Мали

В течение своего 300-летнего доминирования в регионе Мали включила в состав своих владений земли, лежащие к западу от Нигера, вплоть до атлантического побережья, а также южные золотоносные области нижней саванны. Империя держала под своим контролем форпосты, такие, как караванный город Такедда на востоке и соляные копи Тагазы в Сахаре.

Ибн Баттута, странствующий мусульманский ученый, останавливался в Тагазе в 1353 году, когда направлялся с караваном через пустыню в империю Мали. В копях Тагазы он наблюдал, как большие плиты соли погружались на верблюдов для отправки во внутренние области Африки. Город, хотя он и являлся ключевым форпостом империи, не смог создать удобных условий проживания. "Это деревня, в которой нет ничего хорошего, — пишет Ибн Баттута. — Она является самым угнетающим местом на земле.

В записках Ибн Баттуты также обсуждается торговля медью, которая приобрела в Мали огромные размеры. По мнению ученого, медные прутья использовались в империи в качестве денег. Открытие, сделанное в 1960-х годах в глубине пустыни в южной части Мавритании выдающимся французским натуралистом Теодором Моно, показывает: торговцы медью на пути через Сахару сталкивались со всякого рода неожиданностями. Пересекая пустыню на верблюде, Моно и его проводник-бедуин наткнулись на необычной формы возвышение. Раскопав его, они обнаружили 2000 медных прутьев, все еще находившихся в тех корзинах, в которых их перевозили. Каждый прут весил примерно полкилограмма и достигал в длину 60 сантиметров. Прутья были связаны бечевкой в связки, по 100 прутьев в каждой. Где-то в XII веке караванщики, по неизвестным причинам, свалили здесь этот ценный груз.

Наряду с основными товарами, такими, как золото, медь и соль, империя торговала и другими предметами потребления. Из Египта и Северной Африки поступали лошади, шерсть, кожи, сушеные фрукты и оливковое масло. Из более отдаленных земель, лежащих в Западной Европе и Азии, привозился текстиль, стекло, строевой лес и предметы роскоши, такие, как благовония, китайские шелка и пряности, доставлявшиеся караванами через Сахару. Маленькие блестящие раковины каури — любимое платежное средство малийцев при мелком обмене — были собраны на Мальдивских островах в далеком Индийском океане.

Как и Гана, Мали наживала сказочные богатства за счет контроля над движением этих товаров через ее владения. Торговая гегемония превратила город Тимбукту из пыльного хранилища купеческих товаров на реке Нигер в один из самых развитых и богатых городов мира того времени. Улицы Тимбукту были заполнены караванами, перевозившими экзотические товары. Судьи, духовенство и купцы проживали в домах города, в стенах которых были проделаны многочисленные окна, и молились в богато украшенных мечетях. Процент грамотного населения был так же высок, как и во многих европейских городах в эпоху средневековья. К концу XV века в Тимбукту насчитывалось 150 школ, в которых изучался Коран. Здесь велась оживленная торговля рукописными книгами, привозимыми из Северной Африки.

В своей книге о путешествиях Ибн Баттута описывал пышность, с которой проводилась аудиенция при дворе царя Мали. Царскому появлению, пишет ученый, "предшествовали музыканты, которые несли золотые и серебряные гимбры (двухструнные гитары). Перед царем шли 300 вооруженных рабов". Одетый в "бархатистую красную тунику император ступал по шелковому ковру, направляясь к платформе, защищенной от африканского солнца большим зонтом, "своеобразному павильону, сделанному из шелка и увенчанному золотой птицей, равной по размерам соколу".

Наиболее впечатляющие свидетельства малийского богатства дошли до нас от времени правления Манса Мусы, одного из величайших их царей. Как всякий правоверный мусульманин, царь стремился за время жизни совершить хадж (паломничество в священный город Мекку). Планируя остановиться в Каире после изнурительного перехода через Сахару, Манса Муса послал через своего агента египетскому султану свою «визитную карточку» — 50 000 золотых динаров. В 1324 году Манса Муса и его восьмитысячная свита, в сопровождении 100 верблюдов, на каждого из которых было нагружено по 135 килограммов золота, прибыл в египетскую столицу.

Даже двенадцать лет спустя, как пишет египетский географ аль-Омари, визит царя в Египет вспоминали с изумлением: "Этот человек затопил Каир морем щедрости: не было ни одного придворного чиновника или обладателя любой другой официальной должности, который бы не получил от него награду в виде золотых монет. Жители Каира получили благодаря ему огромные суммы денег за счет купли-продажи или же в качестве подарков. В Каире оказалось такое количество золота, что монеты обесценились".

Вслед за правлением Манса Мусы последовала череда недалеких и все более легкомысленных правителей, которая вызвала серию гражданских войн и переворотов. Они разрушили хрупкое единство Мали. На востоке излучины Нигера процветающий город-государство Гао, расположенный в центре земель народа сонгай, в 1375 году объявил о своей независимости от Мали. В условиях вакуума, образовавшегося после распада Мали, народ сонгай постепенно построил новую империю, которая к 1493 году подчинила себе весь центр Западной Африки. Даже Дженне был вынужден признать свою зависимость.

В деревне Сане, около Гао, находятся старые могильные камни из испанского мрамора, покрытые надписями, которые выполнены старой формой арабского письма. "Здесь находится гробница царя, который защищал религию Аллаха, и кто покоится в мире, Абу Абдаллах Мухаммед", — написано на камне, который датируется, согласно исламскому календарю, 494 годом (1100 год по нашему летосчислению). Надпись утверждает, что уже в XII веке цари Гао установили торговые связи с исламской Испанией. Разумеется, торговые интересы Гао были направлены и на юг, где находились золотые копи прибрежных лесов.

Одним из южных партнеров Гао мог быть Бего, основанный как торговый склад примерно в XI веке на пути, проходящем через холмы Банда, около реки Вольта и у входа в южные леса в современной Гане. Раскопки, проводившиеся британским археологом Мерриком Познански в 1970-х годах, показали, что ко времени расцвета империи Сонгай Бего превратился в крупный город. Его красивые саманные жилища группировались по определенным кварталам вокруг центрального рынка. Как и во многих других западноафриканских общинах до того, как был принят ислам, местные жители и их вождь жили в одном квартале, а мусульманские купцы — в другом. Кузнецы и ремесленники Бего — гончары, ткачи и резчики по слоновой кости — также жили отдельно.

Купцы, жившие в торговом квартале Бего, обменивали североафриканские товары — марокканскую одежду, стеклянные бусы и латунные сосуды — на местное золото, орехи кола, слоновую кость и изделия ремесленников. Они посылали все это на север с рабами, которые выполняли роль носильщиков на торговых путях этого региона. Возможно, что как раз эти пути проходили через исламский Дженне. Некоторые чужеродные декоративные элементы, появившиеся в Бего на местной керамике, явно являются подражанием той, что найдена в Дженне. Это говорит о тесных торговых связях этих двух городов. И другие предметы — блоки веретена для получения пряжи и керамические гирьки для взвешивания золота — напоминают те находки, которые были обнаружены в Дженне.

Позиции Бего в паутине западноафриканской торговли были настолько сильны, что город на несколько веков пережил империю Сонгай. Как Гана и Мали до этого, Сонгай падет жертвой внутриполитической борьбы, которая расколет империю на отдельные части и сделает ее легкой добычей для любой агрессии. К 1591 году империи больше не существовало, но Бего продолжал процветать благодаря прочным торговым связям с южными лесами и побережьем.

Когда португальские купцы первыми приплыли в конце XV века на своих каравеллах к берегам Западной Африки, они обнаружили там людей, некоторые из которых были одеты в тунисские шали и марокканские халаты, приобретенные на рынках в обмен на морскую соль и рыбу. За прошедшие годы на рынках появились и товары из Европы: табак, голландские вазы и венецианские стеклянные бусы.

Археологи нашли в Бего более 1000 курительных трубок, а также фрагменты китайского фарфора XVII века.

Разнообразие товаров, привозимых на рынок в Бего, является лишь небольшой частью того огромного их количества, каким располагали южные государства Западной Африки. Под сенью лесов расцветали цивилизации, каждая из которых была столь же блестяща, как и любая, обнаруженная в саванне и Сахели. Но в отличие от великих империй Гана, Мали и Сонгай, большинство этих обществ прошли свой путь, оставшись незамеченными для иноземцев. Их история отражена лишь в устных преданиях их гордых потомков, а также в самой земле. Археологи лишь начинают приступать к изучению этого молчаливого хранилища.

Цитируется по изд.: Блестящее наследие Африки. М., 1997, с. 92-96.