Когурё: строительство храмов

Государство Когурё (37 г. до н. э. — 668 г.). Буддизм был привнесен в Когурё посредством дипломатических контактов с Китаем в 372 г. Когурё являлось наиболее могущественным государством Кореи той эпохи. Самгук саги («Исторические записи Трех государств») 2 — наиболее древнее из сохранившихся исторических свидетельств — повествует о том, что во втором году (372 г.) правления когурёского вана Сосурима (371-384), летом, «в шестом месяце от циньского вана Фу Цзяня прибыли посол и буддийский монах Сундо, были присланы изображения Будды и Священное писание. Ван направил в ответ посла с благодарностью и дарами из местных предметов» 3.

Китайская кулыура высоко ценилась в Корее того времени, и буддизм, воспринимавшийся как одна из ее частей, был признан и распространился в Корее гораздо легче, нежели в самом Китае.

В соответствии с Сайгу к саги и Самгук юса («Забытые деяния Трех государств») 4, в 372 г. в Когурё прибыл монах Сундо из Ранней Цинь, а двумя годами позднее — монах Адо из Поздней Вэй. В 375 г. в тогдашней столице Когурё — крепости Куннэсон — рядом с королевским дворцом были возведены первые буддийские храмы: Сомунса, в котором проповедовал Сундо, и Ибульланса — для Адо. С этого времени буддизм начинает распространяться в Корее. Вот как об этом сказано в Самгук саги под пятым годом (375 г.) правления вана Сосурима: «Весной, во втором месяце, был основан первый храм (монастырь) Со- мун[са] для службы монаха Сундо. Основан также храм Ибульлан[са] для службы Адо. Это было начало [распространения] Учения Будды в Хэдоне (Восточном Приморье)» 5.

В исторических хрониках не приводятся данные об архитектурном облике и точном местонахождении храмов Сомунса и Ибульланса, построенных предположительно под руководством китайских монахов по образу и подобию китайских буддийских храмов IV века. Вполне вероятно, что эти храмы послужили образцом для тех, что строились в Когурё впоследствии.

Сменивший вана Сосурима ван Когукян (384-392) также поддерживал буддизм. Он издал указ, в котором призвал подданных принять новую религию 6. Ван Квангэтхо (392-414), известный большими успехами в политической и военной областях, через год после восшествия на престол инициировал строительство девяти храмов в Пхеньяне — южной столице Когурё 7. Помимо этого, в исторических хрониках отмечается строительство храма Кым ганса в седьмой год правления вана Мунджа (498 г.) 8.

О девяти храмах, построенных ваном Квангэтхо в Пхеньяне в 394 г., более конкретной информации в исторических хрониках также не приводится. В исторических хрониках, особенно в Самгук юса, существует много упоминаний о когурёских храмах, однако их местоположение в большинстве случаев остается неопределенным. Среди упоминаемых в хрониках храмов такие, как Кымдонса, Джундэса, Кэвонса, Юмаса, Чингуса, Тэсонса, Тэвонса, Ёнгуса, построенные в годы правления вана Поджана (642-668) 9, но можно предположить, что в действительности число храмов было больше.

Археологические раскопки, проведенные в районе Пхеньяна, выявили остатки четырех когурёских храмов. Эти работы были начаты японскими исследователями в период колониальной зависимости Кореи. Три обнаруженных объекта (близ д. Чхоннамни; около д. Санори, уезд Тэдонгун, Имвонмён; рядом с д. Вонори, уезд Пёнвонгун, Токсамён) были исследованы в 1937 г., а четвертый (остатки храма Чоннынса)  — в 1945 г.

Результаты раскопок остатков храма у д. Вонори 10 оказались наименее содержательными в архитектурном плане. Несколько больший интерес представляют материалы раскопок около д. Санори, в ходе которых вокруг восьмигранной пагоды с восточной, северной и западной сторон были обнаружены три павильона 11.

Остатки храма близ д. Чхоннамни расположены приблизительно в 3 км к северо-востоку от Пхеньяна, на северном берегу р. Тэдонган. Место было исследовано в 1938 г. 12. Участок культивировался, поэтому сохранившиеся фрагменты сооружения были сильно повреждены. Тем не менее планировка храма прослеживается достаточно отчетливо. Южные ворота открывали подходы к восьмигранной в плане пагоде значительных размеров (ширина основания — 30,3 метров). С востока и с запада к ней примыкали два небольших павильона, а с северной стороны находился самый крупный по размерам главный павильон. За ним на некотором удалении размещались еще три небольших строения.

Интересно отметить, что храмы в деревнях Чхон-намни и Санори почти одного масштаба. Это дает основание допустить, что в то время существовала некая единая схема композиционного построения храма. Помимо сказанного в случае с храмом близ д. Чхоннамни, следует отметить вероятность наличия галереи, замыкающей три павильона и пагоду в дворовом пространстве. Хотя в ходе раскопок четко идентифицируемых следов такой галереи не было обнаружено, однако положение ворот и некоторое пространство, разделяющее две группы строений, делают возможным такое допущение.

Некоторые корейские исследователи выдвигают предположение, что руины близ д. Чхоннамни являются остатками храма Кымганса, построенного ваном Мунджа в 498 г. 13.

Существование в храме близ д. Чхоннамни галереи, обрамляющей главные сооружения, а также лекционного и колокольного павильонов и хранилища сутр косвенно подтверждается планировкой идентичного японского храма Ацукадера, датируемого приблизительно 600 г.; этот наиболее ранний из обнаруженных японских буддийских храмов (но построенный почти на сто лет позднее, нежели в Чхоннамни) был исследован в 1956 г. 14. Он по масштабу меньше, однако планировка их весьма схожа. Наибольшее различие заключается в том, что в храме Ацукадера центральная пагода была не восьмигранной, а квадратного сечения.

Неподалеку от Пхеньяна (12 км к юго-востоку, уезд Джунхвагун, д. Джинбари), всего в 100 метрах от когурёской гробницы, были обнаружены остатки храма, который на основе анализа найденных на месте раскопок обломков черепицы с иероглифическими надписями был идентифицирован как Чхоннынса 15. Это название не зафиксировано в исторических хрониках, однако корейские исследователи предполагают, что это может быть один из десяти храмов, построенных ваном Квангэтхо в конце IV века 16.

Участок, где располагался храм, обращен на юг, с севера блокируется горным массивом, широтное направление остается свободным. В отличие от храма в д. Чхоннамни его планировка — это формируемые галереями несколько замкнутых дворов. Галереи, проходящие в меридиональном направлении, рассекают участок на пять секций. Центральная и наиболее широкая из них, в свою очередь, разрезается галереями на три двора. В первом дворе размещена восьмигранная пагода и два главных павильона. Расположение в первых двух дворах центральной части комплекса трех павильонов вокруг восьмигранной пагоды отражает достаточно устоявшуюся композиционную схему когурёских храмов (так же как и в храмах близ Чхоннамни и Санори). Однако весьма значительное отличие заключается в том, что северный павильон отсечен галереей от пагоды с двумя другими павильонами и расположен в едином пространстве второго двора вместе с колокольным павильоном и хранилищем сутр. В третьем дворе располагался учебный павильон. Предполагается, что в северо-восточной части комплекса за ним находилась резиденция настоятеля храма, к западу — сад с камнями. Назначение зданий в боковых дворах, за исключением большого строения, расположенного к западу от хранилища сутр, остается неопределенным. Здесь были обнаружены остатки очага, что свидетельствует об использовании этого сооружения в качестве обеденного павильона. Здание в северо-восточном углу, по всей видимости, было общежитием для монахов.

В храме Чхоннынса северный павильон был менее важен, нежели примыкающий к пагоде восточный и западный. В храме, обнаруженном в д. Чхоннамни, северному павильону уже придавалось большее значение — он крупнее по размерам, нежели другие. В более поздних по времени храмах Пэкче и Силла строился только северный павильон. По мнению Ким Сону, профессора архитектурного факультета Университета Ёнсэй, «храм Чхоннынса отражает тот этап в развитии композиции буддийского храма, когда северный павильон еще не стал настолько значительным, чтобы его размещали в центральной части комплекса, обозначенного пагодой. В храме, открытом в д. Чхоннамни, северный павильон не только вошел в группу основных сооружений, но и занял главенствующее положение среди павильонных построек» 17.

На наш взгляд, данные различия необходимо также увязывать с теологическими особенностями, присущими разным школам буддизма, укоренившимся соответственно в Когурё, в Пэкче и Сипла. В рассматриваемых нами случаях пагоды государства Когурё имели восьмигранную форму, в то время как большинство пагод Пэкче или Силла имеют квадратное основание. Следует принять во внимание то, что буддизм проник в Когурё из Северного Китая, где имел более интернациональную окраску, восприняв учение буддийских школ, распространенных в Центральной Азии. В то же время на юге Китая буддизм, подвергаясь «китаизации», начал быстро приобретать местный колорит. Восьмигранная пагода, очевидно, была более близка по форме к круглой в плане индийской ступе — прообразу пагоды. По всей видимости, более широкое бытование этой формы в Когурё было вызвано тем, что в этом государстве буддизм распространялся из Северного Китая. Примечательно также то, что размеры пагод в Когурё гораздо больше, чем в Силла или Пэкче.

Следует полагать, что первоначально буддийские храмы строились с двумя главными павильонами, фланкирующими пагоду с востока и запада. Появившийся несколько позднее северный павильон постепенно занял доминирующее положение. Тем не менее в рассматриваемый период наиболее значимым среди всех сооружений буддийского храма была пагода, фиксирующая смысловой и композиционный центры храма. Павильоны по бокам лишь подчеркивали ее значение.

Японский исследователь Мурата Дзиро выдвигает предположение, что восьмигранное основание в храме близ д. Чхоннамни может означать существование не пагоды, а павильона, так как не было обнаружено каменной базы для центрального столба и размер сооружения представляется слишком крупным для пагоды 18. Однако в таком случае все восьмигранные основания, найденные в когурёских храмах, должны служить фундаментами для павильонов, так как они немногим меньше того, что обнаружено в храме близ Чхоннамни. При таком допущении композиционный центр когурёских храмов формировался бы четырьмя павильонами без пагоды. Это довольно сильно противоречит имеющимся данным о характере буддийской архитектуры в Китае того времени. Помимо этого, в Самгук юса имеется прямое свидетельство о существовании семиярусной восьмигранной пагоды в Ёнтхапса (одном из буддийских храмов позднего Когурё) 19. Исследователи корейской архитектуры также указывают на то, что «в Китае сохранилась восьмигранная пагода, правда построенная намного позднее, в храме Фогуань (провинция Шаньси, 1056 г.). Диаметр ее (24 метра) 20 близок диаметру пагоды в храме, открытом близ д. Чхоннамни (23 метра)» 21.

Северный павильон возник в то время, когда значение пагоды было по-прежнему велико, однако постепенно акцент начал переноситься с пагоды на павильон. Как показывает дальнейшее развитие композиции буддийского храма, именно северный павильон стал его главным сооружением. Пагода же постепенно уменьшалась в размерах. Далее уже не два павильона фланкируют пагоду, а две пагоды фланкируют главную ось северного павильона. В период династии Корё во многих храмах пагода вообще не возводилась или же занимала очень незначительное положение.

Цитируется по изд.: Тян В.Д. Буддийские храмы средневековой Кореи. История, архитектура, философия. М., 2001, с. 11-13.

Примечания

2. Летописная хроника Самгук саги («Исторические записи Трех государств») была создана в 1145 г. выдающимся военным и политическим деятелем Кореи периода Корё— Ким Бусиком. Это наиболее ранний из сохранившихся исторических памятников. Самгук саги построена по образцу китайских династийных хроник и включает основные летописи, хронологические таблицы, описания и биографии. Вся летопись состоит из 50 квонов (цзюаней), из которых 12 занимают летописи Силла, 10 — летописи Когурё, 6—летописи Пэкче, 3 — хронология, 9 — описания и 10 — биографии. М.Н.Пак отмечает, что для изучения ранней истории Кореи это сочинение имеет такое же значение, как, например, «Повесть временных лет» для истории древней Руси (ПакМ.Н. Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи, — Ким Бусик. 1959. Пер. М.Пака, с. 8).

3. Здесь и далее фрагменты из Самгук саги Ким Бусика даются по изданию: Ким Бусик. 1995. Пер. М.Н. Лака, с. 79; см. также: Ким Бусик. Самгук саги. Пер. на совр. кор. яз. и коммент. Ли Бёндо. Сеул, 1983. Т. 1, с. 329 (на кор. яз.). (Далее: Ким Бусик. 1983. Пер. Ли Бёндо).

4. Летопись Самгук юса (Забытые деяния Трех государств) была написана буддийским монахом Ирбном (ХШ в.) и является вторым по значению после Самгук саги источником сведений по ранней истории Кореи и по существу единственным источником по ранней истории корейского буддизма. В отличие от Самгук саги, являвшейся официальной летописью, произведение Ирвна относится к жанру неофициальных хроник.

5. Ким Бусик. 1995. Пер. М.Н.Пака, с. 80; см. также: Ким Бусик. 1983. Пер. Ли БСндо. Т. 1, с. 330; Чуоп. Samguk yusa. Transl. by Ha Tae-Hung, Gratton К. Mintz. Seoul, 1972, p. 177.

6. Ким Бусик. 1995. Пер. М.Н.Пака, с. 81; см. также: Ким Бусик. 1983. Пер. Ли БСндо, т. 1, с. 330.

7. Ким Бусик. 1995. Пер. М.Н.Пака, с. 81; см. также: Ким Бусик. 1983. Пер. Ли БСндо, т. 1, с. 323,330.

8. Ким Бусик. 1995. Пер. М.Н.Пака, с. 90; см. также: Ким Бусик. 1983. Пер. Ли БСндо, т. 1, с. 338.

9. Ilyon. Samguk yusa, p. 193-197.

10. Краткую информацию о результатах раскопок ранних буддийских храмов Кореи и публикациям см. в Приложении.

11. См. Приложение.

12. См. Приложение.

13. Корейский исследователь Ким Сону излагает эту гипотезу следующим образом: «Прямых свидетельств о том, что храм, обнаруженный близ д. Чхоннамни, является храмом Кымганса, построенным ваном Мунджу в 498 г., не существует. Однако в географическом описании Тонгук (доли суннам (книга 15), составленном в XV веке, в части, посвященной историческим находкам в районе Пхеньяна, зафиксировано, что Кымганса располагался в районе д. Чхоннамни. Это подтверждается тем, что население района из поколения в поколение передавало сведения о факте принадлежности данного участка храму Кымганса. Топоним Кымган использовался в этом районе для названия реки, долины и т.д. Таковы по крайней мере косвенные свидетельства в пользу идентификации этого храма как Кымганса. В Корёса («Истории династии Коре») сообщается о том, что ван Сукджон на седьмом году правления (1102 г.) посетил Кымганса и осмотрел остатки разрушенной пагоды. Из этого по меньшей мере можно заключить, что в Кымганса существовали эти остатки, и они были настолько значимы, что ван посетил эти места. Кроме этого, из текста вытекает, что пагода была разрушена до начала периода династии Коре. Таким образом, представляется вполне убедительным отождествление остатков храма в Чхоннамни с храмом Кымганса. Значение подобного вывода заключается скорее в установлении даты сооружения этого храма, нежели в выяснении точного наименования. Остатки храма близ д. Чхоннамни, следовательно, можно датировать 498 г. (Kim Sung-Woo. History and Design..., p. 94-95).

14. См. примеч. 44 к данной главе.

15. См. Приложение.

16. Ким Донхён. Остатки когурёского храма Чхоннынса. — Чонтхон мунхва, 1983, август, № 133, с. 49 (на кор. яз.).

17. Kim Sung-Woo. History and Design..., p. 101.

18. Мурата Дзиро. Планировка ранних буддийских храмов Китая. Токио. 1966, с. 415 (на яп. яз.).

19. Ilyon. Samguk yusa, p. 205.

20. Древняя китайская архитектура. Гонконг, 1982, с. 94-96 (на кит. яз.).

21. См. Приложение.