Донецко-Криворожская республика (Эрдэ, 1927)

Б. Магидов полагает, что „идея организации Криворожской республики вызвана была, главным образом, необходимостью резче я рельефнее выявить диктатуру пролетариата против свирепо-воинствовавшего в ту пору украинского национализма". С этим мнением трудно согласиться. Если даже не стоять на точке зрения «киевлян» и не считать, подобно Антонову-Овсеенко, что «отделение рабочих районов от Украины как раз в момент, когда ее советское правительство в Киеве особенно нуждалось в политической и организационной поддержке» (выступление против Центральной Рады на брест-литовских переговорах с немцами) было «серьезным государственным промахом», — то во всяком случае создание Донецко-Криворожской республики не находится ни в какой связи с необходимостью «резче и рельефнее» выявить диктатуру пролетариата «против свирепо воинствовавшего в ту пору украинского национализма». Если уже искать оправдания для позиции харьковцев, то его следует искать в особенностях гражданской войны в Донбассе. Левобережье позже пришло к мысли о борьбе с Радой, вследствие того, что было поглощено борьбой с калединщиной — своим основным врагом. Объединение Донецкого и Криворожского бассейнов было направлено против калединщины.

Б. Магидов так рассказывает об условиях зарождения Донецко-Криворожской республики:

«После II съезда советов и I Всероссийского съезда профсоюзов (делегатом на съезде советов я был от Харьковского совета, на съезде профсоюзов — от горняков) во второй половине января 1918 г. в Харькове в "Метрополе" состоялось совещание, на котором присутствовали: Артем, Васильченко, Жаков, Филов, Коля Руднев, Семен Шварц, В. Межлаук и другие товарищи (затрудняюсь вспомнить).

Отсутствовали: т. т. Ворошилов (был градоначальником а Питере), Рухимович (на калединском фронте), Каменский А. (где был — не припомню) и др.

[237]

Собрание открыл тов. Артем, отметив цель и задачи организации Криворожской республики и особо подчеркнув необходимость организации пролетарской власти — власти советов, вокруг и под руководством которой объединялось бы крестьянства

Необходимо отметить, что в ту пору уже существовал областной Донецкий комитет РКП, секретарем которого был, если не ошибаюсь, в эту пору Семен Шварц *). В него входила и часть товарищей, присутствовавших на том собрании.

Насколько мне помнится, предложение тов. Артема не встретило особых возражений, и тут же был намечен состав Совнаркома: председатель — т. Артем (он же председатель областного совета народного хозяйства), внудел — т. Васильченко, просвещения — т. Жаков, юстиции—т. Филов, по военным делам — т. Рухимович, заместителем его — т. Руднев, финансов, если не ошибаюсь, — т. В. Межлаук, контроля — т. Каменский, труда — т. Магидов.

За работу все взялись немедленно.

Тов. Жаков передавал мне, как его не хотел пустить сторож в округ просвещения из-за слишком плохого на нем костюма, и как тот долго колебался пустить или не пустить «пролетарского министра» к исполнению его обязанностей.

Всюду и везде приходилось преодолевать много трудностей, дело было новое и весьма непривычное.

Всюду и везде было засилье меньшевиков и эсеров, приходилось не особенно церемониться и действовать решительно.

Из организационных мероприятий следует отметить съезд представителей хозяйственных и профессиональных организаций с участием т. Осинского, на котором был избран областной совет народного хозяйства.

На самом съезде нам пришлось вести весьма резкую и решительную борьбу с меньшевиками. В нашей среде тогда уже был т. Ворошилов (вскоре ушедший со своим отрядом на борьбу с немцами), и нам удалось разбить основательно меньшевиков.

Донецко-Криворожский Совнарком пытался по радио вступить в переговоры с немцами. Эта попытка, как и следовало ожидать, не дала никаких результатов. Тогда Совет Народных Комиссаров Донецко-Криворожской республики объявил всеобщую мобилизацию рабочих. Мобилизация, однако, успеха не имела. Рабочие устали от предыдущей борьбы и жаждали отдыха. В связи с ослаблением власти в городах поднялась волна бандитизма и хулиганства.

______

*) Это неверно. В бюро Донецкого областного комитета входили: Артем, Копылов и Ватин (Быстрянский); секретарем областного комитете был Артем.

[238]

Назначенный комендантом Харькова Кин проявил чрезвычайные хладнокровие и распорядительность в борьбе с преступными элементами, чем страшно озлобил против себя некоторые деморализованные воинские части. Одна из них потребовала к себе Совет Народных Комиссаров и Харьковский исполнительный комитет в полном составе для объяснений. Когда комиссары явились, полк объявил их арестованными и заявил, что не выпустят до тех пор, пока в его руки не будет передан для расправы Кин. С большим трудом удалось полк усмирить и затем отправить на фронт. Нуждаясь в средствах, Совет Народных Комиссаров Донецко-Криворожской республики прибег к системе контрибуций. Им был объявлен налог на буржуазию в размере 42 миллионов рублей, на коих по 10 миллионов приходилось на Ростов и Новочеркасск, тоже почему-то отнесенных к Донбассу. Взыскать указанные 20 миллионов Совет Народных Комиссаров поручил Антонову, с которым после недавних трений установились сравнительно нормальные отношения. К атому же периоду (февраль 1918 г.) относится и примирительная телеграмма Совнаркома Донецко-Криворожской республики к Антонову следующего содержания:

«Областной Совет Народных Комиссаров приветствует успехи вашей победной борьбы с последней опорой контрреволюции, донскими помещиками и капиталистами. Самоотверженная отвага рабочей Красной гвардии, сознание и мужество революционного трудового казачества, неусыпная анергия работников социализма, являющихся руководителями этой борьбы, служат нам порукой в том, что героическая борьба идет к славному концу.

Передайте наш товарищеский привет сподвижникам революционного фронта, ведущим вооруженную борьбу против мятежников-атаманов и их шаек. Передайте им, что с верой в победу на эту борьбу их провожали с радостью, когда они возвратятся, встретим их от имени областного Совета Народных Комиссаров Донецкого и Криворожского бассейна. Комиссар по делам управления Васильченко. Комиссар по судебным делам Филов».

Последний этап советской власти в Горлово-Щербиновском районе, до временного ухода, рисуется, по изложению П. Казимирчука, следующим образом:

„С появлением немцев на территории Украины, уездный совет решил создать пятерку, освободив остальных членов и эвакуировав ценности банков. В эту пятерку вошел я председателем; наши члены один за другим стали скрываться по мере того, как положение становилось все более и более худшим. Тогда я, совместно

[239]

с городским советом, решил создать тройку, председателем которой был избран опять я, горсовет же решил ликвидировать себя.

Оставшись один, я обратился в Горлово-Щербиновский совет, в свою базу, и, изложив им то положение, которое царит по уезду, попросил командировать в мое распоряжение т. Клипова с несколькими красногвардейцами, в чем меня и удовлетворили. Были присланы т.т. Клипов, Левин и пять красногвардейцев. Черев несколько дней дезертировали и моия два члена тройки, я остался один с Клиповым. В это время в городе был т. Шишковский, с которым пришлось держать власть как по городу, так и по уезду.

По приезде Антонова-Овсеенко со штабом в Никитовку положение уезда стало крепче, ибо была опора.

В городе тюрьма была переполнена как уголовными, так и отрядом Аккермана. Ее пришлось держать под наблюдением, ибо каждый отряд делал попытку освободить арестованных. Были случаи, когда внезапно ночью их выпускали, но утром вновь с большим усилием удавалось их возвращать обратно в тюрьму.

Тогда более злостные бандиты были мною на площади расстреляны, после чего отряд Аккермана, дав обещание честно вести борьбу с гайдамаками, был освобожден, вновь вооружен и отправлен в распоряжение тов. Антонова, а остальные распущены. Изданное тов. Антоновым по телеграфу распоряжение о возврате разъехавшихся членов совета никаких результатов не дало. Меньшевики, отказавшись работать в советских учреждениях, вели себя сдержанно, ибо их обуял страх за свою безопасность, так как они не были уверены в том, что немцы их не тронут, а посему городской голова тов. Айдинов (ныне большевик) и председатель уездной земской управы тов. Фридман оказывали мне всяческую поддержку как в поддержании порядка, так и в изыскании продовольствия для отряда. После занятия Харькова немцами фронт подошел со стороны Святогорская, Сев.-Донецк. жел. дор. и Переездная-Лисичанск. Штаб тов. Антонова из Никитовки был уведен, и положение в уезде пошатнулось. Для удержания общего порядка приходилось дни и ночи без устали трем товарищам работать — т.т. Шишковскому, Клипову и Левину (последний был убит в моем кабинете и в моем присутствии нечаянной пулей т. Бородкина; одним товарищем у нае стало меньше).

Когда фронт стал подходить все ближе и ближе, меньшевики советовали оставить город заблаговременно, но мы для охраны города создали дружину из еврейской молодежи, вооружили до 40 человек. Ликвидировав бандитизм, отправив со станции желез-

[240]

ной дороги все эшелоны отрядов и эвакуировав все ценности, сняв все телеграфные и телефонные аппараты, взорвав железнодорожные мосты, мы выехали 19 апреля утром, когда немцы были на расстоянии 6—7-часового перехода, передав предварительно власть городскому голове и уездной земской управе — Айдинову и Фридману — в целости и полном благополучии".

Борьба с калединщнной — одна на славных страниц гражданской войны на Украине. Но она выходит за пределы нашей темы. Здесь укажем только, что победа над казачьей белогвардейской контрреволюцией, достигнутая после огромных усилий, в начале 1918 г., не могла быть решающей, так как в тылу очень быстро и до известной степени неожиданно вырос новый фронт — германо-гайдамацкий.

Харьков пал в середине апреля. Члены штаба оставались в нем до последней минуты.

После ухода большевиков власть на короткое время оказалась в руках думы, а от думы власть перешла к германскому командованию.

Отступившие рабочие совместно с комиссарами — Артемом, Рухимовичем, Рудневым, Васильченко и др. — прошли долгий путь до Царицына (ныне Сталинград). К указанной группе присоединился в Луганске А. Каменский, а на станции Змиев Вадим с отрядом. Эта группа впоследствии заложила прочный фундамент боевой армии, защищавшей советскую власть под Царицыном и на других фронтах.

[241]

Цитируется по изд.: Изд. Д. Революция на Украине. От керенщины до немецкой оккупации. Под ред. Н.А. Скрыпника. б/м, 1927, с. 237-241.