Нигерия в 1967 году: начало гражданской войны

Многие деятели федеральной стороны, разумно оценивающие общую ситуацию, уже начиная с апреля 1967 г. все больше убеждались, что с разрывом абурийского соглашения и учитывая непреклонную позицию Оджукву гражданская война становится неизбежной. Следует отметить, что такие сторонники жесткого курса, как полковник Муртала Мохаммед, утверждали, что промедление с началом наступления на Восток приведет к еще более кровавым и тяжелым последствиям.

Именно это твердое убеждение полковника Мурталы Мохаммеда и тайные шаги к осуществлению жесткого курса на практике вызвали второе открытое столкновение и разрыв между ним и главой государства генерал-майором Якубу Говоном.

Биафрская «декларация об отделении» только усугубила опасность возникновения войны. К маю 1967 г. подготовка к боевым действиям шла полным ходом. Уже к этому времени четыре из шести пехотных батальонов входили в состав 1-й бригады, реорганизованной после Абури в 1-е оперативное соединение. Главнокомандующий объявил мобилизацию бывших военнослужащих. Из 7 тысяч призывников были сформированы 20-й, 21-й, 22-й и 23-й батальоны. Начался призыв в армию личного состава федеральной и местной полиции. Власти на Севере получили задание от председателя временных административных служб Севера проводить с населением занятие по гражданской обороне и разработать планы эвакуации из больших городов на случай массированных воздушных налетов.

Была ускорена закупка заказанного армией в 1966 г. оружия и снаряжения. Поскольку существующих запасов для обеспечения мобилизации явно не хватало, на ряд доверенных чиновников в Лагосе и Кадуне, помимо их обычных дел, были возложены обязанности по приобретению оружия, боеприпасов и снаряжения, необходимого для ведения войны. Для местных и международных торговцев оружием и посредников

[35]

наступили счастливые дни. Хаотичная и ненадежная система снабжения армии была характерна для всего периода войны. Ситуация еще более ухудшилась, когда некоторые западные страны приняли решение наложить эмбарго на поставки оружия и боеприпасов федеральному правительству.

По первоначальным планам боевые действия должны были вестись войсками, расположенными на Севере, а снабжаться они должны были в основном из Кадуны. Таким образом, на первой стадии войны Кадуна в определенной степени разделяла с Лагосом функции политического и оперативного штаба.

Планом штаба армии предусматривалось, что война будет вестись в четыре этапа: будут взяты Нсукка, Огоджа, Абакалики, и все закончится через месяц взятием Энугу. Это дало основание полковнику Хассану Кацине сделать свое знаменитое предсказание, которое гласило, что война будет закончена в течение 48 часов. В наступательных операциях основной боевой силой должно было стать 1-е оперативное соединение, 2-му оперативному соединению в Ибадане было поручено обеспечение порядка в штате, 4-му в Бенине — оборона Среднего Запада и границ. Гарнизон Лагоса, из которого впоследствии была выделена 3-я дивизия, должен был оборонять столицу. Предварительная оценка федералистами боеспособности армии мятежников, ее личного состава, вооружения и снаряжения не давала штабу нигерийцев особых оснований для беспокойства. По всей вероятности, была недооценена способность мятежников немедленно осуществить полную мобилизацию для отпора превосходящим силам противника.

Мятежники начали форсированную подготовку к войне, как только войска невосточного происхождения покинули Энугу в августе 1966 г. Приток добровольцев был так велик, что Фредерик Форсит в своей книге "История Биафры" утверждает, будто бы только 10% из их числа могли быть приняты на военную службу. Началась подготовка рядовых и офицеров на специальных курсах, слушателями которых были в основном студенты и преподаватели университета в Нсукке. Планы этой подготовки уже тогда предусматривали ведение тотальной войны. Выступая в мае 1967 г. перед национальным комитетом примирения в Энугу, подполковник Оджукву сказал: "Я начал борьбу в июле 1966 г., когда у меня было всего 120 винтовок для обороны Востока. Я возглавил движение, полностью сознавая, что, хотя мое имя и войдет в историю, я одновременно подписываю себе смертный приговор. Но я верю, что это было жизненно необходимо для всего Юга. Я не стал тратить силы на бессмысленные призывы к миру, потому что понимал, что идет откровенная борьба за власть и мы сможем вести переговоры о будущем Нигерии на равных только тогда, когда ликвидируем отставание

[36]

в области вооружения. И я начал над этим работать. Должен сообщить, если вы этого не знаете, что сейчас на Востоке мы имеем самую большую армию в Африке, и я и мои офицеры гордимся этим. Я говорю уже не как слабейшая сторона, я выступаю с позиции силы. Я не собираюсь обрушивать на противника всю разрушительную мощь моей армии. В мои намерения не входит воевать, пока на меня не нападут. Но если это случится, я разгромлю агрессора" 1.

Хотя Оджукву была свойственна любовь к преувеличениям и гиперболам, не было сомнений в том, что к тому времени он уже получил оружие и боеприпасы из французских, испанских и португальских источников, а также гарантировал себе поддержку наемников из Франции и ЮАР, в то время как федералисты получили лишь стрелковое оружие из Великобритании, Италии и Западной Германии.

2 июля 1967 г. 1-е оперативное соединение получило приказ о начале операции "Юникорд" — короткой "полицейской операции" против мятежников. Соединение было разделено на две бригады, по три батальона в каждой. В 5 часов утра 6 июля 1967 г. войска соединения перешли в наступление, и к восходу солнца бои завязались по всему фронту. 21-й батальон, наступавший на Нсукку, без труда преодолевал сопротивление мятежников вплоть до Обукпы. Здесь мятежники успешно атаковали батальон с воздуха, используя старый американский Б-26. Его пилотировал тихий поляк по фамилии Браун, прозванный Камикадзе за отчаянную храбрость. Моральный эффект, произведенный на солдат воздушным нападением, был огромен. Угроза налета Б-26 была постоянной до тех пор, пока в сентябре он не был выведен из строя на земле, в аэропорту Энугу.

Чтобы опровергнуть обвинения в оказании поддержки мятежникам, американцы сделали следующее заявление по поводу Б-26: "Самолет, участвующий, как сообщается, в операциях в бывшем Восточном регионе Нигерии, ранее принадлежал ВВС Франции, продавшим его за ненадобностью. Хотя самолет имеет американский регистрационный номер, ни одно ведомство в США не выдавало на него сертификата о годности к полетам, откуда следует, что данная регистрация фальшивая. Имеющаяся о самолете информация свидетельствует о том, что в июне бельгийский пилот перелетел на нем из Остенде в Лиссабон, где самолет был, как утверждается, продан французскому гражданину. С незаконным регистрационным номером и без сертификата о годности к полетам самолет был пилотирован французским экипажем из Лиссабона в Дакар и Абиджан, а

_________

1.  The Collapse of a Rebellion and Prospect for Lasting Pease. Lagos. 1968, p. 97.

[37]

затем в Энугу".

21-й и 22-й батальоны продолжали наступление и к 13 июля находились в 3 км от Нсукки. Значение университетского города для мятежников как духовного и интеллектуального центра нельзя было недооценивать. Ожидалось, что они будут защищать его с особым упорством. Тем не менее капитан Вушуши во главе 21-го батальона вошел в Нсукку 14 июля. Мятежники предприняли ряд контратак, но безуспешно. При наступлении федералистов погиб сводный брат Оджукву, Том Биггер. На нем был найден пропуск, подписанный майором Нзеогву. Сам же Чуквума Нзеогву погиб около Нсукки 26 июля 1967 г., производя ночью разведку позиций федералистов.

Этот блестящий молодой офицер разработал план январского переворота 1966 г. и непосредственно руководил им. Он попал в засаду, пытаясь вернуть Нсукку мятежникам. Как получилось, что Нзеогву оказался на стороне сепаратистов, тогда не было ясно; ранее в письме ко мне он говорил о желании сражаться за единство Нигерии, а не за ее раскол. Я близко знал его и уважал за здоровый национализм и панафриканские взгляды. Слова одного близко знавшего Чуквуму Нзеогву офицера выражают и мое мнение о нем: "В 29 лет этот загадочный майор Нзеогву является одним из самых способных офицеров в истории Нигерии. Он известен как националист, не имеющий каких-либо трайбалистских наклонностей. В войсках его любят за храбрость и простоту в обращении, а коллеги-офицеры уважают за высокий профессионализм и даже побаиваются за непобедимую логику в спорах. Это солдат, чье имя вызывает в Нигерии чувства любви и восхищения. Он честен и надежен". Тело Нзеогву доставили в Кадуну, где он из уважения к его подлинному патриотизму был похоронен со всеми воинскими почестями.

Во время наступления на Энугу из-за ненужного риска и отчаянной смелости погиб один из наиболее многообещающих африканских поэтов, Крис Окигбо.

9 августа 1967 г. мятежники вступили на территорию Среднего Запада и полностью подчинили себе штат. Это приостановило продвижение 1-го оперативного соединения, но не деморализовало войска. 3-й батальон был отправлен из Ибадана в Окене с целью предотвратить проникновение мятежников со Среднего Запада на Север. До этого батальон сражался в районе Нсукки.

Мятежники продвинулись на Запад до Оре. К этому времени федералисты сформировали 2-ю пехотную дивизию под командованием полковника Мурталы Мохаммеда, а части на Севере, именуемые ранее 1-м оперативным соединением, стали называться 1-й пехотной дивизией; командовать ею был

[38]

назначен полковник Мохаммед Шува. Части лагосского гарнизона, действующие на Юге под командованием полковника Бенджамина Адекунле, стали называться 3-й пехотной дивизией. Итак, "полицейская акция" обернулась затяжной военной компанией.

Наступление 1-й пехотной дивизии на юг было медленным, так как она действовала в районах, населенных преимущественно ибо, и за каждый сантиметр территории приходилось сражаться. Наступление, однако, проходило без значительных задержек и было достаточно хорошо скоординированно, так как войска дивизии уже имели необходимый опыт и подготовку. Осторожное, медленное продвижение 1-й дивизии, не ставящее своей целью быстрый и решительный разгром противника за счет рискованных операций, все же продолжало оказывать давление на мятежников.

Являясь столицей Восточного региона, а впоследствии Восточно-Центрального штата, Энугу стал бастионом сепаратизма. Федеральная сторона предполагала, что его захват будет означать окончание войны. Штурм Энугу был поручен 1-й бригаде под командованием подполковника Т.Я. Данджумы, который разрабатывал план этой операции в течение 6 недель.

10 сентября 1967 г. мятежники в трех местах атаковали оборонительные позиции 1-й бригады; либо они надеялись нанести упреждающий удар, либо их воодушевили успехи на Среднем Западе, как бы то ни было, выиграли от этого федералисты. Впервые в этой зоне боевых действий мятежники использовали в бою своих "красных дьяволов" — модифицированные французские бронетранспортеры довоенного производства. Хотя эти машины и представляли некоторую опасность, они были медлительны, неуклюжи, с плохим обзором и маневренностью, легко становились жертвой противотанковых ружей и смелых пехотных атак. Наступление дорого стоило мятежникам: они потеряли много людей и снаряжения, в том числе 3 "красных дьявола" с экипажами и их командира майора Мегву.

Мятежники еще не успели оправиться от этой неудачи, когда 12 сентября 1967 г. федералисты выступили из Нсукки на Энугу. Наступление развивалось медленно и трудно, так как отступающие мятежники создавали весьма эффективные препятствия продвижению федеральных войск: они рыли на дорогах глубокие ямы, валили большие деревья, создавая возможность для ведения прицельного огня. И наконец 4 октября, за 3 часа с трудом преодолев не сопротивление отступающих мятежников, а два вырытых ими огромных рва, федеральные войска вступили в Энугу.

Собранные во время войны разведывательные данные,

[39]

подтвержденные впоследствии почти всеми сражавшимися на стороне Биафры, свидетельствовали, что, если бы 1-я дивизия была менее осторожной, действовала оперативнее и не боялась риска, захват Энугу и немедленное преследование мятежников могли бы привести к концу гражданской войны. Однако дивизия сначала затеяла довооружение, реорганизацию, перенесла штаб из Макурди в Энугу и только после этого начала преследование. Мне кажется, что в дивизии разделяли широко распространенное ошибочное мнение, что падение Энугу будет автоматически означать крах мятежа. 1-я дивизия решила дать сепаратистам время прекратить борьбу, не предполагая, что огонь мятежа по-прежнему ярко горит в сердцах большинства жителей Востока. Маскируя свои непомерные амбиции, Оджукву раздувал это пламя, он спекулировал на эмоциях своих весьма чувствительных соплеменников, считавших себя оскорбленными и мечтавших отомстить за трагические события 1966 г. Подготовка 1-й дивизии длилась почти полгода, что дало мятежникам необходимую передышку для устройства взлетно-посадочных полос в Обилагу и Ули-Ихиала, а пока они использовали аэродром в Порт-Харкорте для получения необходимого военного снаряжения, превратив Умуахию во временный штаб.

Примерно через неделю после освобождения Энугу я прибыл в Лагос для консультаций с генерал-майором Говоном по поводу общего хода военных действий, в частности, в северном районе. Я выступил с предложением, чтобы сразу же после освобождения Энугу туда был назначен гражданский администратор, говорящий на ибо. Это было необходимо по следующим соображениям. Надо было освободить военное руководство от проблем, связанных с беженцами, и от управления всем комплексом гражданских административных дел: вопросов транспорта, связи, образования, торговли, здравоохранения, сельского хозяйства, заботы о благосостоянии гражданского населения и т. д. Надо было также продемонстрировать добрые намерения правительства по отношению к ибо и его подлинную заботу о них. Надо было опровергнуть распространяемые как дома, так и за границей обвинения в проведении геноцида, назначив представителя национальности ибо управлять центром их территории — столицей раскола Энугу. В результате разговора мне было поручено отыскать в Ибадане или другом месте подходящего человека.

Я вернулся на место службы и связался с властями Иба- данского университета. В отличие от многих ибо, покидавших страну, из проведенного за границей отпуска вернулся Тони Асика. Он отказался от сделанных ему там предложений перейти на место, более выгодное, чем занимаемое им в Ибадан-

[40]

ском университете. Это доказывало его веру в будущее Нигерии и преданность родине. После короткого разговора с ним я убедился, что он именно тот человек, которого я искал. На следующий день я повез его в Лагос, чтобы представить главнокомандующему. Учитывая крайнюю важность и деликатность задачи, возлагаемой на Тони Асику, генерал-майор Говон решил навести о нем дополнительные справки до того, как принять окончательное решение. Рассматривались и другие кандидатуры. Через день или два Якубу Говон сделал свой выбор, и 15 октября 1967 г. Асика официальным письмом заявил о своем согласии вступить в должность.

В его письме меня поразило полное отсутствие каких- либо требований, касающихся личных удобств и гарантий безопасности. Тони просил лишь обеспечить ему возможность эффективно работать: ввести в действие Радио Энугу, предоставить оборудование для ведения агитации, выделить штат сотрудников и так далее. Дружелюбие Асики, его искренняя преданность общенациональному делу быстро завоевали ему симпатии офицеров и солдат 1-й дивизии, встретивших его первоначально скептически, с подозрением, граничившим с враждебностью. В течение всей войны, несмотря на ее трудности, он показал себя с лучшей стороны, оправдав оказанное ему доверие и сделав все возможное для ускорения процесса примирения и возвращения своих соплеменников на орбиту общенациональной жизни сразу же после окончания гражданской войны.

Через полгода после того, как 1-я дивизия вошла в Энугу, несмотря на поражение мятежников на Среднем Эападе, в Калабаре и Порт-Харкорте, борьба за отделение все еще продолжалась. Наступление 1-й дивизии на юг развивалось ровно, но медленно: мятежники весьма хитроумно использовали естественные и искусственные препятствия, а также новое оружие — «огбунигве» 1. Во время одного из моих посещений саперных частей и подразделений 1-й дивизии я был свидетелем кровопролитного боя в ходе наступления 22-го батальона на Ачи. Я видел, как часть капитана Ндакотсу упорно расчищала препятствия и восстанавливала мосты, одновременно ведя рукопашный бой. Не самые лучшие условия для саперных работ иметь винтовку в одной руке, а разводной ключ — в другой.

Наступление продолжалось, и все контратаки, в которые мятежники шли без былого воодушевления, отбивались. Во

_________

* «Огбунигве» — примитивная самодельная бомба, начиненная осколками битых бутылок, кусками металла и гвоздями, перемешанными с взрывчаткой. Ее взрывали с помощью дистанционного управления в гуще наступающих, что наносило опасные и часто смертельные раны. Обычно бомба была хорошо замаскирована. - Прим. авт.

[41]

время одной из них 3 сотрудника Красного Креста, не успевшие укрыться в окопах, попали под перекрестный огонь и были убиты. Как и следовало ожидать, западная пресса, и без того недружественно настроенная, принялась осуждать "зверства федералистов"; вновь прозвучали требования допустить в страну международных наблюдателей, на что федеральное правительство было вынуждено согласиться.

Мятежники старались использовать для обеспечения победы все средства и возможности. В Окигве федеральные войска были встречены группой приветствовавших их прокаженных. Солдаты отнеслись к ним гуманно, хорошо о них заботились, не подозревая, что те были шпионами Биафры. Войска стали жертвой нескольких налетов и засад, успешных благодаря информации, переданной мятежникам прокаженными, прежде чем поняли, с кем имеют дело. После этого прокаженных изолировали и стали держать под наблюдением. За падением Окигве последовала обычная для 1-й дивизии основательная, "по учебнику", реорганизация и довооружение, что дало мятежникам еще одну возможность организовать оборону, пополнить свои запасы и нанести федералистам ряд чувствительных ударов.

К 27 марта 1969 г. 1-я дивизия была готова к наступлению на двух фронтах — на Бенде и Умуахию. 1-й сектор наступал на Умуахию 4-м, 21-м, 25-м, 44-м и 83-м батальонами. Когда 4-й батальон готовился к атаке, вражеская пуля смертельно ранила его командира майора Адо Мохаммеда, что поставило наступление под угрозу срыва еще в самом начале. Смерть майора Мохаммеда хотя и оказала деморализующее воздействие на солдат, но не имела фатальных последствий для операции в целом. Заместитель командира лейтенант Стив Йомбе возглавил батальон и показал себя с хорошей стороны.

Дороги, по которым приходилось двигаться федеральным войскам, были разрушены; на обширных участках мятежники устраивали завалы из стволов деревьев. Франция предоставила сепаратистам бронемашины "Панар", которые представляли смертельную угрозу для федеральных войск, привыкших наступать по дорогам. Потери в людях и снаряжении уже после 5 км наступления 25-го батальона были настолько тяжелыми, что батальон был снят с фронта как небоеспособный. Войска были растеряны и дезорганизованы. Тем не менее федералисты под командованием майора Бабангиды надежно удерживали Узуаколи, хотя Биафра и сообщила о мнимом захвате этого города и убедила, как это часто случалось, своих сторонников на Би-би-си разнести эту ложь по всему миру.

4 апреля майор Бабангида был ранен около Узуаколи.

[42]

Батальон возглавил друг Бабангиды по школе и взводу майор Маммаи Ватса, не менее энергичный и способный офицер. К 13 апреля все контратаки мятежников были отбиты, и федералисты продолжали наступление на Умуахию, избегая дорог. 22 апреля 21-й и 44-й батальоны вошли в Умуахию, пала вторая столица Биафры. Позднее около ста местных жителей-ибо, почти не надеясь на помощь, поскольку они верили рассказам о геноциде, обратились в полицейский участок города и были тепло приняты федеральными войсками, обеспечены жильем и накормлены. Они рассказали о страданиях, перенесенных ими в мятежном анклаве. Они были удивлены и обрадованы приемом, который им оказали федералисты.

Наступление 2-й дивизии на Бенде развивалось успешно. 14 апреля город был взят. На начальной стадии продвижения к Бенде и Умуахии необходимая поддержка авиации отсутствовала, поскольку к тому времени Лагос еще не получил обещанных самолетов. Когда летчики ВВС Нигерии в конце концов поднялись в воздух, они начали, как это иногда случается на войне, делать ошибки: несмотря на тщательно отработанную связь с наземными частями, они наносили удары по своим. На перекрестке Абриба в результате атаки своих собственных ВВС погибли 4 солдата 26-го батальона. Под Узуаколи, когда 44-й батальон попросил поддержать его с воздуха, ВВС отбомбились по артиллерийской позиции своих же частей.

1969 год был годом интенсивных и разнообразных дипломатических усилий, направленных на достижение политического решения нигерийского Кризиса и окончание гражданской войны. Под эгидой Содружества наций прошли переговоры в Лондоне, затем была встреча в Кампале. ОАЕ организовала переговоры в Ниамее, затем в Алжире и Аддис-Абебе. Провал всех этих встреч объяснялся диаметрально противоположными позициями федералистов и мятежников и нежеланием обеих сторон идти на какие-либо уступки. Для федеральной стороны обсуждение любых политических вопросов должно было проходить на основе принципа "единая страна — единый народ". С точки зрения сепаратистов, Нигерия и Биафра, как две разные страны, должны были выявить и рассмотреть вопросы сотрудничества, особенно в области общей инфраструктуры и экономики. Следует также учесть, что намерения некоторых инициаторов этих переговоров были не совсем альтруистическими. Кое-кто желал по возможности мирного раздела Нигерии, другим хотелось бы получить Нобелевскую премию мира за свою роль в урегулировании нигерийского кризиса. В конце концов военные руководители поняли, что конец гражданской войне может быть положен лишь на поле боя, а не за столом переговоров.

[43]

К апрелю 1968 г. война, которую первоначально планировалось закончить через месяц взятием Энугу, длилась уже 10 месяцев, и конца ей видно не было. Университетский город Нсукка, сельскохозяйственные центры Окигва, Умуахия и Бенде, цементный завод в Нкалагу, город Огоджа и столица Биафры Энугу были взяты войсками 1-й дивизии, но это не сломило ни боевого духа мятежников, ни их сопротивления. Пропаганда сепаратистов и страх геноцида, порожденный кровавыми инцидентами, происшедшими перед началом войны в других частях страны, питали сопротивление Биафры. Осторожность командования 1-й дивизии и то, что оно постоянно упускало благоприятные возможности для нанесения решающего удара, позволяло мятежникам после каждого поражения получать передышку. Тем не менее 1-я дивизия медленно, но верно продвигалась вперед, 2-я и 3-я дивизии развивали наступление на южном и с ре дне западном направлениях.

[44]

Цитируется по изд.: Обасанджо О. Нигерия в огне. Гражданская война в Нигерии 1967-1970 гг. М., 1984, с. 35-44.