Таллин (Шаскольский, 1992)

Вышгород. Гравюра В. С. Ставенхагена и Г. Г. Ланге (1867)

Вопрос о времени и обстоятельствах возникновения Таллинна, одного из старейших городов Восточной Прибалтики, давно является предметом острой дискуссии. Как известно, в старой прибалтийско-немецкой историографии господствовало представление, что основание городов Прибалтики являлось исторической заслугой немецкого и (для Таллинна) датского рыцарства.

По давней, еще средневековой, традиции официальным временем основания Таллинна считался 1219 год: отмеченная в знаменитой "Хронике Ливонии" Генриха Латвийского дата захвата датским королем Вальдемаром II Северной Эстонии и возведения замка на таллиннском Вышгороде, который в сильно перестроенном виде существует и ныне в центре эстонской столицы. "Старые" немецкие ученые и публицисты долгое время строго придерживались этой традиции 1. Сведениям источников о более раннем существовании здесь поселения не придавалось значения.

В 1920-е и 1930-е годы прибалтийско-немецкие историки Ф. Рёриг, К. Редлих, П. Иохансен и X. фон цур Мюлей 2, сохраняя все ту же общую идею об основании Таллинна пришельцами с более культурного Запада, несколько изменили позицию. Они стали связывать основание Таллинна уже не с высадкой войска датских рыцарей в 1219 году, а с событиями 1230 года, когда немецкие рыцари Ордена меченосцев, временно отнявшие у датчан Северную Эстонию, пригласили 200 немецких и шведских горожан — купцов и ремесленников — с острова Готланд переселиться на берег Таллиннской бухты, у подножия Вышгорода. Пришельцы там расселились и стали (по мнению названных историков), таким образом, основателями Нижнего города — главной торгово-ремесленной части Таллинна. Будучи специалистами по развитому средневековью, эти историки в понятие "город" вкладывали представление об уже достаточно развитом западноевропейском городском поселении — с бюргерами, ратушей, строящимися городскими стенами и т.д.; раннесредневековое городское поселение, каким и был первоначально Таллинн, они не считали городом 3.

Такая точка зрения имеет сторонников и сегодня. Например, эстонский археолог Э. Тынниссон считает, что Таллинн стал городом только с 1230 года, после переселения 200 горожан с Готланда на берег Таллиннской бухты.

В то же время некоторые прибалтийские историки еще до второй мировой войны стали пересматривать традиционные построения и искать доводы в пользу более ранней даты возникновения Таллинна. В 1934 году прибалтийско-немецкий историк О. Грейфенхальген высказал гипотезу, что старейшая в Нижнем городе церковь св. Олая существовала еще до прихода датских завоевателей (до 1219 года), поскольку она первоначально находилась вне городских стен: район был обнесен стеной 4 лишь в начале XIV века. Развивая эту мысль, эстонский историк А. Сювалеп стал разрабатывать новое построение, согласно которому начало истории Таллинна было положено возникшим в XII веке поселением скандинавских (прежде всего готландских) купцов у церкви св. Олая 5. Наиболее полное выражение эта обновленная концепция получила уже в первые послевоенные годы в объемистом труде эмигрировавшего в Западную Германию прибалтийско-немецкого историка П. Иохансена 6. Автор считает, что именно шведы еще XI—XII веков основали крупнейший город и порт Эстонии и открыли путь туда для широкого западного влияния. Однако Иохансен не приводит сколь-нибудь веских доказательств в пользу своей концепции, кроме все того же аргумента, что церковь св. Олая в XIII веке находилась вне городских стен Таллинна. Но ведь вне городских стен первоначально находилась вообще вся территория Нижнего города.

Со временем в трудах этих ученых стали проявляться попытки и более углубленного поиска достоверных сведений о самой ранней истории Таллинна.

П. Иохансен, например, изучив текст «Хроники Ливонии» Генриха Латвийского и другие ранние источники, установил, что у Таллиннской бухты в начале XIII века образовался узел сухопутных дорог, сходившихся к бухте (из внутренней части Северной Эстонии), где и возник торговый пункт 7. А. Сювалеп обратил внимание на встречающееся в архивных документах Таллиннского магистрата XIV века упоминание о старой русской церкви, располагавшейся у башни городской стены неподалеку от современной улицы Пикк и церкви св. Олая, и указал на возможность существования этой русской церкви еще до прихода датских завоевателей 8.

Эстонский археолог А.К. Вассар, раскапывающий расположенное вблизи Таллинна древнее (с VI века) эстонское городище Иру и убедившийся, что оно перестало существовать около 1000 года, высказал мнение, что Иру было племенным центром прибрежной северо-эстонской области Ревелэ и оставившие его жители переселились к морю на берег Таллиннской бухты, на Вышгородской холм, где возник новый племенной центр и начал существовать древнейший Таллинн 9. Это мнение было тогда же поддержано эстонским историком Р. Кенкмаа 10.

Углубленное научное исследование проблем древней истории Таллинна началось, по сути, лишь в послевоенные годы, когда эстонские ученые объединили свои усилия с историками и археологами Ленинграда и Москвы.

Два пленума Института истории материальной культуры АН СССР (1949 и 1951) были специально посвящены археологии Прибалтики. В своем докладе «Древнейшее прошлое Таллинна» на пленуме 1949 года я впервые попытался сформулировать позиции советской науки по данной проблеме и указал на необходимость начать археологические исследования в старейших частях города 11. Это предложение было поддержано. В 1952 и 1953 годы московский археолог С.А. Тараканова и эстонский ученый О.В. Саадре провели раскопки на Вышгороде и Ратушной площади Таллинна. Им удалось полностью подтвердить мнение о глубокой древности поселения на месте Таллинна, о его существовании еще в XI и XII века, о вероятности его возникновения еще в X веке и об эстонском характере первичного поселения (в ходе раскопок были найдены типично эстонские ремесленные изделия XI—XII веков) 12. На месте современной Ратушной площади уже тогда находился рынок, где торговали эстонские ремесленники, а вокруг рынка формировалось торгово-ремесленное поселение городского типа.

Возглавлявший эстонскую археологическую науку академик X.А. Моора поддержал выводы исследователей 13.

Так появилась новая постановка вопроса: возникновение Таллинна не было следствием случайных событий — волеизъявления датского короля или переселения группы скандинавских и немецких горожан с Готланда. Оно произошло в результате социально-экономического развития самой Северной Эстонии, связанного с процессами, протекавшими во всей Восточной и Северной Европе X—XIII веков. Дальнейшие исследования подтвердили правильность этой позиции.

Наиболее ранние сведения о Таллинне дают многочисленные клады и отдельные находки восточных и западноевропейских монет (более 20 находок) X—XII веков, обнаруженные в XIX—XX веках в окрестностях города. Все находки монет были сделаны или в ближайших окрестностях Таллиннской бухты, или у ее берега, что позволяет предположить ввоз и вывоз этих монет через Таллиннскую гавань. Расположение и характер кладов и отдельных находок свидетельствуют, что на берегу Таллиннской бухты в X—XII веках был важный центр торговли с западно- и восточноевропейскими странами.

Самые ранние клады и находки отдельных монет (числом 13) целиком или в основном содержат восточные серебряные монеты, отчеканенные во владениях Арабского халифата и ввозившиеся через Восточную Европу на берега Балтики (и далее на запад). Все они относятся к X веку, следовательно, торговый центр у Таллиннской бухты возник еще в X столетии 14.

Самые ранние письменные сведения о Таллинне содержатся в трудах арабского географа Идриси (1154 год), жившего в созданном норманнскими завоевателями Сицилийском королевстве 15. Сочинение. Идриси и составленная им карта мира основаны преимущественно на рассказах людей, побывавших в разных странах Европы. В разделе, содержащем описание района Балтийского моря, упомянута страна Astlanda, т.е. Эстланда, Эстландия, и говорится:"К городам Астланды относится также город Колуван (Quoluwany). Это маленький город вроде большой крепости. Жители его землепашцы, и их доход скуден, но у них много скота" 16. Сведения эти явно заимствованы Идриси из рассказов каких-то мореходов, бывавших на Балтике, возможно, норманнов, так как в следующем, тексте упоминается город Holmgar — древнее скандинавское название Новгорода 17. И речь у Идриси явно идет о Таллинне: его информаторы отметили запоминающуюся особенность "Колувана" — большое укрепленное городище, высящееся на холме над бухтой.

Напомним, что Колывань, одно из древних названий Таллинна, известное и по русским летописям с начала XIII века, сохранялось в русском языке как официальное название Таллинна до начала XVIII века. И приведенный выше текст Идриси особенно ценен тем, что в нем древнее название "Колывань" точно датировано серединой XII века, т. е. временем задолго до прихода датчан н немцев, и что этим названием обозначено укрепленное городище на Вышгородеком холме в Таллиннской бухте — одна из основных частей будущего Таллинна.

Само по себе слово "Колывань" — нерусского происхождения. Исследователи полагают, что оно связано с именами эпических героев Калева и его сына Калевипоэга. В самой поэме Вышгородский холм, на котором возник Таллинн считается могилой Калева. Соответственно русское «Колывань» происходит, скорее всего, от Kaleven или Kalevan — древне-эстонской формы родительного падежа слова "Kalev", городище называлось, возможно, "Kalevenlinna" или "Kalevan (Kalevan) litha" — «город Калева» 18. Таким образом, отразившееся в эпосе народное сознание эстонцев, содержало представление о местных корнях их старейшего города.

А послевоенные исследования социально-экономического развития народов Прибалтики в X—XII веках подтвердили, что в то время эти народы уже вплотную подошли к распаду первобытнообщинного строя, к истокам формирования классового общества, т. е. к тому этапу исторического развития, когда начинается отделение ремесла и торговли от сельского хозяйства и появляются первые торгово-ремесленные поселения, постепенно эволюционирующие в города 19.

О развитии местной торговли в Северной Эстонии свидетельствуют и наличие к началу XIII века сети дорог, сходившихся с нескольких сторон к Таллиннской бухте, и обилие в этой местности монетных кладов, и находки привозных вещей.

Ведущие к Таллиннской бухте, дороги вблизи ее берега со временем образовали улицы формирующегося поселения. Первой из них стал участок старинной дороги, шедшей от Вышгородского городища к низменному берегу бухты, — это современная улица Пикк, которая до сих пор сохранила извилистость древнего проселка. Ответвляющийся от нее старинный путь в северо-восточную область Вирумаа («Земля Виру») и к русской границе, превратился во вторую улицу будущего города (ныне — улица Виру).

Установленное в результате раскопок 1953 года на Ратушной площади наличие в древнем Таллинне ремесленного производства доказывает, что здесь в XI—XII веках было постоянное население. Да и торговля, осуществлявшаяся в одном пункте около трех столетий (с X по начало XIII века), неизбежно должна была привести к созданию постоянного поселения. Древний Таллинн к началу XIII век был стабильным торгово-ремесленным поселением 20.

Вместе с тем следует учитывать и общеисторические факторы. И внутреннее развитие Эстонии IX—XII веков, и возникновение древнейшего Таллинна не могут рассматриваться вне связи с процессами, происходившими на огромных просторах Северной и Восточной Европы, и юго-западных областей Азии, подвластных Арабскому халифату.

В IX—XI веках рядом с Эстонией, на обширных пространствах Восточноевропейской равнины — от Ладожского озера до низовьев Днепра — происходили грандиозные социально-экономические сдвиги. Рушился первобытнообщинный строй, начало формироваться раннее классовое общество, возникло Древнерусское государство. Этот общественный переворот неизбежно ощутился соседями; в том числе и Эстонией, где под воздействием сдвигов в восточнославянских землях процесс распада первобытнообщинного строя ускорился.

Важным фактором социального развития всей Восточной Европы, в частности Эстонии, было возникновение великих водных торговых путей: Волжского и пути «из варяг в греки». Пути эти шли от Каспийского и Черного моря через всю Восточноевропейскую равнину, через Волхов и Неву в Финский залив к Балтике, а затем к берегам Скандинавии и далее на Запад. По Волжскому пути на берега Балтики, в Северную и Западную Европу из Средней Азии, Закавказья, Ирана и других восточных стран привозились монеты, драгоценные металлы и изделия из них, дорогие ткани и оружие, по днепровскому пути — ценные изделия византийского и ближневосточного ремесел. В то время это были важные пути мировой торговли, и в значительной мере они шли вдоль эстонского побережья, вдоль той его части, где именно в это время — в X веке — появилось поселение на месте будущего Таллинна. Это совпадение во времени не могло быть случайностью. Видимо, торговые корабли, шедшие по вновь возникшему торговому пути, стали использовать для отдыха, пополнения запасов воды и продовольствия лучшую гавань южного берега Финского залива — Таллиннскую бухту, в свою очередь привлекая сюда поселенцев.

Более того, удалось установить, что место будущего Таллинна играло особенно важную роль на том участке Великого торгового пути, который вел из Невы в Северную Европу 21. На северном берегу Финского залива практически не найдено археологических памятников IX—XIII веков, и, следовательно, этот берег в те времена был незаселенным; напротив, на южном (эстонском) берегу залива (от реки Наровы на запад) найдено много археологических памятников, и, следовательно, он был густо заселен. Не случайно в русской былине о Соловье Будимировиче Финский залив назван «море Вирянское», название происходит от имени северо-восточной прибрежной области Эстонии — Вирумаа 22. Это тоже косвенно свидетельствует, что русские мореходы лучше знали южный, эстонский берег. В той же былине упомянут единственный населенный пункт, лежащий на пути из устья Невы на запад — "град Леденец". На берегу Финского залива в описываемое время существовал город с близким названием — Линданисса, это одно из названий древнего Таллинна. Вероятно, морской путь из Невы на запад вел вдоль эстонского берега к городу, стоявшему на берегу Таллиннской бухты.

Сходные сведения дает и упоминавшееся нами сочинение арабского географа Идриси. Там, как уже отмечалось, к востоку от Колывани-Таллинна упоминается единственный город — Хольмгар(д)-Новгород. Следовательно, в представлении информировавших Идриси мореходов, на пути из Новгорода по морю следующим крупным пунктом была Колывань — Таллинн.

Путь от Таллиннской бухты далее на запад может быть установлен благодаря датскому документу от середины или третьей четверти XIII века, где содержится описание морского пути из Дании в Ревель (Таллинн) 23. Если рассматривать описанный маршрут в обратном порядке, оказывается, что, выйдя из Таллиннской бухты, мореходы поворачивали к се-верному берегу Финского залива, к крупному и заметному мысу Порккала, и далее шли на запад вдоль побережья Финляндии, вдоль южной части Аландских островов и через Аландский пролив к берегу Швеции, а затем на юго-запад вдоль шведского берега к Дании.

Все эти источники упоминают только один пункт на всем протяжении берегов Финского залива, одну морскую гавань на месте будущего Таллинна. Очевидно, что Таллиннская бухта в условиях раннего средневековья была единственной на Финском заливе крупной гаванью, пунктом поворота обычного маршрута кораблей от южного к северному берегу залива. Этот пункт имел в своем роде выдающееся значение как морская гавань и торговый центр на международных коммуникациях.

Итак, все указывает на то, что древний Таллинн возник как торговая гавань, а позднее город в результате имманентного развития эстонской прибрежной области и под воздействием Великого торгового пути.

Естественно, что в этом эстонском поселении, игравшем столь заметную роль на пути из соседнего обширного Древнерусского государства в страны Западной Европы, еще в древности имелось какое-то число русских горожан. Наиболее важное свидетельство тому дает булла папы Григория IX от 20 ноября 1234 года. Описывая разыгравшуюся в 1234 году битву за Таллинн между немецким рыцарским орденом и вассалами папской курии и кровавую резню, которую после захвата города учинили немецкие рыцари, Григорий IX попутно говорит, что в составе местного населения были «новокрещеные» (т.е., видимо, эсты, уже крещеные в католическую веру за время господства датчан и немцев, в 1219— 1234 годы), русские и «язычники» (т.е., вероятно, эсты, оставшиеся верными своим старым языческим верованиям) 24. Из данного текста можно заключить, что русские в начале 30-х годов XIII века были заметной частью населения города, о чем стало известно даже в далекой Италии. Притом булла относит русских именно к местному, постоянному населению города.

Иначе говоря, заметное русское население сохранялось в Таллинне после прихода датчан в 20-х годах XIII века и затем, после захвата Таллинна немецким орденом в 1227 году, несмотря на натянутое отношение тогда Руси к Дании и Ордену.

Очевидно, что оно появилось там, безусловно, до прихода крестоносцев и, скорее всего, как раз в то время, когда еще принадлежавший эстам город у Таллиннской бухты был важным пунктом на пути из Новгорода на Запад, т. е. в XII веке или еще раньше.

Существует предположение, что русское население внутри эстонского города занимало отдельный квартал, или «конец». В грамоте датского короля таллиннскому цистерцианскому монастырю св. Михаила от 5 нюня 1286 г. упоминается приписанное монастырю селение Vensdevere 25. Это название трактуется исследователями, как слегка искаженное латинской транскрипцией средневековое немецкое слово "Wendefer", что означает «Русский конец». По мнению А. Чумшсова и Н. Харузина, селение Вендефер являлось "русским концом" Таллинна и могло составлять одну из упоминаемых в актах XIII века четырех его частей 26. Правда, в королевской грамоте оно фигурирует как отдельное селение, но, вероятно, потому, что располагалось за пределами городских укреплений (Вышгорода) и представляло собой нечто вроде отдельной слободы.

Высказывалось также мнение, что в древнем Таллинне до прихода датских завоевателей уже существовала русская церковь 27. Однако самые ранние сведения о ней относятся только к XIV веку 28.

Датское и немецкое население в Таллинне зафиксировано с 1219 года, но могло там существовать и с более раннего времени, учитывая положение этого места на перекрестке торговых путей Балтийского региона. Но об этом раннем западном населении Таллинна определенных сведений у нас нет.

Таким образом, истоки города Таллинна восходят, по всей видимости, еще к X веку. В своей древнейшей истории Таллинн рос и развивался под влиянием ряда импульсов, шедших как из Восточной, так и из Западной Европы, но на основе развития самой Северной Эстонии, эстонского народа.

Шаскольский И.П. Древний Таллинн на путях между Западом и Востоком. // Цитируется по изд.: Цивилизация Северной Европы. Средневековый город и культурное взаимодействие. Ответ ред. Сванидзе А.А., М., 1992, с 29-37.

Примечания

1. Эту точку зрения некогда разделял и я. СМ.: Шасхольский И.П. Таллинн // Воен.-ист. журн. 1941. М 1. С 121—122.

2. Rorig F. Hasische Beitrage zur deutschen Wirtschaftsgeschichte. Leipzig, 1928. S. 253—267; Redlich C. Zur Griindungsgescliichie Revals // Si tzungsberichte des Gesellschaft fur Geschichte und Aheitumskunde zu Riga, 1930/1931. Riga, 1931. S. 1—13; Johansen P. Die Estlandiste des "Liber census Daniae". Tallinn, 1933. S. 749—720; Muhlen H. von zur. Studien zur ilteren Gcschichie Revals. Zeulenroda, 1937. S. 10—16.

3. Тымниссон Э. Древнейший период // История Таллинна (до 60-х гг. XIX в.). Таллинн, 1983. С 59.

4. Greiffenhagen О. Aus dcr aatesten Zeit der St. Olailrirche // Rev акт Zeitung. 1934. N 71.

5. Suvalep A. Muinas Tallinn ia eestlaste valiskaubandus enne iseseisvuse kautamist // Vans Tallinn. Tallinn. 1938. Vol. 3. Lk. 48—66.

6. Johansen P. Nordische Mission, Revals Giflndung und die Schwedensiedlung in Estland.

Stockholm, 1951.

7. Johansen P. Die Estlandliste... S. 238—263.

8. Suvalep A. Op. ch. Lk. 56.

9. Vassar A. Ini Limapira // Muistse eesb linn used. I. Taitu 1939. Lk. 228.

10. Kenkmaa R. Kcskaegse Tallinn» ickkiminc ia laicncmine //IV eesti loodusteadlasicpaev 18 ia 19 mansil 1940. Euckannete kokku votteid. Tutu, 1940. Lk. 9—11; Kenkmaa R., Karisio A. Liiniulevaade Tallinn» aialoosi // TaUinna juht Tallinn. 1950. Lk. 7—11.

11. Доклад см. в отчете о Прибалтийском пленуме 1949 г.: Краткие сообщения Института истории материальной культуры. М.; Л., 1949. Вып. 29. С. 133; см. также отчет о пленуме 1951 г.: Там же. 1952. Вып. 42. С 10; Изв. АН СССР. Сер. ист. и филос. 1951. М4.С 382; см. также: Шаскольский И.П. Некоторые вопросы древнейшей истории города Таллинна // Тез. докл. на пленуме Института истории материальной культуры АН СССР, посвященном вопросам археологии Прибалтики. М., 1951. С 49.

12. Тараканова С А. Археологические раскопки в Таллинне // Изв. АН ЭССР. 1952. М4.С 58—61; Тараканов СЛ.. Саадре О.В. Результаты археологических расколок 1952 и 1953 IT. г Таллинне // Древние поселении и городища. Таллинн, 1955. С 31—45.

13. Моора Х.А. О возникновении города Таллинна // Изв. АН ЭССР. 1953. №2. С 178—180; см. также написанный им же раздел в кн.: История Эстонской ССР. Таллинн. 1961. Т. 1. С 94—95. Вместе с тем эти первые советские публикации по проблеме происхождения Таллинна вызвали резкую критику со стороны П. Иохансена, X. фон цур Мюлена и Г. Нел: Ney С. Revals uppkomst ur stadgeografisk sympunkt // Svensk geogiafisk arsbok. Lund, 1954. S. 103— 104; Johansen P. Hansische GeschichtsbMtter, 1955. S. 248; MUhlen H. von sur. Zur wisscnschaftlichen Diskussion uber den Ursprung Revals //Zeitschriu fur Ostforschung. 1984. Bd. 33. S. 508—533.

14. См.: Шаскольский И.П. Воникноаение средневековых городов на восточных берегах Балтики //Труды X советско-финского симпозиума историков. Л, 1988. С 13—18.

15. Tollgren-Tuulio О J. Du nouveaux sur Idrisi. Helsinki, 1936. P. 21; Tallgren-Tuulio О J., TaUfren A.M. Idrisi: La Finlande el les autres pays baliique oricntaux. Helsingfors, 1940. P. 36.

16. Цит. no: Мсора ХА. О возникновении города Таллинна. С 176.

17. Это название, как и название "Asilanda". происходит из германских (в данном случае скандинавских) языков.

18. Шаскольский И.П. О первоначальном названии города Таллинна // Изд. Всесоюз. геогр. об-ва. 1958. № 4. С 387—390.

19. История Эстонской ССР. Таллинн. 1961. Т. 1. С 83—97; История Латвийской ССР. Рига, 1952. Т. 1. С 50—72.

20. Такая трактовка древней истории Таллинна отражена в эстонской научно-популярной литературе (см.: Пуллат Р.. Селиранд Ю. Таллинн. Таллинн, 1965. С. 3—5; Рейнсалу А. Таллинн. Таллинн, 1971. С. 23—24; Талисте X. Таллинн. Таллинн. 1977. С 6—7; Томберг Т. Таллинн. Таллинн, 1988. С 7—9, и др.).

21. Шаскольский И.П. Маршрут торгового пути из Невы а Балтийское море а IX—ХШ аа. // Географический сборник. М.; Л.. 1954. Вып. 3. С 148—159; Tiik L.K. Keskaegsest mcrelriklusest Rahimerd ja Soome label // Eesti geograafia seltsi aasuraamat 1957. TaDinn, 1957. Lk. 207—224.

22. Финны долгое время называли Финский залив "Виронлахти" — "залив Виру", или "Эстонский эалиа" (а финском языке название "Вирумаа" распространено на всю Эстонию).

23. NordenskMd А.Е. Periplus. Stockholm. 1897. S. 101—102; Шаскольский UJ1. Маршрут торгового пути... С 156—153.

24. Uildebrand. Livonica, vemimlich BUS dem 13. Jahrhundeit im Varicanischen Archiv. Riga. 1887. N 21. S. 43.

25. Liv.-Est.- und Curlindische Urkundenbuch. Reval. 1853. Bd. 1. N 508.

26. Чумиков А.] Когда поселились русские в Ревеле //Эстл. губ. изд. 1888. № 30; Харуэин И. Обзор доисторической археологии а Эстляндской, а также а Лифляндской и Курляндской губерниях. Ревель, 1894. Км. 1. С 233.

27. Suvalep A. Op. cit. Lk. 56.

28. В документах архива городского магистрата от. 1371—1413 гг. упоминается башня городской стены, стоявшая около "русской церкви", или "старой русской церкви". В таллиннской городской ипотечной книге под 1413 г. упоминается "dty Elbe by der olden russichen kerken", т.е. "наследство (наследуемый участок) вблизи старой русской церкви" (см.: Hansen С. Die Kirchen und ehemalige Kloner Revals. Reval, 1885. S. 89). Предполагается, что церковь сгорела во ярема обширного пожара 1433 г. И башня и церковь  находились у современной улицы Сулеаимягм; башня была разобрана а середине XIX а. Под 1437 г. впервые упоминается новая русская церковь, сооруженная на другом месте; она сохранилась там в перестроенном виде до наших дней — на улице Вене (см.: Nottbeck Е.. Neumann W. Geschichie und Kunstdenkmiler der Stadt Reval. Bd. П. Reval. 1899. S. 122; [Чумиков А.] Когда поселились русские в Ревеле // Эстл. губ. вед. 1888. № 29,34,36,37; [Он же). Православная церковь се. Николая п Ревеле //Там же. М 39).