Астраханский край в XVII веке: состав населения

Одной из характерных особенностей городов эпохи позднего феодализма была пестрота их населения, которое складывалось на отличавшихся друг от друга не только по имущественному положению, но и по правовому статусу групп. Это явление определялось самой структурой русского общества, строившегося по сословному принципу с разделением сословий на внутрисословные группировки. Известное влияние на формирование населения оказывала сложившаяся в России система, согласно которой несение государственного тягла и служба организовывались по территориальному принципу.

Следствием этой системы было постоянное присутствие в городах не только оседавшего там в силу разделения труда торгово- ремесленного населения, но и записных ремесленников, обслуживающих государственное хозяйство, расписанных по городам дворян, с которыми жили их крепостные и кабальные холопы, а также представителей духовенства и мелких церковных людей. Кроме того, в городах селились «пришлые люди», или «сходцы», то есть выходцы из других городов и уездов, которые, не входя официально в состав местных посадов, в течение многих лет жили, «бесчиновно», так как общие пересмотры населения проводились не так часто. Никаких налогов они в это время не несли. Таким образом, это были своеобразные беломестцы, дворы которых продолжали возникать в городах после Уложения 1649 г. К ним присоединялись местные уроженцы, в силу разных обстоятельств выбывшие из своего сословия. Все эти сословия и сословные группы были и в изучаемых городах, но их соотношение там было различно. Исследований, посвященных населению городов Астраханского края в целом нет. Мало изучены и его отдельные сословия. Более других, в связи с интересом к проблеме наемного труда в условиях позднего феодализма, привлекали внимание исследователей работные люди, занятые на местных промыслах, речных и морских судах и в торгово-ремесленных заведениях 1.

___

1. См.: Пруссак А. В. Рабочие на рыбных промыслах Астрахани в XVII в. — Исторический сборник, № 2. Л., 1934; он же. К вопросу о вольнонаемном труде на заводах Петровского времени. — ИЗ, кн. 7. М., 1940; Степанов И. В. Гулящие — работные люди в Поволжье в XVII в. — ИЗ, кн. 36. М., 1951; он же. Работные люди в Поволжье в XVII в. — В кн.: Вопросы генезиса капитализма в России. Л., 1960; и др.

[83]

Что касается других групп русского населения астраханских городов, то отрывочные сведения о них можно встретить лишь в некоторых общих работах по истории русского посада или в исследованиях на другие темы, затрагивающих историю Астраханского края. Но в таких работах сведения эти скудны, отрывочны и редко относятся к изучаемому мной хронологическому периоду 2. Сведения самого общего характера приводят в своих трудах и краеведы.

В данном очерке делается попытка рассмотреть основные группы русского населения городов Астраханского края, не имевшие отношения к военной службе. Главное внимание уделяется при этом торгово-ремесленному населению. О работных людях автор счел возможным привести лишь некоторые общие сведения и выводы своего предшествующего исследования на эту тему 3, необходимые для более полной характеристики изучаемых городов.

Городские посады

Как уже отмечалось, города Астраханского края по своей величине и значимости были неравнозначны. Основная масса русского населения, не связанного с военной службой, так же как и служилые люди, сосредоточивалась в Астрахани. Там раньше, чем в других городах, сложилась посадская община, появились записные ремесленники и стали оседать люди, пришедшие в Нижнее Поволжье «из других (районов страны. Туда же стекались приезжие купцы и искавшие временной работы люди.

Астраханская посадская община и входившие в нее люди упоминаются в астраханских актах очень рано. Однако из-за гибели источников учетного характера точных данных о их численности нет. Поэтому в исторической литературе высказывалось мнение, что посад в Астрахани был слаб и невелик. Так, П. Г. Любомиров писал, что Астрахань к XVII веку «едва ли имела более или менее значительный посад». Той же точки зрения придерживался и А. В. Чернов 4. Но этот тезис вызывал и сомнения. Так, И. И. Смирнов считал, что население Астрахани еще в первой четверти XVII века достигало 10000 человек и наряду с крупным гарнизоном

______

2. См.: Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1909; Смирнов И. И. Восстание Болотникова. М., 1951; Томсинский С. Г. Очерки истории феодально-крепостной России. М,—Л., 1934; Чистякова Е. В. Астрахань в период восстания Разина. — История СССР, 1961, № 1; и др.

3. См.: Голикова Н. Б. Наемный труд в городах Поволжья в первой четверти XVIII века. М., 1965.

4. См.: Любомиров П. Г. Очерки по истории Нижегородского ополчения 1611—1613 гг. М., 1939, с. 22; Чернов А В. Астраханское восстание 1705-1706 гг. — ИЗ, кн. 64. М., 1959.

[84]

там имелся значительный посад. В доказательство он приводил данные обыска 1616 г., в ходе которого были допрошены 94 «посадских торговых земских людей». Все они, по мнению И. И. Смирнова, относились к посадской верхушке, а следовательно, общее число посадских людей было гораздо выше 5.

Основанием для вывода о незначительности астраханского посада в начале XVIII в. послужила цифра из Генеральной табели I ревизии, где число посадских людей определялось в 877 душ мужского пола 6. Но эта цифра, как удалось установить, не типична для Астрахани изучаемого времени и отражает результат катастрофического сокращения численности местного населения после эпидемии чумы в 1728—1729 годы. До эпидемии, по данным той же I ревизии в период ее проведения, в астраханском посаде было 1660 душ мужского пола 7. Типичность этих данных и случайность данных 1728—1729 годов доказываются тем, что, по классификации Главного магистрата, Астрахань и в 1721 г., и в 1723 г. неизменно относилась к группе крупнейших городов России, имевших от 1000 до 2000 посадских дворов. Характерно также, что примерно через 15 лет после эпидемии 1728—1729 годов в астраханском посаде, по данным II ревизии, снова насчитывалась 1891 душа мужского пола 8.

Быстрое восстановление численности местного посада объясняется тем, что поступления с этого посада в государственную казну были значительными, а поэтому само правительство следило, чтобы «ево, государева вотчина, Астрахань, не запустела». После смертоносных эпидемий местные власти сразу начинали срочно пополнять посад, производя с этой целью пересмотр городского населения, в том числе и «сходцев».

В изучаемый период массовая запись в посад по инициативе властей производилась в 90-х годы XVII века после эпидемии чумы, после восстания 1705—1706 годов и в период проведения I ревизии. В промежутках между официальными записями посад также систематически пополнялся, но не в таких масштабах. Активное участие в подобных мероприятиях принимали и сами посадские люди, заинтересованные в увеличении числа тяглецов; они находили и указывали лиц, способных нести посадское тягло.

В 1693 г., когда воевода производил учет «гулящих людей» и выбирал из них «в конные и в пешие стрельцы и в иные чины вместо умерших», часть «гулящих людей» попала в посад. В том же году в ответ на требование воеводы выбрать целовальников для государственных и дворцовых рыбных промыслов, располо-

_____

5. См.: Смирнов И. И. Указ. соч., с. 231—232.

6. Генеральная табель I ревизии. — ИА, 1959, № 3.

7. См.: Голикова И. Б. Астраханское восстание 1705—1706 гг. М., 1975, с. 62—63. А. А. Кизеветтер знал обе цифры, но оперировал только данными 1728—1729 гг. (указ. соч., с. 94).

8. ПСЗ, т. VI, № 3708; Водарский Я. Е. Список городов России с указанием примерного количества посадских дворов. — ИА, 1961, № 7.

[85]

женных под Астраханью и на Яике, посадская община подала челобитную, где сообщалось, что «ис посадских людей выбрать некого, божиею волею в моровое поветрие померли». Челобитчики просили пополнить посад новыми людьми, а земский староста Я. Кушаклин приложил список из 59 человек, пригодных к записи в посад. В него были внесены: 6 патриарших и 14 митрополичьих закладчиков, 4 воротника, 3 пушкаря, 18 конных и 4 пеших стрельца, 4 записных садовника, 2 кузнеца, 4 гулящих человека из «сходцев». Свою просьбу посадские люди обосновывали ссылкой на то, что «в прошлых годех», при воеводах Б. А. Черепнине, И. П. Пронском и Я. Н. Одоевском, такие переводы бывали 9. Подобные просьбы посада местные власти обычно удовлетворяли. Отказ община получала только, если речь шла о лицах, состоящих на государственной службе, но и в этом случае воевода мог перевести служилого человека в посад. Из названных Я. Кушаклиным упоминается в актах начала XVIII века как посадский человек бывший пушкарь Н. Калашников 10.

В 1696 г., получив распоряжение приказа Казанского дворца, «астраханского митрополита и монастырских закладчиков... торговых по промыслам написать в посад» и «собрать в том по них поручные записи, что им... посадское тягло тянуть и ис тех чинов не отписыватца», воевода провел пересмотр церковных людей. Тогда же по просьбе посадских людей, несмотря на сопротивление, был записан в астраханский посад казанский каменщик И. Михайлов с двумя сыновьями, которые работали в Астрахани по найму 11. По просьбе земских старост в местные посады часто зачислялись «пожиточные» отставные стрельцы. Так, в 1700-х годах попали в посад стрельцы В. Я. Квасников, В. О. Прянишников и др.

Иногда посадских людей переводили и из других городов. Аналогичными способами пополнялись посады и остальных городов региона. Пополнялись посадские общины и добровольцами, обращавшимися в местные органы с соответствующими просьбами, даже если они исходили от членов посадов других городов, хотя это запрещалось Уложением 1649 г. Известна челобитная нижегородца посадского человека К. Зимина, в которой он писал: «В прошлом 205 году, в летнее время, съехал... из Нижнево-Нова города з женишкою своею и з детишками на вечное свое житье в Астрахань». Он просил разрешить ему жить там в посаде и «служить тебе, великому государю, службы и подати платить». Просьба его была удовлетворена, что доказывается упоминаниями об астраханском посадском человеке К. Зимине в 1706 г. 12.

____

9. ЛОИИ, ф. 178, карт. 92, д. 21, л. 1, карт. 94, д. 22, л. 1.

10. ЦГАДА, ф. 371, стб. 416(1167); ААО, ф. 394, on. 1, д. 20, л. б, 26, 29 об. и др.

11. ААО, ф. 1010, д. 31, л. 1; Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 158—159.

12. ЛОИИ, ф. 178, карт. 99, д. 101, л. 1; ЦГАДА, ф. 371, д. 458, л. 193—201.

[86]

В 1720 г. А. П. Волынский, вступив в должность губернатора, вновь произвел пересмотр церковных людей. При нем в посад были взяты: 4 митрополичьих детей боярских, 13 звонарей и соборных сторожей, певчие и другие служители митрополита, а также монастырские и церковные служители тех же категорий. Перевел он в посад и много отставных служилых людей 13.

Из-за частых эпидемий чумы, уносивших огромное количество жизней, доля старожильцев в посадах городов Астраханского края была невелика. В 469 ревизских сказках посадских людей 1723— 1724 гг., которые удалось обнаружить, астраханскими посадскими людьми «по отцу» назвали себя всего 47 человек, то есть 10% 14. Остальные относились к разным группам как местных уроженцев, так и «сходцев» (таблица 1).

Таблица 1

Источники пополнения астраханского посада

Плохая сохранность ревизских сказок, которых уцелело менее 30%, лишает возможности установить точное соотношение представителей разных групп населения, входивших в состав астраханского посада. Но по полученным данным все же видно, что основной приток в общину шел извне, в первую очередь за счет

_____

13. См.: Саввинский Историческая записка об Астраханской епархии за 300 лет ее существования. Астрахань, 1903, с. 55 и 87.

14. ЦГАДА, ф. 350, кн. 5465, 5549; ААО, ф. 394, on. 1, д. 62.

[87]

посадов других городов, а потом уже за счет крестьян. В начале XVIII века в посад было втянуто значительное число местных стрельцов и стрелецких детей. Другие сословные категории были представлены единицами.

Среди крестьян, вошедших в состав астраханского посада, было 27 помещичьих, 36 дворцовых, 30 монастырских, 5 ясашных, 2 черносошных. Принадлежность троих не указывалась. В Астрахань эти крестьяне пришли или были вывезены родителями из 26 уездов. Максимальное число их — 30 человек, жили ранее в Нижегородском уезде, 13 было из Казанского уезда, 7 — из Балахнинского, по 5 — из Арзамасского и Пензенского, по 4— из Костромского и Свияжского, по 3 — из Суздальского, Юрьев-Польского, Михайловского, Тамбовского и Московского, по 2 — из Владимирского и Шацкого, по 1 — из Гороховецкого, Каширского, Ломовского, Луховского, Новгородского, Симбирского, Соликамского, Тверского, Угличского, Чебоксарского и Ярославского уездов. Что касается посадских людей и городовых бобылей, то они были выходцами из 46 городов (таблица 2).

При приеме в посад от добровольцев требовалось поручительство не менее двух местных посадских людей, удостоверяющих, что вступающий «не помещичий крестьянин и не беглой какой». Запись оформлялась в земских избах, а позднее в магистратах. Имена принятых вносили в посадские книги. Таким образом, в астраханскую общину вошли дети стрельца М. и Г. Шапошниковы, внук записного рыбного ловца С. Я. Неводчиков, приезжие купцы И. Соколов, Г. Сапожников, И. Мясников, записанные «по купечеству». Посадской общине прием купцов был выгоден, так как увеличивал число платежеспособных тяглецов, одобряла его и городская администрация. Другую группу людей, пополнявших посад, составляли средние и мелкие торговцы и ремесленники или работные люди, если их заработок обеспечивал возможность нести тягло. При записи в посад учитывали и владение дворами. Представители этой группы не всегда стремились попасть в посад, предпочитая жить в положении беломестцев, что давало им возможность избегать тягла. Поэтому они попадали в посад чаще всего только при общих пересмотрах населения. Так, оказались в посаде серебряник С. Серебряков, калачник Шорохов и др. 15. По численности вторая группа составляла основное ядро пополнения посадских общин. Поручительства при общих пересмотрах населения не требовалось. Не обращала внимания на сословную принадлежность «сходцев» и местная власть.

Особой разновидностью посадского населения изучаемых городов были городовые бобыли — наименее обеспеченная часть тяглого населения, которая не могла исправно нести посадские службы. Бобылей выделяли в особую административную единицу, они имели собственных старост и их учитывали отдельно от по-

_____

15. См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 150, 158.

[88]

Таблица 2

Пополнение астраханского посада выходцами из посадских общин других городов*

________

* Кроме данных, полученных по ревизским сказкам, в таблице учтены сведения еще относительно 17 человек, полученные по другим источникам.

** Из Азова они прибыли в Астрахань после Прутского похода, когда Азов был возвращен Турции.

[89]

садских людей. Фактически же они отличались от посадских людей только тем, что вместо посадских служб несли особые бобыльские повинности. Иногда среди бобылей выделяли оброчных и безоброчных. Оброчные бобыли платили, как и посадские люди, подоходный налог («десятую деньгу») и несли повинности, а безоброчные выполняли только повинности. Характер бобыльских повинностей определялся потребностями государственного хозяйства. Запись в число бобылей, как и в посад, производилась по челобитным отдельных лиц и по распоряжению местных органов. Добровольно в бобыли записывались в основном мелкие торговцы и ремесленники из числа пришлых людей, доходы которых не позволяли им претендовать на запись в посад, но которые хотели юридически закрепиться в данном городе. Иногда в число бобылей стремились попасть и более состоятельные люди, чтобы нести облегченное тягло 16. Но их при пересмотрах населения обычно переводили в посад. В городовые бобыли записывали и работных людей, если они жили в городе несколько лет, причем владение двором не было обязательным для записи.

Документов, позволяющих определить численность городовых бобылей в Астрахани в конце XVII — первой четверти XVIII в., найти не удалось. Но упоминания о них встречаются. В 1722 г., например, на казенном струге, шедшем в Москву с рыбой, работали 7 астраханских бобылей. Среди них 5 были коренными астраханцами, а остальные ранее были крестьянами из Козьмодемь- янского и Пензенского уездов 17. Их записали в бобыли после нескольких лет житья в Астрахани.

Если сведения о численности посадского и бобыльского населения Астрахани скудны, выявляются с трудом и страдают неточностью, то аналогичные данные по другим городам края найти еще сложнее. Так, численность посадских людей в Терках, Красном и Черном Ярах вообще неизвестна.

В Генеральной табели I ревизии Терки, население которых ко времени ее составления было в основном переселено в новые крепости, посадских не значилось вообще. В Красном же и Черном Ярах были показаны одни разночинцы: в Черном Яре —14, в Красном Яре — 23 человека 18. Данные эти появились там, по- видимому, так же как и астраханские, после эпидемии чумы. Реального положения, существовавшего в этих городах в более ранний период, они не отражают, так как посады, хотя и небольшие, там были. Это подтверждается многими фактами. При отсутствии посадского населения ни в Красном, ни в Черном Ярах незачем было бы создавать магистраты, о которых упоминал И. Кирилов, сообщавший даже число их бурмистров и ратманов.

_______

16. Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 161.

17. ЦГАДА, ф. 350, д. 2095, л. 537, 539—541.

18. См.: Кабузан В. М. Народонаселение России в XVIII — первой половине XIX в. М., 1963, с. 177.

[90]

Главному магистрату не было никакого смысла при составлении реестра городов в 1723 г. относить Красный и Черный Яры к четвертой категории, куда включали города, насчитывавшие от 250 до 500 посадских дворов 19. Но главное, что упоминания о местных посадских людях встречаются в источниках не один раз. Так, во время Астраханского восстания 1705—1706 годов одним из красноярских старшин был избран местный посадский человек М. Мелетин. Другой красноярский посадский человек, Г. Баев, давал в Москве показания в связи с восстанием. О присутствии в Черном Яре «граждан», то есть лиц, не связанных с военной службой, писал в одном из своих писем в 1706 г. фельдмаршал Б. П. Шереметев 20.

Среди материалов Астраханской таможни и таможни Макарьевской ярмарки встретились сведения о явках 67 красноярских посадских людей и черноярских посадских людей И. Харламова, Н. Васильева, А. Попова и А. Мультанова. В одной из книг Казанской крепостной конторы встретилась запись 1723 г. о прибытии в Казань струга красноярского посадского человека Дмитрия Безрукова, занимавшегося перевозкой товаров 21. И, наконец, Красный Яр выделял 5 целовальников для работы на Красноярском селитренном заводе, которые работали «у приему и у роздачи котлов, меди, железных и деревянных всяких припасов, золы, дров и селитры». Работали они без жалованья, в счет посадских служб, то есть были посадскими людьми 22.

Жили в Красном Яре и городовые бобыли. Об этом свидетельствуют ревизские сказки бобылей П. А. Лащихина, И. Я. Разума, И. И. Сутырина, И. Л. Панова, М. С. Калашникова и И. М. Серебрякова. Все они имели в Красном Яре дворы и жили там: один — 30 лет, двое — по 15 лет, двое—по 10 лет и один — 5 лет. У двух бобылей было трое сыновей. М. С. Калашников имел калачный промысел и огород, который он в 1725 г. продал за 11 руб. 50 коп. И. М. Серебряков «кормился плотнишным ремеслом». В астраханской книге «семигривенного сбора» 1725 г. указывалось, что во дворах красноярских бобылей жили 25 их сыновей 23. По этим данным видно, что число бобылей не ограничивалось теми людьми, сказки которых сохранились.

Таким образом, Красный Яр в конце XVII — первой четверти XVIII века вовсе не был таким уж захудалым и пустым городком, каким рисует его Генеральная табель I ревизии.

Материалов I ревизии, относящихся к населению Черного Яра, найти не удалось. В книге «семигривенного сбора» 1725 г. упоминались только 17 выходцев «из полона» и 13 свойственников

______

19.  См.: Кирилов И. Цветущее состояние Всероссийского государства..., кн. 2, с. 29; Водарский Я. Е. Указ. соч., с. 235.

20. ЦГАДА, ф. 371, стб. 416 (1167); ПБ, т. 4, ч. 2. СПб., 1900, 757—758.

21. ААО, ф. 681, оп. 6, стб. 9, 15, 18, 19; ЦГАДА, ф. 615, кн. 3534, л. 122.

22. См.: Пруссак А. В. Указ. соч. — ИЗ, кн. 7, с. 260.

23. ЦГАДА, ф. 350, д. 5466, л. 292—307; ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 97.

[91]

служилых людей из Черного Яра, что, в общем, никакого представления о его жителях не дает.

Между тем известно, что Черный Яр был крупнее и оживленнее, чем Красный Яр. Торговых пошлин в 1720—1722 годы в Черном Яре в среднем (по третному окладу) собирали 964 руб. 45 коп., тогда как в Красном Яре они были гораздо меньше — 260 руб. 25 коп. 24. В связи с этим можно предполагать, что все группы населения, которые были в Красном Яре, имелись и в Черном Яре, причем более многочисленные.

Что касается Царицына, то численность его населения значительно превышала число жителей и Красного и Черного Яров, хотя далеко уступала численности населения Астрахани. В начале 20-х гг. XVIII в. в Царицыне было 357 посадских людей. В Генеральной табели I ревизии указывалось, что в Царицыне жили 281 купец, 127 городовых бобылей, то есть всего 408 человек 25. Цифра эта не противоречит ни регламенту Главного магистрата, ни реестру городов 1723 г. Она заставляет предположить, что эпидемия чумы, охватившая Астрахань и ближайшие к ней пункты, на Царицын не распространилась и численность его населения существенных изменений в конце 20-х годов XVIII века не претерпела. Согласно книге «семигривенного сбора» 1725 г., во дворах посадских людей жили еще 211 их родственников мужского пола 26.

В Гурьеве посадской общины не было и поэтому ни в реестре городов, ни в регламенте Главного магистрата он не упоминается.

Правовое положение посадских людей и повинности, входившие в состав посадского тягла, не раз привлекали внимание ученых. Несмотря на ошибочность теоретических положений, типичных для буржуазной историографии конца XIX — начала XX века, неоднократно отмечавшихся советскими историками, буржуазные историки накопили большой фактический материал, освещающий правовое положение посадских людей, их службы и платежи, из которых слагалось посадское тягло. Все эти вопросы рассмотрены в советской исторической литературе 27, поэтому останавливаться на них подробно нет необходимости, так как посадские общины городов Астраханского края не составляли исключения.

В XVII веке жители местных посадов, как и посадское население других городов России, несли все налагавшиеся на посадские дворы налоги, главным из которых были «стрелецкие деньги». К постоянного вида налогам относились и различные оброчные платежи, бравшиеся с торговых, торгово-ремесленных и ремесленных заведений: с лавок, шалашей и прилавков, с амбаров, с об-

______

24. ААО, ф. Астраханской воеводской канцелярии, on. 1, д. 259, л. 11.

25. См.: Кизеветтер А. А Указ. соч., с. 97; К а б у з а н В. М. Указ. соч., с. 177.

26. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 95.

27. См.: Кизеветтер А. А Указ. соч.: Лаппо-Данилевский А. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1890; Очерки истории СССР. XVII век. М., 1955; Очерки истории СССР. XVIII век, первая четверть. М., 1954, и др.

[92]

рочных загородных дворов, с куренных изб, горшечных и кирпичных сараев, кузниц и др. Кроме названных налогов посадские люди платили таможенные и кабацкие сборы. В правление Петра I с посадских дворов стали собирать разные экстренные подоходные налоги: «десятую деньгу», «пятую деньгу», «пятнадцатую деньгу». Из этих «запросных сборов» «десятая деньга» превратилась в постоянный налог, бравшийся до введения подушной подати.

С 1704 г., как говорилось выше, правительство Петра I ввело множество новых налогов и пересмотрело оброчные платежи. Из-за этих сборов, получивших название «канцелярских», налоговое бремя посадских людей резко увеличилось. Тогда же был введен банный сбор: 1 руб. 15 коп. с бани. В Астрахани числились 1022 бани, и новый налог ложился, таким образом, более чем на 1000 семей. В 1704 г. с бань было собрано 1120 руб., но остались недоимки, которые взыскивали в 1705 г. Следовательно, только один из введенных сборов оказался не под силу многим городским жителям. А ведь кроме него были обложены налогом погреба (по 10 коп. с сажени), введены «подымные деньги» (по 1 коп. «с дыма»), гербовый сбор и сборы с некоторых видов ремесла; «валешный», за «битье бумаги», «за точку топоров и ножей» и т. д. Платежи возрастали и из-за откупной системы сбора налогов. В городах Астраханского края откупщики дополнительно облагали даже мелкие торговые сделки: при продаже лошади или коровы брали по 2 коп., овцы или свиньи — по 1 коп., при продаже лисьей шкурки — по 1 коп., коровьей или лошадиной кожи — 5 коп. сверх обычного таможенного сбора 28. Но особенно тяжела легла на местных посадских людей новая система обложения рыбных промыслов, а также причальные и отвальные пошлины. Налоговое бремя оставалось тяжелым и позднее.

Сведения о платежах отдельных посадских людей весьма разнообразны. Они свидетельствуют, что при общинной раскладке платежей господствовала неразбериха. Из ревизских сказок 1725 г., в которых посадские люди указывали величину своего капитала и налогов, бравшихся с двора, видно, что капитал и платежи совершенно не согласовывались. Сапожник В. Шмелев, например, при капитале в 4 руб. платил 1 руб. 32,5 коп. в год, сыромятник С. Шутов при капитале в 10 ,руб. платил 2 руб. 75 коп., а у сапожника И. Шведова при таком же капитале был налог в 3 руб. 5 коп. Еще более разительные примеры несоответствия налогов капиталу дают сказки кожевника М. Шапошникова, платившего оброк 2 руб. 75 коп. при капитале в 50 руб., ;ил« сапожника П. Соколова, платившего 4 руб. 30 коп. при капитале 7 руб. Сапожник С. Поляков платил 3 руб. 39 коп. при капитале в 6 руб. 29.

_____

28. ЦГАДА, ф. 371, д. 458, л. 290—291; Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. М., 1957, с. 297, 302.

29. ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, л. 25, 118, 179, 221, 290, 301, 357.

[93]

Таких примеров в ревизских сказках много. Вероятно, здесь проявлялись нарушения, допускавшиеся при раскладке платежей, рутина, из-за которой изменения в хозяйстве посадских людей не учитывали, a при принятии новых людей на «выморочные места» оклады механически определяли по прежним нормам. При введении подушной подати, хотя основной налог был унифицирован, положение не улучшилось, так как для множества семей эта подать оказалась тяжелее подворной. Помимо денежных налогов, посадские люди несли рекрутскую, постойную, подводную повинности, а также посадские службы в разных учреждениях. В первой четверти XVIII века в связи с созданием новых финансовых органов и возрастанием числа выборных посадских должностей число служб увеличилось.

В конце XVII — начале XVIII века крайне тяжело ложилось на посадское население и воеводское управление с сопутствующим ему взяточничеством и другими проявлениями произвола. Действия воевод вызывали огромное недовольство не только рядовых посадских людей, но и посадской верхушки, которая также - испытывала их самоуправство. В качестве примера можно привести воеводские приказы, отданные летом 1704 г. Один из них был связан с необходимостью переброски в Москву астраханской селитры. Не позаботившись своевременно о подготовке транспорта, воевода Т. Ржевский конфисковал купеческие суда 2 стрельцов, 9 местных посадских людей, 17 приезжих посадских людей и крестьян и 6 астраханцев из других сословий. Денег за свои струги и лодки, как видно из челобитной посадского человека Г. Ганчикова, их владельцы не получили. Летом того же года Т. Ржевский поручил «осмотреть и записать, что есть ныне в привозе в Астрахань дров, каких и у кого именем», а затем взял и отправил их на селитренный завод 30. В городах Астраханского края характер воеводских злоупотреблений расширялся из-за участия воевод в откупах, в монополизации ими торговли дефицитными товарами, во взяточничестве при разделении промысловых угодий и проч.

Внутри самих посадских общин существовало имущественное неравенство, особенно заметное в Астрахани, где четко выделялась богатая посадская верхушка. В других городах крупные дельцы встречались единицами. Но в целом всюду преобладали «середине и молодшие» посадские люди, часть которых жила работой по найму.

Записные ремесленники и другие обслуживавшие государственное хозяйство люди

Среди населения городов Астраханского края нельзя не отметить записных ремесленников и других, приписанных к государственному хозяйству, людей. В Царицыне, Черном Яре, Красном Яре

______

30.  Голикова Н. Б. Астраханское восстание..., с. 64.

[94]

и Терках их было немного, но в Астрахани и Гурьеве они составляли значительную группу населения. В Астрахани ими ведало несколько учреждений. Одним из них был Деловой двор, к которому для производства работ были приписаны плотники, каменщики и кузнецы. В ведении Делового двора находились и записные кормщики, делившиеся в зависимости от направлений, по которым водили суда, на волжских, терских и морских. В XVII веке самой многочисленной группой ремесленников Делового двора были плотники. В одном из актов 1697 г. упоминается 100 плотников. Позднее, в связи с тем что в Яхтинский полк включили солдат-плотников, число их уменьшилось. В 1697 г. числилось кроме плотников 20 кузнецов, 18 каменщиков, 50 кормщиков — в том числе 5 морских, 4 терских и 41 волжский 31.

При Деловом дворе состояли*:

	в 1705 г.	в 1707 г.	в 1709 г.
Плотники	23	23	19
Кузнецы	24	18	19
Каменщики	20	18	18
Кормщики	44	31	28
Итого:	111	90	84

 

* ЦГАДА, ф. 371, стб. 394, л. 28, 170, 312, 325—355 и др., д. 458, л. 36, ф. 1104,, д. 4, л. 146—148, д. б, л. 156—161.

В конце первой четверти XVIII века, когда в Астрахани было создано Адмиралтейство, приписанных к нему ремесленников насчитывалось 186 человек. В 1724 г. среди них были: 38 плотников, 29 кузнецов, 30 конопатчиков, 3 маляра, 14 парусников, 6 пильщиков, 4 токаря, 2 слесаря, 2 резчика, 2 котельщика, 2 печника, фонарщик, паяльщик, мастер по изготовлению кожаных ведер и другие специалисты 32. Каменщиков среди приписанных к Адмиралтейству не значилось, но сам этот разряд записных ремесленников не исчез, о чем свидетельствуют их ревизские сказки 33. В других городах края плотники и кузнецы (1—3 человека) входили в штат приказных изб. В Красном Яре в 1707—1709 годы упоминается и 1 каменщик.

Все записные ремесленники получали денежное и хлебное жалованье. В XVII веке им были установлены денежные оклады по 5 руб. в год и в начале XVIII веке они не менялись 34.

Хлебные оклады были различными. Плотники получали по 9 четвертей ржи и овса. Каменщикам, кузнецам и волжским кормщикам давали по 8 четвертей 2 осьмины ржи и столько же овса, а морским кормщикам — по 7 четвертей ржи и овса. Если зерно заменяли мукой и толокном, весовую меру жалованья снижали. В начале XVIII века хлебное жалованье записным ремесленникам,

_______

31. ЛОИИ, ф. 178, карт. 98, д. 45, карт. 100, д. 2, 5, 6, 15, карт. 101, д. 36, карт. 102, д. 44, 74, 82.

32. См.: Кирилов И. Указ. соч., кн. 2, с. 27.

33. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 638—639, 710, 983, ф. 615, кн. 525, л. 50.

34. ЦГАДА, ф. 371, стб. 394, л. 28, 351—355, ф. 1104, д. 4, л. 146, д. 5, л. 156.

[95]

как и стрельцам, было уравнено и снижено до 5 четвертей 1 осьмины, 1 четверику ржи и столько же овса. Морские кормщики стали получать по 4 четверти 1 осьмине 1 четверику ржи и овса в год 35.

К этому следует добавить, что, сохраняя ссылки на штатные оклады в своих сметах и отчетах, местные администраторы допускали различные отклонения от них. Чаще всего это происходило при приеме в число записных ремесленников. Так, в 1710 г. новым каменщикам Т. Ваверинову и К. Шатрову было установлено жалованье 2 руб. 50 коп. и 2 руб., а хлеба. — по 3 четверти ржи и овса в год. В дальнейшем подобная практика получила одобрение центра, так как создавала большую экономию средств, и к концу первой четверти XVIII века в окладах записных ремесленников наблюдалась большая пестрота 36. По 34 ревизским сказкам плотников и кормщиков выявляется 15 вариантов жалованья (таблица 3).

Таблица 3

Варианты окладов годового жалованья записных ремесленников в 20-х годах XVIII века.

Другой разряд записных составляли люди, прикрепленные к казенным садам и виноградникам. Они делились на мастеров — «заводчиков» и садовников. Число «заводчиков» определялось

______

35. ЦГАДА, ф. 1104, д. 4, л. 146—148, д. 5, л. 156—161.

36.  ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 470, 461, 573, 629-647, 710, 757—759 и др.

[96]

числом садов, на каждый из которых полагался один мастер. В 1697 г. в Астрахани было «заводчиков» 5, в 1705 г. — 6, в 1707— 1709 годы — 8 человек. «Заводчики» руководили всеми садовыми работами, изготовлением виноградного вина и других продуктов садоводства, поставлявшихся царскому двору. Денежное жалованье им было установлено 8 руб. в год. Столько же они получали и в начале XVIII в. Хлебный оклад садовых мастеров в конце XVII века равнялся 8 четвертям 2 осьминам ржи и такому же количеству овса; но в начале XVIII века его снизили и он стал таким же, как у других записных. Рядовых садовников в 1697 г. к казенным садам было приписано 50 человек, в 1705 г. — 60, в 1707 г. — 70, в 1709 г.—117 человек. Оклад их жалованья равнялся 5 руб. и 4 четвертям, 2 осьминам ржи и овса. В Красном Яре было 5 садовников. Распоряжалась всеми приписанными к казенным садам людьми сначала Астраханская приказная палата, а затем Садовая контора 37.

Третий разряд записных образовывали рыбные ловцы, работавшие на казенных и дворцовых рыбных промыслах. Многие из них были переведены из других районов страны и поэтому их часто именовали переведенцами. Записные ловцы имелись в крае уже в начале XVII века. К 70-м годам XVII века в астраханском Белом городе появилась целая слобода рыбных ловцов. Она возникла в связи с расширением дворцовых рыбных промыслов, которое осуществлял приказ Тайных дел 38. Тогда в Белый город переселили некоторых нижегородских посадских людей, о чем упоминается в ревизской сказке сына одного из них (ловца Г. С. Смирнова), и крестьян дворцовых вотчин. Приписку к рыбным промыслам проводили и позднее. В ревизских сказках ловцов, сообщавших, когда они были приписаны, упоминаются 90-е годы XVII века, 1703, 1708—1709, 1716—1718, 1722 годы. Хотя к этому времени при учугах, где они работали, сложились поселки, многие из них, как ловцы Уваринского учуга П. А. Коренев, И. В. Смирнов, ловец Камызякского учуга С. Д. Уфимцев, сохраняли свои городские дворы 39. Сводных данных о числе записных рыбных ловцов, живших в Астрахани в начале XVIII в., наши источники не дают. В 20-х гг. при их поименном учете по разным источникам удалось выявить 74 человека 40. Но данные эти нельзя считать полными.

В Гурьеве записные рыбные ловцы составляли основной костяк постоянного населения крепости. В 1693 г. там жили 23 переведенца вместе с семьями, а 18 ловцов были сосланы в Гурьев за

______

37. ЛОИИ, ф. 176, карт. 100, д. 3, карт. 103, д. 129; ЦГАДА, ф. 1104, д. 4, л. 145, 156, д. 5, л. 146—151 об., 172—173.

38. См.: Степанов И. В. Хозяйственная деятельность Московского правительства в Нижнем Поволжье в XVII в. — УЗ ЛГУ, син, вып. 5. Л., 1939, с. 132, 135—136; Заозерский А. И. Царская вотчина XVII века. М., 1937, с. 125.

39. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 413, 429, 443—446, 453, 459, 461—462, 477— 479, 576, 731, 1111—1112.

40. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, ф. 615, д. 525—529; ААО, ф. 394, on. 1, д. 20.

[97]

разные вины и приписаны к промыслам уже на месте ссылки 41. Записные рыбные ловцы жили и в Красном Яре.

В составе рыбных ловцов различались: атаманы, руководившие ловом рыбы, баграчеи, резальщики, солильщики, клеевщики, икряные мастера и рыбаки. На всех учугах были также плотники и водолазы, работавшие по их ремонту, и сторожа. В XVII в. жалованье атамана равнялось 10 руб. и 8 четвертям хлеба в год. Баграчеи получали по 9 руб., резальщики — по 7 руб., солильщики — по 6 руб. и 3 мешка муки, простым работникам давали по 4 руб. и 8 четвертей муки в год. Было установлено жалованье и «недорослям» из переведенческих семей, получавшим по 1 руб. 50 коп. и 4 четверти хлеба в год. В 90-х годах XVII века переведенцы стали получать по 5 руб. и 9 четвертей хлеба 42. В конце первой четверти XVIII века в окладах рыбных ловцов также наблюдалась пестрота. По 10 ревизским сказкам устанавливается, что 3 человека получали по 4 руб. и 6 четвертей хлеба, один — 4 руб. и осьмину муки, один — 4 руб. и 7,5 мешков муки, один — 4 руб. и 7 четвертей хлеба, двое служили вообще без жалованья, а двое получали по 5 денег «с уловной рыбы».

Особый разряд записных людей, встречавшихся только в Астрахани, составляли конюхи и птичники, приписанные к Конюшенному и Птичьему дворам. В изучаемый период насчитывалось от 10 до 15 конюхов. Жалованье им было установлено в 2 руб. 50 коп. и 3 четверти ржаной муки в год, но некоторые конюхи служили без жалованья. Птичники занимались ловлей и обучением соколов и кречетов для соколиной охоты, а также поимкой разных птиц, отсылавшихся из Астрахани в Москву и Петербург. В 1723— 1724 годы 19 птичников получали жалованье 3 руб. в год, а хлеб по солдатскому окладу — 0,5 осьмины муки в месяц 43.

Еще один разряд людей, обслуживавших государственные нужды, составляли воротники, жившие во всех городах края. Они следили за исправностью механизмов городских ворот и отвечали за их своевременное закрытие и открытие. В Астрахани было 19 воротников, а в других городах — по 1—3 человека. Работа эта оставляла много свободного времени для побочных занятий, и воротники, как правило, примыкали по своей обеспеченности к посадской верхушке, хотя жалованье получали не выше, чем другие. В 1706 г. конные стрельцы И. Кисельников и И. Палкин были назначены воротниками в виде вознаграждения за службу царю.

Правовое положение приписанных к государственному хозяйству лиц отличалось известным своеобразием. Как люди, получавшие жалованье, они примыкали к военно-служилым по при-

________

41. См.: Степанов И. В. Указ. соч., с. 134 и 138.

42. См.: Пруссак А В. Рабочие на рыбных промыслах Астрахани в XVII в., с. 177; Степанов И. В. Указ. соч., с. 121, 137.

43. ЦГАДА ф. 350, д. 5549, л. 427, 443—446, 469, 477—479, 576, 1112, 26, 421—425, 481—497, 500—555, 612 и др.

[98]

бору. Сближало их с ними и право заниматься в свободное от службы время любыми видами городской деятельности. Как и военно-служилые по прибору, они платили уменьшенный оклад «полоняничного сбора». Но других привилегий у них не было. Соборное Уложение 1649 г. даже обязало записных ремесленников, если у них были «торговые промыслы», «быти в тягле» и «всякие государевы подати платити и службы служити с посадскими людьми в ряд» 44. Это превращало их в особый разряд посада. Звание записных ремесленников было наследственным. Сыновья их верстались в ту же службу, что и отцы, уход в отставку разрешался только при непригодности к службе. Организационно записные ремесленники объединялись по специальностям в профессиональные корпорации во главе с выборными старостами.

Источники пополнения записных ремесленников были различными. Кроме членов их семей в состав корпораций включали специалистов из отставных служилых людей, иногда посадских людей. Часто в их среду попадали и «сходцы», работавшие по найму. Так, из 20 рыбных ловцов, указавших в сказках свое происхождение, оказались 4 астраханца, 4 посадских человека и 2 городовых бобыля — выходцы из других городов, 6 крестьян, 3 — сыновья служилых людей и холоп-отпущенник. «Пришлыми работными людьми» были ранее 12 плотников, 2 каменщика, 17 кормщиков, садовник и конюх 45.

В городской жизни записные ремесленники принимали самое активное участие. Среди них, как и среди стрельцов, встречались владельцы торговых и ремесленных заведений. Плотники и каменщики выполняли не только государственные, но и частные заказы. В Астрахани, где общее число приписанных к государственному и дворцовому хозяйству лиц, по неполным данным, составляло более 400 человек, это была большая группа мужского населения, увеличивающаяся еще за счет членов их семей. В книге «семигривенного сбора» 1725 г. указывается более 100 их родственников мужского пола, которые жили в 71 дворе приписных людей 46. Таким образом, записные ремесленники составляли значительный отряд городского населения, деятельность которого при изучении городской экономики нельзя не учитывать.

Церковные люди и феодально-зависимое население городов

Особую группу населения всех городов края составляли лица, подведомственные церковным властям. В их состав входило не только черное и приходское белое духовенство, но и многочис-

______

44. Тихомиров М. Н., Епифанов П. П. Соборное Уложение 1649 г. М., 1961, гл. XIII, ст. 1, гл. XIX, ст. 12.

45. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 413—479, 529—576, 731, 1130 и др.

46. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 50—66 об.

[99]

ленные разряды зависимых от него людей. В Астрахани — центре Астраханской и Терской епархий — был митрополичий дом с обслуживающим персоналом, созданный по обычному для XVII века образцу. В состав митрополичьего дома входили дети боярские, дьяки и казначей, возглавлявшие митрополичьи приказы и хозяйство, а также многочисленные служители: повара, хлебники, конюхи, водовозы, пивовары, кузнецы, портные, сапожники, серебряники и пр. К ним примыкали обслуживавшие церковную службу певчие, звонари, дьячки и соборные сторожа. В 1696 г. штат митрополичьего дома состоял из 100 человек. Содержание его обходилось в 2256 руб., а в 1697 г. — в 1996 руб., так как митрополичьи служители получали денежное и хлебное жалованье.

В XVII веке епархия еще имела право беспошлинной добычи соли и рыбные промыслы, а поэтому держала штат рыбных ловцов (в конце века их было почти 100 человек) и наемных работников. В 1700 г., когда духовенство потеряло право распоряжаться своими доходами, и после указов 1704 г. о передаче промыслов в казну доходы митрополичьего дома упали. В 1707 г. Монастырский приказ отпускал на его расходы всего 506 руб. 50 коп., из которых на жалованье служителям приходилось 331 руб. 50 коп. да хлеба по 544 четверти ржи и овса и 103 мешка муки. Митрополит был вынужден значительно уменьшить служителям жалованье, а частично и вовсе его отнять. Но число служителей не сократилось: они дорожили положением беломестцев, освобождавшим их от посадского тягла, а поэтому продолжали оставаться при дворе митрополита даже без жалованья, живя за счет побочных занятий. В одном из актов того времени сохранилось известие, что «те церковники кормятся ремесленною и другою своею работою, займуючи у русских людей и у иноземцев деньги и покупая, и в долг до испродажи с поруками имая, по ватагам и на рыбных исадех рыбу и иные недорогие товары продают, из малых прибытков, для прокормления своего».

Учитывая поведение и деятельность митрополита Самсона в пользу правительства в грозные дни восстания 1705—1706 годов, местная администрация не посягала на его людей, и штат митрополичьего дома долго сохранялся без изменений. Лишь в 1720 г. А. П. Волынский вынудил преемника Самсона митрополита Иоакима уменьшить его до 30 человек 47. Однако к 1725 г. число митрополичьих служителей и их родственников, без детей боярских, снова возросло до 57 человек. Среди них были 10 звонарей, каменщик, кузнец, 2 столяра, 2 повара, 2 портных, оконишный мастер, конюхи и др. 48. Таким образом, митрополичьи служители существовали в Астрахани всю первую четверть XVIII века.

Кроме того, влиятельный митрополит Самсон, вопреки Соборному Уложению 1649 г., продолжал принимать закладчиков, ока-

_____

47. См.: Саввинский И. Указ. соч., с. 81, 87—88.

48. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 19—26 об.

[100]

зывая им всяческое покровительство. Дело о переводе их в посад также возникло только в 1720 г., когда оно было возбуждено бурмистром Ф. М. Губановым. Из дела видно, что у митрополита было 43 закладчика (8 посадских людей, 8 стрелецких сыновей, 5 записных ремесленников, 5 крестьян, 4 сына работных людей, 5 детей мелких церковнослужителей, сын сотника, сын пушкаря, сын воротника, 4 крещеных «иноземца» и 1 «не помнящий родства»). Частично это были уроженцы Астрахани, частично «сходцы». Из «их 12 числились сторожами, 7 — звонарями, 1 — истопником, 1 — пономарем, а дворцовый крестьянин села Плеса Костромского уезда В. Артемьев, проживший в Астрахани 30 лет, с 1717 г. получил звание митрополичьего дворянина 49. Таким образом, всего связанных с митрополичьим домом до 1720 г. было почти 150 человек.

К числу лиц, подведомственных церковным властям, относились также «святейшего патриарха крепостные крестьяне, который живут в Астрахани домами своими». В 1698 г. их насчитывалось 29 человек. Иногда их называли патриаршими бобылями. Появление в Астрахани патриарших крестьян было связано с необходимостью обслуживать весьма обширное патриаршее хозяйство. В XVII веке патриарху принадлежали учуги Камызяк и Чаган. В Астрахани у патриаршего дома был большой «зимовой двор», где сосредоточивались запасы рыбы и рыбопродуктов, мука, крупа и зерно, привозившееся на жалованье патриаршим людям; здесь хранились рыбные снасти, различные металлические изделия, канаты, веревки, паруса и другие необходимые в рыболовецком и речном хозяйстве припасы. Там же находились причалы для рыбных и соляных стругов. Управлял патриаршим хозяйством в конце XVII века «домовый учужный приказчик». В помощь ему присылали патриарших дворян и приказчиков. Кроме постоянно живущих в Астрахани патриарших крестьян там находились крестьяне, присылавшиеся временно для разных работ 50. В начале XVIII века патриаршее промысловое хозяйство продолжал вести Монастырский приказ.

Численность белого и черного духовенства в городах Астраханского края определялась числом существовавших там церквей и монастырей. Поэтому белого духовенства там было немного. Только в Астрахани, по данным учета 1719 г., жили 29 священников и 12 дьяконов. Но мелких служителей церквей (дьячков, пономарей и их родственников-мужчин) там насчитывался 61 человек. Кроме них при каждой церкви были звонари и сторожа 51. Численность черного духовенства была гораздо выше. В Астрахани только в Троицком монастыре жили до 170 монахов. По нескольку десятков человек было и в трех других астраханских мо-

______

49. ЦГАДА, ф. 291, on. 1, д. 3, л. 2—9.

50. ЛОИИ, ф. 178, карт. 99, д. 176; ЦГАДА ф. 235, оп. 2, д. 84, л. 257, 302, 357.

51. ЦГАДА, ф. 350, д. 5545, л. 226—269.

[101]

настырях. Имелись монахи также и в Терках и Царицыне 52. По мимо монахов, у всех монастырей был штат служителей, примыкавших по своему положению к митрополичьим служителям. Всего в Астрахани было не менее 500 людей, подведомственных церковным властям. Если само духовенство не занимало видного места в городской экономике, то многочисленные «церковные служители» значительно расширяли слои мелких городских ремесленников и торговцев.

Присутствие в городах края людей, подведомственных церковным властям, было типичной особенностью феодального города. Их жизнь в городах свидетельствует, что процесс ликвидации белых слобод вовсе не завершился в ходе посадского строения 1649—1652 годов. Живучести белых дворов способствовало то, что церковные власти еще сохраняли ряд привилегий, продолжали владеть в городах землей и не упускали возможности закреплять за собой людей хотя бы путем привлечения их на церковную службу.

В известной степени существованию в городах категорий феодально-зависимых людей способствовало и присутствие там дворян. Правда, в городах Астраханского края дворян было немного. Численность их определялась количеством дворянских служебных мест в гарнизонах и учреждениях, так как из-за отсутствия пашенных земель поместного дворянства там не было. Из 48 дворян, перечисленных в списке 1719 г., поместья и вотчины числились только у двух, неместных уроженцев 53. Местные же дворяне получали лишь огородные и сенокосные участки, да жалованье в зависимости от занимаемых должностей. Однако активно участвуя в местной торговле и промыслах, дворяне городов Астраханского края испытывали нужду в людях для своего разветвленного хозяйства. Применяя наемный труд, многие из них имели и крепостных. Как известно, до I ревизии дворовые люди никакому учету не подлежали и установить их численность в Астрахани в конце XVII и начале XVIII века не удается.

В 1719 г., при первичном учете душ мужского пола, у 48 астраханских дворян было зарегистрировано 95 дворовых людей. Но эти данные явно недостоверны. Из книги «семигривенного сбора» 1725 г. видно, что только у 29 дворян оказалось 135 дворовых людей. При сравнении данных списка 1719 г. и книги 1725 г. выясняется, что некоторые дворяне первоначально давали весьма неточные сведения. Так, В. Янов в 1719 г. вообще не показал у себя крепостных, а в 1725 г. их у него было выявлено трое. А. Ивановский в 1719 г. указал одного, а их оказалось 4, М. П. Смирнов назвал двоих, а в 1725 г. у него имелось 7 крепостных. Поскольку в Астрахани в это время насчитывалось более 60 дворян, причем 29 из них владели 135 крепостными, то

____

52.  См.: Саввинский И. Указ. соч., с. 91—93.

53. ЦГАДА, ф. 350, д. 5545, л. 245—259.

[102]

естественно предположить, что у всех дворян крепостных было значительно больше. Владели крепостными и приказные служители, духовенство и представители посадской верхушки. В 1725 г. у 26 канцеляристов было 28 дворовых людей. Священник П. Никифоров имел 6 крепостных. Посадский человек И. Ф. Крюков купил 3, а у В. А. Лоскутова их было 13 человек. Жили купленные люди и у посадских В. Прянишникова, А. Палкина и др. 54.

Крепостных приобретали у приезжих дворян или в «верховых городах». Таких сделок в самой Астрахани совершалось несколько десятков в год. В 1724 г., например, там заключили 38 сделок, в ходе которых были куплены 42 мужчины и 36 женщин, не считая детей. Известны их продавцы: 29 дворян (26 приезжих), 4 канцеляриста и вдова звонаря. Купили крепостных 18 дворян, 4 канцеляриста, купец гостиной сотни и 7 посадских людей 55. Встречались дворовые люди и в других городах. В Царицыне в 1725 г. было учтено 15 дворовых, но это число явно не точное, так как только один капитан А. Турчанинов имел 7 человек. У красноярцев в том же году числилось 7 дворовых людей. Среди крепостных встречались и русские, и представители кочевников. У царицынского стрельца А. Изрядного был «купленный калмыченок», а у И. Квасницына жил «киргиз-кайсак» 56.

К крепостным людям присоединялись кабальные холопы, которых во всех городах края было много. Владела ими не только городская верхушка, но и посадские люди среднего достатка, записные садовники и рыбные ловцы, певчие, отставные служилые люди и др. Распространение кабального холопства в городах края было тесно связано с развитием там наемного труда. Большая потребность в рабочей силе привлекала туда множество людей, не имевших квалификации. Многие соглашались на низкий заработок, а затем оказывались в долгах и давали на себя и членов своих семей жилые записи. Для предпринимателей же кабальное холопство было одним из способов получить дешевую и постоянную рабочую силу. Особенно охотно заводили кабальных холопов владельцы мастерских, где работа не носила сезонного характера. Год работы должника оценивался крайне низко — 1—2 руб. в год, а работа детей погашала лишь проценты 57. Частые упоминания источников о кабальных холопах и их разновременность говорят не только о распространенности явления, но и о постоянном пополнении этой группы людей. Кабальное холопство прослеживается в течение всего изучаемого периода, что свидетельствует о большой устойчивости этого института. К со-

_______

54. ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, л. 55, д. 5549, л. 245—259, ф. 615, кн. 527, л. 10, 72—73, 95 и др.; ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 1—13.

55. См.: Голикова Н. Б. Торговля крепостными без земли в 20-х гг. XVIII в. — ИЗ, кн. 90. М., 1972, с. 309, 311.

56. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 95, 97; ЦГАДА, ф. 615, кн. 12620, л. 1 об., кн. 12 621, л. 102 об.,118—119.

57.  См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 164—165, 168.

[103]

жалению, источники не позволяют даже примерно выяснить общую численность кабальных холопов, так как никаких сводных данных о них не сохранилось.

Прочие категории населения городов

В состав населения изучаемых городов входили и так называемые разночинцы. Среди них удалось выявить 133 местных уроженцев. 94 отставных служилых людей жили «своими дворами» или в наемных помещениях. Остальные 39 человек называли себя «астраханскими жителями» 58. По их ревизским сказкам видно, что среди них были выходцы из разных сословных групп. «Астраханский житель» И. М. Карчанин был, например, отставным рыбным ловцом. М. А. Лучинский — сын астраханского посадского человека, но его, оставшегося сиротой «в малых летех», вычеркнули из посадских списков. В. Г. Короткий, крещеный татарин — приемыш посадского человека Г. И. Короткого, но стал жить отдельно и не был причислен в посад. И. Молодой был отпущенный на волю холоп стольника М. Заманова, Ф. Семенов — бывший холоп стрельца Старцева, Г. Усов — сын пушкаря, погибшего в экспедиции Бековича-Черкасского 59.

Среди людей, которые «отцов своих не помнят», и «выходцев из полона», называвшихся волдырями, в Астрахани в 1725 г. числилось 67 дворовладельцев. Вместе с ними жили их сыновья, братья и другие родственники мужского пола (43 человека). Кроме того, среди сказок астраханцев встретились сказки еще 13 «выходцев из полона», в том числе 8 поляков и серба. Поляк С. П. Волдырь был рабом 26 лет, А. Г. Болдырь — 28 лет, В. И. Болдырь и М. А. Болдырь пробыли в плену по 30 лет 60. Бежавших от калмыков, кубанцев и татар пленных правительство Петра I принимало беспрепятственно и разрешало им жить в городах края на положении свободных людей.

Фактически в Астрахани местных разночинцев и выходцев из плена было значительно больше, чем удалось выявить по нашим источникам. Часть из них, несомненно, обитала во дворах представителей других сословных групп и учитывалась как их жильцы или родственники. Вполне вероятно, что многие из них жили во вдовьих дворах. Во всех городах края имелись вдовьи дворы, но больше всего их было в Астрахани. В 1674 г., например, в 257 сказках о дворах упоминались 62 двора вдов. В книгах купчих крепостей 1707—1709 гг. вдовьи дворы названы в 61 записи. Социальная принадлежность вдов указывалась редко. Лишь иногда устанавливается, что среди них были вдовы стрельцов, посадских

_____

58. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, ф. 615, кн. 525—529; ААО, ф. 394, on. 1, д. 20.

59. ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 517, 1080, ф. 615, кн. 525, л. 24 об., 86 об., кн. 528, л. 236.

60. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 27—43 об.; ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 683— 684, 1022—1025, 1070, 1078—1079.

[104]

и работных людей, записных ремесленников, попадьи и дьяконицы. По окладной книге 1725 г., в 71 вдовьем дворе жили «без чинов» 102 человека 61. Эти данные позволяют увеличить число разночинцев до 358 человек. Но и эту цифру нельзя считать точной. Кстати, даже в Генеральной табели I ревизии, где учтены последствия чумы 1728—1729 гг., указаны 273 разночинца 62, хотя потери среди них были велики.

О разночинцах других городов края сохранились весьма отрывочные сведения. В Царицыне удалось найти упоминания всего о 4 местных уроженцах и выходцах «из полона», в Красном Яре — о 12 разночинцах-дворовладельцах и 21 человеке, живших в чужих дворах. Большинство из них выходцы из семей служилых людей  63. Но эти данные нельзя считать полными.

Говоря о населении городов Астраханского края, неверно, однако, ограничиваться характеристикой только их постоянных обитателей, так как одной из специфических особенностей этих городов было постоянное присутствие там большого числа приезжих. Их было так много, что они уступали по численности только служилым людям, значительно опережая все остальные категории коренного населения. По роду занятий приезжих можно разделить на две неравные группы. Основная большая группа работала по найму, а меньшая занималась торгово-промышленной деятельностью. Работных людей привлекала в низовья Волги большая емкость местного рынка рабочей силы и легкость получения работы на промыслах и судах. Приезжее купечество было тесно связано с местным рынком и разработками местных природных богатств. Хотя юридически приезжие не были связаны с городами края, тем не менее они жили там длительное время, заводили дворы, значительно увеличивая численность и пестроту их населения, придавали городам особый колорит и оказывали большое влияние на развитие местной экономики.

Попытки выяснить численность работных людей в Астрахани предпринимались неоднократно. Так, И. В. Пруссак сообщает, что в 1682 г. только судовых работников там насчитывалось 1912 человек, в 1691 г. число их возросло до 2415 человек. Автором данной работы установлено, что в Астрахани в первой четверти XVIII века ежегодно нанимались на разного рода работы почти 3000 человек 64. В Царицыне в течение года нанимались на работу около 1000 человек 65. По другим городам сводных данных за год собрать не удалось, но сведения о присутствии там работ-

_________

61. ЛОИИ, ф. 178, карт. 49, д. 6449; ЦГАДА, ф. 615, кн. 521—523; ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 67—83 об.

62. См.: Кабузан В. М. Указ. соч., с. 177.

63. ААО, ф. 394, on. 1, д. 90, л. 97 об., ф. 350, д. 5466, л. 258—259, ф. 371, стб. 394(1144), л. 204.

64. См.: Пруссак А. В. Указ. соч. — ИЗ, кн. 7, с. 259; Голикова Н.Б. Наемный труд..., с. 21.

65. ЦГАДА, ф. 615, кн. 12620 и 12621.

[105]

ных людей встречаются систематически. Так, в материалах I ревизии отложилось 119 сказок работных людей, осевших в Красном Яре, и данные об отправке на прежнее место жительства еще 30 человек. Местных жителей среди работных людей было мало. В 1724 г. из 2291 человека оказалось всего 52 астраханца. В 1725 г. из 2817 человек выявлено 96 астраханцев 66.

Сроки пребывания работных людей в городах края определялись характером работы, положением и другими обстоятельствами. Для крестьян-отходников они устанавливались полученными от помещиков отпускными свидетельствами и варьировались от нескольких месяцев до нескольких лет. Судовые работники, курсировавшие между волжскими городами, иногда находились в Астраханском крае только на время стоянок судов, но многие оставались там зимовать. Из ревизских сказок работников рыбных промыслов, ремеслённых мастерских и садов известно, что они жили в городах края от 5 до 30 и более лет. Из 119 красноярских работных людей 13 человек пришли в Красный Яр в 1723 г. Большинство из 106 работных людей жили в Красном Яре от 6 до 20 лет. Точнее длительность их пребывания в Красном Яре была следующей:

Сословный состав пришлых работных людей был пестрым. Из 1352 человек, указавших свою принадлежность, первое место занимали крестьяне (735 человек, или 54,36%), второе — выходцы из посадов разных городов (377 человек, или 27,8%). Среди остальных оказались 2 дворовых человека, 29 ямских охотников, 10 записных ремесленников, 69 ясашных татар, 56 служилых людей и их сыновей, 8 бывших холопов, 6 приказных служителей, 19 церковнослужителей и их детей, новокрещен, 11 выходцев «из полона», дворянин, 24 иноземца и 4 вольных гулящих человека. Среди крестьян были представители всех разрядов из 63 уездов. Посадские люди прибыли из 49 городов, находившихся за пределами Астраханского края. В числе 119 красноярских работных людей оказались 82 крестьянина, в том числе 26 помещичьих, 27 монастырских, 20 дворцовых, 9 государственных, 9 посадских людей и 20 бобылей из разных городов, 3 ямских охотника, 3 выходца из плена и «хохлач». Один своей принадлежности не указал.

Годовой заработок основной массы работных людей колебался от 7 до 13 руб. Наиболее высокооплачиваемые специалисты получали от 13 до 20 руб., а наименее оплачиваемые зарабаты-

______

66. ЦГАДА, ф. 350, д. 5466, л. 237—297; Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 21 и 42.

[106]

вали от 1 до 5 руб. 67. Некоторые категории наемных работников получали также пищу и одежду. Довольно резкие колебания в оплате труда порождали значительное различие в положении работных людей. Некоторые из них даже имели денежные излишки и потому могли приобретать дворы и организовать с течением времени собственное дело. Другие с трудом сводили концы с концами и часто кончали тем, что превращались в кабальных холопов.

Наем на работу сопровождался множеством типичных для феодального найма условий, направленных на защиту интересов и расширение прав хозяина. Порядные записи фиксировали обязательство беспрекословного повиновения хозяину и членам его семьи, правила поведения работников, право хозяина подвергать их наказаниям и т. д. Уход работника до окончания срока найма рассматривался как побег, за пропуск рабочих дней взыскивали деньги  68.

Степень эксплуатации работных людей практически не ограничивалась. Условия труда порождали сильный антагонизм между работными людьми и их хозяевами. Но, хотя работные люди во время работы по найму были близки к феодально-зависимому состоянию, вольный наем все-таки оставлял им известную иллюзию свободы. По окончании найма работник мог переменить место работы и улучшить условия найма. В момент найма он выступал как юридически равное хозяину лицо. В условиях господства крепостнических отношений такая возможность казалась привлекательной и в известной степени определяла тягу крепостных крестьян в город. В городах Астраханского края спрос на наемных работников в какой-то степени влиял и на условия найма, проявляясь хотя бы в более высоких заработках, чем в других местах.

Число пришлых людей, которые занимались ремеслом, промыслами или торговлей, было значительно меньше, чем работных людей, но по отношению к численности других групп местного населения их было не так уж мало. По сказкам астраханских посадских людей удалось установить, что с 1705 по 1724 г. в состав астраханского посада включили 331 человека из пришлых людей, долгое время живших в Астрахани и занимавшихся там торгами и промыслами. Среди них первое место занимали выходцы из городских посадов— 151 человек (45,6%), второе — крестьяне—103 человека (30,1%), остальные: 13 городовых бобылей, 8 ямских охотников, 7 бывших записных ремесленников, 3 холопа, 7 отставных солдат и их детей, 4 детей подьячих, 8 выходцев из духовенства, дворянин, 9 иноземцев, 6 новокрещен, 5 черкас. Происхождение 6 человек в сказках не указано 69. Одни пришлые

_______

67.  См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 23, 27—41, 47, 62—148, 151—156.

68. См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 137—145.

69. ЦГАДА, ф. 350, д. 5455 и 5549; ААО, ф. 394, on. 1, д. 62.

[107]

люди выступали как купцы и промышленники, другие — как владельцы мелких лавок и мастерских. Фактически их можно было бы отнести к астраханским разночинцам, но поскольку они осели там явочным порядком и юридически продолжали числиться по другим городам и уездам России, их считали пришлыми людьми вплоть до приписки в местный посад. Постоянно селились они и в Царицыне 70.

Особо следует отметить приезжее купечество, которое не оседало в городах Астраханского края, но постоянно активно участвовало в их экономической деятельности. Особенно типичными фигурами купцы были для Астрахани и представить этот город без них невозможно, так как они находились там всегда. По таможенным материалам и записям крепостной конторы выясняется, что число приезжих купцов, ежегодно находившихся в Астрахани, было весьма значительно. Выписей приезжих купцов сохранилось за 1718 г. —211, за 1719 г.—161, за 1722 г. —184, за 1723 г. —99. В таможенную книгу 1724 г., где фиксировали вывоз товаров из Астрахани, было записано 260 явок 212 приезжих купцов, да дополнительно удалось выявить еще 21 купца. В таможенную книгу 1725 г. (сохранилась только за август—октябрь), куда записывали привозные товары, были вписаны 153 явки 131 купца, да в записях Астраханской крепостной конторы 1724—1725 гг. встретились имена еще 112 купцов, не упоминавшихся в таможенных книгах 71.

Приезжие купцы систематически бывали и в Царицыне, и в Черном Яре, и в Терках. Среди таможенных выписей 1722 г. встретилось 35, а в 1725 г. выявлены 92 выписи купцов, специально приезжавших в Царицын. Кроме того, там останавливались многие купцы, едущие в Астрахань 72. В Царицыне из приезжих рыбопромышленников, бравших на оброк рыбные угодья, встречались крестьяне: Наровчатовского уезда А. Михайлов, Нижегородского уезда Г. Васильев и И. Иванов, Симбирского уезда В. Елисеев, Г. Андреев, С. Константинов и др. 73.

Конечно, не каждый из купцов непременно долго жил в Царицыне и других городах Астраханского края. Некоторые приезжали туда раз в год, а иногда и реже. Но были и такие, которые привозили и закупали там товары ежегодно, а иногда и несколько раз в году. Многие имели в Астрахани и Царицыне собственные причалы, амбары, дворы. Приезжие купцы, ведя в низовьях Волги добычу соли и рыбы, вступали в компании с местными дельцами. В целом они весьма органично входили в жизнь Астраханского края и были связаны с ним многими нитями.

______

70. ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 620, л. 5—6, кн. 12 621, л. 18, 36, 78.

71. ААО, ф. 681, оп. 6, д. 1—11, 13—31, ф. 394, on. 1, д. 81; ЦГАДА, ф. 1361, д. 2, ф. 615, д. 525—529.

72. ААО, ф. 681, оп. 6, стб. 9, 12, 15, 17, 21, 22, 24, 29 и др.

73.  ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 621, л. 56, 58, 60, 64, 65, 68 и др.

[108]

Данные о населении городов Астраханского края, приведенные нами, как не раз подчеркивалось, не являются полными. Это затрудняет возможность вывода об общей численности их русского населения, не связанного с военной службой, даже по Астрахани. Можно лишь предполагать, что все приписанное к этому городу и жившее там «без чинов» мужское население, включая местных и пришлых людей, а также дворовых людей и холопов, достигало несколько тысяч человек. Численность женского населения, в связи с особенностями учета того времени, неизвестна. Но она была, вероятно, ниже численности мужского населения, потому что в составе «пришлых» преобладали мужчины.

[109]

Цитируется по изд.: Голикова Н.Б. Очерки по истории городов России конца XVII – начала XVIII веков. М., 1982, с. 83-109.