[Франция: Третья республика]

«РЕСПУБЛИКА БЕЗ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ». Революция 4 сентября 1870 года и в особенности 72 дня Парижской Коммуны окончательно утвердили во Франции республиканский строй. Возврат к монархии был уже невозможен; народ да и значительная часть буржуазии не желали больше монархии, ни в одной из ее форм.

Но парадоксальное своеобразие политической жизни Франции начала 70-х годов заключалось в том, что. при антимонархических настроениях страны власть фактически находилась в руках монархистов, не скрывавших своего отвращения к республике и намерения восстановить во Франции режим монархии.

Национальное собрание, избранное в феврале 1870 г. для выполнения весьма ограниченной задачи — утверждения условий мира, продиктованных победителем — Германией, это собрание «реакционной деревенщины», и в 1870 г. не представлявшее подлинного мнения страны, выполнив свою миссию, отнюдь не склонно было сойти с политической сцены. Узурпировав права и власть, Национальное собрание и после подписания унизительного и тяжелого Франкфуртского мира продолжало выступать в самовольно присвоенной им роли высшего представительного и учредительного собрания страны *

_____

См. «Парижская Коммуна 1871», т. I. М., 1961, гл. 7, стр. 230—272; «Murailles politiques franchises depuis Ie 4 septembre 1870», t. 1. Paris, 1873; «Annales de I’Assemblee nationale», t. 1—3. Paris, 1871; A. Thiers. Notes et  souvenirs. Paris, 1903; G. May. Le traite de Francfort... Paris—Nancy, 1909; G. Hanotaux. Histoire de la fondation de la Troisieme Republique, t. I. Paris, 1925; Guillemin. Cette curieuse guerre de 70. Paris, 1956.

[460]

В этом собрании, как уже говорилось, большинство принадлежало монархистам. Самые реакционные представители господствующих классрв, они после того, как при их деятельном участии была проиграна внешняя война против Германии и выиграна внутренняя — гражданская — война против собственного народа — Парижской Коммуны,— вновь обрели утраченную ими смелость. Им мало было мстительной раісправьі с побежденными коммунарами. До 1876 г. в Париже, да и в остальных городах Франции, действовали военно-полевые суды, приговаривавшие к смертной казни или верной гибели на каторге в Новой Каледонии десятки тысяч участников Коммуны или просто истинных французских патриотов, ставших жертвой доносов *. Они хотели уничтожить и республику, и демократические институты, и права, завоеванные народом в пяти революциях. Но, сходясь в своей вражде к народу и желании заменить республику монархией, они расходились в вопросе о форме монархии, или, вернее, о династии, которая должна была ее возглавить.

Три фракции монархистов соперничали между собой: легитимисты, орлеанисты и бонапартисты. Их взаимные распри, делавшие невозможным немедленное провозглашение монархии (если бы это зависело только от них), заставляли их по необходимости мириться с республикой. Старый орлеанист Тьер, став главой исполнительной власти, отдавал себе отчет в том, что в создавшемся положении во Франции возможна только республика. Конечно, она должна была быть консервативной. «Республика будет консервативной или ее не будет вовсе»,— говорил Тьер. Консервативная республика это и была «республика без республиканцев», без республиканской конституции, без республиканских учреждений, без республиканского духа. Посол царской России князь Орлов после первого званого обеда у Тьера в пространном донесении в Петербург отмечал, что примечательной особенностью нынешнего главы французской республики является то, что он не скрывает, даже более того, как бы афиширует свое неодобрение республиканскому режиму 3.

Впрочем Тьер с его практическим умом понимал, что всякая попытка в сложившейся обстановке заменить республику монархией чревата серьезными осложнениями с неисчислимыми последствиями. Он твердо на этом стоял, и именно эта трезвая пози-

_____

*P. Grousset et F. Jourde. Les condamnes politiques en Nouvelle-Caledonie. Geneve, 1871; A. Zevaes. Les proscrits de la Commune, Paris, 1936.

** Архив внешней политики России, ф. Канцелярия, 1872 г., д. 80, лл. 9, 9а.

[461]

ция и стала действительной причиной его конфликта с монархистским большинством собрания. 24 мая 1873 г. он должен был уйти в отставку, и его заменил на посту президента республики маршал Мак-Магон, герцог Маджента.

Старый маршал не слыл выдающимся умом Франции. Его военная репутация была еще менее безупречной, поскольку в его послужном списке значилось не только выигранное сражение в итальянской кампании, украсившее его имя, но и проигранные битвы в войне 1870 г., проигранная война, позор капитуляции Седана. Единственное, чем с должным основанием мог похвалиться генерал,— это свирепостью расправы над безоружными коммунарами и готовностью без рассуждений служить делу монархии, в какой бы форме она ни выступала.

Последнее было главной причиной, почему монархистское большинство собрания выбрало его. С таким президентом монархисты рассчитывали в кратчайший срок похоронить республику. Вопрос о династии, создававший им столько затруднений, был, наконец, разрешен путем соглашения между легитимистами и орлеанистами. Главою будущей королевской власти был признан граф Шамбор, он должен был войти на престол под громко звучащим именем Генриха V. Лучи славы Генриха Наваррского (Генриха IV) должны были озарить трон последнего представителя этой древней династии.

К осени 1873 г. все было подготовлено для восстановления монархии. Между легитимистами и орлеанистами была осуществлена «фузия», устранившая давнее соперничество двух конкурирующих монархистских партий. Роль генерала Монка добровольно брал на себя маршал Мак-Магон. Возглавляемый им государственный аппарат республики был поставлен на службу восстанавливаемой монархии. Все было подготовлено к торжественному провозглашению «законной власти», все вплоть до инициалов будущего короля на лампочках, которыми должен был быть иллюминован «ликующий Париж». Все было готово... если бы не непредвиденное инициаторами препятствие *.

Народ Франции не хотел монархии. Французская буржуазия, умудренная опытом пяти революций, из которых две последние были еще свежи в памяти, не хотела испытывать судьбу и определенно высказывалась за сохранение республики. События осени 1873 г. подтверждали конкретным примером справедливость мысли В. И. Ленина о том, что французская буржуазия была

_____

* Р. С. Chesnelong. Un temoignage sur un point d'histoire. La campagne monar- chique d'octobre 1873. Paris, 1895; E. Daudet. La verite sur l'essai de restau- ration monarchique. Paris, 1873 (оба автора — монархисты).

[462]

Мак-Магон. Карикатура

перевоспитана, переделана французским народом из монархистской в республиканскую *.

В сентябре в Париже и в ряде других городов Франции возникли «комитеты сопротивления». Газета Леона Гамбетта призывала всех республиканцев к объединению и сплочению против монархии **. За пределами легального сопротивления буржуазных республиканцев начиналось сопротивление народных масс, и оно, как показывал исторический опыт, являлось неодолимой силой. Ни рабочий класс, ни крестьянство, ни интеллигенция не хотели монархии — они этого не скрывали; не следовало ли опасаться новой гражданской войны? В этих грозных условиях престаре-

______

* См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 84.

** «La Republique franfaise», N 671, 12.IX 1873; N 714, 25.Х 1873.

 [463]

лый претендент на трон решил отступить, не ввязываясь в бой. Он заявил, что, если белое знамя неприемлемо, он отказывается от трона. Вопрос о белом или трехцветном знамени, выдвинутый на передний план, был, конечно, только предлогом. Он давал благовидный повод, чтобы выйти из борьбы без ощутимых потерь.

Потерпев неудачу, монархисты, однако, не склонны были складывать оружие. В ноябре 1873 г. Национальное собрание провело закон о септенате, предоставлявший президенту семилетний срок полномочий. Монархисты надеялись, что они за этот срок сумеют в какой-либо подходящей форме достичь того, что не удалось в 1873 г. *

В 1875 г. Национальное собрание вынуждено было начать выработку конституции. Эта работа затянулась надолго, так как разнородное монархистское большинство не хотело республики, но не было в состоянии установить монархию. Наконец, 30 января 1875 г. большинством всего в один голос (353 против 352 голосов) Национальное собрание признало республику. Но эта принятая при столь парадоксальных обстоятельствах конституция Третьей республики оказалась одной из самых долговечных в истории республиканской Франции: она просуществовала свыше 60 лет, до начала второй мировой войны.

Конституция Третьей республики была менее демократичной, чем конституции Первой и Второй республик. В этом отражался процесс поправения буржуазии за истекшее время, а также исторические условия, в которых конституция была принята,— народ был лишен возможности непосредственно влиять на конституционное законодательство. Конституция 1875 г. устанавливала две палаты вместо одной, вводила частично институт пожизненных сенаторов **, усиливала исполнительную власть в лице главы государства и подчиненных правительству местных органов, наконец, определяла место пребывания парламента и правительства не в столице, а в Версале, укрытом от взоров и страстей народа Парижа.

Но даже при всех своих недостатках утверждение республиканской конституции было косвенной победой народа и шагом вперед в общественном развитии Франции. Это не замедлило

_____

* Жюль Симон писал в те дни: «Вы хотите за семь лет сделать то, что вам не удалось в течение трех месяцев» («Republique francaise», N 74( 20.XI 1873).

** Сенаторы избирались двустепенными выборами сроком на девять лет, обновлением одной трети каждые три года. 75 сенаторов избирались по жизненно. Сенат был создан как консервативный противовес палате депутатов

 [464]

Ежегодный митинг у Стены коммунаров
на кладбище Пер-Лашез в Париже. 1883.
Картина И. Е. Репина

сказаться на первых же парламентских выборах 1876 г.: монархисты потерпели поражение, буржуазные республиканцы обрели в палате депутатов большинство.

В эти годы, когда шла еще борьба за республику и исход ее не был ясен, буржуазные республиканцы во главе со своим знаменитым лидером Леоном Гамбетта обещали широкую программу демократических и социальных реформ. Они были щедры на обещания, ибо видели, что борьба еще не закончена, и понимали, что без поддержки народных масс, рабочего класса в особенности, им не одолеть своих противников справа. Так называемый «кризис 16 мая» это снова подтвердил.

Мак-Магон в 1877 г., чувствуя, как у него из-под ног ускользает почва, как слабеют позиции монархистов, попытался создать

[465]

правительственный кризис, подвести страну к необходимости восстановления монархии *. Народ выступил против новой угрозы республике. Второй рабочий конгресс в Лионе единодушно высказался в поддержку республики. На перевыборах в палату депутатов сплотившийся блок республиканцев одержал внушительную победу. Надежды Мак-Магона на армию не оправдались. Он был вынужден отступить. В январе 1879 г., видя безнадежность своей позиции, Мак-Магон досрочно сложил президентские полномочия. Главою государства был избран один из влиятельных руководителей умеренных республиканцев, Жюль Г реви.

Борьба за республику закончилась победой республиканцев. Эта победа не могла быть достигнута, если бы республику не поддержал рабочий класс. Французский пролетариат поддерживал республику не только косвенно — самым фактом своего существования, напоминавшим о прошлых революциях, начинавшихся с требования республики, грозной тенью Парижской Коммуны, нависшей над годами, последовавшими за «майской» неделей. Он вел за нее и прямую, непосредственную борьбу — республика была первой буквой в политическом алфавите рабочих требований.

После разгрома Парижской Коммуны рабочее движение во Франции было, казалось, отброшено на много лет назад. Пролетариат лишился не только своей лучшей, передовой части, погибшей на баррикадах Коммуны или расстрелянной по приговору военно-полевых судов. До 1876 г. господствующие классы, солидарные в своей ненависти к коммунарам, через всю систему судилищ и полицейского сыска продолжали мстительное преследование участников героической борьбы рабочего класса весной 1871 г.

Реакция господствовала и в ином смысле. Она торжествовала и в рядах самого рабочего движения. Начавшие возрождаться с 1872—1873 гг. новые рабочие организации, преимущественно синдикаты или просветительные союзы, страшились не только всякого упоминания о революции, о Коммуне, они открещивались от всякой политической борьбы, они чурались даже слова «политика». Идейное влияние на синдикальные организации, возникшие в первой половине 70-х годов, приобрел Ж. Барбере, мелкобуржуазный реформист, отвергавший любую форму революционной деятельности и даже стачки считавший крайне вредными и опасными для рабочих. Позитивная программа Барбере предусматривала создание производственных кооперативов — в них он видел основной путь разрешения социального вопроса **.

_____

* A. Zevaes. Au temps du seize mai. Paris, 1932; Ch. de Freycinet. Souvenirs, t. I. Paris, 1913.

** J. Barberet. Le mouvement ouvrier a Paris de 1870 a 1874. Paris, 1879; idem Le travail en France, t. 1. Paris, 1886.

 [466]

Рабочий конгресс в Париже в 1876 г.

Антиреволюционные идеи Барбере получили известное распространение среди рабочих, деморализованных и напуганных разгромом Коммуны или остававшихся во власти цеховых пережитков. В 1876 г. в Париже состоялся I рабочий конгресс, созванный синдикальными и кооперативными организациями, находившимися под идейным воздействием барберетизма. Знаменательно, что организаторы конгресса запретили участие в его работе интеллигентам; они опасались, как бы их не втянули в обсуждение политических вопросов. На конгрессе торжествовали идеи аполитизма, умеренного просветительства, надежды на мирное, постепенное улучшение условий жизни. Один из делегатов, рабочий Кореей, говорил на конгрессе: «Надо, чтобы крестьянин знал, что мы так же, как он, не хотим революции. Она не облегчает нашего положения и сеет только разрушения и нищету». Работница Гардуин заявляла: «Как Дантон требовал смелости, так мы требуем просвещения» *.

_____

* «Seance du Congres ouvrier de France. Session de 1876 tenue a Paris du 2 au 10 octobre». Paris, 1877, p. 242, 429.

[467]

Но, наряду с этими преобладавшими первоначально реформистскими, антиреволюционными направлениями, в недрах рабочего движения зарождались и новые тенденции. В 1873 г. в Париже сложилась небольшая группа социалистов, преимущественно из студентов (Г. Девилль, В. Марук и др.), получившая известность под именем «кружка на бульваре Сен-Жермен» *. Недостатком этой настроенной по-боевому социалистической организации было отсутствие связей с рабочим классом. Но в 1876 г. в Париже стала выходить газета «Эгалите», редактируемая Жюлем Гёдом, а позже и Полем Лафаргом. Значение этой газеты было очень велико. Оно было не только в том, что новый печатный орган был обращен к рабочим и, следовательно, пытался соединить социализм с рабочим движением, но главным образом тем, что это была газета, пытавшаяся распространить марксизм на французской почве **.

При всех отдельных ошибках, промахах и просчетах Геда и Лафарга, которые порою подвергались критике Маркса и Энгельса ***, заслуги этих социалистов во французском и в международном рабочем движении в лучшую пору их деятельности были очень велики. Они были не только талантливыми пропагандистами и популяризаторами марксизма во Франции. С изумительной энергией и неутомимостью они делали все возможное, чтобы освободить французское рабочее движение от сковывавших его пут мелкобуржуазного реформистского социализма и перевести на прочные позиции научного коммунизма. Ценою упорных усилий Геду и Лафаргу удалось сплотить из довольно разнородных первоначально элементов блок коллективистов, отвергавших антиреволюционную идеологию и практику сторонников Барбере. Коллективисты в идейном отношении не были однородны; но, пока главной задачей было преодоление влияния барберетистских антиреволюционных тенденций, внутренние разногласия отодвигались, отходили на второй план.

На III рабочем конгрессе в Марселе в 1879 г. коллективисты одержали победу. Конгресс принял принципиально важные решения, объявив себя социалистическим рабочим конгрессом и признав необходимость создания самостоятельной рабочей социалистической партии ****.

______

* О. Zetkin. Der Sozialismus in Frankieich seit der Pariser Kommune. Berlin, 1893, S. 8.

** И. Д. Белкин. Жюль Гед и борьба за Рабочую партию во Франции. М., 1952.

*** См., например, К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 35, стр. 185—191.

**** Seances du Congres Ouvrier Socialiste de France, 3e session tenue a Marseille du 20 au 31 octobre 1879. Marseille, 1880; J. Cuesde. Qa et la. Paris, 1914.

[468]

В 1880 г. на съезде в Гавре было оформлено создание Рабочей партии. Партия приняла программу, вводную теоретическую часть которой написали Маркс и Энгельс *. В течение ряда лет программа Французской рабочей партии оставалась образцом для всего международного рабочего движения.

Развитие внутриполитической борьбы в стране в значительной мере осложнялось весьма напряженным внешнеполитическим положением. Франкфуртский мир не принес — да и не мог по самому своему характеру принести — истинного примирения между двумя соседними державами. Отторжение Эльзаса и Лотарингии не только лишало Францию двух промышленно развитых провинций, но и создавало стратегически крайне невыгодную конфигурацию ее восточных границ. Могли ли во Франции с этим примириться? Главные авторы Франкфуртского мира Бисмарк и Мольтке давали на этот вопрос отрицательный ответ. Они отдавали себе отчет в том, что продиктованные ими побежденной стороне условия завязывают новый узел противоречий **. И эти новые и ими же созданные противоречия они готовы были разрешать истинно прусским способом. Они заняли по отношению к Франции открыто враждебную позицию. Чуть что они бряцали оружием, провоцировали конфликты, создавали атмосферу военной тревоги. Следует считать весьма вероятным, что в окружении «железного канцлера», в верхах германской военщины в те годы были готовы вновь развязать против Франции превентивную войну, если только международная обстановка будет этому благоприятствовать ***.

Трудность внешнеполитического положения Франции определялась прежде всего тем, что после разгрома 1870—1871 гг. она не имела фактически боеспособной армии — надо было заново создавать всю военную систему,— а также союзников и оставалась, как это доказали испытания войны, в состоянии полной внешнеполитической изоляции.

В Берлине все это знали. Германский посол в Париже граф Арним в 1873 г. доносил, что французская шпага имеет в настоящее время не большую ценность, чем бельгийская ***. Это по-

_____

* См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 246, 574—575.

** «Die Grosse Politik der europaischen Kabinette. 1871 —1914» (далее — Gr. Pol.), Bd. I, N 95.

*** В. M. Хвостов. Дипломатия в новое время—«История дипломатии», т II М., 1963, стр. 32—59; Gr. Pol, Bd 1, N 22, 23, 24, 28; A. IValdersee. Denk- wiirdigkeiten..., Bd. I. Stuttgart — Berlin, 1925; H Herzfeld. Deutschland und das geschlagene Frankreich. 1871 —1873. Berlin, 1924.

**** «Le Proces d'Arnim. Recueil complet des documents politiques et autres pieces a l'audience public». Paris, 1875, p. 98—99.

 [469]

ложение более всего соответствовало интересам руководителей Германской империи. «Враждебность Франции обязывает нас к тому, чтобы она была слабой»,— цинично писал Бисмарк * и делал все от него зависящее, чтобы она такой оставалась.

Именно в этих целях германская дипломатия, поддерживаемая зависимой от правительства печатью, систематически, из года в год (в течение 1872—1875 гг.) провоцировала инциденты и конфликты с Францией, поднимала невероятный шум по поводу первых шагов к реорганизации французской армии, накаляла предельно политическую атмосферу, подталкивала ход событий до грани войны. Позднее Ромен Роллан, вспоминая то время, писал: «Не проходило года, чтобы зловещие птицы не предвещали нам войны на следующее лето». В его памяти сохранился «кулак бисмарковской Германии, занесенный над нашей юностью» **.

Наиболее опасной для Франции стала спровоцированная Германией военная тревога 1875 г. Из донесений германских послов в Париже фон Арнима, Гогенлоэ германское военное и политическое руководство было хорошо осведомлено о том, что Франция в военном отношении столь слаба, что ни о каких активных действиях помышлять не может ***. Тем не менее, придравшись к принятому в марте 1875 г. во Франции закону об увеличении состава полка с трех до четырех батальонов, германская печать, а вслед за ней и должностные лица подняли большой шум о якобы исходящей со стороны Франции угрозе. Фон Бюлов, статс-секретарь германского министерства иностранных дел, утверждал, что, если он лично готов поверить, что французы «не имеют в данный момент враждебных Германии намерений, то германский генеральный штаб смотрит на это иначе: он считает, что конечной целью [французских] вооружений является война против Германии, и учитывает все связанные с этим последствия» 472. По-видимому, правящие круги Германии были склонны спровоцировать конфликт с Францией.

_____

* Gr. Pol., Bd. I, № 95.

** Ромен Роллан. Спутники. М., 1938, стр. 30.

*** О военной тревоге 1875 г. см.: А. С. Ерусалимский. Военная тревога 1875 г.—«Уч. зап. Ин-та истории РАНИОН». М., 1925; «История дипломатии», т. II; Ю. В. Борисов. Русско-французские отношения после Франкфуртского мира. М., 1951; А. 3. Манфред. Традиции дружбы и сот-рудничества. М., 1967, стр. 83—116. «Le Proces d'Arnim, p. 161; Gr. Pol., Bd. I, № 156; C. Hanolaux. Histoire de la France contemporaine, t. III. Paris, (s. a.); H. Herzfeld. Die deutsch-franzosische Kriegsgefahr von 1875. Berlin, 1922; H. Holborn. Bismarks europaische Politik zu Beginn der siebziger Jahre und die Mission Radowitz. Berlin, 1925.

**** Archives du ministere des affaires elrangeres (далее Arch, du min. des af. etr.), 079, Allemagne, Ambassade de France a Berlin, t. 17, p. 28a.

 [470]

Напуганное опасностью, французское правительство обратилось в Петербург за поддержкой. Как и в 1873 г., и в 1874 г. оно возлагало основные надежды на умеряющее воздействие России на Германию. Хотя русский царь и был связан с германским и австро-венгерским монархами «союзом трех императоров», заключенным в 1873 г., интересы России не допускали дальнейшего усиления Германии, в особенности за счет Франции. Князь Горчаков в беседе с французским послом в Петербурге генералом Лефло 12 апреля 1875 г. вновь повторил свою известную, не раз произнесенную им формулу: «На все эти так называемые угрозы (он считал французские опасения несколько преувеличенными.— Ред.) может быть только один ответ — будьте сильными» *. Александр II, принявший французского посла через три дня, дал ему столь же успокоительные заверения: «Если бы Германия все же начала кампанию без причин или по ложному предлогу, то она

____

* Arch, du min. des a(. clr., t. 250. Russie, p. 207a—208 (cp. «Documents dip- lomatiques fran?ais», 1 serie, t. I, N 393).

[471]

Дети фабрики.

оказалась бы перед лицом Европы в таком же положении, как Бонапарт в 1870 г.» И он добавил: «Я надеюсь, что наши отношения останутся такими же, как сегодня,— хорошими и сердечными... у наших обеих стран общие интересы...» *

В Берлине не могли не считаться с занятой Россией позицией. Развязывание конфликта с Францией было возможно — Бисмарк отдавал себе в этом ясный отчет — только при условии нейтралитета России. Это значило, иными словами, что провоцировать войну с Францией можно только с разрешения России. Германская дипломатия пыталась в начале 1875 г. добиться сделки с Россией: получить свободу рук против Франции в обмен за поддержку русских претензий на Ближнем Востоке. Эта попытка не имела успеха.

С начала военной тревоги 1875 г. русское правительство оказало политическую и моральную поддержку Франции. Более того, оно сделало прямое представление Берлину, дав ясно понять, что не одобряет враждебных Франции акций. Поскольку одновременно с обращением к русскому правительству Франция предприняла демарш и в Лондоне, английское правительство со своей стороны также высказалось в этом духе. Бисмарк, встревоженный таким развитием событий, забил отбой. Германская дипломатия была вынуждена отступить по всему фронту.

Понесенное поражение вызвало крайнее раздражение Бисмарка, в особенности против князя Горчакова, которого он считал главным виновником своей неудачи **. Однако и после провала 1875 г. политические и военные руководители кайзеровской Германии не оставили мыслей о повторении с лучшим результатом неудавшейся в 1875 г. попытки. В 1877 г., когда Россия глубоко ввязалась в восточный кризис, Бисмарк, считая сложившуюся обстановку благоприятной для своих планов, возобновил свои предложения России. Сущность этих предложений очень точно определил Д. А. Милютин, в то время военный министр. Бисмарк «сулил полную поддержку свою России в восточном вопросе, не только дипломатическую, но и материальную, войском и деньгами, если только мы предоставим Германии беспрепятственно расправиться с Францией» ***.

Россия и на этот раз отвергла предложения Германии. Угроза агрессии со стороны Германии была вновь предотвращена. Однако намечавшееся было в 70-х годах стремление Франции к сближению с Россией не было осуществлено. В силу ряда причин

____

* Arch, du min. des af. etr., t. 250. Russie, p. 211.

** См. О. Бисмарк. Мысли и воспоминания, т. II. М., 1941, стр. 158—161.

*** Д. А. Милютин. Дневник, т. II. М., 1950, стр. 144.

[472]

Гладильщица. Анри де Тулуз-Лотрек

внешняя политика Франции на какое-то время отклонилась от ранее избранного курса.

Со времени мирового экономического кризиса 1873 г. в экономическом развитии Франции произошли существенные изменения.

На протяжении почти всего XIX века Франция занимала по уровню промышленного производства второе место, уступая, хотя и значительно, лишь Англии. В конце XIX в. она занимала в мировом промышленном производстве уже четвертое место, а по темпам прироста промышленной продукции стала значительно отставать от стран более молодого капитализма — США, Германии, России и др.

Замедление промышленного развития страны стало одной из отличительных особенностей французской экономики конца века.

[473]

Например, по производству чугуна Франция и Германия стояли на довольно близких позициях. Во Франции в 1869 г. было произведено 1381 тыс. т чугуна, а в Германии лишь немногим больше — 1413 тыс. т. 30 лет спустя, в 1899 г., производство чугуна во Франции удвоилось — оно составило 2578 тыс. т *; в Германии за это же время оно увеличилось почти в 6 раз и составило в 1899 г. 8143 тыс. т. Такое же отставание в темпах роста промышленности наблюдалось и в ряде других отраслей тяжелой индустрии.

Чем это объяснялось? Тут действовал комплекс причин. Сказывался прежде всего значительный урон, нанесенный хозяйству страны войной 1870—1871 гг. и огромной по тем временам — пятимиллиардной — контрибуцией, выплаченной победителю. Бесспорно тяжелое влияние на экономику страны в целом имело и отторжение от Франции двух промышленно наиболее развитых провинций — Эльзаса и Лотарингии. Замедление темпов промышленного роста страны должно быть поставлено также в связь с особенностями аграрного развития Франции, в частности с развитием и распространением парцеллярного хозяйства **. Порожденные системой парцелльного хозяйства ограниченность, узость остававшегося почти застойным внутреннего рынка, не стимулировавшего быстрого промышленного роста, также должна быть принята во внимание. Наконец, известное значение имела слабость естественных ресурсов — бедность углем и невысокое качество (до применения способа томасирования) железной руды. Франция должна была ввозить в страну уголь и, до определенного времени, железо, что ставило, понятно, французскую тяжелую промышленность в невыгодное положение по сравнению с конкурирующими с нею странами. Эти же причины предопределили и особенности французской промышленности.

Конечно, и во Франции, как и в других капиталистических развитых странах, конец XIX в. был отмечен ростом процесса концентрации производства. Крупнейшим центром металлургической и военной, в частности, промышленности стали предприятия Шнейдера в Крезо, непрерывно расширявшиеся. Другим мощным центром металлургической промышленности стали заводы в Лонгви (на северо-востоке Франции), объединившиеся в 1876 г. в крупный металлургический синдикат. Тогда же — в 70-х годах — возник ряд акционерных компаний в других отраслях промышленности.

_____

* «Annuaire statistique. Statistique generale de la France». Paris, 1900, p. 494.

** Следует напомнить в этой связи, что еще Маркс указывал, что система парцеллирования прямо и косвенно задержала развитие промышленности (см. «Архив Маркса и Энгельса», т. II (VII), стр. 249).

[474]

Однако при всех этих процессах, подтверждавших, что и во Франции совершался переход капитализма к монополистической стадии развития, ее промышленность, как и экономика в целом, сохранила ряд своеобразных черт. Это сказывалось прежде всего в особенности структуры промышленности. Наряду с крупным производством по-прежнему значительную роль играли средняя и мелкая промышленность. Наиболее многочисленные мелкие предприятия обнаруживали большую живучесть. Производство так называемых «парижских изделий» — предметов роскоши и моды, одежды и других предметов потребления — было сосредоточено преимущественно на мелких предприятиях. Но эти старые традиционные отрасли производства, опиравшиеся на завоеванную репутацию на внутреннем и международном рынках, по самому своему характеру, не требуя ни солидной энергетической базы, ни особой технической вооруженности, оказывались порою более конкурентоспособными, чем предприятия тяжелой промышленности. Отсюда их устойчивость, их живучесть.

Замедление темпов промышленного развития страны и количественное преобладание мелкого и среднего производства, будучи следствием определенных исторических условий, в свою очередь оказывали обратное влияние и на развитие сельского хозяйства.

Если исходить из данных официальной статистики, то Францию в конце XIX в. следует считать все еще аграрно-индустриальной страной. В 1876 г. сельское население составляло 67,9% всего населения. 20 лет спустя, в 1896 г., оно, по официальным данным, было равно 60%. Однако цифры эти в значительной мере условны *. Самодеятельное сельское население было в действительности меньшим. В конце XIX в. собственно в сельском хозяйстве было занято уже менее половины населения **.

Дробление крестьянской собственности на протяжении столетия привело к преобладанию парцеллярного и мелкого хозяйства

_____

* По официальному определению французской статистики, «городским должно считаться население каждой местности, имеющей более 2 тыс. жителей, связанных вместе, а сельским — каждая община, количество жителей которой ниже этого числа». Нетрудно представить, что в числе населенных пунктов, имеющих менее 2 тыс. жителей (и числящихся, следовательно, как сельские), было немало городских поселков.

** «Statistique agricole de !а France, publiee par le Ministere de Г Agriculture... Resullats generaux de I'enquete decennale de 1892». Paris, 1897; Flour de Saint-Cenis. La piopriete rurale en France. Paris, 1902; A. Compere-Morel. La question agraire et le socialisme en France. Paris, 1912; Auge-Laribe. Levolution de la France agricole. Paris, 1912; Ю. Г. Tрунский. Эволюция структуры сельскохозяйственного производства во Франции за последнее столетие.— «Проблемы всеобщей истории». Казань, 1967, вып. 1; он же. Крестьянское движение во Франции в конце XIX в.— «Уч. зап. по новой и новейшей истории», т. III. М-, 1957; А Шнеерсон. Аграрный вопрос во Франции. М., 1948.

 [475]

в деревне. Хозяйство с наделом земли меньше 1 га и от 1 до 10 га, т. е. парцеллярные и мелкие, хозяйства, по переписи 1892 г., составляли 85% всех хозяйств. Весьма многочисленны были также безземельные крестьяне. Сельскохозяйственных пролетариев и полупролетариев, по данным Компер-Мореля, насчитывалось около 4 млн.

В литературе вопроса приводилось немало разных подсчетов распределения земельной собственности во Франции. Сближая эти расчеты и округляя цифры, можно считать, что количественно немногочисленные крупные землевладельцы и зажиточные крестьяне, т. е. капиталистические хозяйства, занимали 75% сельскохозяйственной территории, а середняки, бедняки и рабочие с наделом, количественно (по числу хозяйств) в пять раз превосходившие первых, имели лишь 25% сельскохозяйственной территории, т. е. в 3 раза меньше. Таким образом, во Франции шел, хотя и медленно, процесс концентрации земельных владений и параллельно рост числа парцеллярных хозяйств. Крайнее раздробление земельной собственности, затруднявшее применение сельскохозяйственной техники и иных усовершенствований, конкуренция дешевого заокеанского хлеба и фальсифицированных дешевых вин, сбивавших цены на рынке, привели к затяжному кризису сельского хозяйства во Франции, преодоленному лишь в начале XX в.

Оставаясь страной относительно отсталого сельского хозяйства и медленных темпов промышленного развития, Франция конца XIX в. была вместе с тем обладательницей огромного денежного капитала. Денежная аристократия уже давно, со времен Июльской монархии, была крупной силой. Но в конце XIX в. обнаружилось нечто новое. Уже не индивидуальный капитал, не алчные, упорные, одержимые манией обогащения стяжатели-ростовщики, вроде Гобсека или Нюсингена из галереи образов «Человеческой комедии» Бальзака, даже не казавшаяся в середине века всесильной биржа господствовали в финансовом и «деловом» мире. Власть, решающая роль переходит в конце века к крупным банкам. Несколько больших, ведущих банков подчиняют себе финансовые учреждения страны, контролируя их через акционерные общества, через сберкассы, через «дочерние» банковские учреждения.

Французские банки, достигшие еще в середине века значительной мощи, к концу столетия сосредоточили в своих руках огромные многолетние накопления капиталов и сбережений различных слоев. За тридцать с лишним лет стоимость ценных бумаг, принадлежавших французским капиталистам, поднялась с 33 млрд. франков в 1869 г. до 85—100 млрд. фр. в 1906 г.*

_________

* A. Neymarh. La situation iinanciere de la France. Paris, 1908, p. 24. В эти суммы не включены французские капиталы, инвестированные за границу.

[476]

Процесс концентрации банковского хозяйства шел значительно быстрее концентрации промышленности. Уже в 80—90-х годах вся банковская система во Франции фактически находилась под контролем и в той или иной мере в зависимости от четырех крупнейших банков: Национальной учетной конторы, Лионского кредита, Генерального общества и Парижско-Нидерландского банка. Судьба этих могущественных банков была неодинаковой; но каким бы метаморфозам они ни подвергались, могущество финансовой олигархии возрастало. Всесилие банков вело к господству узкого круга финансовых королей — Ротшильдов, Верне, Мале и т. д.— богатейших семейств, тесно связанных родственными связями, но конкурирующих между собой. Главенствуя в нескольких крупнейших банках, они подчиняли себе всю банковскую систему и связанные с ней отрасли промышленности *.

Однако огромные капиталы, сконцентрированные французскими банками, лишь в незначительных размерах шли на оплодотворение отечественной экономики. В. И. Ленин писал: «Пока капитализм остается капитализмом, избыток капитала обращается не на повышение уровня жизни масс в данной стране, ибо это было бы понижением прибыли капиталистов, а на повышение прибыли путем вывоза капитала за границу, в отсталые страны» **. Это глубокое обобщение В. И. Ленина, данное им в труде «Империализм, как высшая стадия капитализма», полностью подтверждается примером Франции. Французские финансисты предпочитали не помещать капиталы во французскую промышленность и сельское хозяйство, так нуждавшееся в них, а вывозили их за границу.

В 70-х годах французские капиталы вкладывались в Турцию, в строительство железных дорог в Испании, в страны Латинской Америки. С конца 70-х — начала 80-х годов крупные французские капиталы устремились в Австро-Венгрию, в Россию — в угольные копи Польши, в Донбасс, в железные рудники Кривого Рога, в предприятия Горловки; они проникали в горнодобывающую, нефтяную промышленность, в городское хозяйство России. За 20 лет с 1869 по 1890 г. французский капитал, поме-

_____

* J. Bouvier. Les Rothschild. Paris, 1960; idem. Le Krach de l'Union Generale 1878—1885. Paris, 1960; idem. Le Credit Lyonnais de 1863 a 1882, v. I— II. Paris, 1961; J. Lescure. Epargne en France. Paris, 1914; Lysis. Contre l'oligarchie fmanciere en France. Paris, 1908; A. Raffalovich. Le marche fi-nancier en 1894/1895. Paris, 1895; C. Hegemann. Die Entwicklung des fraazosischen GroBbankbetriebes. Miinster, 1908; B. Mehrens. Die Entstehung und Entwicklung der grossen franzosischen Kreditinstitute. Stuttgart — Berlin, 1911; Ю. Б. Соловьев. Франко-русский союз в его финансовом аспекте (1895— 1900).— «Французский ежегодник. 1961». М., 1963.

** В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 360.

[477]

щенный за границей, удвоился и достиг крупной суммы — 20 млрд. фр.

С 80-х годов французский экспорт капитала стал принимать преимущественно характер вывоза ссудного капитала. Это значило, что большая часть экспортируемых капиталов уже не вкладывалась в иностранную промышленность, а вывозилась в форме государственных займов — на процентах. Начиная с 1888 г. французские банкиры стали предоставлять крупные займы царскому правительству на весьма выгодных условиях. Тем самым французский экспорт капитала приобретал ярко выраженный ростовщический характер. Позже В. И. Ленин определит французский империализм как ростовщический *. Ростовщический характер французского экспорта капитала задерживал экономическое развитие страны, консервировал экономический уклад Франции — большой удельный вес мелкого производства в промышленности и сельском хозяйстве, наряду с немногочисленными высокоразвитыми промышленными предприятиями и концентрированным банковским хозяйством.

Наконец, предваряя последующее изложение, отметим пока в общей форме, что одновременно с развитием финансового капитала начинается интенсивная колониальная экспансия. Между двумя этими процессами существовала несомненная связь. В. И. Ленин на нее прямо указывал: «Не случайность, что во Франции как раз особо быстрое развитие финансового капитала, при ослаблении промышленного, вызвало с 80-х годов прошлого века обострение аннексионистской (колониальной) политики» **. Именно в конце XIX в. Франция совершает самые крупные колониальные захваты и становится обладательницей второй в мире, после Англии, колониальной империи ***.

Эти особенности экономического развития Франции в конце XIX столетия накладывали отпечаток и на ее социальное развитие. В стране зрелого капитализма, вступавшего в монополистическую стадию, рядом с могущественной финансовой буржуазией, рядом с сильной промышленной, колониальной и землевладельческой буржуазией и — на другом полюсе — неоднородным по своему составу, но весьма активным, опиравшимся на боевые революционные традиции пролетариатом, большое место занимали многочисленные промежуточные социальные группы: сельская и

_____

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 362.

** Там же, стр. 389.

***В 1880 г. французские колониальные владения составляли: по площади — 0,7 млн. кв. миль, по населению — 7,5 млн. человек, в 1899 г. их площадь составляла уже 3,7 млн. кв. миль, а население—56,4 млн. (см. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 374).

[478]

городская мелкая буржуазия и так называемые «средние слои» Такая расстановка классовых сил в значительной мере определяла и развитие политической борьбы в Третьей республике.

[479]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 2. М., 1973, с. 460-479.