Финляндское генерал-губернаторство как основа самоуправления

Роль генерал-губернаторов в истории Финляндии по традиции оценивают скорее отрицательно. Пожалуй, отчасти это объясняется тем, что первые биографии были написаны о тех из них, кто снискал себе дурную славу русификаторов и сатрапов: А.А. Закревском, Н.И. Бобрикове и Ф.А. Зейне. Однако генерал-губернатор являлся de jure верховным главой гражданской администрации Финляндии, председателем сената, командующим размещенными в Финляндии войсками и пр. На этих исторических портретных зарисовках позитивные моменты деятельности генерал-губернатора и его канцелярии были заслонены негативными моментами либо попросту утаивались. Пришло время дать им объективную оценку.

Часто употребляемый термин «финляндская автономия», который, насколько это известно, первым использовал профессор Й.Я. Нордстрём, означает самоуправление Финляндии в границах Российской империи: сенат, впоследствии собственный парламент (сейм), управление Финляндией только силами финляндских чиновников и пр. Рождение финляндской автономии наша историография связывает с клятвой (заверениями) императора на Боргоском сейме, которой были легализованы религия, основные законы и основные права подданных. Но, как известно, сейм не созывался в течение полувека, тем не менее автономия существовала и даже развивалась. При таком национально-романтическом отображении истории Финляндии остается в стороне более будничная, но в то же время важная деятельность генерал-губернаторов по созданию отдельного управления, или автономии Финляндии, а именно: защита ими «собственной территории», своего генерал-губернаторства, от посягательств со стороны чиновников империи.

Кристина Каллейнен назвала свою диссертацию, в которой исследуется правление трех генерал-губернаторов - Закревского, Меншикова и Берга, «Финляндское генерал-губернаторство», имея в виду как раз то, что именно генерал-губернатор являлся бесспорным главой финляндской администрации, следовательно, отдельного управления или автономии. Собственно первые планы создания отдельного управления были разработаны Г.М. Спренгтпортеном, который был назначен первым генерал-губернатором. То, что административная система оказалась в меньшей степени, чем это предполагал Спренгтпортен, ориентирована на центральную роль в ней генерал-губернатора, это другой вопрос. Барклай-де-Толли, ставший генерал-губернатором после Спренгтпортена, способствовал тому, что административная система стала своего рода «двоевластием», при котором правительствующий совет и его председатель обладали относительно равным влиянием. По инициативе его преемника, Фабиана Штейнхеля, была разработана и утверждена особая инструкция для генерал-губернатора Финляндии - единственная в своем роде в границах тогдашней империи. Ее исключительность состояла еще и в том, что в ней русский генерал-губернатор как председатель правительствуюшего совета был связан решением коллегиального органа. Генерал-губернатор мог занести в протокол свое особое мнение, но оно, однако, не могло помешать исполнению решения совета.

В начальный период пребывания Штейнхеля на посту генерал-губернатора (1810-1814) центр тяжести финляндской администрации находился в Петербурге, речь идет о Комиссии финляндских дел, которую возглавлял Г.М. Армфельт. А.А. Закревский, назначенный на пост генерал-губернатора в 1823 г., в 1826 г. преобразовал систему управления Финляндией, в результате чего ее основными звеньями вновь стали генерал-губернатор и сенат (в таком виде она сохранилась вплоть до ухода в отставку Ф.В.Р. фон Берга в 1861 г.). Сначала Закревский упразднил Комиссию финляндских дел, поскольку она служила помехой для него и его сената, но должность статс-секретаря сохранилась, и для него была разработана особая, подробная инструкция. Усилению значения сената способствовало также постановление 1826 г. о делегировании. В соответствии с ним на рассмотрение сената передавались многие дела, принимать решения, по которым он мог без предварительного представления их императору. Кроме того, Закревский добился для генерал-губернатора права сообщать сенату устные приказы императора, главным образом исполнительного характера. (Они, однако, не касались наиболее важной административной сферы деятельности, как-то: издание законов и постановлений, принятие решений в области государственных финансов, практика назначения на высшие государственные должности и пр.) Для сохранения организационного единства администрации о вышеупомянутых приказах генерал-губернатору надлежало информировать статс-секретаря. Таким образом, как и прежде, все важнейшие финляндские дела представлял статс-секретарь. По регламенту Канцелярии статс-секретаря финляндского в правовых вопросах российским властям надлежало обращаться к статс-секретарю, в исполнительных - к генерал-губернатору. Соответствующее предписание было доведено до сведения российских властей, оно и было первым определением сферы действия общегосударственного законодательства в отношениях между Финляндией и Россией.

В результате мер по упорядочению и координации, которые использовал в своей практике Закревский и которые в целом в Финляндии считают не только нарушением конституции, но также русификацией, основные структуры финляндской автономии сформировались в том виде, в каком они сохранились до конца столетия.

А.С. Ментиков, сменивший А.А. Закревского на посту генерал-губернатора в 1831 г., почти не изменил созданную им систему. Поскольку Меншиков исполнял свои обязанности, находясь в Петербурге, там для него была учреждена особая Петербургская канцелярия генерал-губернатора, начальником которой стал Константин Фишер, выходец из Прибалтики. В 1834 г. Меншиков добился для генерал-губернатора права представлять финляндские дела комитету министров империи, за исключением тех дел, которые могли изменить местные законы и постановления. Не в пример Закревскому Меншиков оставил по себе добрую славу, и прежде всего благодаря тому, что приостановил кодификацию законов, начатую в Финляндии в 1835 г., в случае проведения которой законы Финляндии стали бы составной частью общероссийского законодательства, то есть произошло бы то же самое, что и с «местными законами» прибалтийских провинций. В благодарность за это сенат подарил А.С. Меншикову Аньяльское имение. Но приостановка кодификации законов была не единственным деянием подобного рода, хотя и общеизвестным. По крайней мере, столь же важным было противодействие Меншикова попыткам центральных властей ввести в Финляндии российскую должностную систему. Главным аргументом Меншикова в пользу приостановки кодификации законов были его опасения, что она могла бы спровоцировать беспорядки в Финляндии. Что же касается введения там российской должностной системы, то Меншиков считал, что момент для этого был упущен. С его точки зрения, этим следовало бы заняться сразу после завоевания Финляндии.

Хотя А.С. Меншиков иногда и направлял сенат в важных делах, в целом он в точности придерживался принципа; дела, касающиеся Финляндии, должны готовиться в Финляндии. Он также считал, что никакие ассигнования, не утвержденные властями Финляндии, не могут быть утверждены императором. Ему даже пришлось «поправить» своего коллегу Александра Армфельта: тот не представил императору повторно некоторые обнародованные в России законы, которые предполагалось ввести и в Финляндии; Армфельт направил указы сената напрямую генерал-губернатору для приведения их в исполнение в Финляндии. С вице-председателем хозяйственного департамента сената Л.Г. фон Гартманом у А.С. Меншикова завязались эффективные и плодотворные отношения сотрудничества: Гартман вносил предложения и проекты, Меншиков отсеивал их и утверждал. (На этих отношениях не отразилось даже то, что Меншиков за глаза упрекал своего коллегу в излишнем честолюбии и составлении бесполезных проектов.) Вместе они пытались переключить экономические связи Финляндии с Швеции на Россию, но серьезным препятствием, с которым они ничего не могли поделать, был волевой министр финансов Канкрин. Однако конечным результатом явилось рождение финляндского государства как совершенно новой хозяйственной единицы: его удалось существенным образом вывести из-под влияния Швеции, но оно не было Интегрировано Россией. Во времена А.С. Меншикова значение сената продолжало возрастать. Хотя «князь» суверенно правил из Петербурга, уже то, что его финляндский помощник А. А. Теслев был в Хельсинки реальным, а не формальным председателем сената, имело свое особое значение. Проекты экономических реформ и вышеупомянутые меры по противодействию мероприятиям российских властей (кодификация законов и пр.) поставили перед сенатом много новых важных задач. Противодействуя проектам по унификации, Меншиков последовательно полагался как на компетентность сената, так и на осведомленность в вопросах права его прокурора, равно как и министры, статс-секретари Р.Х. Ребиндер и Александр Армфельт. Значение, которое сенат имел в то время, оценивается столь высоко, что один из разделов в исследовании, посвященном его истории, был озаглавлен «Сенат - Финляндия» (М. Тююниля).

Осмо Юссила. Финляндия – великое княжество в составе Российской империи. (Фрагмент). Цитируется по изд.: Юссила О., Хентиля С., Невакиви Ю., Политическая история Финляндии. 1809-2009, М., 2010, с. 52-56.