Бехистунская надпись

Бехистунская  надпись – клинописный текст на скале Бехистун, выбитый в камне по велению царя Дария I. Скала находится юго-западнее Экбатан между Керманшахом и Хамаданом. Надпись состоит из трех фрагментов с одинаковым содержанием на древнеперсидском, эламском и аккадском (ассиро-вавилонском) языках, она повествует о событиях 523–521 гг. до н. э. Это самая значимая из надписей времен владык-Ахеменидов, более того – один из крупнейших текстовых памятников древности. Размеры надписи составляют около 7 метров в высоту и 22 метров в ширину. Барельеф изображает Дария под покровительством бога Ахурамазды, встречающего своих побеждённых врагов. Скала ниже надписей была обрублена вертикально и сделана в целях сохранности почти недоступной. Текст состоит из 4 столбцов, написанных на трёх языках (древнеперсидском, эламском и вавилонском) и датируемых 521—520 гг. до н. э., и 5 столбца, написанного только на древнеперсидском языке и являющегося позднейшим добавлением. К Бехистунской надписи относятся первое (по датировке сохранившегося оригинала) упоминание Ахура Мазды (древнеперс. Аурамазда) и самое раннее из известных изображений этого бога. Сведения о перевороте «мага Гауматы» и о свержении Гауматы Дарием I, содержащиеся в надписи, существенно дополняют рассказ Геродота об этих же событиях.Над текстами помещён рельеф: бог Ахура-Мазда, протягивая левую руку к Дарию, символически вручает ему царскую власть, а поднятой правой рукой благословляет царя. Дарий изображён в натуральную величину в царской короне. Правая рука его в молитвенном жесте простёрта к Ахура-Мазде, левой он опирается на лук. Левой ногой Дарий попирает поверженного мага Гаумату, захватившего престол ещё при жизни Камбиса. За Гауматой изображены ещё восемь мятежников, поднявших восстание при восшествии Дария на трон, и непокорный вождь сакского племени тиграхауда. Руки пленников связаны за спиной, они скованы одной длинной цепью. На Бехистунском рельефе мятежные цари изображены в основном в той же последовательности, в какой рассказывается об их восстаниях в первых трех столбцах надписи. Однако Фрада, вождь маргианцев, изображен на девятом месте, а не на седьмом, как следовало бы ожидать. Другими словами, Фрада на рельефе следует за Вахьяздатой и Арахой, хотя он и потерпел поражении задолго до того, как последние подняли мятеж. Изображение Фрады стоит настолько близко к самому краю рельефа, что оно, очевидно, является более поздним добавлением. В IV столбце надписи, где Дано резюме побед Дария, события перечислены в той же последовательности, как и в трех первых столбцах, содержащих подробный рассказ об этих событиях. Но в IV столбце Фрада рассматривается как плененный и казненный, хотя в предшествующих столбцах ничего не говорилось о захвате его в плен. Из этого видно, что в IV столбце в известной степени отображены события более позднего времени, чем в трех предшествующих. Другими словами, IV столбец одновременен с рельефом, где Фрада изображен плененным. Очевидно, во время подавления восстания маргианцев в декабре 522 г. Фраде удалось бежать, но позднее он был пойман.

Характерно, что в аккадском варианте Бехистунской надписи в отличие от персидского и эламского упоминается казнь Фрады. Из этого можно сделать вывод, что аккадский текст был составлен несколько позднее, чем персидский и эламский. Об этом же свидетельствует и тот факт, что только в аккадском и арамейском вариантах содержатся цифровые данные о потерях восставших. Когда составлялись остальные варианты надписи, эти данные, вероятно, еще не были известны. За спиной Дария — двое его воинов, копьеносец Гобрий и лучник Аспатин. По сторонам рельефа тянутся колонки текста. Текст надписи представлен на трёх главных языках государства: древнеперсидском, то есть родном языке Дария, аккадском — языке вавилонян и ассирийцев, а также на эламском, на котором говорили эламиты, один из древнейших культурных народов, населявших юго-западные районы Ирана. Надпись была переведена и на многие другие языки, текст её разослан во все области государства. Один из таких экземпляров сохранился на папирусе из Египта. Он составлен на арамейском языке — официальном канцелярском языке всей персидской державы. В развалинах Вавилона была также обнаружена большая каменная глыба с высеченным на ней аккадским текстом Бехистунской надписи.

Дарий, который развернул большую пропагандистскую деятельность на главных языках Персидской империи, по всей вероятности, велел перевести Бехистунскую надпись и на греческий язык, а также распространить её среди греческого населения малоазийских городов. Сохранившиеся до нашего времени в Элефантине, в Египте на границе с Нубией, и в Вавилоне арамейский и аккадский варианты этой надписи и прямое указание § 70 надписи о том, что Дарий велел распространить свою версию о событиях 523—521 гг. по всем странам Персидской империи, не оставляют сомнений, что Бехистунская надпись была переведена на многие языки и распространена по всему государству. Библейские источники также подтверждают, что Ахемениды писали «в каждую область письменами её» и «к каждому народу на его языке».

В силу своей труднодоступности уже в античные времена надпись была полулегендарной, некоторые авторы, упоминая о ней, относили ее к истории царицы Семирамиды.Заново открыл надпись итальянский путешественник Пьетро делла Валле, а попытку скопировать и расшифровать ее предпринял датский ученый Карстен Нибур в XVIII веке. Писательница П. В. Утевская в книге «Слов драгоценные клады» так описывает начало истории расшифровки Бехистунской надписи Карстеном Нибуром: «В течение трех недель он без устали срисовывает надпись, на которую обратил внимание Пьетро делла Валле. Карстен Нибур заметил, что надпись разделена на три части, хотя графически она выполнена как будто бы одинаковыми знаками – клиньями, но в каждой они друг от друга в чем-то отличаются. Карстен Нибур делает правильный вывод: надпись трехъязычная… В одной он насчитал сорок три группы клинышков. Он решил, что это фонетические алфавитные знаки. Во второй их было около ста – уже похоже на слоговое письмо. В третьей насчитывалось так много знаков, что она могла быть сделана, решает Карстен Нибур, только знаками-словами».

Разумеется, кроме самого Нибура нашлось много желающих попытаться расшифровать загадочные знаки. Олаф Герхард Тихсен, ориенталист из Ростока, сделал вывод, что один из значков – это не буква, а разделитель слова. Фридрих Христиан Мюнтер из Копенгагена предположил, что надписи относятся ко временам персидских царей из династии Ахеменидов, причем все три надписи на разных языках идентичны по содержанию.

Георг Фридрих Гротефенд, учитель из Мюнхена, хорошо знал историю на уровне своего времени, то есть конца XVIII – начала XIX веков, когда история древней Персии подавалась в греческом пересказе, а имена в греческой транскрипции. «Гротефенд сумел, опираясь на исследования индогерманских языков, установить подлинные старо-иранские имена, – писал немецкий востоковед и популяризатор науки Эрих Церен в книге «Библейские холмы». – Это дало ему основание предположить, что каждый клинописный знак обозначает букву – звук. Дальнейшая работа над клинописными текстами привела Гротефенда к мысли, что повторяющиеся за каждым именем царя группы знаков выражают широко распространенный в Персии титул «царь царей». Но самое интересное наблюдение Гротефенда заключалось в следующем: он установил, что одно-единственное царское имя всегда встречается без этого титула. Отсюда он сделал вывод, что имя это должно принадлежать отцу великого персидского царя Дария, который никогда не был царем. Вот это-то и был тот рычаг, при помощи которого Гротефенд сумел установить три имени царей из династии Ахеменидов (Гистасп, Дарий, Ксеркс) и титул «царь царей». Это дало ему, в свою очередь, возможность определить звуковое значение двенадцати знаков древнеперсидской клинописи». Итоги своих исследований Гротенфенд опубликовал 4 сентября 1802 года.

Прочитать Бехистунскую надпись сумел только английский ассиролог, а также военный и дипломат Генри Роулинсон примерно через сто лет после Нибура  в 30—40-х гг. XIX века, что положило начало дешифровке клинописного письма многих народов древнего Востока.

Писательница Утевская изображает его как шпиона и авантюриста на службе британской короны, который при этом искренне интересовался историей и культурой Персии. И именно ему было суждено не просто полностью скопировать Бехистунскую надпись, но и расшифровать ее: «Чтобы изучить историю, надо было прочитать древние письмена, только они могли рассказать о давно прошедших временах. В те годы дешифровка клинописи только начиналась. Роулинсону, с его неистовой натурой, захотелось и здесь попытать счастья. Умение разведчика пользоваться тайнописью, толковать секретные шифры пригодилось ему». 

В 1862 году Фридрих фон Шпигель, профессор восточных языков университета в Эрлангене, опубликовал свой труд «Древнеперсидские клинописные надписи. Основной текст, перевод, грамматика и глоссарий». Теперь стало возможно читать доселе таинственные вавилонские и персидские клинописные таблички, содержащие уникальные сведения.

Цитируется по изд.: «Караван» №76, 2020, с. 50-56.