Томск: строительство крепости

Следуя царским указаниям «зделать город в крепком месте», первостроители выбрали для русского укрепления южный мыс горы, названной впоследствии Воскресенской. Ни документов, ни каких-либо вещественных свидетельств о том, что и как строили на берегу Томи в 1604 году, не сохранилось. И ссылаясь на отсутствие артефактов, археолог М.П. Черная, проводившая раскопки на южном мысу, пришла к выводу, что первая томская крепость была построена где-то в другом месте. Кремль же, как она называет укрепленное сооружение, был построен на мысу Воскресенской горы впервые в 1648 году. А между тем исследователи истории Томска, начиная с Миллера и завершая З.Я. Бояршиновой, без всякого сомнения, указывали на южный мыс Воскресенской горы как место основания Томской крепости в 1604 году. Недаром в 1966-м на мысу был установлен камень с памятной надписью «На этом месте в 1604 году был основан город Томск».

Но как же быть с отсутствием исторических свидетельств? Они имеются, только нужно их разговорить. Прежде всего, это планы города, составленные с помощью инструментов профессиональным топографом Петром Григорьевым в 1767 году и городским архитектором Алексеем Деевым в 1818 году. Планы позволяют увидеть, что еще в конце XVIII века южный мыс Воскресенской горы, протянувшийся к речке Ушайке, имел несколько иные очертания, нежели сегодня. На карте Григорьева показано, как на восток от южного мыса отходит узкая у основания и расширяющаяся к своему окончанию коса, ныне исчезнувшая. А в юго-восточной части южного мыса виден довольно обширный отрог, скорее даже небольшой мысик. Оба эти образования, видные и на карте Деева, ныне отсутствуют. По-видимому, ничем не укрепленные, они подрывались жителями окрестных районов, обваливались и в конце концов исчезли. Предлагаю читателям внимательно рассмотреть юго-восточный отрог, изображенный на городских планах Григорьева и Деева, и сравнить его параметры с документальными данными. Дело в том, что сохранился в архиве, а затем был опубликован подлинный документ, составленный в 1626 году и названный «Роспись Томскому городу». Документ создавался с единственной целью – зафиксировать состояние Томской крепости, что обеспечивает высокую степень его достоверности.

Итак, юго-восточный мысик, выбранный для укрепленного сооружения, или города, как тогда говорили, представлял собой узкую стрелку, с трех сторон защищенную от возможных нападений высокими обрывами. К тому же к востоку начиналось большое болото в пойме Ушайки, и только северная сторона мысика требовала особого укрепления. Там-то и наметили возвести переднюю городовую стену. Согласно «Росписи» передняя (северная) стена города равнялась двадцати с половиной саженям (примерно 43,6 метра). Посредине ее была устроена башня с въездными воротами, поэтому она и называлась воротной, а по двум сторонам от нее были поставлены глухие без проезда, наугольные башни. При этом, как указывалось в «Росписи», в сторону Ушайки было поставлено 8 городен – отдельных срубов высотой в сажень. Поставленные вплотную друг к другу, они образовывали хорошо укрепленную стену. И никакой другой вариант расположения Томского города (ни на самом южном мысу, как писали исследователи ХХ века, ни на северо-западном мысу, по версии М.П. Черной) не дает такой возможности, чтобы от воротной к наугольной башне стена шла по направлению к Ушайке.

Выстроив северную стену, развернули работы по сооружению стены от болота. И действительно, юго-восточный мысик слева подпирается болотом, часть которого сохранилась до сих пор. Эта стена заканчивалась трехсаженной, то есть шестиметровой, Мельничной башней. Возможно, название ее связано с тем, что на ней была устроена ветряная мельница. Задняя, южная, стена длиной всего 6 саженей идеально вписывалась в острое окончание мысика, ширина которого и определила протяженность задней стены. В ней была устроена задняя бугровая башня с воротами. Предположительно, эти ворота служили для пешего спуска с горы, возможно, со временем на этом спуске были сделаны земляные ступеньки. Ведь ездить по крутому склону верхом было невозможно.

Четвертая городовая стена, соединившая заднюю (южную) и переднюю (северную) стены, названа в «Росписи» так: «от Ушайки реки». И на карте Григорьева хорошо видно, что юго-восточный мысик, по его западному краю, буквально протягивался вдоль речного берега, и речка именно здесь делала изгиб, как бы омывая этот мысик.

Одновременно с сооружением укрепленных стен и башен строили внутри города: воеводские хоромы, съезжую избу (воеводскую канцелярию), а также погреба и житницы для хранения пороха, хлебных запасов и пушнины. Согласно царскому наказу (возможно, все же не в первое лето), был построен также небольшой православный храм во имя иконы Живоначальной Троицы. Возводились и жилые избы для служилых людей. Едва ли не в разгар строительных работ наступила осень. И ввиду явного недостатка времени строители немного упростили работу, по обеим сторонам задней бугровой башни, на самой стрелке юго-восточного мысика, они поставили не городни (срубы), а вертикально вбитые в землю и заостренные вверху бревна. А четвертую, от Ушайки реки, городовую стену проложили от короткой задней стены к воеводским хоромам. Жилое сооружение примыкало к западной наугольной башне передней стены и стало составной частью защитного укрепления. Все городские стены по периметру, включая башни, не превышали 98 саженей, или 208 метров.

Первая томская зима не заставила себя ждать, но новоселы встретили ее под крышами новых построек. Вероятно, они сообщили о сооружении города и в Москву, и в соседние сибирские города остроги. Эти сообщения не сохранились, до наших дней дошла только грамота-отписка кетского воеводы Посника Бельского, адресованная Гавриле Писемскому и Василию Тыркову. По принятым в те времена правилам деловой переписки в послании сначала излагалось содержание полученного письма. Так и Бельский писал, обращаясь к Писемскому и Тыркову: «По государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу велено вам в Томской волости город поставити; и вы, господине, по государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу в Томской волости город зделали со всеми крепостьми сентября в 27 день».

По этому документу-отписке, доставленному в Архив Академии наук Г.Ф. Миллером и позже опубликованному, стала известна дата окончания строительных работ. Итак, 27 сентября, а по новому стилю – 7 октября, 1604 года построен пятнадцатый по счету русский город в Сибири. Название ему дали по имени реки, на берегу которой он поднялся, и в первые времена название это произносили с ударением на последний слог – Томско̀й, а потом уж сократили до Томска.

Долгое время этот день, 7 октября, праздновался в Томске как День города. Однако на рубеже девяностых–нулевых годов День города перенесли в начало июня, поскольку октябрь в наших краях бывает слишком холодным для праздника, да к тому же работы по сооружению города начались как раз в июне. И все же совсем недавно, весной 2014 года, в Интернете была выложена «сенсационная» информация о том, что найден новый документ об основании Томска. А оказалось, это та самая отписка Посника Бельского о завершении работ 27 сентября, которая была опубликована еще в приложении ко 2-му изданию «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера в 1937 году. И все же эту «сенсацию», несмотря на ее казусность, требуется прокомментировать. Конечно, 7 октября, по старому стилю – 27 сентября, в жизни Томска произошло важное событие, было завершено строительство «города». Но этого события могло и не быть, если бы глава Русского государства, царь Борис Годунов, не подписал грамоту – «в Томи поставити город», и во исполнение царского указа не были бы развернуты все работы, завершившиеся созданием Томско̀го города, название которого в том первом указе как раз и прозвучало. В царской грамоте, опубликованной в 1970 году профессором ТГУ З.Я. Бояршиновой и научным сотрудником Г.А. Голишевой, точно указана дата – 20 января (30-го по новому стилю) 1604 года. Ее-то и следует считать подлинным днем рождения нашего города.

Если мысленно вернуться в XVII век, то можно заметить, что выстроенный в первое лето город, конечно же, был мал и недостаточно укреплен. Возможно, уже в следующем, 1605 году, был возведен острог - деревянное сооружение, которое прикрыло с севера Томской город и тянулось по мысу горы к нынешнему Белому озеру. (Ныне по территории бывшего острога проходит улица Бакунина.) Одна стена у острога и «города» была общая. А по краям мыса и в северной части острога, в сторону Белого озера, были построены три новые стены, укрепленные пятью сторожевыми башнями. Сохранились названия – передняя от киргизсково приходу, острожная от Томи реки и болотная стена. В двух башнях – в острожной передней и во взвозной бугровой – были устроены въездные ворота. Первые из них открывались по направлению к Белому озеру, а во вторые ворота входили и въезжали, поднявшись с Песков по взвозу, или раскату, проложенному по дну оврага. Позже этот подъем на Воскресенскую гору так и именовался – Раскат, ныне это начало улицы Бакунина.

Острожные стены имели довольно приличную по тем временам длину – 604 сажени и 2 аршина, то есть не менее 1290 метров. Площадь острога превышала четыре гектара. Но и этого пространства довольно скоро стало не хватать, к тому же требовались и новые линии защиты от враждебно настроенных соседей: в 1630 году был построен новый острог, занимавший часть нынешней площади Ленина. Этот острог называли нижним, в отличие от верхнего на Воскресенской горе, он защищал посадских, построивших свои избы внизу под Воскресенской горой, «на лугу» по берегам Ушайки.

А между тем первые постройки, сооруженные наскоро из сырого леса, стали гнить. К тому же не один раз случались пожары, требовались починка и перестройка. В 1647–1648 годах городские стены и башни были возведены заново. Судя по всему, новое укрепление строили внутри старого острога, а острожные стены отодвинули дальше на север, захватив практически весь южный мыс Воскресенской горы. С узкого и осыпавшегося юго-восточного мысика все постройки «города» были переведены на обширную площадку, которая сохранилась до наших дней. (Ныне это территория Музея истории Томска, на ней возвышается макет одной из башен Томской крепости в натуральную величину.) При сооружении нового укрепления использовались, говоря современным слогом, новые строительные технологии. Археолог М.П. Черная восстановила, по результатам раскопок, своеобразную тарасную конструкцию укрепленных стен: две параллельные продольные стены из бревен соединялись через определенные промежутки поперечными стенками, образуя ячейки-клети. Углы и стыки стен опирались на врытые в землю сваи из толстых бревен.

Деревянная рубленая крепость с ее массивными стенами и башнями, поставленными на мысу высокой горы, производила внушительное впечатление. Не менее внушительной была ее боевая начинка. Для отпора кочевникам, которые в продолжение всего XVII столетия то и дело нападали на Томскую крепость, у ее защитников имелось 20 медных и 7 железных пушек, 20 пушек-пищалей, а при них – 3482 железных ядра. Томские служилые люди были вооружены мушкетами, пистолетами, карабинами, а для дальних походов – копьями и саблями. И хотя археологи находят на мысе Воскресенской горы костяные наконечники стрел, которыми нападавшие осыпали обитателей крепости, ни разу неприятельская нога не ступила на ее территорию.

Крепость служила как оборонительное сооружение вплоть до конца XVII века, когда надобность в укреплении, наконец, отпала. А старые стены и крепостные постройки возвышались на Воскресенской горе в продолжение следующих ста лет.

Цитируется по изд.: Дмитриенко Н.М. История Томска. Книга для старшеклассников и студентов. Томск, 2016, с. 21-26.