Шлиссельбургская крепость – тюрьма рекордных сроков

История Шлиссельбургской крепости не знает заключения более длительного, чем заключение Валериана Лукасинского, майора польской армии, организатора патриотического польского общества для борьбы с российским царизмом. Он провел в одиночном заточении в крепости почти 38 лет (1830—1868). За эти годы не раз менялись коменданты, менялись часовые в тюрьмах крепости, в камерах побывали десятки секретных арестантов, только Лукасинский, жертва царского произвола, неизменно оставался на том же месте.

В конце 1821 года Лукасинский был назначен в состав суда для вынесения приговора трем офицерам крепости Замостье, которых обвиняли в недосмотре за заключенными. Первоначально суд вынес довольно мягкий приговор. Но наместник Варшавы, брат царя Александра I Константин, потребовал более строгого наказания в виде десятилетнего заключения в кандалах. Все судьи уступили этому требованию, воспротивился лишь Лукасинский. После этого он был исключен из действующей армии, за ним был учрежден тайный надзор, который выявил его руководящую роль в патриотическом обществе.

Лукасинского арестовали в Варшаве в 1822 году. Ему было тогда 36 лет. После двух лет следствия и предварительного заключения над ним и другими осужденными был исполнен приговор военного суда. С них сорвали погоны, ордена, в знак бесчестья сломали над головами шпаги. Одетые в серые тюремные халаты, с обритыми головами и закованные в ножные кандалы они должны были пройти с тачками перед войсками Варшавского гарнизона при оглушительном барабанном бое. Прямо с площади Лукасинского отвезли в тюрьму крепости Замостье, где он провел семь лет. В 1825 году за попытку организации заговора в крепости с целью освобождения Лукасинского приговорили к расстрелу, но наместник Варшавы заменил смертную казнь четырнадцатилетней каторгой. В 1830 году палата депутатов польского сейма обратилась к Николаю I с просьбой помиловать Лукасинского. В ответ на эту просьбу Лукасинского перевели в Бобруйск, а затем в Шлиссельбург с предписанием: «...государственного преступника Царства Польского содержать самым тайным образом, так, чтобы никто не знал даже его имени и откуда привезен».

В одном из своих писем М. А. Бакунин, тоже бывший узником Шлиссельбурга, рассказывал, как на большом дворе цитадели у Старой тюрьмы встретил Лукасинского. «Однажды во время прогулки,— писал Бакунин,— меня поразила никогда не встречавшаяся мне фигура старца с длинной бородой, сгорбленного, но с военной выправкой. К нему приставлен отдельный дежурный офицер, не позволявший подходить к нему. Этот старец приближался медленной, слабой, как бы неровной походкой и не оглядываясь. Среди дежурных офицеров был один благородный сочувствующий человек. От него я узнал, что этот узник был майором Лу- касинским».

Лишь за шесть лет до смерти тюремный режим для Лукасинского был смягчен. Комендант Лепарский добился разрешения перевести Лукасинского в нижний этаж «нумерной» казармы, подчеркнув в своем ходатайстве 75-летний возраст Лукасинского, пребывание в крепости более 31 года, слабость, потерю слуха.

27 февраля 1868 года Лукасинский умер. Тело его зарыли на территории крепости. Так окончилось почти полувековое заточение жертвы насилия и произвола.

18 марта 1847 года в Петербурге был арестован приехавший из Киева Николай Иванович Гулак, основатель и вдохновитель «Общества святых Кирилла и Мефодия», участники которого ставили перед собой цель объединить все славянские государства, в том числе и Россию, в республиканский федеративный союз. К следствию по этому делу привлекались историк Н. И. Костомаров, поэт Т. Г. Шевченко и другие. Гулак держался на допросах мужественно, проявил необычайную твердость духа. Суд приговорил его к трем годам заключения в Шлиссельбургской крепости.

Из Шлиссельбурга он был отправлен в 1850 году в ссылку в Пермь, где находился до 1855 года. Позднее работал учителем гимназии на юге России.

Три года провел в заточении в Шлиссельбургской крепости Михаил Александрович Бакунин — известный революционер-народник, один из теоретиков народничества. Участник революции 1848 года в Германии и Австрии, он был приговорен к смертной казни судами двух зарубежных государств, находился в заточении в нескольких тюрьмах этих государств — в Дрездене, в крепости Кенигштейн и других. В одной из этих тюрем он был прикован цепями к стене. В 1851 году австрийское правительство выдало Бакунина царскому правительству, и, закованного по распоряжению Николая I в ручные и ножные кандалы, его привезли в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где он находился почти три года. 12 марта 1854 года Бакунин был переведен в Шлиссельбургскую крепость с предписанием коменданту предоставить заключенному лучшую камеру, но со строгим наказом: «Так как Бакунин есть один из важнейших арестантов, то соблюдать в отношении к нему всевозможную осторожность, иметь за ним бдительнейшее и строжайшее наблюдение, содержать его совершенно отдельно, не допускать к нему никого из посторонних и удалять от него известия обо всем, что происходит вне его помещения так, чтобы самая бытность его в замке была сохранена в величайшей тайне».

Бакунин тяжело переносил заточение. Скудное питание вызвало у него заболевание цингой, в результате которой узник потерял все зубы и из тюремной пищи мог есть только щи. Несколько лет спустя Бакунин рассказал Герцену об этом времени: «Страшная вещь — пожизненное заключение. Влачить жизнь без цели, без надежды, без интереса! Со страшной зубной болью, продолжавшейся по неделям... не спать ни дней, ни ночей,— что бы ни делал, что бы ни читал, даже во время сна чувствовать... я раб, я мертвец, я труп... Однако я не упал духом... я одного только желал: не примириться, не измениться, не унизиться до того, чтобы искать утешения в каком бы то ни было обмане — сохранить до конца в целости святое чувство бунта».

Бакунин долго не хотел обращаться к царю сам, надеясь на хлопоты матери об освобождении его из крепости. Но здоровье его все более разрушалось, а хлопоты матери оставались безуспешными. 14 февраля 1857 года Бакунин написал прошение Александру II, полное притворного покаяния, и обещал «посвятить остаток дней сокрушающейся... матери, приготовиться достойным образом к смерти». Эту просьбу Бакунина об освобождении из крепости царь удовлетворил: одиночное заключение было заменено ссылкой в Сибирь на поселение.

Одним из последних политических узников в Секретном доме в период с 1826 по 1870 год был Николай Андреевич Ишутин. Он находился в крепости с октября 1866 по февраль 1868 года.

Участник заговора Каракозова, имевшего целью убийство Александра II, Ишутин был приговорен к смертной казни, замененной каторгой. С пути в Сибирь Ишутина возвратили для заключения в Шлиссельбургскую крепость. Тюремной администрации было предписано содержать его в Секретном доме «со строжайшим соблюдением всех правил, установленных для секретных арестантов, и с сохранением в совершенной тайне имени его».

В феврале 1868 года Ишутина, закованного в кандалы, увезли из крепости на каторгу в Восточную Си-бирь. В октябре 1874 года врачебная комиссия признала его страдающим умопомешательством. Он скончался 5 января 1879 года в нижне-карийском лазарете.

Участник Польского восстания 1863 года, член цен-трального национального комитета восстания Бронислав Шварце провел в крепости семь лет (1863— 1870). Впоследствии он написал воспоминания, в которых обстоятельно рассказал о крепости и Секретном доме.

Шварце точно описал те камеры Секретного дома, в которых прошли семь лет его заключения. Сначала его поместили в камеру № 3. Этот номер значился на кожаной заслонке, которая закрывала оконце в двери, окрашенной в темно-зеленый цвет. Такого же цвета были вещи внутри камеры — стол, табурет и деревянная койка у стены с тощим матрацем и серым одеялом. Стоявшая в углу параша довершала меблировку. Стол помещался у окна, закрытого решеткой из дюймовых полос железа. В углу, у двери, стояла высокая кирпичная печь, покрытая белой штукатуркой. Дверца печи находилась в коридоре. Размер камеры — три шага в ширину, шесть в длину. По словам Шварце, «тесная и темная камера была невыразимо угрюма и мертва».

В январе 1866 года Шварце пытался устроить побег. С помощью единственного гвоздя, найденного во дворе во время прогулки, он сделал в потолке над печкой пролом, работал по ночам, на день заклеивал пролом листом белой бумаги. «Муравьиный», по словам Шварце, труд продолжался в течение многих дней, точнее, ночей. Но однажды ночью от пламени свечи загорелись доски чердака. Шварце пришлось вызвать охрану...

Как все узники Секретного дома, он отмечал страшную сырость: «...достаточно было белью пролежать несколько дней в камере, как оно совершенно покрывалось плесенью». От скудности питания у Шварце развилась цинга, выпали почти все зубы.

В 1870 году, когда единственным узником Секретного дома являлся Шварце, возник вопрос о закрытии Шлиссельбургской государственной тюрьмы. В августе 1870 года его отправили из крепости в укрепление Верное Семиреченской области, а в Шлиссельбургскую крепость перевели Выборгскую военно-исправительную роту, преобразованную в 1879 году в Шлиссельбургский дисциплинарный батальон. Камеры Секретного дома стали использовать как карцеры для провинившихся солдат.

Игнатьева Г.П., Казакова С.А., Казаковский Ф.З., Климов В.А. Шлиссельбургская крепость. Очерк-путеводитель. Л., Лениздат, 1986, с. 31-37.