Тира (АСССР, 1984)

Остатки Тиры лежат на небольшом, выступающим к северу на мысу трапециевидной формы (…), поверхность которого имеет уклон в сторону лимана. Известно более 40 памятников лапидарной эпи-

[26]

графики, связанных с Тирой (IPE, I², № 2—18, 40, 371; Nicorescu Р., 1933, 1944). Псефизма рубежа IV—III веков до н. э. содержат сведения об органах полисного самоуправления (Nicorescu Р., 1933, № 2). К эллинистическому времени относится почетный декрет (Фурманская А. Я., 1960а), но в нем отсутствует название города. Интересны псефизма Коккея 181 года н. э. (IPE, I², № 2) и надпись с посланием легата Нижней Мезии Овиния Тертулла и с копиями двух писем императора Септимия Севера, подтверждающими предоставленное тиравцам право беспошлинного ввоза товаров (IPE, I², № 4). Декрет середины или второй половины III века до н. э. на мраморной плите, изданный каллатийцами в честь гражданина Тиры (Pippidi D. М., 1962, № 1) и постановление начала I века до н. э. граждан города Томы в честь тиранца Нила (Граков Б. Я., 1939а, с. 310 сл.) свидетельствуют о посреднической роли Тиры, как торгового центра. Тира упоминается в ольвийском декрете II—III веков н. э. (IPE, Is, № 40). О связи Тиры с Херсонесом, возможно, говорит надпись, найденная в Херсонесе (ИАК, 1909, вып. 3, с. 23). Начертанное на крае мраморной чаши III века до н. э. посвящение Аполлону Врачу (Nicorescu Р., 1933, № 1) и посвятительная надпись Серапису и Исиде (IPE, I², № 5) свидетельствуют о религиозных культах. Из надписей на надгробиях (Граков Б. Я., 1939б; Карышковский П. О., 1959 г; 1966б, с. 149) можно почерпнуть сведения о внешних связях Тиры и об этническом составе ее населения в первые века нашей эры. Ряд латинских надписей посвятительного характера оставлен римским гарнизоном (Nicorescu Р., 1937; Тудор Д., 1960, с. 244 сл.; Клейман Я. Б., 1965). Значительный интерес представляет надпись в честь императора Траяна по поводу торжественного открытия какого-то военного сооружения (Nicorescu Р., 1944).

Найденные в Тире граффити, принадлежат к категории посвящений (Головко Я. Д., 1963, с. 110— 113). Среди клейм на черепицах и амфорах преобладают эллинистические, преимущественно фасосские, гераклейские и синопские (Nicorescu Р., 1924, 1933: Avakian G., 1931; Штаерман Е. A., 1951). Особую группу составляет черепица из Тиры с латинскими клеймами. По ним и по лапидарным надписям устанавливается, что с начала II века н. э. в Тире находились вексилляции (табл. I, А), в состав которых вначале входили воины V Македонского легиона, а позднее отряды из воинов I Италийского и XI Клавдиева легионов, дислоцировавшихся в Нижней Мезии. Во времена Траяна базировавшиеся в Тире отряды возглавляли центурионы V Македонского, затем I Италийского легионов (Nicorescu Р., 1937; Тудор Д., 1960, с. 243 сл.; Клейман И. Б., 1965; 1971).

Из центров Днестровского лимана самостоятельное монетное дело существовало только в Тире (Зограф А. Я., 1951; 1957; Карышковский П. О., 1960а). Первый период — автономная чеканка Тиры начинается в конце 50-х годов IV века до н. э. эмиссиями серебряных драхм, тип которых копирует кизикины. В течение III—II веков для нужд внутреннего рынка монетный двор Тиры чеканил медную монету. Для международной торговли использовались электровые кизикины, золотые монеты с типом Александра Македонского и выпускавшиеся Тирой подражания золотым статорам Лисимаха. Первый период завершается выпуском монет, свидетельствующих о подчинении Тиры с конца II века до н. э. Митридату Евпатору. В течение второй половины I веке до н. э. и до времени императора Домициана (31—96 гг.) Тира своих монет не выпускала. Второй период автономной чеканки продолжался до конца правления императора Александра Севера (225—235 гг.) с перерывами в периоды правления императоров Нервы, Траяна, Марка Аврелия. Монеты Тиры этого периода представляют обычную для провинциальных городов римской империи медь с портретами членов императорского дома.

Важным историческим источником являются клады (Фурманская А. Я., 1963в). Для изучения торговых связей показательны находки монет Тиры за пределами города (в Ольвии, Херсонесе, вблизи Пантикапея) и находки в Тире монет других античных центров: Истрии, Том, Каллатии, Ольвии, Херсонеса, Афин, царской Фракии (Зограф А. Я., 1957; Анохин В. А., Пушкарев В. П., 1965), а также ряда позднеримских и византийских монет (Карышковский П. О., 1971а). На основании изображений на монетах Тиры можно говорить о культах бога реки Тираса, Деметры, Аполлона, Диониса, возможно, также Афины, Гермеса, Геракла, Асклепия.

Археологическое изучение Тиры велось в 1900, 1912 годы Э. Р. Штерном на первом и втором дворах крепости, на гласисе и в прилиманной части (Штерн д. Р., 1901, 1913), в 1919, 1928, 1929 годы румынскими археологами не территории крепостных дворов и на гласисе (Nicorescu Р., 1924; 1933), в 1932, 1935, 1940 годы — Аккерманским краеведческим музеем (материалы раскопок не опубликованы). С 1945 года Тира изучается экспедицией Института археологии АН УССР и Одесского государственного археологического музея (Дмитров Л. Д., 1949; 1952; 1955; Фурманская А. Я., 1957; 1962; 1963а, в; 1964; Клейман И. В., 1965; 1971; 1976а; Крыжицький С. Д., 1972). Основные работы сосредоточены на прикрепостной площади — «Центральный раскоп» (табл. I: II—IV), где выявлены строительные остатки эллинистического периода и первых веков нашей эры. За пределами средневековой крепости, на территории современного города, были заложены шурфы, благодаря чему удалось установить, что размеры сохранившейся части территории Тиры составляют около 10—15 га. Некрополь Тиры пока не обнаружен. Известен лишь один склеп за современным городом.

Наиболее ранние раскопанные строительные остатки относятся к периоду раннего эллинизма. Предположение отдельных исследователей о существовании греческого поселения на месте Тиры в VII— VI веках до н. э. базировалось на опубликованной В. Пырваном (Parvan V., 1923) устной информации Б. В. Варнеке о находке фрагментов ваз и статуэток этого времени, а также на встречающихся в культурных напластованиях Тиры обломках ионийских сосудов VI века до н. э. (Nicorescu Р., 1933). Исследователи, полагающие, что Тира была основана не позднее VI века до н. э. (например, Златковская Т. Д., 1959, с. 63), ссылаются на свидетельст-

[27]

во Псевдо-Скимна (803), согласно которому Тиру основали милетяне, что не могло произойти после ионийского восстания греков в 500—494 годы до н. э. Свидетельство Псевдо-Скимна находит как будто подтверждение в календаре Тиры, имеющем ряд общих с милетским календарем месяцев (Латышев В. В., 1909, с. 25 сл.). А. Н. Зограф, не исключая того, что поселение на месте Тиры могло возникнуть раньше V века до н. э., полагал, однако, «что даже в отношении V века до н. э. мы не имеем уверенности, существовала ли в то время на этом месте городская община, носившая имя Тиры» (Зограф А. Я., 1951, с. 111; 1957, с. 11). Не менее проблематичен вопрос о вхождении Тиры в Афинский морской союз, поставленный в связи с находкой в крайне поврежденном виде афинского постановления об уплате членами союза фороса за 425—424 годы до н. э. (Meritt В., 1939). На этом эпиграфическом документе сохранились начальные буквы ряда городов, в число которых предположительно включена Тира.

Наиболее ранним документальным свидетельством государственного существования Тиры являются монеты. Возможно, с середины IV века до н. э. Тира служила промежуточным пунктом при плавании вдоль западного и северо-западного побережья Черного моря. В IV—III веках до н. э. Тира являлась античным полисом с обычными органами самоуправления — советом и народным собранием. С конца II века до н. э. Тира, вероятно, входила в состав державы Митридата Евпатора (Шелов Д. Б., 1962). Около середины I века до н. э. город был разрушен, по-видимому, гетами, но уже в середине I века н. э. жизнь в городе возобновилась. В 56—57 годы н. э. в Тире, возможно, с включением ее в состав Римской провинции Мезии, было введено новое летоисчисление. В этот период Тира, по-прежнему, сохраняла свойственные античному городу органы самоуправления. Основные государственные должности, наряду с романизированной верхушкой местного, греческого населения, занимали и римляне. В первые века нашей эры Тира являлась торговым городом, пользующимся правом беспошлинной торговли, подтвержденным во II века н. э. императором Антонином Пием. Расцвету экономики города способствовало его расположение на важной в экономическом и стратегическом отношении дороге, пролегавшей через Дакию к дельте Дуная и к греческим городам Северного Причерноморья — Ольвии и Херсонесу. В 40-е годы III века Тира пала, вероятно, под натиском готов, но жизнь на месте города продолжалась по крайней мере до последней трети IV века.

Историческая топография Тиры пока не прослежена. Строительные комплексы эллинистического времени выявлены в восточной части Центрального раскопа. Обнаружены остатки двух богатых жилых зданий, разделенных небольшим переулком. Они имели наземные и подвальные помещения. Как можно полагать (Фурманская А. 1964), в подвалах северо-восточной части здания II были расположены жилые помещения, а подвалы западной части здания имели хозяйственное назначение. Стены помещения 27 в нижней части были облицованы плитками, имитирующими мрамор, а выше — украшены росписью по штукатурке.

Лучше сохранились остатки постройки первых веков вашей эры. Они были сооружены, вероятно, во II веке н. э. на слое мощной насыпи, которой были засыпаны руины построек предшествующего периода. Застройка города в этот период носила террасный характер. Раскрыта ориентированная примерно с севера на юг уличная магистраль (1-я Поперечная улица) шириной 2,5 метра. Еще одна улица (1-я Продольная) шириной 1,75 метра проходила с Запада-Юго-Запада на Восток-Северо-Восток. По улицам были проложены водостоки. По обе стороны 1-й Поперечной улицы раскопано два больших дома (№ III, IV). Дом № III, примыкавший к улице с востока, состоял не менее чем из семи-восьми помещений (№ 11—14, 21, 22) и трех внутренних дворов. От дома № IV на противоположной стороне 1-й Поперечной улицы сохранились лишь помещения (№ 8, 10, 23, 24), располагавшиеся вдоль улицы. Оба дома представляют многокомнатные жилые комплексы, общей площадью не менее 120 м². Рядом с жилыми домами существовали производственные сооружения. Открыты остатки двух гончарных печей (Максимов Е. В., 1955) и двух сооружений, связанных с обработкой железа, точное назначение которых установить не удалось.

Южнее жилых кварталов на Центральном раскопе выявлены остатки оборонительных сооружений. Раскопано три участка стен толщиной 2,15— 2,20 метра, ограждавших часть городской территории с севера, запада и юго-запада, и круглая в плане башня с внутренним диаметром около 11 метров. Фасады стен выложены из массивных прямоугольных блоков и плит известняка различного размера, внутренний массив стен состоит из рваного камня и глины. Находки в процессе раскопок различного вещевого материала и обломков керамических сосудов указывают, что цитадель функционировала с конца I века до н. э. до середины III века н. э. На ее территории обнаружены остатки монументальной каменной постройки, возведенной в конце II века в виде одного, прямоугольного в плане, помещения (6,15X10,9 метров). Его стены, двухпанцирные, шириной 0,5—0,6 метра, были возведены на цоколе, высотой около 1 метра, стены сохранились на высоту до 2,20—2,30 метра. В качестве строительного материала были использованы плиты плотного крупнозернистого известняка, сложенные на глиняном растворе. Здание перекрывала черепичная кровля. Для определения этой постройки как здания вексилляции решающую роль сыграли найденные здесь железные заградительные четырехжальные шипы, использовавшиеся в римской армии для оборонительных заграждений, и латинские черепичные клейма с именем командира вексилляции — центуриона I Италийского легиона (Клейман И. Б., 1965; 1971, 1976а).

Городской квартал и комплекс цитадели около середины III века н. э. подверглись разрушению. Во второй половине III века на разрушенных и частично разобранных сооружениях цитадели были возведены новые постройки. От них дошли остатки дома, пристроенного южной стороной к стене круглой башни, а нижние ряды кладок еще двух сооружений — помещения, прикрывавшего южный угол здания вексилляции, и подвала с лестницей, устроенной на юго-западной куртине оборонительной стены. Различная ориентировка сооружений позволяет гово-

[28]

рить об отсутствии регулярной застройки в этот период.

В экономике Тиры в период эллинизма значительное место занимала торговля. Ввоз из античных центров в Тиру амфор, а также разнообразной парадной и обиходной посуды развивался в общих чертах по схеме, свойственной другим центрам Северного Причерноморья. В первичной публикации некоторых типов найденных в Тире сосудов (Фурманская А. И., 1957) сделаны общие наблюдения о проникновении в Тиру в IV—III веках до н. э. гетской лепной посуды, а в первые века нашей эры — сосудов Черняховского типа и посуды, имеющей аналогии в керамике скифских городищ Нижнего Днепра и в памятниках зарубинецкой культуры (табл. II, 1—7; III, 1—20). Выделяется небольшое число форм сосудов, которые можно считать продукцией гончарных мастерских Тиры (Максимов Е. В., 1955; Фурманская А. И., 1957). Из предметов вооружения, найденных в Тире, известны: железный наконечник копья и трехлопастные бронзовые наконечники стрел.

Памятники скульптуры — фигура Гигиейи (Дмитров Л. Д., 1949) и фигура Пана (Nicorescu Р., 1933) происходят из культурного слоя. Небольшие рельефы вотивного характера, один — из серого мраморовидного известняка, второй (табл. II, 13) из белого мелкозернистого мрамора, передающие изображение фракийского всадника, были найдены при раскопках помещения конца II —первой половины III века (Фурманская А. И., 1965). Три другие скульптуры из серого мраморовидного известняка — герма Диониса, рельеф с изображением сидящих богинь и, вероятно, изображение Аттиса (табл. II, 10—12) происходят из помещения 24 (Фурманская А. И., 1960б). В помещении 22 помимо клада монет (Фурманская А. И., 1963в), найдены серебряная фибула и золотые перстни. Один в виде свернувшейся змеи, второй с вставленной сердоликовой интальей, на которой вырезана фигура Гермеса (табл. III, 21— 23). Подавляющее большинство терракотовых статуэток — привозные. Аналогии им имеются среди статуэток западно-понтийских городов, например торс Афродиты (табл. II, 8) (Клейман И. В., 1970а). Одна из фигурок первых веков нашей эры, по-видимому, изображает Аттиса (табл. II, 9), имеются терракотовые статуэтки танагрского типа.

[29]

Цитируется по изд.: Античные государства Северного Причерноморья. [Археология СССР. Вып. 4]. М., 1984, с. 26-29.