Ростов Великий (Арапов, 1971)

Городок этот находится в двухстах километрах к северу от Москвы. Электричка с Ярославского вокзала столицы доставит сюда путника за три часа, рейсовый автобус идет чуть дольше, автомобиль — немного быстрее.

Ни с чем не сравнимо чувство, которое охватывает путешественника, приближающегося к городу по московской автостраде. Остались позади бесчисленные лесные перекаты, отмеченные десятками предупреждающих дорожных знаков «крутой спуск». Путь идет по ровной или чуть-чуть холмистой местности.

Притормозите где-нибудь у деревни Львы — до Ростова еще несколько верст. Сойдите с шоссе вправо. Еще ничего не видно, лишь мелькнула меж деревьев полоска воды. Вот кончился плетень, деревья отступили и — о чудо! — прямо перед вами во всю ширь горизонта разлилось настоящее море. А на том, далеком берегу засеребрились купола, сверкнули золотые кресты церквей, и архитектурная симфония древнего города влилась в ваше сердце первым мощным аккордом Спасо-Яковлевского монастыря. И уже нельзя оторвать взгляда от изумительной картины, но в то же время хочется скорее попасть туда, в этот чудный город ...

Впервые мне довелось увидеть Ростов зимой. Я приехал поездом и медленно шел от вокзала к центру. Легкий морозец не торопил прохожих — лишь украшал здоровым и ярким румянцем лица мальчишек, катавшихся на санках возле церкви Исидора-на-Валах — с тех самых валов крепости, что окружают центр города. (Храм этот — постройки 1566 года — один из самых древних в городе.) Деловито шумели небольшие заводы и фабрики, гудел рынок, полный всякой снеди. И еще пахло борщом из «Березки» — небольшого современного ресторанчика. Своей спокойной, размеренной жизнью жил тихий русский городок.

А в самом центре его стоял сказочный белокаменный кремль — один из ряда сохранившихся на Руси ансамблей высшего класса, подлинный архитектурный шедевр XVII века. Его создание связано с именем митрополита Ионы Сысоевича—выходца из крестьян, человека огромной культуры и тонкого художественного вкуса. В 1664 году он возвратился в Ростов из Москвы после непродолжительного исполнения обязанностей местоблюстителя патриаршего престола. Иона хорошо знал историю и традиции ростовской архитектурной школы (первые попытки внести свою лепту в развитие местного искусства он сделал еще раньше — об этом мы еще скажем), многое увидел и по-новому оценил в столице, а потому приступил к возведению своей резиденции решительно, но осторожно.

Последнее диктовалось чувством сообразности, эстетическим тактом. Ведь к тому времени в центре Ростова, на его главной площади уже красовался великолепный Успенский собор. Путь к главному входу должен был пройти как раз мимо него. Значит, предстояло создать ансамбль, достойный такого соседства.

Дело двигалось быстро. Уже к 1690 году, то есть всего за какие-то четверть века, возникли надвратная церковь Воскресения, церкви Иоанна Богослова, Григория Богослова, Спас-на-Сенях. Появились круглые и прямоугольные башни; мощные стены опоясали территорию — и ансамбль по существу был создан. Митрополичий дом (его еще называют Самуилов корпус — по имени одного из митрополитов) — типичное здание гражданской архитектуры XVIII века. Красная палата — «хоромы для пришествия великих государей», Дом на погребах, Иераршая палатка, Белая и Отдаточная палаты, наконец, церковь Одигитрии (ее создавал уже преемник Ионы, митрополит Иоасаф) и некоторые другие постройки довершили кремлевский комплекс.

И когда сегодня мы восхищаемся Ростовским кремлем, то просто обязаны с благодарностью назвать еще два имени. Это, во-первых, ростовский каменщик Петр Иванович Досаев. Исследования советских ученых помогли выяснить, что в синодике церкви Иоанна Богослова, составленной в 1684 году, следом за родом митрополита Ионы Сысоевича поставлен род П. И. Досаева. Чем еще, если не работой на кремль, мог заслужить простой рабочий человек такую почесть?

Разные периоды были в жизни кремля. После тридцатилетия ионинского расцвета наступил упадок, а когда митрополию перенесли в Ярославль, кремль и вовсе захирел. В начале XIX века существовал даже проект сноса ансамбля для возведения на его месте гигантской по тем временам гостиницы. По счастью, этого не случилось, но зато местные купцы превратили почти все кремлевские постройки в добротные склады. Мрачным лабазом стала и красавица Красная палата, где хранились соль и вино.

Хотя во второй половине XIX века кремль взяли под охрану русские археологи, планомерные работы по восстановлению кремля начались лишь в советское время. Однако ураган, пронесшийся под Ростовом 23 августа 1953 года, изуродовал и город, и, конечно, кремль. Жуткую картину обрушившихся куполов еще долго будут помнить очевидцы. Правительство решило в те дни оказать архитектурным памятникам города экстренную помощь. Были затрачены огромные средства, чтобы город, как и прежде, дарил путнику радость общения с прекрасным искусством древних зодчих. Как не поблагодарить за это коллектив ярославских специальных научно- реставрационных производственных мастерских, как не отметить ленинградского архитектора Владимира Сергеевича Баниге! Многие годы прожил в одной из угловых башен кремля зодчий-подвижник, человек «большой культуры, незаурядных технических знаний, смелого воображения, абсолютного художественного вкуса и подлинной самоотверженности» — как сказал о нем писатель Ефим Дорош. Под руководством В. С. Баниге кремль не только реставрирован, но и воссоздан в том же виде, как был сооружен три века назад.

Да, Ростовский кремль — явление чрезвычайно примечательное и радостное. Знаменательно, что его создателям удалось сохранить в первозданной чистоте истинно ростовскую манеру архитектурного решения таких вот комплексов, манеру глубоко русскую по духу, простую по форме и народную по исполнению. Вот почему именно кремль находится в центре внимания гостей, хотя туристы и искусствоведы понимают, что вступили на землю тысячелетнего города — а это волнует само по себе.

Итак, кремль. Часто спрашивают — откуда лучше всего любоваться этим ансамблем? С каких точек открываются самые красивые архитектурные пейзажи? Трудно дать однозначный ответ. Каждый найдет в Ростове свои собственные «смотровые площадки».

Можно прийти, например, под стены Спасо-Яковлевского монастыря, встать на миниатюрном полуострове, чуть вдающемся в озеро Неро, и долго-долго смотреть на панораму кремля, угадывать в серебристом переливе куполов, какие из них принадлежат церкви Вознесения или Григория Богослова. Выделяются зеленые луковки церкви Иоанна Богослова, и ярко горит одиноко возвышающаяся в правой части ансамбля золотая глава Спаса-на-Сенях.

Можно, напротив, встать на крыльцо Красной палаты, рассматривая кремль как бы изнутри. Невольно оторопеешь, когда словно нависли над тобой десять куполов Успенского собора и церкви Вознесения... Сделайте несколько шагов вперед, и они заиграют совсем другими красками, опрокинутые в небольшой кремлевский пруд. А чуть левее — Одигитрия, церковь-«золушка», единственная небеленая, из красного кирпича, такая маленькая и внешне не выразительная, что просто диву даешься, как нашлось ей место в этом ансамбле. Зато, оторвав от нее взгляд, еще ярче видишь мощь, основательность, фундаментальность и — изящество остальных кремлевских построек...

Можно уплыть далеко в озеро, закинуть удочки (в надежде поймать знаменитую ростовскую щуку или ерша) и часами отдыхать, наслаждаясь удивительным силуэтом этого города, словно сошедшего со старинной гравюры. Примечательно, что и кремль, и другие храмы выделяются в этом силуэте, так что более поздние по времени постройки — если, конечно, не быть слишком придирчивым — совсем не лезут в глаза и любованию городом не мешают.

Можно поздно вечером войти в «каменный мешок» — маленький дворик, образованный громадой Успенского собора, кремлевской стеной с церковью Воскресения и звонницей. Если будет луна, то на фоне ночного неба купола заиграют серебристым светом. Нельзя оторваться от этой картины!

Наконец, можно увидеть и кремль, и другие сооружения Ростова с высоты птичьего полета, то есть с борта вертолета. Что за великолепие! Поистине шедевр засверкает еще одной гранью, которая неведома была его создателям. Впрочем, пока регулярных полетов над городом нет, но «верхних точек» для обзора предостаточно — подходят, например, Водяная и Садовая башни. Взойдите по крутым деревянным ступенькам, оглянитесь: в серой дымке над горизонтом теряется безбрежное ростовское ополье; ансамбль кремля открывается многими неведомыми прежде деталями; удается рассмотреть каждый штрих в причудливой каменной мозаике «дымников» — чисто ростовских вариантах украшения печных труб, нигде более не сохранившихся на Руси.

Ансамбль Архиерейского дома, позже получивший имя «Ростовский кремль» начал создаваться, как мы теперь знаем, в 1664 году. Одно за другим вырастали сказочные каменные сооружения, а в южной части Владычного двора долго стояла маленькая деревянная церковка на каменном подклете. В 1671 году она сгорела от удара молнии. Подклет же решили не разбирать, а использовать для возведения нового храма. И вот почти одновременно со строительством Отдаточной и Белой палат в 1675 году в ансамбле появляется церковь Спас-на-Сенях.

Есть что-то общее между этим уголком Ростовского кремля и патриаршим дворцом Кремля Московского, и эта общность, видимо, не случайна: Иона Сысоевич, отстраненный от должности местоблюстителя престола в столице, мечтал и здесь, в своей вотчине, иметь нарядные помещения для приема именитых гостей и домашнюю церковь для пышных богослужений.

Таковой и стала церковь Спас-на-Сенях. Особенно интересно решение верхней части храма. Ровные, гладкие стены расчленены лопатками, украшены аркатурным поясом да несколькими узкими оконцами. Барабан золотой главки посажен на четырехгранник и оттого выглядит вознесенным в самое небо...

Давайте войдем в эту церковь. И — новая неожиданность! — главный вход сделан не с запада, как обычно у всех православных храмов, а с севера. Но тут нет ни бунта, ни ошибки: просто с западной стороны к церкви примыкает Белая палата.

Внутренний интерьер Спаса-на-Сенях поражает воображение. Алтарь и солея приподняты над пространством для молящихся на целых восемь ступенек. Алтарная преграда — массивное, но в то же время какое- то легкое сооружение (благодаря, наверно, ажурным золоченым столбам и порталу царских врат) — украшена не иконами, как опять-таки принято, а сплошь покрыта фресками. Считается, что эта церковь, позже других возведенная, была расписана первой.

Прекрасны здесь все фрески (а ими покрыты и стены, и своды), но изумительна роспись западной стены, посвященная теме «Страшного суда». Можно часами рассматривать и общую композицию уникальной по масштабам фрески, и ее отдельные фрагменты. Заметим кстати: три века сохраняется она в своем первозданном виде и еще ни разу не подновлялась. Правая часть фрески посвящена аду, грешникам, очень красочна и живописна. Геенна огненная, какой-то страшный зверь, похожий на гигантскую змею. Иуда со своими тридцатью сребренниками, грешники всех сословий и народов... Изумительная работа!

И еще хотя бы очень коротко — о ростовском музее, тем более что вход в него — напротив входа в Спас-на-Сенях.

Каждый город гордится своим музеем, большим или маленьким. Музей на территории кремля — небольшой. Бывший дом митрополита принял под свою крышу удивительную коллекцию. Экспонаты этого музея дают возможность познакомиться с многообразными проявлениями русского гения в архитектуре, живописи, декоративном и прикладном искусстве. Ходишь по залам и не перестаешь дивиться разнообразию форм, линий, мнений, художественных тенденций в искусстве древних мастеров.

Вот белокаменный крест, украшенный великолепным рисунком. Его возраст — пять веков. На Руси и вообще-то немного было тогда подобных шедевров каменной пластики, а до наших дней дошли лишь несколько образцов. Рядом — еще более древнее произведение искусства: каменные львы, выполненные безвестным автором где-то в XII—XIII веках. Это вообще единственный дошедший до нас пример объемной каменной скульптуры!

Здесь, в музее, представлены образцы древнерусского иконописного искусства. Иконы собраны из многих церквей ростовской земли. Одна икона, «Богоматерь в голубом хитоне» (XV век), просто поражает. Взгляд женщины живой, она словно просит, умоляет помочь, скорбит о чем-то своем, но в то же время полна силы и достоинства, вот-вот заговорит!

Музей дает возможность проследить и судьбы иконописного искусства на Руси. Часть мастеров встала на реальную почву и из-под их кисти вышли первые образцы русской портретной живописи — паллиатив иконы и портрета. Другие, напротив, пошли по пути примитива, и появились лубочные картинки. Третьи специализировались на иконе-миниатюре, доведя до предела совершенства свое тончайшее письмо. Наконец, чисто ростовская ветвь иконописного мастерства — так называемая финифть, то есть письмо специальными красками по эмали на металле. Здесь, в музее, представлены многие изделия, где применялась финифть прежде, — оклад (то есть обложка) для Евангелия, пластинки для митры и даже складень работы мастера Виноградова — своего рода походный, портативный иконостас. Сегодня в городе работает единственная в стране фабрика финифти. Ее продукция — сувениры, бокалы, значки — известна всему культурному миру.

Очень интересны и представленные в музее образцы шитья, украшенного золотом, драгоценными камнями. Это надгробные покрывала, одежды лиц духовного звания и, наконец, митры — головные уборы священнослужителей, являющие собой синтез всех видов декоративного искусства.

Интересно побродить по тому залу, где выставлены предметы быта. Поражает неуемная тяга русского человека ко всему красивому, изящному, радующему глаз бесхитростной отделкой. Вот резные деревянные сани прошлого века, детская люлька с любовно вырезанным орнаментом, пряничные доски — своеобразный штамп, с помощью которого изготовлялись знаменитые когда-то ростовские пряники. Украшены даже такие простейшие предметы домашнего обихода, как рубели и валки — орудия, замененные ныне стиральными машинами и электроутюгами. И уж, конечно, радуют глаз ярославские и северодвинские прялки, тарелки, солонки, кружки и прочая домашняя утварь. На каждом изделии — словно маленький кусочек солнца, как бы искры света, улыбки, поэзии.

В музее встретится посетителю и уникальное произведение искусства — узорчатые царские врата из церкви Иоанна Богослова, что на реке Ишне. Врата созданы иноком Исайей в 1562 году и освящены в присутствии Ивана Грозного. Церковь, где ранее красовалось это чудо, стоит чуть в стороне от Московской дороги, в трех километрах от кремля. Это один из немногих в Центральной части России хорошо сохранившийся памятник русского деревянного зодчества XVII века (1687-й, по другим источникам 1689 год). Сейчас вход в церковь закрыт, но представленные в этом альбоме фотографии дают яркое представление о внутреннем убранстве храма.

Ансамбль Авраамиевского монастыря — еще один из древнейших на ростовской земле, сохранившийся до наших дней (хотя и значительно пострадавший от времени) комплекс. Основан где-то на рубеже XI и XII веков. Однако первое каменное здание появилось на его территории лишь в 1553 году по велению Ивана Грозного «на победу и одоление Казанского царства» (вспомним, что по тому же поводу был сооружен и Покровский собор на Красной площади в Москве). Это — Богоявленская церковь, особенно интересна тремя своими приделами, притвором, галереей, пятиярусной колокольней. Введенская церковь (1650 год) на территории Авраамиевского монастыря возведена под руководством Ионы Сысоевича, как и Надвратная церковь с двумя башнями. Происходила как бы генеральная репетиция перед возведением кремля ...

Есть в черте города и еще один монастырь, возле которого мы уже побывали, любуясь кремлем с берега озера Неро. Это — Спасо-Яковлевский монастырь, основан в XIV веке, а первое каменное сооружение (Троицкая, позже Зачатиевская церковь) создано в 1684 году, то есть как раз в годы возникновения Ионинского кремля. А вот Дмитриевскую церковь строили уже на средства графа Шереметева в конце XVIII — начале XIX века, и ее архитектурное решение — русский классицизм. Говоря языком геометрии, — это куб, на который поставлены два небольших цилиндра, а далее полушар с высокой ротондой и круговой открытой галереей-балкончиком и затем уж золотое яблоко с крестом ...

Обратите внимание на одиноко стоящий неподалеку храм. Это церковь Спас-на-Песках — все, что осталось от некогда богатого Спасского монастыря (его упразднила в 1764 году Екатерина II).

Евангельскому мифу о земной жизни Христа и явлениях после воскресения, иными словами теме «Спаса» посвящена в Ростове и еще одна очень древняя (1654, 1685—1690 годы) церковь Спас-на-Торгу. Стоит она в самом центре города, по соседству с кремлем, Успенским собором и его звонницей. Успенский собор и его звонница не менее знамениты, нежели Ростовский кремль.

Успенская дубовая церковь появилась на этом самом месте еще в десятом веке, видимо, вскоре после появления на Руси христианства. Пожар — явление обычное, весьма частое в те поры и беспощадное своей неуемной стихийностью — уничтожил церковь, и в 1162 году владимирские зодчие возвели здесь белокаменный собор. Он несколько раз горел, восстанавливался, но после 1411 года (последнего ремонта) никакие источники не свидетельствуют о серьезных строительных работах в ростовской соборной церкви. И все же большинство исследователей склонны относить Успенский собор в его нынешнем виде к сооружению второй половины XVI века, то есть созданному за сто лет перед возведением кремля. А четыре века — немалый возраст! Что и говорить, умели на Руси строить. Эта мысль невольно приходит в голову, когда стоишь на соборной площади перед спокойной торжественностью этого замечательного архитектурного произведения, устремленного в чистое ростовское небо своим мощным пятиглавием. Обратите внимание и на знаменитые маски зверей, поставленные как украшение на соборные двери,— эти маски родились под рукой искусного мастера в XII веке ...

Тысячами граммофонных пластинок разошлись по миру звоны Ростова Великого. Голос его колоколов стал непременным участником кинофильмов, радиопостановок и телеспектаклей. Все это не случайно — не было в России более музыкального звона, чем ростовский. Колокола отливались с большой тщательностью, для их размещения по приказу Ионы Сысоевича соорудили соборную Звонницу (1682—1687 годы). Вначале она была трехпролетной и над каждым пролетом поставили по главке, а затем соорудили и башню для самого большого колокола весом в две тысячи пудов (32 тонны!), отлитого мастером Федором Терентьевым в 1681 году и носящего имя «Сысой». Колокола («Полиелейный», «Лебедь», «Баран», «Голодарь», «Красный» и другие, всего их вместе с «Сысоем» было изготовлено тринадцать) позволяли исполнять несколько видов звонов: «Ионинский» — торжественный, «Колязинский» — плясовой, «Георгиевский» — с малиновым перезвоном и т. д. В середине 1960 годов все эти звоны были записаны под руководством заслуженного деятеля искусств РСФСР Н. Н. Померанцева и разлетелись по свету тысячами грампластинок.

* * *

Вот и завершается наше короткое путешествие по Ростову Великому. Остается только сказать, что значение Ростова, его влияние на судьбы российского искусства велико и имеет множество вполне конкретных проявлений. Одно из них — архитектурные решения большинства сооружений Борисоглебского монастыря-крепости.

Монастырь, как и примерно четыре десятка подобных оборонительных и политических центров, основан по воле Сергия Радонежского в конце XIV века. Бурное каменное строительство началось здесь в XVI веке и достигло расцвета к концу следующего столетия, то есть совпало с «ионинской страницей» истории Ростова, оказавшей несомненное влияние на художественный образ монастыря. Если вы отправитесь в поселок Борисоглебский из Ростова, то советуем миновать его, продолжая двигаться в сторону Углича. Отъехав с километр от нынешнего общественного центра поселка, остановитесь — это лучшая точка для общего знакомства с ансамблем. И уж потом можно войти на территорию, подняться (74 ступени) на северо-восточную угловую башню — одну из четырнадцати — и присмотреться к каждому памятнику.

Справа — надвратная Сретенская церковь (1680 год), испытавшая на себе наибольшее влияние ростовской школы. Потом, когда мы снова окажемся внизу, можно будет полюбоваться и своеобразным художественным решением фасада церкви, имеющего все уже известные нам декоративные атрибуты: лопатки, аркатурный пояс, карнизы, поясок ширинок...

А пока мы на башне, взгляд скользит влево. Вот Благовещенская церковь, к ней примыкает трапезная. Эта часть ансамбля создана в 1524—1526 годах ростовским зодчим Григорием Борисовым. Ему же приписывают и самое почтенное по возрасту сооружение монастыря — собор Бориса и Глеба (1522—1524 годы). Всмотритесь в простое решение этого главного храма монастыря: здание почти кубического объема, одноглавое, оформительские элементы применены скупо, но рационально...

Еще левее — самое «молодое» здание, Звонница. Ее поставили ростовские мастера в 1680 году, примерно в то же время, когда создавалась знаменитая ростовская. Здесь, в здании звонницы, была необходимость разместить еще и церковь Входа в Иерусалим, а потому с восточной стороны к зданию звонницы пристроено помещение для алтаря.

Наконец, еще одна надвратная Сергиевская церковь (1545 год). Обычно мы обращаем большое внимание на архитектурное решение собственно храма, а здесь тот самый случай, когда чрезвычайно любопытны именно ворота. Ассиметричные проезды обозначены четырьмя полукруглыми висячими арками, которые опираются на кирпичные столбы изумительной работы («в перемычках меж столбов вислое каменье», говорили в старину). На сводах ворот — фрески XVII века, очень любопытны и деревянные створки (XVIII век).

Пройдя по опоясывающей весь монастырь галерее, спустимся на землю и просто побродим. В тени огромных вековых кленов можно отдохнуть и еще раз подумать о судьбах русской архитектуры, о прекрасных памятниках искусства, с которыми мы познакомились и в Ростове Великом, и здесь, в Борисоглебском монастыре.

Евгений Арапов

Цитируется по изд.: Ростов Великий. М., 1971, с. 5-11.