Катар с 1993 по 2017 годы

С 1993 ключевые позиции в государственных структурах перешли под контроль престолонаследника и министра обороны Хамада ибн Халифы, который подготовил почву для полноценного захвата власти. В 1995 году он сместил отца в результате дворцовой революции при поддержке армии, кабинета министров и соседних государств. Низложенный эмир, отдыхавший в Швейцарии, остался в эмиграции — во Франции, а затем, после попытки контрпереворота в 1996 году — в Италии. В 2004 году он вернулся на родину, примирившись с сыном, хотя непосредственные участники переворота остались под арестом. Между тем Хамад, стремясь превратить страну в важного игрока на региональном и международном уровнях, приступил к ограниченным преобразованиям. Сохранив прежнюю систему правления, он расширил состав Консультативного совета до 45 членов. В 1996 году запуск влиятельной ТВ-сети «Аль-Джазира» и поощрение свободной прессы сделало Катар одним из медиа-лидеров арабского мира. В октябре был восстановлен пост премьер-министра, который занял брат Хамада, Абдаллах. С 1998 года Катар служил штаб-квартирой главнокомандования американских ВС на Ближнем Востоке. В 1999 году при эмире была создана комиссия по разработке постоянной конституции. В 1999 и 2003 прошли всенародные выборы (к ним были впервые допущены женщины) в Центральный муниципальный совет с консультативными функциями, деятельность которого была направлена на совершенствование муниципального управления. Военные расходы катарского бюджета достигли в 2000 году 10 % ВВП — самого высокого показателя среди всех стран-членов ЛАГ. В 2001 году Катар урегулировал пограничные споры с КСА и Бахрейном. Международный суд в Гааге признал принадлежность Ховара Манаме в обмен на ее отказ от претензий к Дохе, в частности на Эз-Зубару и шельфовые воды вокруг Фашт эд-Дибаля.

В 2003 году эмират был одной из важнейших баз для американского вторжения в Ирак (здесь располагалась штаб-квартира Центрального командования). Несмотря на сохранение абсолютизма, продолжалась осторожная либерализация. В апреле прошел референдум по проекту постоянной конституции, который поддержало 96,6 % избирателей. Отныне 2/3 членов Консультативного совета избирались всеобщим голосованием, а 1/3 назначались эмиром, чья власть ограничена лишь шариатом. В 2003 году, впервые в истории Залива, была назначена женщина-министр (образования). В 2005 году прошла окончательное утверждение конституция эмирата. В 2007 году был назначен новый премьер — Хамад ибн Джасим, из другой ветви Ааль Тани.

С 2011 года Катар вступил в большую военно-политическую игру на Ближнем Востоке, завязавшуюся после «арабской весны», в идеологическом и информационном обеспечении которой ключевую роль играла телекомпания «Аль-Джазира». Он присоединился к операциям НАТО в Ливии, куда послал преимущественно военных советников, как член коалиции участвовал в воздушных налетах на ливийскую территорию и вооружал повстанцев, которые действовали против Каддафи под эгидой Национального переходного совета. Тогда же Катар стал главным поставщиком оружия и финансистом оппозиции в Сирии, о чем открыто заявил в 2012: по некоторым оценкам, он инвестировал в нее за 2012—2014 годы порядка 3 миллиардов долларов США.

Катар принял участие и в интервенции в Йемен, которую, после свержения в 2011 году президента Салиха, организовала против шиитского движения хуситов КСА. В 2012 году об открытии своего официального представительства в Дохе заявил «Талибан», а неудачная попытка военного переворота столкнула армию с эмирской гвардией. На 2013 год намечались первые выборы в законодательные органы, но Хамад отложил их на неопределенный срок и отрекся от престола в пользу старшего сына, 33-летнего Тамима. Новый эмир (самый молодой глава государства в арабском мире) в своих программных заявлениях сделал ударение на повышении благосостояния подданных, включая развитие систем здравоохранения и образования, а также совершенствование инфраструктуры. В июне 2017 года Бахрейн, КСА, Египет и ОАЭ («квартет»), а также Йемен, Ливия, Мавритания, Коморы, Мальдивы и Маврикий объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром из-за его связей с террористическими организациями (в частности, с «Фронтом ан-Нусра»), вмешательства во внутренние дела государств региона и распространением идеологии «аль-Каиды», «Братьев-мусульман» и «Исламского государства» (ИГ); Иордания со своей стороны приняла решение снизить уровень своего дипломатического представительства. Особые нарекания вызвала работа финансируемого государством катарского телеканала «Аль-Джазира», обвиненного в антиправительственной агитации, направленной на египетскую, саудовскую и бахрейнскую аудиторию. Официальные Эр-Рияд, Манама и Абу-Даби потребовали от катарских подданных покинуть территории своих государств и эвакуировали собственных подданных из эмирата, который подвергли полной блокаде с суши, воздуха и моря, аннулировав его участие в операциях против хуситов в Йемене. Тамим ибн Хамад, столкнувшись с обвинениями в симпатиях к Ирану и патронируемой им ХАМАС, призвал соседних монархов к диалогу, посредником в котором должен был выступить эмир Кувейта. В июле катарские власти отвергли ультиматум «квартета», что повело к дальнейшему обострению кризиса в сентябре, когда КСА приостановила любой диалог со своим соседом, а Бахрейн призвал заморозить его членство в ССАГПЗ. Эскалация напряженности в катарско-саудовских отношениях обернулась серьезными потрясениями для национальной экономики (падение цен на нефть) и внутреннего потребления (ввиду того, что рынок сельскохозяйственных продуктов, например, на 4/5 заполнялся импортными товарами). Ключевые партнеры Дохи — Анкара и Вашингтон — воздержались от какого-либо давления на него: Турция отказалась свернуть ВВБ, действующую на территории страны, а США даже заявили о намерении гарантировать территориальную целостность Катара. Катарская дипломатия зимой 2017/18 года способствовала заключению соглашения о военно-техническом сотрудничестве с РФ, которая выразила готовность поставить Катару стратегические ракетные вооружения.

Т. К. Кораев.

Цитируется по изд.: Российская историческая энциклопедия. Т. 8. М., 2020, с. 269-271.

Литература:

Исаев В. А., Филоник А. О. Государство Катар: проблемы развития. М., 1999; Baldus Ch. Entwick- lung des Emirates Qatar. Strategien — Probleme — Erfolge. Mainz, 2010; Beydoun N. M., Baum J. The Glass Palace. Illusions of Freedom and Democracy in Qatar. New York, 2012; Dargin J. Qatar's Natural Gas: The Foreign Policy Driver // Middle East Policy. 2007. XIV. № 3; Fromherz A. Qatar: A Modern History. Washington, 2012; Gengler J. The Political Costs of Qatar's Western Orientation // Middle East Policy. 2012. XIX. № 4; Kamrava M. Qatar: Small State, Big Politics. Ithaca, 2013; Kamrava M. Royal Factionalism and Political Liberalization in Qatar // The Middle East Journal. 2009. LXIII. № 3; Ljung- strom T. Living Parallel Lives in Qatar Stories from Locals and Expats. Copenhagen, 2013; Nagy Sh. Making Room for Migrants, Making Sense of Difference: Spatial and Ideological Expressions of Social Diversity in Urban Qatar // Urban Studies. XLIII (2006), № 1; Rabi U. Qatar's Relations with Israel: Challenging Arab and Gulf Norms // Middle East Journal. 2009. LXIII. № 3; Rahman H. The Emergence of Qatar. New York, 2006; Rath- mell A., Schulze K. Political Reform in the Gulf: The Case of Qatar // Middle  Eastern Studies. 2000. XXXVI. № 4; Roberts D. В. Understanding Qatar's Foreign Policy Objectives // Medi-terranean Politics. 2012. XVII. № 2; Wiegand К. E. Bahrain, Qatar, and the Hawar Islands: Resolution of a Gulf Territorial Dispute // The Middle East Journal. 2012. LXVI. № 1; Zahlan R. S. The Creation of Qatar. Croom Helm, 1979.