Юго-Западная Азия в XIX веке (Бейкер, 1950)

Оттеснение Россией Ирана в течение первых тринадцати лет XIX века повело к присоединению Грузии, а позже—к изучению русскими Кавказа. В 1826 году война с Ираном возобновилась, и спустя два года — к ее концу — почти весь Кавказ был присоединен к России. Это повело к первым русским исследованиям в этом районе и к уже упомянутым выше первым съемкам Каспийского моря.

Человеком, сделавшим больше всех в деле изучения Кавказа, был русский ученый Абих, потративший тридцать три года (1844— 1877) на изучение его геологии и топографии. Его работа была дополнена трудами русских офицеров, которые под начальством генерала Ходзько произвели в 1847—1863 годы съемку Кавказа и части Армении. Они создали хорошую общую карту низменностей, но пропустили ряд крупных горных вершин Кавказского хребта. В течение этого же периода Радде, об исследованиях которого в других областях Русской Азии мы уже упоминали выше, приступил к своей большой работе в ряде округов Кавказа. Его путешествия, а также организация им Кавказского музея в Тифлисе (Тбилиси) сильно способствовали познанию Кавказа, и по объему работы, проделанной в течение второй половины XIX в., с ним может поспорить лишь один Абих.

В 1868 году Дуглас Фрешфилд с двумя спутниками и альпийским проводником взобрался на вершины Казбека и Эльбруса и побывал в наиболее крупных долинах между ними по южной стороне гор. В том же году Фавр приступил к геологическим изысканиям в центральной части хребта. Эта фаза исследований, характеризующаяся интересом к наиболее высокой части хребта, не была прервана новой съемкой Кавказа, предпринятой русским правительством начиная с 1880 года. В 1884—1887 годы Деши совершил в этом районе ряд путешествий, в последнем из которых вновь принял участие Фрешфилд, и ежегодно между 1884 и 1891 годами отдельные экспедиции выходили для изучения менее известных частей хребта.

В эти годы главным полем исследований был Центральный Кавказ, хотя путешественники не забывали и другие области. С началом нынешнего века русские геодезисты переключились на эти менее изученные местности, и теперь можно сказать, что Кавказ хорошо изучен.

Пока русские топографы постепенно продвигались в сторону Малой Азии и Армении с северо-востока, в эти области хлынуло большое число исследователей с запада. Они знакомили Западную Европу с областями, когда-то являвшимися центром мира

[291]

классической древности. Первым ученым исследователем здесь был Нибур, в 1766 году по пути в Аравию проехавший через Малую Азию, Сирию и Палестину. В начале XIX столетия Малую Азию посетил В. М. Лик, который изготовил гораздо лучшую ее карту, чем до того существовавшие. Через шесть лет за ним последовал Дж. М. Киннер. Английский географ Реннел использовал накопившийся таким образом новый материал для создания своего крупного труда «Сравнительная география Западной Азии».

В 1812 году капитан Бофорт приступил к съемке южного побережья, после чего капитан Копленд и другие продолжили ее в 1834—1847 годы по западному побережью. В это же время был предпринят ряд важных путешествий во внутренние районы. Гамильтон посетил долину Галиса 1 и исследовал местность к югу от Мраморного моря. По поручению королевского географического общества и общества поощрения христианских знаний Эйнсуэрт совершил путешествие в страну христиан-несториан. Его экспедиция вышла из Скутари в сентябре 1838 года, прошла вдоль побережья до Синопа, а затем повернула к Анкаре, где и провела зиму. От Анкары экспедиция прошла поперек всей Малой Азии до Евфрата. В 1839—1840 годы Эйнсуэрт совершил еще одно путешествие по Малой Азии, от Константинополя до Мосула.

Большую активность проявляла в то время английская консульская служба. Так, Брант, выйдя из Эрзерума, объехал область к западу от озера Ван, Саттер исследовал большую область между Эрзерумом, Сивасом, Самсуном и Трабзоном, а Поллингтон проехал от Эрзерума через Муш до Алеппо.

В 1841 году Г. Киперт впервые приехал в Малую Азию и принялся собирать материал для своей монументальной карты. Он использовал для нее сведения, полученные более ранними путешественниками, а также немцами Мольтке и Фишером. Впервые карта была опубликована в 1843—1846 годы, но от времени до времени в нее вносились исправления, и с этой целью до 1892 г. Киперт совершил четыре путешествия по Малой Азии. В 1899 году, когда Киперт умер, карта все еще не была готова, но его сын завершил эту работу в первом десятилетии нынешнего века.

В этой стране продолжали совершаться относительно небольшие по масштабу, но крупные по значению путешествия, в которых приняли особенно большое участие археологи. Из наиболее известных путешествий первого периода деятельности Киперта назовем экспедицию Феллоуса в Ликию 2 (1838—1843 гг.), Барта —

_______

1. Галис — древнее название крупнейшей реки Малой Азии, ее нынешнее турецкое название—Кызыл-Ирмак (Красная река). — Прим. ред.

2. Ликия — древнее название приморской горной области на юго-западе Малой Азии, между заливами Анталья и Фетхие. — Прим. ред.

[292]

по юго-западной (1847 г.) и центральной Малой Азии (1858 г.), а также Вильсона, Дэвиса и Брайса. В конце XIX века выделяются имена Рамзая, Хогарта и Мунро, интересовавшихся прежде всего археологией.

С исследованиями Малой Азии, проделанными Кипертом, могут поспорить лишь исследования русского путешественника П. Чихачева; он начал свои путешествия в 1842—1844 годы, будучи атташе русского посольства в Константинополе, возобновил их в 1848—1853 годы, когда он в ходе шести путешествий объездил всю страну, и в третий раз вернулся в Малую Азию и Армению в 1853 году 1.  Его работа представляет собой особенный интерес для геологов и ботаников. В Армении старые исследования Абиха 2 были дополнены трудами многих других исследователей, включая Линча, совершившего здесь два путешествия — в 1893 и 1898 годы.

В текущем столетии А. Филиппсон, посвятивший много труда изучению Средиземноморья, посетил в 1900—1904 гг. Малую Азию и дал очень многое для познания ее западной части. Однако даже и в наши дни поражаешься, насколько недостаточно известны отдельные ее области. Хотя путешественники объездили Малую Азию по всем направлениям, объем работы по настоящему научному исследованию и съемке ее относительно очень мал.

На протяжении истории Сирию и Палестину посетило множество путешественников, но до второй половины XIX века точных сведений по географии этих стран было очень мало. Это объясняется, вероятно, тем, что отдельные точки обладали такой притягательной силой, что все путешественники, в общем, только их и посещали.

Исследования XIX века начинаются с путешествий Зетцена (Seetzen) 1805 года и Буркхардта в 1812 году; оба путешествия были подготовкой к работе в Аравии. Зетцен собрал много нового материала, и путешествия его вызвали значительный интерес; но усложнение политической обстановки вскоре после опубликования им своей книги затруднило дальнейшие исследования. Полностью, однако же, они не прекратились, и в 1837 году немецкие исследователи Шуберт и Рот сумели произвести ценные барометрические наблюдения на Мертвом море.

Однако поворотный момент в исследовании Сирии и Палестины наступил в 1838 г. с путешествием Э. Робинсона. Получив назначение на пост профессора библейской литературы в одной из протестантских духовных академий в Нью-Йорке, Робинсон решил, что, для того чтобы как следует вести курс, ему нужно

_________

1. Классический труд П. Чихачева был опубликован в 8 томах в Париже на французском языке под названием «Asie Mineure, description phisique, statistique et archSoiogique», 1853—1869.—Прим. ред.

2. Г. Абих, «Геология Армянского нагорья. Западная часть». Записки Кавк. Отд. ИРГО, XXI, 1899; Восточная часть, XXIII, 1902.—Прим. ред.

[293]

самому съездить в Палестину. Спутником его был проживший многие годы в Сирии д-р Э. Смит, давший ему большое количество ценных сведений. Результат путешествия Робинсона можно найти в его труде «Библейские изыскания в Палестине» (1841 г.), за который он получил медаль лондонского географического общества. В 1852 году Робинсон вновь вернулся в Палестину и опять дал многое для ее географии.

Вслед за первым путешествием Робинсона немедленно же последовал целый ряд меньших, несвязанных с его работой экспедиций. Так, в 1841 году Саймондс произвел триангуляцию местности от Яффы до Иерусалима и Черного моря. В 1847 году была произведена съемка реки Иордана от Галилейского озера до Мертвого моря, а в 1848 году было заснято и последнее. В 1851—1852 годы и в 1861—1862 годы обширные путешествия совершил лейтенант Ванде-Вельде, в результате которых он составил гораздо лучшую карту Палестины, чем известные до того. Некоторые другие ис-следователи, менее ученого профиля или квалификации, наподобие Тэблера, Герена, Стэнли и Грова, поддерживали интерес общества к Палестине и кое-что дали для ее географии, тогда как в Сирии железнодорожные изыскания от устья Оронта до Алеппо и исследования Ветцштейна в районе Дамаска (1858 г.) дали науке более точные данные для картографирования этих территорий.

Настоящая съемка Палестины началась с отправки в 1864 году отряда английских инженерных войск в Иерусалим для изготовления карты города и окружающей местности в связи с проектом постройки водопровода. Это небольшое предприятие увенчалось полным успехом и повело к образованию «фонда по исследованию Палестины с целью изучения ее археологии, географии, геологии и естественной истории». После этого научное исследование Палестины пошло с невиданной до того энергией и систематичностью. Здесь достаточно упомянуть лишь наиболее важные географические результаты этой работы. Первые два года ушли на разведку территории между Дамаском и Иерусалимом, в результате которой «были произведены точные наблюдения времени и широты в сорока девяти пунктах. Между Бейрутом и Хевроном была проведена азимутальная линия от Баньяса до Иерусалима. На основе этой съемки был изготовлен ряд карт в масштабе одной мили в дюйме, на которых был отображен с севера на юг становой хребет Палестины, включая Галилейское [Тивериадское] озеро и стекающие к его западному берегу реки».

В 1869 г. была послана экспедиция в Ливан, а в течение двух последующих лет была исследована местность к западу от Мертвого моря. Геодезическая съемка западной Палестины продолжалась с 1811 по 1875 г., затем, после короткого перерыва, она

[294]

была возобновлена и в 1877 году закончена. Еще через четыре года, под руководством того же капитана Ч. Р. Кондера, который руководил большой частью работ на предшествовавшем этапе, началась съемка восточной Палестины. Эта работа продолжалась до 1882 года, когда турки запретили вести ее дальше.

Профессор Халл и Г. Г. Китченер (будучи в чине капитана) засняли в 1883—1884 годы долину Арабах к югу от Мертвого моря, а в два последующих года была исследована местность к востоку от Иордана. После этого большинство экспедиций посвятило себя главным образом археологии страны. Так обстояло дело до 1913 года, когда была предпринята геодезическая съемка южной Палестины.

В Сирии было сделано меньше, но и здесь следует упомянуть о работе Дж. Э. Поста и Уэста, поскольку они распространили съемку Палестины на горные кряжи Ливан и Анти-Ливан и дали много материала по флоре района. Геологические изыскания Бланкенхорна (1893—1914 годы) также явились ценным вкладом в изучение Сирии и окружающих стран.

Огромные археологические сокровища, которыми так богата Западная Азия, всегда привлекали исследователей. В особенности это относится к Месопотамии, где за XIX век, если не считать археологических экспедиций, чисто географической работы было сделано мало. По ее восточной границе, где накануне мировой войны 1914—1918 годов инженеры-геодезисты были заняты съемкой турецко-иранской границы 1, несколько исследователей, работавших главным образом на территории Ирана, способствовали нанесению некоторых важных деталей на карту, к чему мы еще вернемся в другом месте. Объем же точной географической работы в самой низменности Тигра и Евфрата очень мал.

Первое крупное исследование в XIX веке произвела экспедиция Ч. Дж. Рича, проехавшего через Алеппо и Басру в Индию и вскоре после этого вернувшегося в Багдад в качестве представителя Ост-Индской компании. За свое почти 14-летнее проживание в стране Ричу удалось осмотреть и описать развалины Вавилона и Ниневии, собрать большое количество общих топографических сведений и произвести съемку короткого отрезка реки Евфрата выше Хита. Часть материалов Рича была использована Реннелом в его «Топографии древнего Вавилона», а его съемки вошли в труды Евфратской экспедиции 1835—1837 годов.

Кое-какие детали дал Бакингем (1816 г.), но следующий большой шаг вперед был сделан лишь Евфратской экспедицией. Цели ее были политическими и торговыми, а задачей — открытие железнодорожного или пароходного сообщения с Дальним Востоком. Для этого необходимо было произвести съемку северной

________

1.  Комиссия заканчивала работу, начатую еще в 1848 г. — Прим. автора.

[295]

Сирии и рек Тигра и Евфрата, что и было сделано партией из пятнадцати офицеров под начальством полковника Ф. Р. Чесни. Они перевезли в разобранном виде два железных парохода от сирийского побережья до Евфрата, произвели разведку северной Сирии и в марте 1836 году начали плавание вниз по Евфрату. Одно судно погибло во время бури, другое же благополучно закончило съемку Евфрата и поднялось по Тигру до находящихся ниже Самарры порогов. Авария с последним пароходом и политические осложнения положили конец работе. Практическим результатом работы экспедиции являются опубликованные в 1849 году 12 карт, оставшиеся авторитетными для значительной части обследованных районов. Помимо карт, следует еще упомянуть ценные работы описательного и археологического характера, принадлежащие перу начальника экспедиции и геолога У. Ф. Эйнсуэрта.

Почти сразу же за этой экспедицией последовали ценные изыскания Г. Раулинсона. В 1827 году он отправился в Бомбей, а через семь лет оказался в Иране, по которому совершил много путешествий. В 1838 году он вернулся через Месопотамию в Индию, а оттуда проехал в Афганистан. В 1843 году он был назначен английским политическим представителем в Багдаде, где и пробыл до 1855 года. Он стал крупнейшим авторитетом по всем связанным с Ближним Востоком вопросам географии, политики и истории и стал «наиболее внушительной и наиболее известной фигурой среди англичан-востоковедов».

В годы службы Роулинсона в Месопотамии французские экспедиции под начальством Ботта и других произвели ценные археологические изыскания в Мосуле и в окружающем его районе. Их продолжателем был англичанин О. Г. Лейярд (1847—1851 гг.). Здесь же Дж. Ф. Джонс собрал свой материал для карты местности между Тигром и верхним Забом (1852 г.). Примерно такая же карта была составлена по настоянию Роулинсона для местности вокруг Вавилона, гораздо южнее, но проект создания полной карты южной Месопотамии так осуществления и не получил. Работы эти прекратились в 1866 году, а в 1871 году были опубликованы их результаты под названием «Тригонометрическая съемка части Месопотамии между ЗЗ ½ и 32° с. ш.». Кое- какие новые детали попали на карты в результате последующих археологических изысканий, и было также проделано несколько важных путешествий. К числу их следует отнести совершенное в 1893 году путешествие Оппенгейма. Он начал с того, что проехал совершенно новым путем от Дамаска до Багдада, через самую середину пустыни Харра, а после этого пересек местность, отделяющую Евфрат от верхнего Тигра. Результаты путешествия Оппенгейма нашли свое отражение в хорошей карте, составленной Р. Киппертом, отец которого сделал так много для

[296]

исследования Азии. Это была первая попытка сочетать весь наличный к тому времени материал по картографии Сирии и Месопотамии.

Другая ценная карта, меньшая по охваченной территории, но более подробная, была составлена в 1909—1911 годы. Вильямом Уилкоксом и его сотрудниками в ходе гидротехнического обследования Тигра и Евфрата, в связи с проектом оросительных работ. Эта карта охватывает территорию радиусом всего лишь около 100 км на север, запад и юг от Багдада.

Таким образом, к моменту возникновения мировой войны 1914—1918 годов точного материала собралось немного, но в этот момент в это дело включилось индийское геодезическое управление, которое—как за время войны, так и за последовавшие за ней годы—успело охватить большую территорию. Месопотамия была охвачена триангуляционной сетью, привязанной к аналогичным сетям Египта и Палестины на западе и России на севере, тогда как в самой Месопотамии съемка зашла за Мосул. Работы эти были сопряжены с трудностями, а нередко и с опасностями, но произведены были успешно в соответствии с лучшими традициями такого знаменитого учреждения, как индийское геодезическое управление.

Между Месопотамией на востоке и Палестиной на западе лежит безлюдная пустыня, заходящая далеко на юг в пределы Аравийского полуострова. Здесь, в противоположность рассматривавшимся нами до сих пор странам Западной Азии, еще сохранились обширные районы, куда не ступала нога европейца. Между сухостью и бесплодностью этого района и отсутствием европейских исследователей существует прямая связь. Однако же одной географией всего объяснить нельзя, так как в данном случае негостеприимность естественной среды усугублена религиозным и политическим фанатизмом.

Научное изучение Аравии 1 началось в последние годы XVIII века с путешествия Нибура и продолжается до наших дней. Его удобно подразделить на три периода. Первый из них заканчивается выходом в свет карты Риттера в 1852 году; к этому времени были достигнуты большие успехи в области исследования территории Аравии к югу от 25° с. ш. Второй период ознаменовывается опубликованием в 1904 году книги Хогарта «Проникновение в Аравию». Мы останавливаемся на этой дате только из соображений удобства, так как с того времени не вышло никакой другой обобщающей работы по истории исследования страны.

Первым крупным путешественником XIX века, посетившим Аравию, был испанец Доминго Бадья-и-Леблич. В 1803 году он

__________

1. Образцовым трудом, использованным при составлении этого раздела, является книга Хогарта «Проникновение в Аравию» (D. G. Hogarth, The Penetration of Arabia, 1904).—Прим. автора.

[297]

покинул Кадис и ухитрился добраться до Мекки. Путем астрономических наблюдений он определил географическое положение Мекки, описал дорогу от побережья до Мекки и Медины и «может претендовать на приоритет в области наблюдений по геологии, ботанике и метеорологии Геджаса» (Xогарт). В 1809 году за ним последовал ботаник Зетцен, также пробравшийся в Мекку и посетивший Санаа и Аден. Он повернул было обратно в глубь Аравии, чтобы пройти до восточного побережья, но далеко не продвинулся, так как был вскоре убит.

Усиливающиеся притеснения христиан в Палестине повлекли в 1811 году Оттоманскую экспедицию в Аравию. Некоторые из сопровождавших экспедицию европейцев дали кое-что для общего изучения Аравии. Выдающееся значение имела работа Дж. Л. Буркхардта, который до своей высадки в Джедде в 1814 году много путешествовал по Сирии и Нубии и открыл руины Петры. Через некоторое время он добрался до Мекки, а оттуда исследовал лежащую к северу от нее территорию. Он оставил в высшей степени ценное описание священного мусульманского города Мекки, ее паломников, их обрядов и торговли и собрал также большой материал о западной части Центральной Аравии. На обратном пути в Англию Буркхардт умер, оставив после себя драгоценный материал. Опубликование его «Дневника» «удовлетворило существовавшее в то время у всех, занимавшихся религией, политикой, этнографией и местной историей, любопытство относительно мусульманских религиозных центров Мекки и Медины и их окрестностей, так же как у географов, картографов, экономистов и купцов» (Xогарт).

В Неджде, лежащем к востоку от этого небольшого, изученного Буркхардтом района, побывали всего лишь по нескольку дней в 1799 году Рейно, добравшийся до него со стороны Персидского залива, а в 1818 году — Рохвуский, но первые солидные сведения о Неджде были получены от англичанина капитана Дж. Ф. Садлиера. Он был послан правительством Индии для сотрудничества с Египетской экспедицией; однако же, высадившись в июне 1819 года в Эль-Катифе (в Персидском заливе), он обнаружил, что египтяне уже ушли. Желая догнать их, он пересек страну до Медины и вышел к берегу Красного моря у Янбо. Отсюда он направился в Джедду, где был задержан на четыре месяца, пока, наконец, не получил возможности возобновить обратный путь в Индию. Садлиер был первым европейцем, которому удалось пересечь Аравию с востока на запад, и если даже, как говорят, его просто перевезли через Аравию, как тюк с товаром, он все же сумел дать описание местностей, до того совершенно незнакомых европейцам, а та ориентировочная карта, которая была составлена по его наблюдениям, более чем компенсирует провал данного ему политического задания.

[298]

Египетская экспедиция в область Асир, лежащую к югу от Мекки, началась в 1832 году и длилась ряд лет; она косвенно способствовала, так же как и две упомянутые нами ранее экспедиции, географическому изучению этого района. Египетскую армию сопровождало полдюжины европейцев, из них пятеро французов. Поскольку никакой другой исследователь не посетил в XIX веке этого района, их планы и донесения представляют значительную ценность.

Еще южнее, в Йемене, вслед за египтянами, прибывшими в 1826 году, в страну последовали европейские исследователи. Некоторые из них застряли в прибрежных городах, кое-кто проник в Санаа, а французскому ботанику П. Э. Ботта удалось подняться на вершину горы Сабор. Результаты более продолжительного путешествия другого француза, Л. Арно, от Санаа до Мариба (1843 г.), оказались весьма ценными для археологии, но дали мало географии.

Первым научным исследователем Омана, расположенного в юго-восточном углу Аравии, является лейтенант Джемс Уэлстед, уже до того работавший в аравийских водах на военно-гидрографическом судне «Палинурус». Частично ему помогал другой англичанин, лейтенант Уайтлок. Хотя ни тот, ни другой очень далеко на заходили, Уэлстеду удалось собрать некоторый полезный материал о плодородных районах Омана и поглядеть на окраину пустыни, о переходе через которую он мечтал. Он убедился, что на юго-запад «так далеко, покуда хватал глаз, про- етирались огромные, покрытые зыбучими песками равнины, в которые еле отваживались проникнуть даже выносливые бедуины». Политические неурядицы на севере исключили всякую надежду проехать в Неджд, так что в 1836 году Уэлстеду после короткого, но небесполезного проживания в Омане не оставалось ничего другого, как вернуться в Индию.

Ту пустыню, которая, отпугнула Уэлстеда, удалось преодолеть в 1843 году баварцу Вреде. Он проник в Хадрамаут со стороны южного побережья и добрался до зыбучих песков Эль-Акаф. Его сообщение поставлено под сомнение, но вряд ли на это были основания,— собственно говоря, даже нет никаких оснований сомневаться в подлинности его открытий.

До этого момента Северная Аравия оставалась как бы в загоне. Если не считать путешествия по ней в 1808 г. одного из слуг Зетцена, довольно поверхностного обследования прибрежных земель Мидиана Рюппелем в 1826 году и посещения прилегающих вод гидрографическим судном «Палинурус» в 1831 году, почти никто из европейцев сюда не заходил. Именно поэтому так важны путешествия одного из талантливейших исследователей Аравии Г. А. Валлина (Wallin), посетившего страну дважды — в 1845 и 1848 годы Валлин был на египетской службе, и миссия его была

[299]

политической. Хотя он не имел с собой инструментов, он сумел дать очень многое для географической науки. Хогарт характеризует его «как исследователя-ученого лучшего современного типа, вполне квалифицированного и твердо решившего не оставить недоделанным ничего для своего преемника». В ходе своего первого путешествия он прошел от Каира до южного конца Мертвого моря и оттуда совершил переход через пустыню до Хайла, главного поселения Джебель-Шаммара. Вернулся он через Мекку и Медину. В 1848 году он вновь приехал в Аравию и от берега Мидиана пересек страну через Тейму и Хайл до Мешед-Али вблизи Евфрата, откуда проследовал в Багдад.

«Валлин был последним из пионеров, занимавшихся открытием новых областей Аравии вслед за Нибуром. Он сломил последний барьер, изолировавший от мира неисследованный район первостепенного значения. После Валлина каждый европейский путешественник, совершавший более или менее значительное путешествие по внутренней части полуострова, неизбежно натыкался на следы или пересекал маршрут кого-либо из своих предшественников» (Хогарт).

Именно достижения этих ранних исследователей Риттер и отобразил на своей опубликованной в 1852 году карте, которая сама по себе сделала эпоху в области изучения Аравии.

После этого наступил второй период исследования. Кое-какие новые данные о северной части западного побережья дало путешествие, совершенное в 1877 году Р. Ф. Бертоном. Хотя ему и не удалось найти золотых россыпей, которые он думал найти в Мидиане, он пролил новый свет на географию местностей, частично посещенных Рюппелем и Валлином, исследовал западную окраину полуострова к северу от Муэлэ, а к югу от него поднялся по краю плато и получил кое-какое представление о его внутренней части. Южнее в 1854 году Бертон совершил паломничество в Мекку и Медину, давшее мало нового материала. Он смог лишь подтвердить наблюдения своих предшественников и прибавить к ним кое-какие собственные. Посетивший Медину в 1878 г. Кин, так же как и Бертон, отметил непрерывный рост города, а выдающемуся голландскому ученому И. С. Хюргронье в 1885 году удалось провести в Мекке пять месяцев и собрать ценнейший материал о ее жителях.

Большие исследования были проделаны во второй половине XIX века на юго-западе, в особенности после турецкого завоевания 1872 году. Большая часть путешественников выступала в путь из Адена, сделавшегося в 1839 году британским владением. Исследователи направлялись в глубь Аравии, в города Таиз и Санаа, самыми различными путями. Американский миссионер Цвемер проследовал в 1894 г. в Таиз; Манцони (1877), Дефлерс (1887)

[300]

и Харрис (1892 г.)— все посетили г. Санаа, а Манцони довольно долго прожил там. В восточном направлении Миллинген (1873 г.), Дефлерс (1887 г.) и Дж. Буркхардт (1890) проникли на обнаженное плато, а немецкий археолог Э. Глазер в 1894 году добрался до оазиса Хамр к северу от Санаа и вернулся с ценными географическими сведениями относительно Йеменского нагорья. Еще более крупное путешествие предпринял в 1869—1870 годы Галеви (Франция). Он выступил из Адена и, пройдя по краю лежавшей к востоку пустыни, добрался до отдаленного Маклафа в Неджране. Его интересы лежали главным образом в области археологии, но он сумел дать также и общее географическое описание многих, до него никем не посещенных мест. Хорошим дополнением к его работе явилось второе путешествие Глазера, предпринятое им в 1889 году. На этот раз он достиг Мариба, привез с собой много копий надписей и материал для карты.

Сравнительно мало было сделано в этот период на южном побережье, и рельеф его до сих пор недостаточно известен. Помимо съемки побережья, были проведены три экспедиции во внутренние районы. В 1870 году капитан С. Б. Майлс и В. М. Мунцингер двинулись из Бир-Али в глубь страны и достигли Вади-Мефат, но, поскольку Майлс занимал в Адене официальный пост, дальше двинуться они не могли. Более чем двадцать лет спустя, в 1893 году, археолог JI. Хирш, выступив в путь из Моккаллы, добрался до большого Вади-Хадрамаут и исследовал на значительном протяжении его верхнюю часть. В следующем году экспедиция Т. Бента, в состав которой входил египетский топограф, составила карту этого района. Хотя обе последние экспедиции и прошли по неизвестной до того стране, географии ее они дали сравнительно мало нового, поскольку основные черты рельефа ее уже были выяснены голландским ученым Ван- ден-Бергом на основании опроса выселившихся на Яву арабов.

Путешествия капитана Майлса по Оману охватили новые местности, соседние с теми, которые уже прошли Уэлстед и Уайтлок. Он посетил местность к юго-востоку от Джебель-Ахдар и, сделав петлю, вышел к берегу у Курьята. На северо-западе он достиг Бирема и собрал кое-какие общие сведения о местности на западе. Майлс побывал в этих краях в ноябре 1875 года, и более никто в них не был до 1901 года, когда миссионер Цвемер проник сюда со стороны Персидского залива. Всего Цвемер совершил по северному выступу Омана в 1900—1901 годы три путешествия, пройдя от Абу-Даби до Сохара и посетив Шарджу и Шинас на его двух противоположных берегах. Отсюда же майор Перси Кокс совершил в мае 1902 года поездку в Маскат, связав его, таким образом, с местностями, уже исследованными Майлсом.

Еще выше по побережью полуострова расположена страна Хаса, по которой в 1819 году совершил свое знаменитое путешествие

[301]

Садлиер. Возможно, что в 1862 году в ней побывал Палгрейв, хотя более поздний путешественник — Филби — ставит это под сомнение. Во всяком случае, ее исследовал полковник Л. Пелли, проехавший в 1865 году от Кувейта на Эр-Рияд. Посетив на обратном пути Хофуф, он вышел к побережью у Оджейра. Между этими пунктами Пелли проехал очень быстро, и, хотя у него был с собой географический инструментарий, ему почти не удалось им воспользоваться. Однако же кое-что к известиям Садлиера и Палгрейва он прибавил.

Путешествие В. Г. Палгрейва (1862 г.) замечательно в ряде отношений. Как и Валлин, он проник в Центральную Аравию с севера и также имел политическое задание. Однако, в противоположность Валлину, он собрал мало географического материала, так как, по его собственному признанию, его интересы лежали в другой сфере и он не имел возможности вести путевого журнала. Если все, что он рассказывает, верно, то он проехал от Хасы до Хайла, а оттуда через всю Центральную Аравию до Эль-Катифа на Персидском заливе. Хотя его описания и имеют иногда некоторую ценность, много упоминаемых им мест теперь уже описаны путешественниками более квалифицированными, чем Палгрейв, так что долее задерживаться нам на его работе не имеет смысла 1.

В феврале 1864 г. в Тейнму с северо-запада прибыл итальянец К. Гуармани с целью закупки лошадей для французского и савойского дворов. Он задержался в Аравии и совершил самые важные из всех известных путешествий по Центральной Аравии. Он был первым, посетившим «древний и знаменитый оазис Хайбар, в котором такой большой процент негритянского населения, что он кажется частью Судана» (Xогарт), и совершил поездку в Джебель-Шаммар, давшую ценнейшие результаты. «От него первого мы узнали о большом протяжении на запад и юго-запад питающих Шаммар оазисов и колодцев», а его компасные и другие наблюдения настолько многочисленны, «что он вправе претендовать на честь быть тем, кто не только впервые обеспечил возможность научного картографирования Центральной Аравии, но и дал картографам больше материала, чем кто-либо из его преемников, кроме Юбера», до самого последнего времени.

Следующий исследователь, Шарль Юбер, также добрался в Центральную Аравию с севера (1878 г.). Из Дамаска он проследовал через Босра, Каф и Эль-Джауф до Джебель-Шаммара. Через несколько месяцев за ним последовали супруги Блент, Вильям и Анна, целью которых было просто повидать арабов центрального района. Они также прибыли в Джебель-Шаммар с севера

_________

1.  Книга его переведена была на русский язык: Пальгрев, «Путешествие по средней и восточной Аравии», СПБ, 1875.—Прим. ред.

[302]

и оставили весьма ценное описание своего путешествия. В 1883 году Юбер вновь проехал в Хайл. На этот раз его сопровождал И. Эйтинг, намеревавшийся произвести кое-какие археологические раскопки. Начали они путешествие от Джидды на западном побережье, и оборвалось оно в 1884 году с убийством Юбера. Девять лет спустя последний исследователь этого второго периода Э. Нольде проехал в Хайл опять-таки с севера, но, так как он взял более восточное направление, чем его предшественники, ему удалось подметить кое-что новое. Однако, поскольку он не ставил себе географических целей и записи его имеют главным образом политический характер, его поездка дала мало нового.

Нам остается еще рассмотреть путешествия Ч. М. Даути, автора классической в литературе о путешествиях книги «Пустынная Аравия» (Arabia Deserta) и, быть может, также и крупнейшего исследователя Аравии. Май и июнь 1875 года Даути провел к востоку от реки Иордана в тщетных поисках возможности пробраться дальше. Лишь в ноябре 1876 года ему удалось добраться до Аравии, где он и прожил до августа 1878 года. Пройдя через Тебук и Мадайн-Сали, он посетил Тейму и достиг Хайла. Оттуда он направился на запад к Хайбару и далее на восток— к Берейде, откуда повернул на юго-запад и пересек всю Аравию до Джедды. «Никто так близко не ознакомился с аравийской землей и арабским народом, как Даути, и никто не описал их так тонко, искренно и верно» (Хогарт). Всякий прочитавший труд Даути, написанный несколько замысловатым языком, не сможет не согласиться с оценкой Хогарта. Даути описывает жизнь кочевников и точно и живописно. Он наблюдает, как туземцы убирают свои шатры, упаковывают вьюки и передвигаются к другому пастбищному угодью. Вот его описание:

«По истечении трех дней Аараб перекочевал на двенадцать миль на юго-запад и разбил лагерь у Хусшеркиша. Было 22 февраля, и мы обнаружили здесь рабию—свежую цветущую траву... Рабия — это ежегодное восстановление сил, более того — это сама жизнь для скота кочевников. Каким наслаждением для привыкшего к пустыне глаза был этот бедный волшебный цветущий сад! Когда бедуины увидели, что я задумался, пораженный этими дивными живыми драгоценными камнями, они сочли это за детскую повадку чужестранца. Когда я спрашивал, как зовутся эти растения, они односложно отвечали мне: «Все они зовутся эль-усшб — «весенние листья», — и они очень полезны нашему мелкому скоту и верблюдам».

На страницах книги Даути можно встретить описания оседлой жизни в оазисах, характера местности, отдельные замечания о маловажных на вид вещах, как, например, форма дюны

[303]

или происхождение пояса глины, так же как множество бытовых подробностей. Хотя позднейшие путешественники и добавили много подробностей более научного характера, никто не дал лучшей картины Аравии, чем Даути.

Кое-какая важная работа была проделана в Аравии в XX в. Накануне мировой войны 1914—1918 гг. в Геджасе оставались нерешенными две проблемы: слишком мало было известно о водоразделе между реками, стекающими к Красному морю и к востоку, и неизвестна была даже географическая долгота таких важнейших точек, как станции и конечный пункт Геджасской железной дороги 1. Материал, собранный полковником Лоуренсом и несколькими военными экспедициями, дал кое-что для разрешения этих вопросов, и были определены географические координаты нескольких станций железной дороги. Кроме того «довольно основательно были изучены два массива на Геджасском склоне. Один из них имеет продолговатую форму. Обращенное к морю основание его простирается от Рабу до Ведж и по направлению к внутренней части страны между двумя линиями, одна из которых проходит от Рабу до точки в 35 милях к северу от Медины, а другая — от Ведж до Дизад, где принимает несколько конусообразную форму. Второй массив меньше по размеру и представляет собой треугольник с вершиной в Акабе и базой, длиной в 50 миль вдоль железной дороги от Маана до Тель- Шама» (Хогарт, «Война и открытия в Аравии») 2.

В ходе своего путешествия в Мекку в 1925 году Э. Руттер двинулся по совершенно новой дороге вдоль прибрежной равнины, но злополучная потеря компаса и анероида лишила его возможности производить научные наблюдения.

В 1918 году английские офицеры собрали в Асире кое-какие общие сведения о нем, а в самое недавнее время мелкий новый материал к ним добавила проехавшая Асир Розита Форбс.

Что касается Йемена, то в 1909 г. французский инженер путей сообщения Бенейтон произвел к востоку от Джизана съемку местности, понадобившуюся в связи с проектом постройки железнодорожной линии от Ходейды до Санаа. В 1912 г. оба эти пункта посетил Бери. Годом раньше в Санаа побывал Уэйвелл. Об этой местности, как и об Асире, значительный материал был собран за годы мировой войны (1914—1918 годы).

_______

1. Эта стратегическая ж. д. была проложена во время первой мировой войны турками параллельно берегу Красного моря от Маана (Трансиордания) до Медины. После войны была разобрана. — Прим. ред.

2. Эта ценная статья, помещенная в «Географическом журнале» («Geographical Journal», v. LV, pp. 432—433), посвящена главным образом Западной Аравии, но касается также Центральной и Южной Аравии.— Прим. автора.

[304]

На юго-востоке Аравии зимой 1925/26 г. работал Лис, давший новый географический и геологический материал о прибрежных округах вплоть до провинции Дофар. Однако же наиболее радикальные перемены претерпела за рассматриваемый период карта северной и центральной Аравии. Уже в 1909 г. на севере работало два исследователя—А. Мюзил и Батлер. Первый из них совершил в 1908—1915 годы ряд поездок в район между Басрой, заливом Акаба и Алеппо. Частью эта местность была совсем неизвестной, частью никем не виданной со дней Бертона, но теперь все ее тайны были постепенно раскрыты исследователями. Второй путешественник, капитан Батлер, в сопровождении другого офицера проехал в 1908 г. из Багдада в Дамаск через Эль-Джауф, до которого никто с восточной стороны ранее не доезжал.

Вскоре после этого Д. Каррутерс в ходе путешествия от Мединской железной дороги вблизи северного конца Мертвого моря прошел к западу от Эль-Джауфа к Тейме (1909 г.). Гертруда Белл во время своей замечательной экспедиции 1913—1914 годов почти достигла Теймы. Белл пересекла территорию к востоку от железнодорожной линии от Дамаска до Хасана (вблизи Теймы), откуда повернула на восток к Хайлу. Ее обратный путь лежал в северо-восточном направлении к реке Евфрат, откуда через Багдад и Пальмиру она вернулась в Дамаск. Она проехала около 2400 км, и ее путешествие дало много географических и бытовых деталей для познания страны.

В то время как Каррутерс и Белл путешествовали по северу, капитан В. Шекспир изучал хинтерланд Кувейта, куда в 1909 г. он был назначен политическим агентом. Несколько предварительных путешествий помогли ему установить хорошие отношения с туземными племенами внутренних районов и позволили ему совершить его главное предприятие, а именно путешествие через всю Аравию, от Кувейта до Египта. Это ему очень хорошо удалось, и он, в общем, прошел 1900 км по дотоле не известной местности. Он вел тщательный дневник путешествия, и, так как ему пришлось не раз пересекать маршруты множества других исследователей, его работа сыграла свою роль в корректировке их очень часто более грубых наблюдений.

Ту территорию, по которой до мировой войны 1914—1918 годов прошел Шекспир, в те же годы посетило еще два исследователя. В 1910 г. полковник Дж. Э. Личмен исследовал большую область к востоку от Басры, а в 1912 г. совершил путешествие на юг к Оджейру на побережье Персидского залива, тогда как датчанин Раункьер прошел сушей от Оджейра до Кувейта.

Ко всему этому необходимо присовокупить замечательные путешествия Г. Филби. В 1917 г., будучи послан с политическим поручением в Эр-Рияд, он пересек всю Аравию от Оджейра до

[305]

Джедды. Поскольку он не выполнил возложенного на него задания, он вернулся обратно в Басру, опять достиг Эр-Рияда и там добился разрешения на короткую поездку на юг до Вади-Давасир. Это путешествие имело первостепенное значение, поскольку Филби был первым христианином, проникшим так далеко на юг Неджда. Он собрал достаточно ценный материал, чтобы, во-первых, рассеять неосновательные слухи о существовании там какого-то густонаселенного района и, во-вторых, установить известное на сегодняшний день фактическое положение вещей.

В 1920—1922 годы Филби в сопровождении майора А. Л. Холта совершил второе путешествие, отправившись из Аммана, что на Мединской железной дороге, через Эль-Джауф до Карбалы вблизи Евфрата. Это путешествие, предпринятое в связи с ранее проведенной майором Холтом большой топографической работой по изысканию трассы железной дороги между Багдадом и Хайфой, намного уточнило географию Северной Аравии.

Последнее путешествие по пустыне было совершено майором Р. Э. Чизменом, добравшимся в 1923—1924 годы до никем еще из европейцев не виданного оазиса Джабрина на окраине обширной южной пустыни. В ходе этого исследования территории к югу от Хофуфа он прошел 240 км по совершенно неизвестной местности, а поскольку он все время делал точные наблюдения, он сумел определить географическое положение оазиса Джабрин. За ним лежит пустыня, которую за последние годы пересекли две экспедиции. В 1931 г. Бертрам Томас прошел от Дхофара на южном берегу Аравии до Дохака на Персидском заливе, а в 1932 г. Филби, выйдя со стороны Бахрейнского залива, достиг Вади-Давасир. Этим самым было ликвидировано последнее большое белое пятно на карте Аравии.

[306]

Цитируется по изд.: Бейкер Дж. История географических открытий и исследований. М., 1950, с. 291-306.