Никейская империя: становление (Васильев, 1924)

В центре нашего изложения мы поставим историю Никейской империи, где образовалась и окрепла идея национального греческого объединения и воссоздания византийского государства, откуда вышел Михаил Палеолог, завладевший в 1261 году Константинополем и восстановивший, хотя и далеко не в прежних размерах, Византийскую империю. Одно время можно было думать, что задача восстановления греческой империи выпадет на долю другого греческого центра, а именно Эпирского деспотата; но, как мы увидим ниже, эпирские деспоты в силу целого ряда условий должны были отступить перед усилившимся значением Никеи и отказаться от руководящей роли на христианском Востоке. Третий греческий центр, Трапезунтская империя, лежал слишком далеко в стороне для того, чтобы быть в состоянии играть руководящую роль в деле объединения греков; поэтому история Трапезунта имеет свой специальный как политический, так и культурный и экономический интерес и заслуживает особого, самостоятельного рассмотрения.

[10]

Основателем Никейского государства, этой „империи в изгнании", был Феодор Ласкарь, родственный по жене своей Анне, дочери бывшего императора Алексея III, с фамилией Ангелов и через Алексея III с фамилией Комнинов, намеченный, по всей вероятности, в императоры Византии константинопольским духовенством после бегства Мурзуфла и перед самым моментом завладения столицей крестоносцами и бежавший оттуда в Малую Азию. В его новом Никейском государстве нашла прибежище константинопольская греческая патриархия; туда же спасались перед нашествием крестоносцев многочисленные византийские представители гражданской и военной знати, видные деятели церкви и другие беглецы, не желавшие подчиняться игу иноземной власти. Бежавший из Афин от латинян митрополит этого города Михаил Акоминат, рекомендуя в письме вниманию Феодора Ласкаря одного евбейца, между прочим замечает, что последний тайно уехал в Никею, предпочитая жизнь изгнанника во дворце греческого (ромейского) государства пребыванию на родине, угнетаемой чужеземцами; в этом же рекомендательном письме Михаил прибавляет, что, если названный евбеец найдет приют в Никее, то это окажет сильное влияние на все население Греции, которое „будет смотреть на Феодора, как на единственного общего освободителя", т. е. всей Романии 1).

После смерти Феодора Ласкаря, правившего с 1204 по 1222 год, царствовал его зять, муж дочери Ирины, Иоанн III Дука Ватац (1222—1254) 2), самый талантливый и энергичный из никейских государей. После его смерти престолом владели сначала сын его Феодор II (1254 —1258), а затем несовершеннолетний внук Иоанн IV (1258 —1261). Последний был низложен Михаилом Палеологом, восстановителем Византийской империи.

Положение нового государства в Вифинии было в высшей степени опасно, так как с востока грозил ему сильный, занимавший всю внутреннюю часть Малой Азии Иконийский султанат сельджукидов, которому принадлежала также часть средиземного побережья на юге и черноморского на севере; а с запада теснила Никейское государство Латинская империя, поставившая себе одной из первых задач уничтожение только что народившейся Никейской державы. На долю Феодора Ласкаря, который первые два года правил с титулом не императора, а деспота, выпала сложная и тяжелая работа. Внутри страны господствовала анархия; в некоторых частях ее появились самостоятельные правители; Никея закрыла перед Феодором ворота.

_________

1) Mich. Acorn., ed. Lam pros. II, 276—277.

2) Историки называют обычно Иоанна Ватаца Иоанном III, разумея под первыми двумя Иоаннами Иоанна Цимисхия и Иоанна Комнина.

[11]

Между тем крестоносные латинские рыцари, утвердившись в Константинополе, решили в том же 1204 году завоевать Малую Азию. Их военные действия там развивались очень успешно. Малоазиатским грекам казалось, что все уже для них погибло. По словам Вилльардуэна, „жители страны обратились к франкам и начали платить им свои подати" 1). В этот критический для молодого государства момент пришло неожиданное известие о том, что латинский император Балдуин взят в плен болгарами.

Известно, что с 1196 года на болгарском престоле сидел Иоанн или Калоян, бывший еще во время Ангелов грозным врагом Византии. Основавшееся на Балканском полуострове Латинское государство чрезвычайно осложнило положение. Было совершенно ясно, что крестоносцы и болгары должны будут поставить вопрос о власти на Балканском полуострове. Отношения между ними стали сразу натянутыми, так как крестоносцы оскорбительно отнеслись к дружественным предложениям Калояна, намекнув ему о том, что он не может относиться к латинскому императору, как равный к равному, а лишь как раб к господину, и предупредив его, что в противном случае крестоносцы силою оружия завоюют Болгарию и обратят его самого в прежнее рабское состояние. Возбудив этим гнев болгарского царя, латиняне раздражали в то же время и греческое население Фракии и Македонии, осмеивая греческие церковные верования и обряды. Тайные сношения греков и болгар с царем Иоанном подготовили на Балканском полуострове восстание в пользу болгар. „Этим разрешались, по словам Ф. И. Успенского, колебания Иоанна и определялся план его будущих действий. Выступить защитником православия и греко-болгарской народности против католическо-латинского преобладания и с тем вместе принять на себя задачу оживления оскудевшего в Византии императорства — стало с тех пор главнейшим мотивом предприятий Иоанна против крестоносцев" 2). Болгарский царь стремился к короне византийского василевса.

Вспыхнувшее на Балканском полуострове греко-болгарское восстание заставило крестоносцев оттянуть посланные в Малую Азию на борьбу с Феодором Ласкарем войска в Европу. В битве под Адрианополем (в апреле 1205 года) Иоанн, при помощи бывшей в его войске половецкой (куманской) конницы, нанес решительное поражение крестоносцам. В этом сражении пал цвет западного рыцарства, а сам император Балдуин был взят болгарами в плен. Какова была судьба пленного императора, до сих пор в точности неизвестно; по всей вероятности, Балдуин, по приказанию болгарского царя, был убит. За неимением из-

_________

1) Villehardouin, 323; Id. de Wailly, 193.

2)  Ф. Успенский. Образование второго Болгарского царства. Одесса, 1879, 245—246.

[12]

вестий о судьбе Балдуина, на время его отсутствия регентом Латинской империи был избран его брат Генрих.

Другой участник битвы, престарелый дож Энрико Дандоло, вынесший на себе тяжелое ночное отступление остатков разбитого войска, вскоре после этого удара умер и был погребен в храме св. Софии. По распространенному преданию, прах его оставался там до взятия Константинополя турками, когда султан Мухаммед приказал будто бы развеять прах венецианского героя по ветру.

Адрианопольское поражение поставило государство крестоносцев в отчаянное положение. Это было для Латинской империй ударом, подкосившим в самом начале всю ее будущность. По словам одного историка (Гельцера), „этим страшным днем окончилось франкское господство в Романии" 1). Действительно, „участь Латинской империи в Константинополе некоторое время была вполне в руках болгарского царя" 2).

В то же время адрианопольская битва имела первостепенное значение для Болгарского царства и Никейского государства. Казалось, что, пока греки Македонии и Фракии, не имея своего национального центра в Европе и не предчувствуя будущего значения в этом смысле Никеи, сочли возможным придти к со-глашению и к общим действиям с болгарами против латинян, то Калояну открывалась полная возможность выполнить широкую намеченную им задачу, а именно: установить на месте пришлых и враждебных франков великое греко-славянское государство на Балканском полуострове с центром в Константинополе. Но, как пишет В. Г. Васильевский, „миродержавная императорская роль представителя греко-славянского мира не давалась славянским государям. Попытка Иоанна основать греко-болгарское царство на Балканском полуострове, со столицей в Константинополе, осталась в области мечтаний"3).

Между тем, антиисторическое греко-болгарское соглашение, давшее в результате адрианопольскую победу, быстро расстроилось, как только балканские греческие патриоты увидели в Никейском государстве возможного освободителя от латинских завоевателей и выразителя их национальных чаяний и надежд. На Балканском полуострове появилось ярко выраженное анти-болгарское направление, против которого болгарский царь открыл беспощадную истребительную войну. По свидетельству источника, Иоанн мстил за те злодеяния, которые причинил болгарам император Василий II; если последний назывался Болгаробойцей (Бульгароктонос), то Иоанн называл себя Ромео-

___________

1)  Gelzer. Abriss der byzantinischen Kaisergeschichte, 1042 (p. пер., 162).

2) Ф. Успенский. Образование второго Болт, царства, 250.

3) Васильевский. Обновление болгарского патриаршества при царе Иоайне Асене И. 1. Ж. Мин. Нар. Пр., 238 (1885), 9.

[13]

бойцей (Ромеоктонос). Греки прозвали его „Иваном-Собакой" (по-гречески Скилоиоанном) 1); латинский император называет его в письме „великим опустошителем Греции" (magnus populator Graeciae) 2).

Кровавая кампания Иоанна во Фракию и Македонию окончилась для него роковым образом. При осаде Солуни (в 1207 году) он погиб насильственною смертью. Греческое предание говорит о нем, как о враге православной церкви, пораженном чудесным образом десницею великомученика Димитрия Солунского. Предание об этом было внесено в сказания о чудесах великомученика, существующие на греческом языке, на славянском (в минеях митрополита Макария), а также и в русских хронографах. Итак, болгарский царь не сумел воспользоваться благоприятно сложившимися для него обстоятельствами после адрианопольской победы.

Но адрианопольская битва, уничтожившая силу франкского господства в Константинополе, спасла от гибели Никейское государство и указала ему пути к новой жизни. Феодор Ласкарь, избавившись от опасности со стороны западного соседа, деятельно принялся за устроение своего государства. Прежде всего, когда Феодору удалось утвердиться в Никее, поднялся вопрос о провозглашении его императором вместо деспота. Так как греческий константинопольский патриарх, удалившийся после франкского нашествия в Болгарию, не хотел приехать в Никею, то там был избран новый патриарх, имевший своим местопребыванием Никею и короновавший Феодора императорскою короною. Это событие 1206 года имело для последующей истории Никейского государства крупное значение: Никея сделалась центром империи и центром церковным. На ряду с потрясенной Латинской империей выросла вторая империя, объединившая постепенно довольно значительную территорию в Малой Азии и привлекшая, мало-помалу, к себе внимание и надежды европейских греков. Появление новой империи должно было обострить ее отношения к империи Константинопольской: две империи на развалинах единой Византийской империи ужиться мирно не могли. В договоре, заключенном около 1220 года между Феодором и венецианским представителем в Константинополе (подеста), мы находим официальный титул первого, признанный, очевидно, Венецией: „Teodorus, in Christo Deo Rdelis Imperator et moderator Romeorum et semper augustus, Comnanus Lascarus" 3).

Никея, сделавшаяся столицею новой империи, город славный в летописях византийской истории благодаря двум созванным в

__________

1) Georgii Acropolitae Annates, ХШ, ed. Heisenberg. 23, 24.

2) См. Buchon. Recherches et materiaux. II. Paris, 1840, 211.

3) Tafel et Thomas. Urkunden, II, 205.

[14]

нем вселенским соборам, гордый в средние века защищавшими его и до наших дней прекрасно сохранившимися могучими стенами, занимал важное политическое положение на соединении пяти или шести дорог, на расстоянии около сорока английских миль от Константинополя. Незадолго до первого крестового похода Никея попала во власть турок-сельджуков; но крестоносцы, отняв город от них, должны были, к своему великому неудовольствию, возвратить его Алексею Комнину. Великолепные дворцы и многочисленные церкви и монастыри, теперь бесследно исчезнувшие, украшали средневековую Никею. Если не считать выше отмеченных городских стен, то из памятников средневековья в жалком современном турецком городе Иснике (испорченное название Никеи) можно отметить лишь скромную, небольшую церковь успения пресвятой девы, вероятно IX века, с интересными и важными для истории византийского искусства мозаиками. Византийские и западные историки XIII века отмечают обширные размеры и богатство Никеи 1). Наконец, литература XIII — XIV века сохранила нам два специальных панегирика Никее. Первый из них, принадлежащий перу одного из преемников Феодора I Ласкаря императору Феодору II Ласкарю, между прочим, в таких словах обращается к Никее: „Ты превзошла все города, так как ромейская держава, много раз поделенная и пораженная иностранными войсками... только в тебе одной основалась, утвердилась и укрепилась" 2). Второй панегирик Никее написан был известным культурным и государственным деятелем Византии конца XIII и XIV века, дипломатом, политиком и администратором, богословом, астрономом, поэтом и художником, Феодором Метохитом  3), имя которого всегда связывается в науке с знаменитыми, сохранившимися до нашего времени мозаиками константинопольского монастыря Хоры (теперь мечеть Кахрiэ-Джами).

До нас дошел интересный документ, который позволяет нам, до некоторой степени, познакомиться с представлением Феодора Ласкаря об императорской власти. Это так называемый «Силенциум»              (Σελἒντῖορ, σελἒντῖον, silentium), как в византийское время назывались публичные речи императоров, произносимые ими во дворце при наступлении поста, в присутствии знатнейших лиц империи. Данный «Силенциум», составленный в форме речи самого Феодора Ласкаря, написан его современником, известным историком Никитой Акоминатом из города Хон, нашедшим после разгрома Константинополя латинянами надежное убежище в Никее. Из этой риторически написанной речи видно, что Феодор смотрел на свою власть, как на власть византийского василевса,

___________

1) См., напр., Nic. Acom., 318. Villehardouin, § 304.

2) Ф. Успенский. О рукописях истории Никиты Акоммната в Парижской Нац. Библиотеке. Ж. Мин. Нар. Просв., 194 (1877), 77.

3) Напечатано у Sat has. Bibliotheca graeca medii aevi. I, 1872, 139 и сл.

[15]

дарованную ему богом. „Моя императорская власть была свыше поставлена, подобну отцу, над всей ромейской державой, хотя со временем она и стала уступать многим; десница господа возложила на меня власть"... бог за усердие даровал Феодору „помазание Давида и такую же власть". Единство империи знаменует собою и единство в церкви. „И да будет едино стадо и един пастырь", читаем мы в конце «Силенция» 1). Правда, это произведение не принадлежит самому императору; но оно во всяком случае отражает господствующее мнение лучших и образованных людей Никейского государства,— мнение, имевшее за собою полное историческое обоснование с тех пор, как Феодор Ласкарь, связанный родственными узами с Ангелами и Комнинами, сделался „ромейским василевсом" в Никее и почуял в себе продолжателя государей Византийской империи.

_________

1) Sathas. Bibl. gr. medii atvi, I, 99; 105; 107.

[16]

Васильев А.А. Латинское владычество на Востоке. Эпоха Никейской и Латинской империй (1204-1261). Петроград, 1923, с. 10-16.