Шан (Инь): создание государства

Судя по преданиям, сохранившимся в древних литературных источниках, племя шан первоначально заселяло бассейн реки Ишуй (северо-западная часть нынешней провинции Хэбэй). Затем, как предполагают некоторые современные китайские исследователи, это племя расселяется из бассейна реки Ишуй по разным направлениям: на запад — на территорию современной провинции Шаньси, на юг — в Хэнань, на юго-восток — в Шаньдун, на северо-восток — по побережью Бохайского залива до Ляодунского полуострова. Позднее племя шан продвигается ещё дальше на юго-запад и проникает вглубь современной провинции Хэнань. К XVIII веку до н. э., когда, по преданиям, во главе племени шан стоял Чэн Тан, относится окончательное покорение им племени ся.

Чэн Тан, согласно китайской традиции, основал династию, получившую название Шан. В более поздние времена, после падения этой династии, в надписях на бронзовых сосудах династию Шан и государство в целом, а также коренное население его, впервые стали обозначать иероглифом «инь». Это название получило широкое распространение как в древних источниках, так и в современной китайской и иностранной литературе. Поэтому мы тоже применяем для обозначения одного и того же государства или периода два названия: Шан и Инь.

Название Шан, применявшееся вплоть до уничтожения этого царства в XII веке до н. э., происходит от названия местности, где, по-видимому, находились родовые владения вождей племени Шан. Это название применялось и для обозначения племени, затем оно было принято в качестве названия государства и страны.

Основным источником сведений о царстве Шан (Инь) являются данные, почерпнутые из раскопок остатков последней столицы этого царства, города Шан, найденных близ города Аньян, у деревни Сяотунь (в современной провинции Хэнань). Особое значение имеют найденные здесь кости с надписями. Эти надписи представляют собой в основном гадательные записи — вопросы иньских царей к оракулам и ответы последних. Надписи сделаны на костях различных животных (чаще всего быков и оленей) и щитках (панцырях) черепах и могут быть отнесены к XIV—XII вв. до н. э.

На основании данных этих надписей некоторые исследователи делают вывод, что вся территория государства Шан (Инь) разделялась на пять больших районов, носивших названия: Шан, Северные земли, Южные земли, Восточные земли и Западные земли. Район Шан считался центральным, основным, поэтому в надписях на костях он назывался Центральный Шан.

Царство Шан (Инь) занимало территорию современной провинции Хэнань, а также части прилегающих провинций. Вокруг царства Шан находился целый ряд полузависимых, временами подчинявшихся ему, в том числе китайских по языку племён. По соседству с Западными землями обитали племена чжоу, цян, гуйфан, куфан; соседями Северных земель были племена люйфан и туфан; соседями Южных земель — цаофан и др., и, наконец, по соседству с Восточными землями находилось племя жэньфан.

Орудия труда. Сельское хозяйство

Материалы археологических раскопок дают известное представление о развитии производительных сил в период Шан (Инь). Прежде всего широкое распространение получают изделия из бронзы, но одновременно ещё сохраняют большое значение каменные и костяные орудия.

При раскопках в Сяотуне иньского города, столицы царства Шан (Инь), обнаружено много изделий из меди и бронзы: жертвенные сосуды, домашняя утварь и оружие — мечи, алебарды, секиры, наконечники стрел, острия копий. Кроме того, были найдены бронзовые орудия труда: топоры, ножи, шилья, долота, вилы и иглы. Если учесть, что в доиньский период сосуды производились главным образом из глины, а орудия и оружие — из камня и кости, то следует сделать вывод, что в период Шан (Инь) был достигнут большой прогресс в развитии производительных сил. Об этом же свидетельствует и большое разнообразие форм, более искусная выделка изделий, в частности сосудов, богатая роспись на них.

Хотя в жизни населения древнего Китая в этот период по-прежнему сохраняли значение примитивные формы хозяйства — рыболовство и частично охота, однако они уже не играли решающей роли. Их вытесняли скотоводство и земледелие, причём последнее стало играть основную роль.

Для обозначения различного рода понятий, связанных с земледелием, в надписях на костях применяется ряд знаков, означающих: «поле», «колодец», «пашня», «межа», «пшеница», «просо» и др. Знак «поле» (тянь) изображался в виде соединённых вместе правильных четырёх квадратов, или в виде прямоугольника, разделённого на несколько частей, или же в виде неровного пяти-шестиугольника.

Главными зерновыми культурами в Северном Китае были просо, требовавшее сравнительно мало влаги, пшеница, ячмень и сорго (гаолян). Возможно, что культура риса также существовала в это время в бассейне Хуанхэ. Надписи на костях свидетельствуют о наличии в период Шан (Инь) садово-огородных культур, а также о разведении шелковичных червей (шелкопряда) и выращивании тутовых деревьев. По преданиям, шелковичные черви разводились в Китае с глубокой древности. Шёлковые коконы были обнаружены при раскопках одной из неолитических стоянок в деревне Синьцунь (провинция Шаньси). В надписях на костях часто встречаются знаки, изображающие шелковичного червя. Гусеницы шелкопряда были в почёте у иньцев. Их духам даже совершали жертвоприношения. В гадательных надписях часто встречаются также знаки, изображающие шёлковые нити (продукт шелкопряда), платье и т. д.

О дальнейшем развитии земледелия свидетельствует более высокая чем прежде техника обработки земли. Ряд современных китайских учёных высказывает предположение о том, что уже тогда применялось орошение, по-видимому примитивное и ещё в небольших размерах. Этот вывод подсказывают как древние предания, сообщающие о зачатках искусственного орошения ещё в доиньский период, так и надписи на костях. В последних встречается ряд иероглифов, выражающих идею орошения. Один из них изображал поле и потоки воды, являвшиеся как бы оросительными каналами.

В земледелии применялись уже и металлические орудия. Об этом свидетельствуют найденные при раскопках в окрестностях Лояна и близ Аньяна медные лопаты. Интерпретация ряда знаков в надписях на костях даёт возможность предположить, что иньцы использовали скот при обработке земли. Так, один из знаков, «у», изображал вола, стоящего сбоку земледельческого орудия. Другой знак, «ли» (плуг, пахать), в своём составе также имеет вола, а иногда, но редко — лошадь. В гадательных надписях встречаются также сочетания двух иероглифов, обозначающих плуг и быка.

Согласно китайским преданиям, в глубокой древности существовала так называемая «спаренная вспашка», когда два человека пахали вместе. Это давало больше эффекта при разрыхлении земли. Понятие «спаренная вспашка» имело и более широкий смысл: оно означало соединение усилий двух и более человек при обработке земли, т. е. коллективную обработку поля.

Охота и рыболовство теперь уже не играли основной роли в хозяйстве иньцев, однако продолжали сохранять существенное значение. Об этом свидетельствуют многие надписи на костях.

В иньском обществе значительное место занимало скотоводство. Об этом свидетельствует количество животных, приносившихся в жертву духам. Иногда оно исчислялось единицами и десятками, но в особо торжественных случаях — сотнями. В двух надписях, например, говорится о принесении в жертву 300 быков, в одной надписи приводятся числа — 100 овец и 300 быков.

Раскопки в Сяотуне около Аньяна дали большое количество костей домашних животных — собак, свиней, коз, овец, быков и буйволов. В надписях на костях иньского времени упоминаются все эти животные. Кроме того, в этих надписях есть указание на приручение слона и оленя. Иероглифические изображения животных позволяют сделать вывод, какие из животных были домашними и какие — дикими. Например, бык изображался со вставленной в рога деревянной поперечиной (одной или двумя); в иероглифы, обозначавшие лошадь и собаку, входили такие графические элементы, которые изображали путы, верёвку. Изображения же диких животных обычно состояли из знаков животного и стрелы.

Слоны использовались иньцами, по-видимому, в хозяйстве, а также во время войн с другими племенами. Слоновые кости гравировались и расписывались. Кости слона были найдены при раскопках иньской столицы в Сяотуне. В надписях на костях встречаются упоминания о том, что слоны присылались иньским царям зависимыми племенами в качестве дани.

Раскопки в Сяотуне свидетельствуют, что иньцы использовали лошадь для транспортных целей. Надписи на гадательных костях говорят об упряжке с парой лошадей. В военные колесницы или в царские повозки, как правило, впрягали четвёрку лошадей.

Выделение ремесла

В иньское время получили дальнейшее развитие ремёсла. Об этом прежде всего свидетельствуют раскопки иньской столицы. Здесь сохранились остатки дворца и жилых построек. Все они строились из дерева, для фундамента использовался камень. При раскопках дворца были обнаружены различные ремесленные мастерские. Так, были найдены остатки мастерской бронзолитейщиков: обломки бронзы, разбитые формы для литья, шлак и пепел. Мастера плавили металл, делали бронзовую утварь, бронзовое оружие, доспехи, шлемы, сосуды, различные орудия производства. Существовали также резчики по кости. Они выделывали наконечники для стрел, шпильки для волос и т. д. Обнаружены мастерские ремесленников, выделывавших орудия из камня: ножи, топоры, наконечники стрел, копья и др.

Значительного развития в период Шан (Инь) достигло также гончарное производство. Раскопки дали много образцов различного рода горшков, кубков, чаш, тазов и пр. Для изготовления их использовалась глина различных сортов, в том числе и белая каолиновая. В эту пору уже существовал гончарный круг, хотя глиняные сосуды производились и ручным способом. Глиняные изделия обжигались, иногда покрывались глазурью, часто украшались тонким орнаментом.

Мы уже говорили о развитии в иньские времена шелководства. Об изготовлении шёлковых тканей и развитии ткацкого дела свидетельствует существование таких иероглифов, которые обозначали понятия «шёлковая нить», «одежда», «платок» и др.

Существование различных отраслей ремесла и особых мастерских, а также высокое мастерство иньских ремесленников свидетельствуют о том, что ремесленное производство прошло уже немалый путь в своём развитии.

Развитие обмена

С появлением разделения труда между земледелием и ремеслом и ростом избыточных продуктов сельского хозяйства и изделий ремесла получает развитие обмен. Археологические находки позволяют сделать вывод о существовании экономических связей между иньцами и другими племенами, в том числе и весьма отдалёнными. От племён с побережья Бохай иньцы получали рыбу, морские раковины; по-видимому, из современного Синьцзяна — яшму. Из областей, находившихся в верхнем течении реки Янцзыцзян и в Южном Китае, привозились медь и олово, из которых выплавлялась бронза. Кочевые и полукочевые племена получали от иньцев продукты земледелия и изделия ремесла, в частности оружие. Находки на реке Абакане сосудов, а на реке Енисее — бронзового оружия, однотипных с изделиями шанских ремесленников, свидетельствуют о связях иньцев с племенами Сибири.

Археологические раскопки свидетельствуют о том, что по крайней мере после XIV в. до н. э. у иньцев мерилом стоимости были драгоценные раковины каури.

В развалинах иньской столицы найдено много таких раковин с гладкой, отполированной наружной стороной. Для того чтобы раковины удобнее было носить, в них просверливали отверстия и нанизывали на нить. Стоимость связок, по-видимому, была значительной. В надписях встречается упоминание о подарке царём нескольких связок, самое большее до десяти. В дальнейшем, по мере расширения обмена, количество имевшихся в обращении морских раковин стало недостаточным, добывать их было трудно. Тогда стали прибегать к замене натуральных раковин искусственными, сделанными из яшмы или костей. Раковины, став мерилом стоимости, в дальнейшем превратились в символ драгоценности, богатства. Понятия, означающие драгоценность, богатство, накопление и многие другие, близкие им по смыслу, стали обозначаться иероглифами, в которых основной составной частью являлась раковина.

Классовый характер иньского общества

Остатки жилищ и погребений указывают на значительное имущественное расслоение. В то время как бедняки ютились в землянках, богачи жили в больших деревянных домах с каменными фундаментами. Погребения также отражают классовую дифференциацию. Усыпальницы царей и знати по обилию и богатству найденных в них вещей резко отличаются от погребений простых людей. В погребениях знати обнаружено большое количество дорогих вещей из бронзы и нефрита, а также разукрашенное оружие. Вместе с умершими знатными людьми хоронились их слуги, вероятно рабы. Так, в могилах иньских царей были найдены трупы с отрубленными головами. Есть основания предполагать, что иногда рабов хоронили и живыми.

До сравнительно недавнего времени учёные единодушно считали иньское общество доклассовым, отмечая при этом, что к концу его существования (XII век до н. э.) произошло разложение первобытнообщинных отношений и совершился переход к рабовладельческому строю. Однако дальнейшие исследования по расшифровке иньских надписей на костях и археологические раскопки, произведённые китайскими учёными за последние годы, позволили сделать другой вывод, а именно: иньское общество было классовым, рабовладельческим обществом. Но установить точное время перехода от родового общества к классовому весьма трудно. Хотя данные археологических раскопок, отражающие классовые отношения, и относятся к периоду после перенесения столицы царём Пань Гэном в Шан, т. е. к XIV веку до н. э., можно предположить, что классовое общество возникли ещё до этого времени. В течение длительного времени этот строй, разумеется, сохранял значительные пережитки первобытно-общинных отношений.

Наиболее достоверным литературным памятником, данные которого об иньцах проливают свет и на период, предшествовавший созданию династии Шан, является глава «Основные записи об Инь» из «Исторических записок» Сыма Цяня. Характерно, что приводимый Сыма Цянем список иньских ванов (правителей, царей) в основном подтверждается надписями на костях. Это и даёт основание считать материалы Сыма Цяня достаточно достоверными. Как сообщает Сыма Цянь, Чэн Тан, обращаясь к чжухоу (военачальникам) и к населению, говорил: «Тех из вас, кто не будет уважать мои приказы, я сурово накажу и уничтожу. Никому не будет пощады». Так мог говорить правитель, уже полностью распоряжавшийся жизнью подчинённых.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том I. М., 1955, с. 438-444.