Бурские республики в 70—90-х годах XIX века: английское закабаление

Колонизация Южной Африки европейцами началась в середине XVII века. В 1652 году Нидерландская Ост-Индская компания основала на южном побережье Африки Капскую колонию. Голландские колонизаторы стали расширять ее пределы путем вооруженного захвата земли, принадлежавшей коренному населению — бушменам, готтентотам, банту. В первые десятилетия колонизации компания сдавала колонистам участки земли в аренду на срок за ежегодную уплату десятой части получаемой продукции. Но в 1680 году Совет компании в интересах колонистов объявил эти участки собственностью их владельцев. Большинство колонистов стало собственниками крупных ферм. Основу сельскохозяйственного производства колонистов составляла эксплуатация рабов-африканцев, взятых колонизаторами в плен во время вооруженной борьбы за землю. Производимая на фермах продукция использовалась в основном для удовлетворения потребностей их собственников.

В конце XVIII века к захвату Южной Африки приступила Англия. Завязалась ожесточенная борьба между бурскими и английскими колонизаторами за господство в этой части Африканского континента. Учитывая большое стратегическое значение Капской колонии, Англия в 1795 г. аннексировала ее, но по условиям подписанного с Францией в 1802 году Амьенского мира принуждена была вернуть ее Голландии. В 1806 г. Англия вторично аннексировала Капскую колонию. Венский международный конгресс 1814—1815 годов, созванный после разгрома наполеоновской империи, признал эту колонию владением Англии.

В 30-х и 40-х годах XIX века многие буры, теснимые англичанами, покинули Капскую колонию и устремились в сопредельную с нею огромную территорию, расположенную между реками Оранжевой, Ваалем и Лимпопо. Захватывая эти земли, буры вели вооруженную борьбу против англичан, стремившихся колонизировать территории современного Наталя и междуречья Оранжевая — Вааль, а также против африканцев, оказывавших ожесточенное сопротивление английским и бурским колонизаторам.

В 1843 г. Англия аннексировала территорию Наталя. Но в борьбе за междуречье Оранжевая — Вааль победу одержали буры. В 1852 г. Англия подписала с бурами Сандриверскую конвенцию, признав независимость буров, захвативших территорию к северу от р. Вааль. Два года спустя в Блумфонтейне была подписана англо-бурская конвенция, по которой Англия признала независимость буров, колонизировавших земли между реками Оранжевой и Ваалем. Последовало создание бурскими колонизаторами двух республик — Оранжевого свободного государства (или Оранжевой Республики) в 1854 г. и Южно-Африканской Республики (или Республики Трансвааль) в 1856 г.

Этнический состав коренного населения бурских республик был пестрым в результате многовековой миграции африканских племен. Аборигенами были бушмены-кочевники, занимавшиеся охотой и собирательством. Множество их погибло еще в XVI—XVIII веках в борьбе с другими обитателями этих территорий — племенами готтентотов и банту. Но особенно много бушменов было истреблено европейскими колонизаторами, отнимавшими у них землю. В конце XIX века численность бушменов в бурских республиках была ничтожной — она не превышала нескольких тысяч человек. Немногочисленными были и обитавшие здесь скотоводческие племена готтентотов. Большинство коренного населения бурских республик составляли племена, говорившие на языках банту (племена банту). В Южно-Африканской Республике это были: коса, басуто, зулу, тсонга (шангаан), бавенда, бечуаны, свази, ндебеле, педи (бапеди), бакона, барампулана, баловеду и другие — общей численностью до 700 тысяч человек. В Оранжевой Республике это были бечуаны и басуто — всего до 130 тысяч человек. Африканцы составляли подавляющее большинство населения бурских республик.

В середине XIX века почти все коренное население колонизируемой бурами территории экило в условиях разложения первобытнообщинного строя. Стада паслись на общинных землях, но в личном владении членов племен уже находились небольшие пахотные участки земли, которые обрабатывались членами патриархальной семьи. Личное владение этими участками предвещало возникновение индивидуальной частной собственности на землю. Налицо было также имущественное неравенство членов племени. Вожди и некоторые патриархальные семьи были собственниками больших краалей 1 и стад. Но было много бедняков, владевших ничтожным количеством скота или вовсе не имевших его. Вожди облагали членов племени различными поборами, широко использовали их труд для сельскохозяйственных нужд. Зарождалось товарное производство, но межплеменной обмен продуктами был еще безденежным. Племенная демократия была в упадке. Власть вождя, являвшегося военачальником, судьей, главой культа, становилась наследственной. Органы государственной власти еще не сложились [ 189, т. 2, стр. 405—407].

Численность буров в конце XIX века в Южно-Африканской Республике достигала 125 тысяч человек, а в Оранжевой Республике — 30 тысяч человек. Главной отраслью бурской экономики было сельское хозяйство — преимущественно скотоводство, в меньшей мере — земледелие. Подавляющее большинство буров были собственниками земли, захваченной ими у африканцев. «Буры Трансвааля всегда осуществляли захват земли и требовали земли, земли и опять земли», — отмечал С. М. Молема [226, стр. 44]. В конце XIX века в Южно-Африканской Республике насчитывалось до 16 тысяч ферм. Мы не располагаем точными сведениями об их размерах и о числе крупных, средних и мелких ферм. Отметим, что в своем «Отчете о поездке в Трансвааль в исследовательских целях», относящемся к началу 90-х годов XIX века, бельгийский дипломат М. Д. Сиффер указал, что большинство буров в Южно-Африканской Республике было собственниками крупных ферм [65, стр. 9]. В опубликованной газетой «Новое время» корреспонденции «Аргуса» сообщалось, что буры, завладевшие землей африканцев, «живут широко» и «пользуются сплошным довольством» [278, 15 октября 1899]. Лео Марквард отмечал, что в конце XIX века размер принадлежавших бурам крупных ферм достигал 50 тысяч — 100 тысяч акров [221, стр. 12]. Многие буры были собственниками крупных ферм, но было немало средних и мелких фермеров [261, стр. 332].

Колонизаторская политика буров в Южно-Африканской Республике и в Оранжевой Республике нанесла тяжелый удар по первобытнообщинному строю африканцев, содействовала его упадку. В результате захвата бурами земель, во второй половине XIX века часть африканцев была экспроприирована. Многие обезземеленные африканцы переселялись в города, где нанимались работать за ничтожную плату в качестве чернорабочих и прислуги. Но до конца 80-х годов XIX века большинство становилось батраками на фермах буров. Положение батраков было очень тяжелым. Батраки, владевшие крошечными земельными наделами, платили фермеру денежную ренту и несли барщину, зачастую превышавшую 180 дней в году. Они не имели возможности в нужное время лично обрабатывать свои наделы, которые приходилось возделывать их женам и детям. Орудия труда батраков были примитивными. Урожаи были низкими. Принадлежавший батракам скот был малопродуктивным. .Батраки, не имевшие надела, получали за свой полурабский, непосильный труд мизерную плату деньгами и продуктами низкого качества.

Вопиющая нищета заставляла батраков в свободное от работы на фермера время уходить на приработки — на строительство железных и шоссейных дорог, на работу в качестве сторожей, слуг и т. п. Оплата труда африканцев на этих работах тоже была очень низкой. В результате систематического недоедания среди батраков свирепствовали туберкулез, тиф и другие болезни [см. 39, 66].

Тяжесть положения африканцев усугублялась их полным политическим бесправием. Принятая в 1858 г. конституция Южно-Африканской Республики предусматривала жестокую расовую дискриминацию коренного населения. Статья 9-я этой конституции гласила, что буры «не допускают равенства между „цветными" и „белыми" жителями ни в государственных, ни в религиозных вопросах»; Статья 31-я объявляла, что «цветные» и «полукровки» не будут допускаться на заседания законодательного органа республики — фольксраада. В 1876 г. был принят расистский закон «О всеобщем голосовании бюргеров Южно-Африканской Республики». Ссылаясь на ст. 9-ю конституции, он предписывал, что «ни один человек, не принадлежавший к белому населению Южно-Африканской Республики, не может быть занесен в списки лиц, имеющих право голоса...» [226, стр. 386].

Конституция Оранжевой Республики, принятая в 1866 г., тоже была расистской. Она предоставила избирательные права совершеннолетним мужчинам-европейцам, родившимся в этой стране, а также иммигрантам — владельцам незаложенной земельной собственности стоимостью не менее 150 ф. ст. или арендаторам земли при уплате ими ежегодной ренты не менее 36 ф. ст., или получающим ежегодный доход не менее 200 ф. ст., или проживающим в стране не менее трех лет и обладающим имуществом стоимостью не менее 300 ф. ст. Конституция формально допускала предоставление избирательных прав африканцам, удовлетворяющим тому же имущественному цензу, что и «белые» иммигранты, к тому же при получении специального разрешения законодательного органа республики в каждом отдельном случае.

Политика, проводившаяся бурами по отношению к коренному населению, неизменно была дискриминационной. В конце XIX века ее энергично проводил президент Южно-Африканской Республики Стефан Иоханнес Паулус Крюгер, избиравшийся на этот пост в 1883, 1888, 1893, 1898 годы. Представитель крупных бурских землевладельцев, собственник огромных ферм и стад, ярый расист, Крюгер упорно защищал интересы бурских колонизаторов.

Итак, колонизаторская политика буров содействовала упадку первобытнообщинного строя африканцев и подчиняла их жестокому экономическому, социальному и политическому гнету. Глубокие изменения в положении африканцев вызвала также экспансия Англии в бурских республиках в конце XIX века. Перейдем к ее рассмотрению. Прежде всего выясним ее причины и классовую сущность.

В 80-х годах XIX века в Англии усилилась концентрация промышленного производства. В следующем десятилетии в ходе ожесточенной конкурентной борьбы возникли мощные капиталистические объединения. Характеризуя раннюю стадию развития монополизации английского промышленного производства, В. И. Ленин писал: «...Если первые шаги по пути картеллирования были раньше пройдены странами с высоким охранительным тарифом (Германия, Америка), то Англия с ее системой свободной торговли показала лишь немногим позже тот же основной факт: рождение монополий из концентрации производства» [10, стр. 421].

Отдельные отрасли английского промышленного производства развивались неравномерно. Монополии развивались быстрее в сфере эксплуатации ресурсов колониальных владений Англии, а также в тяжелой и военной промышленности. Это было связано с весьма активным участием Англии в борьбе держав за окончательный территориальный раздел мира и с подготовкой к борьбе за его передел.

Обратимся к конкретным данным, характеризующим процесс монополизации английской промышленности в конце XIX века. В 1897 г. одно из самых крупных военно-промышлен- ных и сталелитейных предприятий страны — шеффилдская фирма «Виккерс энд К°», занятая производством оружия и брони, при содействии банков «Л. Н. де Ротшильд и А. Г. де Ротшильд», «Глайн, Миле энд К°», «Шеффилд Бэнкинг» поглотила фирму «Навал Констракшен энд Армаментс», строившую корабли военно-морского флота и производившую артиллерийские орудия. Вскоре та же участь постигла фирму «Максим — Норденфельд Ганс энд Аммунишен К°», производившую оружие и военное снаряжение. К началу XX в. концерн «Виккерс Сане энд Максим» являлся крупнейщей военной судостроительной монополией, выпускающей мощные и уже оснащенные оружием боевые корабли [213, стр. 7; 293, 1899, т. III, стр. 91]. В 1897 г. другая мощная военно-промышленная и сталелитейная фирма — «Армстронг энд К°», поглотив конкурировавшую с ней «Витворт энд К°», увеличила свой капитал до 4 млн. 210 тыс. ф. ст. Она производила сталь, артиллерийские орудия, военные корабли, торпеды, локомотивы. В середине 1899 г. крупное шеффилдское сталелитейное предприятие «Джон Браун энд К°», владевшее шахтами и рудниками и выпускавшее высококачественные броневые плиты, объединилось с «Клайдсдейл Энджиниринг энд Шипбилдинг К°», которая строила военные корабли. В результате этого слияния капитал монополии «Джон Браун энд К°» возрос до 2500 тыс. ф. ст. [213, стр. 7]. К началу XX в. в результате концентрации производства значительно усилились металлургические предприятия «Ланкашир энд Стил Корпорейшн», «Стюарте энд Ллойде» и др.; возникли сталелитейная монополия «Саут Дерхэм К^o» и мощный концерн «Гест, Кин энд Неттлфолд», который управлял расположенными в Южном Уэльсе каменноугольными копями и находившимися в Мидленде рудниками, доменными печами., сталелитейными заводами, предприятиями, производившими гайки, болты, винты, муфты [119, стр. 184; 161, стр. 41].

В отличие от металлургической и военной промышленности английская угольная промышленность, оснащенная устаревшим оборудованием, почти не была затронута процессом монополизации. К середине 1899 г. единственной крупной фирмой по добыче угля была «Дж. Джойсей энд К^o», в которой были заняты 12 тыс. рабочих. В то время существовала только одна монополия по сбыту угля — «В. Кори энд Сане Лимитед»; она возникла в результате объединения иосьми крупных фирм и обладала капиталом в 2 млн. ф. ст. (213, стр. 12].

Монополизация английской легкой промышленности тоже (развивалась медленно. Однако к началу XX века в легкой промышленности, центром которой было графство Ланкашир, уже существовали крупные монополии. В 1890 г. была создана компания «Дж. энд П. Коатс Лимитед» по производству хлопчатобумажных ниток с капиталом в 5750 тыс. ф. ст. К 1897 г. она превратилась в крупнейший картель, объединив ранее конкурировавшие с ней фирмы «Кэрр энд К°», «Чадвик энд К°», «Дж. Брук энд К°», «Кларк энд К°» [293, 1899, т. III, стр. 91]. Вскоре картель «Дж. энд П. Коатс Лимитед» скупил акции бельгийской ниточной фирмы, вложил крупный капитал в «Америкен Тред К°» и стал крупнейшей международной монополией по производству ниток.

В 1898 г. в Ланкашире возникла «Файн Коттон Спинвиа энд Даблерс Ассосиэйшн Лимитед» с капиталом в 4 млн. ф. ст. К 1900 г. она объединила 39 прядильных фирм, из которых 17 находились в Манчестере и в Болтоне. В 1898 г. возникла красильная монополия «Брандфорд Дайерс Ассосиэйшн Лимитед» с капиталом в 4500 тыс. ф. ст. [213, стр. 10—11].

В конце 90-х годов XIX века в Англии существовали также монополии по производству калия—«Юнайтед Алкали К°», мыла—«Санлайт Соап», растительного масла и жмыхов — «Бритиш Ойл энд Кэйк Миле Лимитед» и др.

В результате дальнейшей концентрации капитала в конце XIX века в Лондоне возникли крупные торговые компании «Маршалл энд Снелгров», «Питер энд Робинсон», «Липтон» и др. [213, стр. 3—5]. К середине 1900 г. общий размер капитала, которым владели английские монополисты, достиг 1,5 млрд. ф. ст.

Огромную роль в образовании и деятельности английских, монополистических объединений играли крупнейшие банки — «Английский Банк», «Л. Н. де Ротшильд и А. Г. де Ротшильд», бирмингемский «Ллойде Банк Лимитед» и др. Они оказывали финансовую поддержку тем или иным капиталистам и монополистическим объединениям. Так, например, «Английский Банк» субсидировал фирму «В. Г. Армстронг, Битворт энд К°» и мощные предприятия сталелитейной промышленности [262, стр. 82, 142]. Крупнейшие финансисты, дельцы лондонского Сити, являлись совладельцами промышленных монополистических объединений, были тесно связаны с тяжелой и военной промышленностью, с английскими, колониальными монополиями.

В конце XIX века наблюдалась интенсивная концентрация» банковского капитала. Так, например, в 1897—1900 годы «Ллойде Банк Лимитед» поглотил банки «Каунтри оф Глоче- стер Банк», «Вильяме энд К°», «Дженнер энд К°», «Сандгейг энд Шорнклифф», «Баритон Юнион Банк Лимитед», «Стефене, Бленди энд К°» [244, стр. 281]. За десять лет, с 1896 по 1905 г., в результате концентрации капитала число вкладов, в «Ллойде Банк Лимитед» возросло со 115 628 до 257 857 [244, стр. 108].

Перерастание капитализма в империалистическую стадию происходило в Англии в условиях относительного замедления темпов ее экономического развития. К началу XX века она утратила мировое первенство в ряде важных отраслей промышленного производства. США обогнали Англию по уровню добычи угля, выплавки чугуна, добычи железной руды, производству стали, а Германия — по уровню добычи железной руды и производству стали.

Узость внутреннего рынка, устарелость технического оборудования ряда отраслей промышленного производства со-действовали относительному замедлению темпов экономического развития Англии и побуждали английских капиталистов в целях увеличения прибылей вывозить во все возраставшем размере «излишки» капитала из метрополии в страны Британской империи и в другие страны.

О размерах и темпах роста вывоза Англией капитала позволяют судить следующие данные: в 1882 г. капитал, помещенный Англией за ее пределами, составлял 22 млрд. фр., г в 1902 г. —62 млрд. фр. [10, стр. 360].

«Английские капиталы за границей (по оценке Спейера для 1900) =2 500 миллионов фунтов стерлингов», — отмечал В. И. Ленин [11, стр. 546]. По размерам вывезенного капитала и темпам роста его вывоза Англия далеко опережала другие страны: Франция в 1902 г. имела за границей 27— 47 млрд. фр., а Германия—12,5 млрд. фр. [10, стр. 360].

Мощными экспортерами капитала были крупнейшие английские банки. Они имели в колониях свои отделения и были совладельцами многих колониальных промышленных предприятий. Так, например, «Ллойде Банк Лимитед» в конце XIX века имел капиталовложения в «Ямайка Рейлвей Мортгейдж Бонде», «Цейлон Инскрайбед Сток», «Кейп оф Гуд хоуп Инскрайбед Сток» [244, стр. 188]. Ротшильды были совладельцами ряда мощных монополий в Южной Африке. За спиной многих южноафриканских монополий стоял «Английский Банк» — один из главных экспортеров капитала. В 1890 г. существовали 30 английских колониальных банков, имевших 1742 отделения [И, стр. 153].

В конце XIX века прибыль, получаемая Англией в виде чистого дохода от вывезенного капитала, достигала 90—100 млн. ф. ст.; она во много раз превышала прибыль, которую имела и те годы Англия от внешней торговли. В 1899 г. при общем объеме внешней торговли Англии в 800 млн. ф. ст. прибыль от нее составляла лишь 18 млн. ф. ст. [178, стр. 62, 63].

Рост экспорта капитала из Англии в условиях относительного замедления темпов ее экономического развития, а также извлечение ею гигантских прибылей от эксплуатации колоний и от внешних займов были яркими признаками колониального характера и паразитизма английского империализма.

Обгоняя Англию по уровню развития промышленного производства, Германия и США вели с ней упорную борьбу за господство на мировом рынке. Тенденция развития этой борьбы была неблагоприятна для Англии, ибо темпы роста экспорта товаров из Англии отставали от темпов роста вывоза товаров из США, из Германии и ряда других стран. К началу XX века Англия все еще занимала первое место в мире по стоимости экспортируемых товаров, но разрыв между стоимостью английского, германского и американского экспорта быстро сокращался. За период с 1872 по 1896 г. стоимость вывезенных из США товаров возросла почти в три раза, а из Германии — почти в два раза; стоимость же товаров, вывезенных из Англии, возросла только на 15%, поднявшись с 248,5 млн. ф. ст. в 1872 г. до 286,1 млн. ф. ст. в 1896 г. Однако стоимость товаров, вывезенных в 1896 г. из Соединенных Штатов Америки, составляла лишь 73%, а из Германии — 70% стоимости товаров, экспортированных из Англии [297, т. 1, № 2, 1898].

Темпы роста ввоза товаров в Англию были более быстрыми, чем темпы роста вывоза товаров из Англии. Отметим, что стоимость ввезенных в Англию товаров в 1900 г. составила 460 млн. ф. ст. Импорт Германии достиг тогда лишь 288 млн. ф. ст., Франции —188 млн. ф. ст., а США— 171 млн. ф. ст. [И, стр. 446].

К началу XX века Англия занимала первое место в мире па общей стоимости импорта и экспорта. В 1900 г. общая стоимость импорта и экспорта составила в Соединенном Королевстве 751 млн. ф. ст., в Германии—518 млн. ф. ст., в: США—453 млн. ф. ст., во Франции—352 млн. ф. ст. [11, стр. 446].

Английская финансовая олигархия — владельцы промышленных монополий, крупнейших банков и огромных поместий—располагала ключевыми позициями в экономике Англии, а также определяющим влиянием на внутреннюю и внешнюю политику страны. К началу XX в. в Англии наблюдалось характерное для империализма сращивание финансовой олигархии с государственной властью. Выступая в палате общин 8 мая 1900 г., Джон Берне констатировал, что 435 из 586 лордов, а также 30% членов палаты общин и 50% членов кабинета министров являлись тогда директорами промышленных компаний. Он указал, в частности, на то, что генеральный прокурор лорд А. Г. Меррей был директором, трех промышленных компаний. «Королевские министры действуют как директора компаний, и это дает основание утверждать, что существующее в Англии правительство — это правительство фондовой биржи»,— заявил Д. Берне [53, т. 82, 1900, стр. 113]. Представитель от Ирландии Свифт Мак Нейл внес тогда же в палату общин проект резолюции, запрещающий министрам быть директорами промышленных и торговых компаний и банков. Депутаты от Ирландии, либералы; центра, левые либералы и Д. Берне энергично поддержали этот проект. Однако после жарких дебатов он был отклонен восемьюдесятью двумя голосами против семидесяти одного! [53, т. 82, 1900, стр. 1131—1144].

По воле магнатов финансового капитала правящие круги Англии проводили агрессивную внешнюю политику. С 1860 по 1900 г. Англия увеличила площадь своих колониальных владений с 2,5 млн. кв. миль до 9,3 млн. кв. миль, т. е. почти в четыре раза; численность населения английских колоний возросла со 145,1 млн. человек до 309 млн. человек, т. е. более чем вдвое. Только за 1884—1900 годы Англия захватила территорию в 3,7 млн. кв. миль с населением в 57 млн. человек. В 1900 г. площадь английских колоний достигла 11 605 238 кв. миль, а численность населения Британской империи превысила в345 222 тысяч человек [228, т. 2, стр. 218] К началу XX в. площадь колониальных владений Англии далеко превосходила площадь Французской колониальной, империи, занимавшей по своим размерам второе место в мире и достигшей в 1899 г. 3,7 млн. кв. миль с населением в 56,4 млн. человек. Размер колониальных владений Германии был сравнительно невелик. В 1900 г. площадь германских колоний составляла 1 027 120 кв. миль с населением свыше 14 680 тысяч человек.

Осуществляя колониальные захваты, английские империалисты преследовали экономические и политические цели: они хотели завладеть богатейшими источниками сырья, емкими рынками сбыта, выгодными сферами для вывоза капитала, подчинить коренное население колоний жестокой эксплуатации, предотвратить рост революционного направления в английском рабочем движении путем переселения в колонии части пауперизированного населения и расширения слоя рабочей аристократии за счет получаемых в колониях огромных прибылей. Английские империалисты рассчитывали на то, что расширение Британской империи будет способствовать ускорению темпов экономического развития Англии, поможет ей сохранить за собой мировое первенство в экспорте товаров и капитала.

В 80—90-х годах XIX века крупнейшие английские банкиры, магнаты лондонского Сити, в том числе директора «Английского Банка» Вильям Лиддердэйл, Герберт Брукс, Хью Смит,. Сэмюель Гладстон, Сэмюель Марли, Ч. Арбутнот, Реджинальд Идеи, а также лорд Альфред Ч. де Ротшильд, владельцы бирмингемского «Ллойде Банка» и др., требовали укрепления финансовой системы Англии путем резкого увеличения золотого запаса страны, обеспечения высокого уровня покрытия банкнот золотом. Это требование усилилось в связи с острым денежным кризисом, разразившимся в Англии в 1890 г., который был связан с предоставлением Англией Аргентине огромных займов и с поразившим Аргентину финансовым крахом. Оказавшись на грани финансовой катастрофы, «Английский Банк» был вынужден пойти на чрезвычайную меру — пополнить свой запас золота путем займа у «Французского Банка» [116, стр. 363—367].

К середине 90-х годов финансовое положение Англии улучшилось: в сейфы ее банков стало поступать золото, добытое на приисках Витватерсранда в Южно-Африканской Республике и в Калгурли в Западной Австралии. К 1896 г. запас золота, находившегося в сейфах эмиссионного отдела «Английского Банка», возрос с 22 649 тыс. ф. ст. в 1890 г. до 40 млн. ф. ст. [136, т. 2, стр. 279, 329—330]. Однако магнаты английского финансового капитала считали необходимым обеспечить постоянный и мощный приток золота для увеличения его запасов в Англии, для укрепления фунта стерлингов, для дальнейшего вывоза капитала в огромных размерах за пределы метрополии. Вследствие этого они требовали захвата Южно-Африканской Республики и Оранжевой Республики, недра которых таили богатейшие запасы золота и алмазов. Английские империалисты вынашивали планы беспощадного ограбления и угнетения населявших эти республики африканцев, принуждения их к наемному труду, подчинения их жесточайшей капиталистической эксплуатации и расовой дискриминации. К тому же захват республик сулил английским империалистам важные стратегические преимущества: Англия получила бы возможность более энергично и успешно бороться за установление своего господства на необъятных просторах от Кейптауна до Каира, подчинить своему влиянию Мозамбик и Анголу, успешно противодействовать проникновению в Южную Африку капиталов из других стран; Англия смогла бы упрочить свое господство на морских путях в Индию, Малайю, Бирму, Австралию, Новую Зеландию, на Дальний Восток.

Цели агрессивной политики Англии в Южной Африке соответствовали интересам всей английской финансовой олигархии, вне зависимости от сферы приложения капитала каждого из монополистов. Однако в конце XIX века среди них не было единства взглядов по вопросу о способе захвата бурских республик Англией. Монополисты металлургической, военной, судостроительной и машиностроительной промышленности, связанные с ними мощные банки, чиновники английской колониальной администрации в Южной Африке, «Национальный союз» английских ойтландеров призывали к войне. Она сулила им большие правительственные заказы на поставку вооружения и огромные прибыли.

Монополисты же текстильной и ряда других отраслей легкой промышленности, не связанных с военной промышленностью, опасаясь, что война снизит покупательную способность населения на внутреннем английском рынке, затруднит сбыт производимых ими товаров и доставку в Англию необходимого им сырья, призывали к захвату бурских республик в результате «мирной» экспансии английского капитала и решительных действий английской дипломатии. Выступая за «мирный» захват бурских республик, они исходили также из того, что проникновение английского капитала в экономику этих стран шло быстрыми темпами.

Посмотрим, как осуществлялась экспансия Англии в бурских республиках в конце XIX века.

Первая попытка захватить Южно-Африканскую Республику была предпринята Англией в 1877 г. Воспользовавшись тяжелым положением этой страны, возникшим в связи с войнами против зулусов, Англия объявила о ее аннексии. Но восставшие буры нанесли поражение английским войскам. В 1881 г. Англия была вынуждена признать независимость Южно-Африканской Республики и подписать в Претории соответствующую конвенцию. Продолжая, однако, бороться за захват бурских республик, Англия в 1884 г. добилась подписания с Южно-Африканской Республикой Лондонской конвенции, поставившей внешнюю политику этой страны под контроль английского правительства.

В 80-х и 90-х годах XIX века западноевропейские, в основном английские, капиталисты завладели ключевыми позициями в экономике бурских республик. В их руках оказались огромные земельные владения, горнодобывающая промышленность, железнодорожное строительство. По данным Чарльза Леонарда, английские ойтландеры к середине 90-х годов скупили и получили в виде концессий в Южно-Африканской Республике более половины принадлежавших бурам земель; в руках английских ойтландеров в то время находилось более 80% другой недвижимой собственности [162, стр. 337; 175, стр. 24]. В течение последних двух десятилетий XIX века английские капиталисты создали в Южной Африке монополии по добыче алмазов и золота. Возникновение монополии в сфере, эксплуатации ресурсов колоний было характерной чертой формировавшегося в Англии колониального империализма.

Еще в 60-х годах XIX века английское правительство добилось передачи ему правительством Оранжевой Республики территории месторождения алмазов близ Кимберли, причем лишь за 90 тыс. ф. ст. [293, 1899, т. III, стр. 134]. Созданная в 1880 г. Сесилем Родсом и Альфредом Бейтом «Де Бирс. Майнинг К°» приобрела у английского правительства права на эту территорию уже за 5,5 млн. ф. ст. За первые пять лет существования этой компании принадлежавший ей капитал возрос с 200 тыс. ф. ст. до 841 550 ф. ст. [270, стр. 92]: К началу XX в. в результате ожесточенной конкурентной борьбы «Де Бирс Майнинг К°» превратилась в крупнейшую монополию по добыче алмазов. В 80-х годах она скупила акции ряда других компаний по добыче алмазов, в частности «Дютуа Пан» и «Бултфонтейн К°», а в 1888 г. поглотила своего главного конкурента «Барнато Даймонд Майнинг К°», принадлежавшую подданным Великобритании — братьям Исааку Барнетту (Барнео) и Генри Барнетту (Барнато). В связи с этим «Де Бирс Майнинг К°» была реорганизована и приняла название «Де Бирс Консолидейтед Майне» (ДБКМ). Вскоре она прибрала к своим рукам месторождения алмазов в Родезии и португальской Бенгеле и подчинила себе «Лондонскую компанию по исследованию Южной Африки» [287, 24. V.1900, стр. 228].

Рост прибыли, получаемой «Де Бирс Консолидейтед Майне», был баснословным в результате жесточайшей эксплуатации труда африканских рабочих, скупок акций других предприятий, спекулятивных махинаций и сделок. «Де Бирс Консолидейтед Майне» не брезгала никакими средствами в борьбе против конкурентов. «Тирания, несправедливость, шантаж, подкуп — вот моральные, точнее, аморальные принципы этой алмазной монополии», — справедливо отмечал Ф. Р. Стэтэм [293, 1899, т. Ill, стр. 135]. Накануне англо-бурской войны, с июля 1898 г. по июль 1899 г., прибыль этой компании достигла 2 млн. ф. ст. (53, 1900, 79, стр. 1411]. Стоимость всех вывезенных из Южной Африки в Англию алмазов в конце 90-х годов достигала в среднем 4,5 млн. ф. ст. в год [41, стр. 2].

Главными акционерами «Де Бирс Консолидейтед Майне» в конце XIX века были крупнейшие английские финансисты, промышленники и аристократы-землевладельцы: Сесил Роде, герцог Д. Аберкорн, герцог Файф, граф Альберт Грей, лорд Гиффорд, лорд X. Фэркуэр, лорд А. Ч. де Ротшильд. В 1888 г. в правление ДБКМ вошел официальный представитель от банка «Л. Н. де Ротшильд и А. Г. де Ротшильд» — К. Мейер [293, 1900, т. 4, стр. 122, 123]. Одним из главных акционеров «Де Бирс Консолидейтед Майне» был Альфред Бейт, являвшийся тогда германским подданным. Эти акционеры владели самыми большими пакетами акций многих золотодобывающих компаний Витватерсранда.

Хлынувшие в Витватерсранд еще в 1886 г. иностранные, преимущественно английские, предприниматели, спекулянты и авантюристы создали десятки золотодобывающих компаний. В 1889 г. в Витватерсранде уже существовали 450 золотодобывающих компаний с капиталом в И млн. ф. ст. [185, стр. 70].

Интенсивный процесс концентрации капитала в золотодобывающей промышленности Южно-Африканской Республики сопровождался слиянием многих компаний. Во второй половине 90-х годов наиболее мощными золотодобывающими монополиями Витватерсранда были «Ю. Вернер, А. Бейт энд К°», возглавляемая капиталистами X, Эккштейном, Ю. Вернером 2, А. Бейтом, JI. Филлипсом, и «Консолидейтед Голд Филдс оф Саут Африка», крупнейшими акционерами которой были Сесил Роде, А. Ч. де Ротшильд, К. Д. Радд. Эти компании, а также «С. Нейман энд К°», «Дж. Б. Робинсон Груп», «Дженерал Майнинг Груп», «А. Гёрц энд К° Лимитед», «Англо-Френч», «Африкен энд Юропиен Инвест- мент К°», «Саут Африкен Тауншипс» составляли «большую девятку» монополий, владевших большинством шахт Витватерсранда [242, стр. 192—193; 150, стр. 26].

«Ю. Вернер, А. Бейт энд К°» возникла в 1889 г. в результате реорганизации существовавшей с 1880 г. фирмы «Жюль Поржес энд К°», совладельцем которой был А. Бейт. К концу 90-х годов капиталовложения в золотодобывающую промышленность Витватерсранда, осуществленные монополией «Ю. Вернер, А. Бейт энд К°», составляли почти 150 млн. ф. ст. [121, стр. 11—13]. Созданная в 1893 г. монополия «А. Гёрц энд К° Лимитед» с капиталом в 3,2 млн. марок официально числилась английской компанией. Однако в 90-х годах XIX века владельцами значительной части ее акций были «Дойче Банк» и «Берлинер Хандельс Гезельшафт». Возглавлявший эту монополию Адольф Гёрц был женат на сестре магната германского финансового капитала Георга Сименса, который был директором «Дойче Банка», владельцем германской электротехнической монополии, инициатором строительства Багдадской железной дороги. Г. Сименс субсидировал монополию «А. Гёрц энд К° Лимитед». С 1897 г. важную роль в руководстве монополии «А. Гёрц энд К° Лимитед» стал играть зять А. Ч. де Ротшильда — лорд Баттерси. Прибыли этой компании были очень большими: в 1894 г. они достигли 35%, а в 1895 г. —50%.

Крупнейшие английские золотопромышленники и совладельцы «Де Бирс Консолидейтед Майне» были магнатами лондонского Сити. К их числу относились лорд А. Ч. де Ротшильд, С. Роде, Л. Филлипс, Дж. Фэррар. В конце 90-х годов XIX века одним из наиболее крупных дельцов лондонского Сити стал Альфред Бейт. В конце XIX века часть золотопромышленников являлась совладельцами «Корниш Банка», который в. 1902 г. был поглощен бирмингемским «Ллойде Банком». Одним из руководителей последнего был герцог Файф.

Деятельность золотопромышленников и владельцев алмазных приисков была тесно связана с «Английским Банком», в распоряжение которого поступали ввозившиеся в Англию из Южной Африки золото и алмазы. «Английский Банк» имел с монополистами Витватерсранда и другие формы связи. Так, например, он был связан с А. Ч. де Ротшильдом не только как с совладельцем крупнейших южноафриканских монополий, но и как с владельцем лондонской фирмы по аффинажу золота. .Английский капитал господствовал также в созданных в конце XIX века в бурских республиках «Национальном Банке Оранжевого Свободного Государства» и «Национальном Банке Южно-Африканской Республики». Совладельцами последнего были Джозеф, Остин, Невил и Артур Чемберлены.

Проникновение германского капитала в экономику бурских республик, тоже было значительным. В середине 1899 г. размер германских инвестиций в Южно-Африканской Республике достиг 900 млн. марок. Эта сумма более чем в два раза превышала размер германских инвестиций в Турции, составлявших тогда свыше 400 млн. марок; она составляла более половины германских капиталовложений в Южной Америке и 75% от германских «инвестиций в Центральной Африке, достигавших соответственно почти 1700 млн. марок и 1250 млн. марок. Помимо указанных выше германских банков крупные капиталовложения в горнодобывающую промышленность Южно-Африканской Республики были сделаны «Дармштадтским Банком». Одним из его вкладчиков был Вильгельм II. В экспорте капитала в Южно-Африканскую Республику участвовали также голландские и французские капиталисты. Однако их капиталовложения далеко уступали английским и германским инвестициям.

В конце XIX века добыча золота на приисках Витватерсранда росла с чрезвычайной быстротой: в 1887 г. там было добыто 1,2 т чистого золота, а в 1898 г. уже 118,9 т, что составило 27,6% мировой добычи [97, стр. 210).

Росту добычи золота содействовали начавшаяся с 1890 г. добыча руды на более глубоких горизонтах, достигавших 180 м, и применение усовершенствованного способа извлечения золота из руды с помощью растворов цианистых металлов. Быстро росла и получаемая монополистами прибыль.

В 1897 г. стоимость золота, добытого на приисках Витватерсранда тридцатью акционерными компаниями, составила 140 млн. гульденов, полученная ими прибыль достигла 35 млн. гульденов. В 1898 г. общая прибыль владельцев приисков Витватерсранда составила 4890 тыс. ф. ст., почти в три раза превысив размер общей прибыли 1896 г., составлявшей 1490 тыс. ф. ст. В целях еще большей наживы магнаты золотодобывающей и алмазной промышленности время от времени преднамеренно вызывали на бирже «бум»; используя его, они продавали часть своих акций по очень высокой цене, а затем искусственно вызывали на бирже «спад» и за бесценок скупали эти же акции.

В 1899 г. владельцы приисков Витватерсранда получили 5 млн. ф. ст. прибыли. Прибыль, полученная тогда с каждой тонны породы, составила, по данным президента Южно-Африканской Республики Крюгера, 6 шилл., по данным Сесила Родса— 7 шилл. 6 пенсов, по данным монополиста X. Эккштейна — 10 шилл. (53, 1901, стр. 703).

Во главе английских монополистов, грабивших несметные богатства Южной Африки, жестоко угнетавших и эксплуатировавших африканских рабочих, стоял авантюрист, миллионер, .империалист, расист Сесил Роде. Вдохновитель агрессивной колониальной политики Англии, колоссального территориального расширения Британской империи, С. Роде призывал к установлению мирового господстза англосаксов в результате империалистического сговора Англии с США. Он требовал создания всемирной англо-американской федерации и общего англо-американского парламента и заявлял, что подчиняет борьбе за них всю свою деятельность [137, стр. 132].

Английские империалисты боготворили С. Родса. Друг и соратник С. Родса по колониальному разбою Л. С. Джемсон видел в нем «сильную, преисполненную великих идей личность», «великого практического гения», «благодетеля африканцев, пользовавшегося их любовью и доверием» [186, стр. 274, 333, 404—405]. По мнению Д. Чемберлена, С. Роде был «великим англичанином», боровшимся за создание «великого союзного южноафриканского государства .под британским флагом» для блага коренного населения Южной Африки [114, т. 4, стр. 55, 350—351]. Реакционные буржуазные историки тоже наперебой восхваляли С. Родса [142, стр. 18, 19, 25; 117, стр. 30; 137; 166].

Однако прогрессивные и революционные деятели в Англии и в других странах решительно осуждали его реакционные идеи и колонизаторскую деятельность. В. И. Ленин справедливо видел в нем глашатая империализма, проводившего империалистическую политику с наибольшим цинизмом, главного виновника англо-бурской войны [см. 10, стр. 375].

Ближайшим помощником С. Родса был Альфред Бейт, который прибыл в Южную Африку из Германии в 1875 г. В то время он был всего лишь агентом гамбургской фирмы «В. А. Липперт энд К°», торговавшей шерстью. Сблизившись с С. Родсом и став его компаньоном, А. Бейт сказочно разбогател. К началу англо-бурской войны он уже был миллионером, совладельцем и одним из директоров монополий «Де Бирс Консолидейтед Майне», «Ю. Вернер, А. Бейт энд К°» и созданной в 1889 г. «Бритиш Саут Африка Чартеред К°».

В 1889 г. А. Бейт покинул Африку и, поселившись в Лондоне, стал одним из главных финансистов Сити, ревностно за-щищавших интересы английских монополистов и джингоистов 3. Войдя в доверие к принцу Уэльскому (впоследствии король Эдуард VII) и другим членам королевского дома, он стал руководителем их биржевых спекулятивных сделок [173, т. I, стр. 496]. В 1896 г. А. Бейт перешел в британское подданство. При этом он сохранил тесные деловые связи с промышленными и финансовыми кругами Германии. Этому содействовали близкие родственники А. Бейта, которые были владельцами судостроительных верфей и предприятий по производству паровых котлов в Гамбурге, маннгеймской фабрики анилиновых красок, банкирского дома Лазар — Спейер — Элиссен во Франкфурте-на-Майне. А. Бейт упорно выступал за англо-германское сближение. Отметим, что брат А. Бейта, Отто Бейт, фактически стал его агентом в Южной Африке. Отто Бейт тоже был крупным держателем акций монополий по добыче золота и алмазов.

Многие магнаты английского финансового капитала, владевшие монополиями в горнодобывающей промышленности бурских республик, были совладельцами и директорами компаний и других отраслях промышленного производства. Колонизаторская деятельность этих монополистов выходила далеко за пределы бурских республик. Сесил Роде, герцог Дж. Аберкорн, лорд Э. Ф. Гиффорд, лорд А. Грей были учредителями и крупнейшими акционерами «Бритиш Саут Африка Чартеред К°», которая осуществляла колонизацию огромной территории, расположенной к северу от Бечуаналенда и к западу от португальской Восточной Африки. Одним из руководителей этой компании был магнат-золотопромышленник герцог А. В. Г. Файф — зять принца Уэльского, ставшего в 1901 г. королем Англии. Среди акционеров этой компании насчитывалось 80 лордов, членов палаты общин, государственных чиновников, офицеров [291, 10.III.1900; 53, 1900, т. 78, стр. 795]. Компания имела право учреждать банки, строить железные дороги, приобретать и фрахтовать суда, прокладывать телеграфные линии, приобретать концессии, передавать землю во временное пользование, торговать [200, стр. 549—559]. Железнодорожное строительство в бурских республиках тоже находилось в руках иностранных компаний. Главную роль в строительстве железных дорог в Южно-Африканской Республике играла «Нидерландская железнодорожная компания», созданная в 1884 г. немецкими и голландскими капиталистами и получившая тогда же концессию от бурского правительства! В 1887 г., при окончательном оформлении этой компании, ее капитал составил 166 тыс. ф. ст. Из выпущенных ею тогда же 2 тысяч акций 819 были предоставлены немецким капиталистам, 581 — голландским капиталистам и 600 — правительств) .Южно-Африканской Республики. Руководящая роль в правлении компании принадлежала голландским капиталистам; ил было предоставлено 76 голосов, в то время как немецким капиталистам — 30 голосов, а правительству Южно-Африканской Республики только 6 [53, т. 80, стр. 337—339].

В 1890 г. «Нидерландская железнодорожная компания» завершила строительство железной дороги от Иоганнесбурга до Боксбурга, где находились угольные копи. В 1891 г. дорога была продолжена до Крюгерсдорпа на западе и до Спрингса — на востоке. В том же году железнодорожный путь соединили  Преторию с Иоганнесбургом. Спустя два года эта линия был доведена до границы с Оранжевой Республикой. В 1894 году вступила в эксплуатацию построенная «Нидерландской железнодорожной компанией» железная дорога, соединившая Преторию с границей Мозамбика и с железной дорогой, пересекающей Мозамбик и доходящей до залива Делагоа. Наибольшие капиталовложения в строительство железной дороги  Претория — граница Мозамбика были сделаны «Берлинским Банком» [34, стр. 19; 125, стр. 254—271]. К началу англо-бурской войны протяженность железнодорожного пути, находившегося в руках «Нидерландской железнодорожной компании» достигла 717 миль, а ее капитал — 8667 тыс. ф. ст. Из выпущенных ею к этому времени 14 тыс. акций 5758 принадлежали правительству Южно-Африканской Республики, а 8242 — немецким и голландским капиталистам. Прибыль владельцев акций «Нидерландской железнодорожной компании» в 1898 г. составила 14% от вложенного капитала.

Английские капиталисты тоже участвовали в железнодорожном строительстве в бурских республиках. В 1896 г. была создана «Англо-трансваальская железнодорожная компания». Из выпущенных ею 50 тыс. акций стоимостью по 10 ф. ст. 30 тыс. акций принадлежали правительству Южно-Африканской Республики и 20 тысяч — английским капиталистам. Вскоре компания приступила к строительству железной дороги Претория — Питерсбург, которая вступила в эксплуатацию в 1898—1899 годы.

Еще в 1895 г. англичане довели строительство Натальской железной дороги от Дурбана до границы с Оранжевой Республикой и приступили к продолжению ее по территории этой страны через Ледисмит, Харрисмит к Бетлехему. В начале 1897 г. вступила в строй .построенная англичанами железная дорога, которая пересекла территорию Оранжевой Республики от ее границы с Капской колонией через Кимберли. Вскоре между правительствами Оранжевой Республики и Капской колонии было достигнуто соглашение о выкупе бурским правительством этой железной дороги за 2450 тыс. ф. ст. К началу англо-бурской войны бурское правительство внесло в счет этой суммы лишь 650 тыс. ф. ст. [53, т. 80, стр. 338—340; 167, стр. 21—32].

Быстрое развитие в бурских республиках горнодобывающей промышленности и железнодорожного строительства имело важные социальные последствия — оно содействовало формированию южноафриканского промышленного пролетариата. Подавляющее большинство рабочих, трудившихся на приисках, на строительстве и обслуживании железных дорог и других предприятий, составляли африканцы. (Численность африканских рабочих, занятых на приисках Витватерсранда, быстро возрастала. В 1889 г. она достигла 14 тысяч человек, в 1895 г. — 70 тысяч человек, а в середине 1899 г. — 95 тысяч человек. В 1895 г. на алмазных приисках близ Кимберли, принадлежавших монополии «Де Бирс Консолидейтед Майне», работали около 8 тысяч африканцев [150, стр. 17; 268, стр. 405]. Численность европейцев, работавших на приисках, была невелика. А. Дюпон отмечает, что в августе 1899 г. на приисках Витватерсранда работали 12 тысяч европейцев — горных инженеров, техников, надсмотрщиков [150, стр. 17].

Владельцы приисков беспощадно эксплуатировали африканских рабочих. Оплата их труда была очень низкой, а условия, жизни — ужасными. В конце 80-х годов средняя месячная заработная плата африканского рабочего на приисках Виттерсранда достигала 80 фр. Созданная крупными капиталистами Палата по делам приисков в 1890 г. сократила ее 58 фр., сделав ее по меньшей мере в десять раз ниже заработной платы европейского надсмотрщика, наблюдавшего работой африканцев [150, стр. 4—5].

Трудившиеся на приисках африканские рабочие питались скверно и жили скученно в зданиях казарменного типа — компаундах. Стюарт Камберленд, в середине 90-х годов посетивший компаунды, писал: «Компаунд — это обширная тюрьма, где живут работающие по найму африканцы, которым нельзя без разрешения выходить за его ограду» [142, стр. 52—53]. Трудность положения африканских рабочих усугублялась тем, что они жили на приисках без своих жен и детей, которые обычно оставались в сельской местности.

Английские предприниматели и спекулянты спаивали рабочих, продавая им спирт, добытый из сырого картофеля примесью табачного сока и других вредных веществ. В 1897 году правительство Южно-Африканской Республики формально запретило продажу в стране алкогольных напитков. Однако оно не встало на путь действительной борьбы против потребления их африканцами. Более того. Некоторые члены правительства, наживая огромные барыши, сами участвовали производстве самогона и в незаконном ввозе вина [41, стр. ?]. Значительную часть своего скудного заработка рабочие тратили на покупку спиртных напитков. В результате потребления этих напитков число несчастных случаев и правонарушений на приисках было велико.

Ухудшению положения африканцев содействовали принятые бурскими властями в 80—90-х годах расистские законы, ограничивавшие право передвижения африканцев по стране и выезда за ее пределы. Эти ограничения были предусмотрены упоминавшимися выше англо-бурской Преторийской конвенцией от 1881 г. и Лондонской конвенцией от 1884 г. Настаивая на подчинении африканцев этим ограничениям, правительство Крюгера в 1896 г. приняло закон, предписывавший подвергать африканцев, передвигающихся по стране без пропуска, штрафу в размере 10 ф. ст., трехмесячному тюремному заключению, избиению палками, использовать «провинившихся» на тяжелых работах. Принятый в июне 1899 г. закон определил число ударов, размер штрафа и продолжительность тюремного заключения африканцев в зависимости от степени нарушения ими ограничений права передвижения.

Быстрое развитие горнодобывающей промышленности, железнодорожного строительства, рост численности городского населения оказали также влияние на развитие сельского хозяйства бурских республик — стимулировали увеличение сельскохозяйственного производства бурскими фермерам. Последние стали повышать товарность своих хозяйств, увеличивать производство зерна, продуктивность животноводства, поставлять в большом количестве продовольствие и другую сельскохозяйственную продукцию в Иоганнесбург, Кимберли и другие города и промышленные центры. Развитие капитализма в сельском хозяйстве бурских республик содействовало углублению имущественной дифференциации бурских землевладельцев. В конце 90-х годов часть их находилась на грани разорения. В 1898 г. в Южно-Африканской Республике насчитывалось около пяти тысяч заложенных бурских ферм, а Ипотечная задолженность буров превысила 2 млн. ф. ст. [125, стр. 220].

Повышение товарности сельскохозяйственного производства осуществлялось бурами путем его интенсификации и усиления эксплуатации батраков-африканцев.

Таковы были важные экономические и социальные последствия «мирного» проникновения иностранного, в основном английского, капитала в экономику бурских республик. В 90-х годах оно зашло так далеко, что эти страны в значительной мере утратили экономическую независимость. В этих условиях Англия усилила борьбу за их захват.

Цитируется по изд.: Никитина А. Захват бурских республик Англией (1899-1902). М., 1970, с. 12-31.

Примечания

1. Крааль — селение африканских скотоводческих племен.

2. Юлиус Вернер — немецкий капиталист, переселившийся из Дармштадта в Южную Африку в 70-х годах XIX века.

3. Джингоисты — крайне правые английские империалистические круги шовинистов и милитаристов.