Боспор при Спартокидах: торговые отношения

Из приведенных выше данных следует, что с конца V века и вплоть до начала III века до н. э., т. е. в период наибольшего культурно-экономического расцвета Боспорского государства, основная торговля велась с Афинами.

После Пелопонесской войны, на протяжении IV века до н. э. развитие социально-экономической жизни в Афинах пошло по такому пути, при котором импорт продовольствия, и прежде всего хлеба, приобретал совершенно исключительную роль. Пауперизация значительных масс населения — крестьян и мелких свободных ремесленников — вследствие интенсивного проникновения во все отрасли хозяйства рабского труда создавала в Афинах огромное количество не занятых производительным трудом неимущих людей, которых государство вынуждено было кормить, чтобы поддержать их существование. 1

Между тем в возродившемся после войны сельском хозяйстве Аттики усилилось развитие специальных культур, а не хлебных посевов. Владельцы денежных капиталов, потеряв прежние возможности обогащения на торгово-посреднических операциях, процветавших во времена афинского морского могущества, стремились в IV веке вкладывать свои средства в те отрасли хозяйства, которые обеспечивали, прежде всего, возможность производства товаров, пригодных для импорта. При таком положении сельское хозяйство Аттики способно

[80]

было удовлетворить лишь незначительную часть общей потребности Афин в хлебе, тем более в пшенице, так как из всей посевной площади лишь около 18% было возможно использовать для этой цели. 2 Все остальное было занято, главным образом, ячменем.

Афины получали хлеб в IV веке из разных мест: с острова Эвбеи, из Фракии, Сицилии; через Родос поступал спорадически хлеб из Египта. 3 Но этот импорт все же не был достаточно регулярен и надежен; покрывал он к тому же примерно только половину всей потребности в привозном хлебе. Остальную половину необходимого количества хлеба Афинам поставлял Боспор.

Об этом мы знаем из речи Демосфена, произнесенной им в 355/54 годы перед народным собранием Афин при обсуждении внесенного афиняном Лептином законопроекта об аннулировании таможенных привилегий, которые выражались в свободе от уплаты пошлин. 4 Демосфен настойчиво доказывал, что распространение такого закона на боспорского правителя Левкона I и его детей, пользовавшихся ателией, т. е. правом беспошлинной торговли с Афинами, было бы не только несправедливым актом, но и повлекло бы за собой большой ущерб экономическим интересам Афин.

В ответ на лишение ателии Левкон мог аналогичным образом поступить в отношении афинских купцов, которым было предоставлено право беспошлинной торговли на Боспоре. Демосфен напомнил, что архонт Левкон I, подобно своим предкам (πρόγονοι), «постоянно оказывает благодеяния и притом такие, которые наиболее нужны Афинамк

Разрешив беспошлинный вывоз хлеба в Афины из своих владений, откуда поступало, по словам Демосфена, около 400 000 медимнов, 5 или 1 миллион пудов, ежегодно, Левкон тем самым давал афинянам как бы бесплатно около 13 000 медимнов (более 32 000 пудов) хлеба, поскольку за вывозимый из Боспора хлеб обычно взималась пошлина, равная 1/30 стоимости экспортного груза. Приведя эти соображения, Демосфен далее отметил, что Левкон не только не предполагает

[81]

лишить афинян указанной привилегии, но, напротив, разрешил беспошлинный вывоз хлеба из вновь устроенного торгового порта Феодосии, который, по рассказам моряков, не уступает Боспору, т. е. гавани Пантикапея.

По-видимому, окончательное присоединение Феодосии к Боспору и последовавшее затем переустройство ее порта для массового хлебного экспорта представляли собой совсем недавние события, и в приведенные выше цифровые расчеты Демосфена, по всей видимости, не входил импорт хлеба, начавшего поступать в Афины из нового порта Феодосии. Между тем, на основании передаваемых Страбоком сведений, заимствованных, несомненно, из источника, хорошо осведомленного в боспорских делах времени Левкона I и Перисада I, известно, что Левкон вывез в Афины только из Феодосии 2 100 000 медимнов (около 5 250 000 пудов) хлеба. 6

Все это позволяет считать, что экспорт хлеба из Боспора в Афины не ограничивался ежегодно 400 000 медимнами, но был значительно больше с тех пор, как в действие вступил феодосийский порт. 7 По словам Демосфена, Левкон настолько обильно снабжал Афины, что даже в особенно неурожайные годы, когда во всей Элладе ощущался острый недостаток хлеба, Афины были не только полностью обеспечены, но и выручали за проданный боспорский хлеб значительную прибыль — 15 талантов, 8 поступавшие в городскую казну.

Демосфен был горячим сторонником дружественных взаимоотношений с Боспором. По его предложению на афинской агоре были поставлены бронзовые статуи членов боспорской царской семьи (Перисада, Сатира и Горгиппа). Правда, злые языки говорили, что Демосфен не бескорыстно ратовал за боспорских правителей. Афинский оратор Динарх утверждал, что Демосфену якобы из Боспора присылали «в дар» 1000 медимнов (2500 пудов) хлеба ежегодно, 9 но насколько это утверждение соответствовало истине, мы не знаем.

Торговля Боспора хлебом не ограничивалась Афинами. Эпиграфическим документом засвидетельствован, например, ввоз боспорской пшеницы в Митилену (город на острове Лесбосе),

[82]

для которой при Левконе I была установлена льготная экспортная пошлина в 1 1/9 % стоимости груза, если она достигала в денежном выражении цифры 10 талантов; если же стоимость не доходила до этой цифры, митиленцы должны были платить пошлину в размере 1 2/3 % стоимости груза. 10

Экспортировался боспорский хлеб и в другие центры, в том числе в некоторые малоазийские города. Кроме пшеницы, Боспор вывозил в большом количестве соленую рыбу. Страбон отмечает вывоз соленой рыбы (τάριχος) из Меотиды в Грецию как вторую по важности статью экспортной торговли Боспора, уступающую по своему значению только хлебу. 11 На пантикапейских монетах IV века в качестве одной из эмблем богатства государства фигурирует изображение осетра (табл. I, 18, 23).

Предметами вывоза, кроме того, были продукты животноводства (кожи, шерсть), а также рабы, которые скупались греческими работорговцами у кочевников, делавших набеги со специальной целью захвата пленных. Часть рабов использовалась на Боспоре, часть вывозилась. Впрочем, торговля рабами для вывоза их за пределы Боспора, по-видимому, не была особенно значительной. Из всех боспорских городов только Танаис, лежавший в низовьях Дона, упоминается Страбоном как пункт, где существовал невольничий рынок. 12

Интенсивная торговля, позволившая боспорским купцам, скупщикам и экспортерам хлеба, судохозяевам и землевладельцам скопить огромные средства, сделала Боспор чрезвычайно ёмким рынком, поглощавшим громадное количество привозных изделий ремесла и предметов роскоши, доставлявшихся из Греции, Малой Азии и других мест.

Одновременно с ввозом готовых изделий в боспорские города переселялось из Греции и малоазиатских промышленных центров не мало различных ремесленников и промышленников, которые открывали на Боспоре свои мастерские. Продукция последних находила широкий сбыт как в городах Боспора, так и в смежных районах, населенных скифами, синдами и меотами.

[83]

Афины с конца V века и особенно в IV веке в большом количестве ввозили на Боспор свои лучшие керамические изделия. Разнообразные афинские художественно расписанные вазы доставлялись в Пантикапей и отсюда распространялись

Рис. 6. Краснофигурная аттическая пелика с изображением Эдипа перед сфинксом. IV век до н. э.

 

по всему Боспору и за его пределы. По-видимому, афинские мастера специально изготовляли некоторые группы расписных ваз краснофигурного стиля для сбыта в северном Причерноморье, и прежде всего на Боспоре. Таковы аттические вазы,

[84]

украшенные мифологическими изображениями, сюжеты которых связаны с далекой Скифией. Особенно многочисленны

Рис. 7. Чернолаковая аттическая гидрия IV в. до н. э. (Керчь, Археологический музей).

 

так называемые пелики (рис. 6), на которых представлены конные амазонки, сражающиеся с греческими воинами, или аримаспы, борющиеся с грифонами, оберегающими золото. Эти легенды

[85]

об амазонках, сказочных аримаспах и грифонах были широко распространены среди греков северного Причерноморья, и поэтому здесь пользовались особенным успехом расписные вазы с изображением таких популярных мифологических сюжетов.

Из Афин доставлялось много и чернолаковой столовой посуды: чаши и кубки (килики, скифосы, канфары), кувшины (энохои) для вина, гидрии и др. На рис. 7 представлен один из образцов аттической художественной чернолаковой керамики — гидрия IV века до н. э. Гидрия (сосуд для воды) отличается изысканностью очертаний, стройностью, прекрасными пропорциями; поверхность ее покрыта превосходной черной блестящей глазурью («лаком»). Туловище вазы украшено желобками (каннелюрами), придающими сосуду особенную легкость и элегантность. Горло гидрии, подобно женской шее, охвачено красивым ожерельем, рисунок которого исполнен разжиженной глиной и позолочен. Венчик горла, отогнутый книзу, украшен резным орнаментом.

Исключительные по тонкости художественного исполнения расписные фигурные глиняные сосуды, терракотовые статуэтки, металлические сосуды и предметы вооружения, ювелирные украшения, мраморные скульптурные изделия — все эти произведения аттического художественного ремесла обильно ввозились на Боспор. Наиболее отдаленным центром, откуда импортировались на Боспор промышленные изделия, был город Навкратис в Египте. Он поставлял изящные сосуды из разноцветного стекла (алабастры, амфориски) для хранения ароматических веществ, а также изготовлявшиеся из стекловидной массы бусы, амулеты и пр.

Далеко не все центры, снабжавшие Боспор своими изделиями, уже определены. Остается еще не выясненным, например, откуда ввозились ткани и платья, хотя известно, что эти товары занимали одно из первых мест среди предметов греческого импорта. 13 Более чем вероятно, что Афины снабжали Боспор оливковым маслом, а может быть, и виноградным вином, но это еще не удается подтвердить археологическими данными.

[86]

Оливковое масло было весьма важным пищевым продуктом. Его, однако, приходилось привозить извне, так как оливковое дерево в северном Причерноморье не произрастало. Иногда в амфорах доставлялись консервированные маслины, как об этом известно по сохранившимся на некоторых амфорах надписям, исполненным краской. 14 Еще более ходким продуктом было виноградное вино, употреблявшееся как повседневный напиток (обычно в смеси с водой). Вино являлось исключительно прибыльным товаром в северном Причерноморье, так как его покупали и греки, и местные жители.

Скифы высоко оценили этот продукт культуры, но, в отличие от греков, предпочитали употреблять вино в чистом виде, без примеси воды. «Пить вино по-скифски» у греков поэтому и означало: пить вино, не разбавленное водой. Греки рассказывали про спартанского царя Клеомена, что он был пьяницей и что ему был свойствен «скифский порок»: он пил вино, не прибавляя к нему воды. 15

Основным материалом для решения вопроса, откуда ввозились вино и масло, являются остродонные глиняные амфоры, в которых транспортировались названные продукты. Наличие на определенных группах амфор клейм, являвшихся «фабричными марками» и одновременно свидетельством о их полно- мерности, помогает выяснять центры, снабжавшие северное Причерноморье вином и оливковым маслом. 16 Но не все амфоры и не во всех местах производства снабжались такими клеймами.

В наиболее ранний период вино привозили с островов Эгейского моря — Хиоса и Фасоса, а затем также из Книда, Коса, Пароса и др. В IV—III веках в импорте вина участвовала Гераклея Понтийская. В III—II веках преобладал ввоз из Синопы и с островов Коса и Родоса. Остров Родос вообще вел в эллинистический период очень интенсивную торговлю с Причерноморьем, откуда родосские купцы вывозили хлеб. Недаром Родос предпринял в 220/219 годы, при энергичной поддержке со стороны вифинского царя Прусия I, войну против Византия, когда последний установил высокие пошлины за

[87]

провоз грузов через пролив, удорожая стоимость товаров и затрудняя торговлю с причерноморскими городами. Через посредничество Родоса в северное Причерноморье и на Боспор в эллинистический период шли различные изделия Александрии в Египте (стеклянные изделия, керамика и др.).

В небольшом количестве проникали на Боспор вина из Херсонеса Таврического.

Оливковое масло, шедшее не только в пищу, но и употреблявшееся для осветительных целей (оно считалось лучшим маслом для светильников), импортировалось также из разных мест. Со второй половины IV в. оно доставлялось, главным образом, из Синопы. 17 Это был наиболее близкий к северному Причерноморью греческий город, расположенный в зоне произрастания оливкового дерева. На Боспоре чаще всего встречаются синопские амфоры с клейменными ручками. В некотором количестве Синопа импортировала, вероятно, и вино. Из Синопы в Пантикапей доставлялись также глиняные кровельные черепицы; однако производство такого рода керамических строительных материалов в IV веке до н. э. было налажено в главных городах Боспора, и поэтому надобность в импорте черепиц, скоро отпала.

Немалое место занимал ввоз из Греции и Малой Азии дорогих изделий из золота, серебра, бронзы. Привозились различного рода предметы вооружения (бронзовые шлемы, панцыри, кнемиды), бронзовые художественные зеркала, художественной работы посуда, украшения. Однако производство металлических изделий, особенно художественных, было широко поставлено сначала преимущественно приезжими греческими, а потом- скорой местными мастерами в Пантикапее и других боспорских городах, откуда они распространялись не только по всему Боспорскому царству, но и проникали далеко за его пределы; замечательные изделия боспорских мастерских представлены в составе погребального инвентаря многих богатых скифских, меотосиндских и сарматских курганов.

Помимо боспорских купцов, которые на своих судах привозили в Пантикапей и другие портовые города Боспора

[88]

заморские товары и экспортировали оттуда местные товары, в боспорские гавани приезжало много иностранных купцов. В период Спартокидов, когда поддерживались особенно оживленные торговые сношения с Афинами, на Боспоре действовало много афинских купцов. Но немало являлось купцов и из других мест. По надписям известно, что в IV—III веках на Боспоре присутствовали, несомненно с торговыми целями, жители городов южного Причерноморья: Византия, Калхедона, Гераклеи Понтийской, Кромны, Амиса, из западного причерноморского города Одесса, из Херсонеса Таврического, а также из значительно более отдаленных Хиоса, Родоса, Кипра, Спарты и Сиракуз. 18

Имена боспорских купцов известны и по надписям, найденным в различных пунктах Эгейского моря. Во второй половине III века на острове Делосе был издан декрет в честь пантикапейского купца Койрана, который за выдающиеся заслуги перед делосцами был освобожден от налогов, а также получил другие льготы. 19 Около 100 г. до н. э. купец Евтих из боспорского города Нимфея принес на острове Делосе благодарственный дар Зевсу Урию (Сопутствующему) и другим богам за себя, за своего сына и «за всех плавающих». 20 Примерно к тому же времени относится надпись на острове Родосе, в которой упоминаются купцы различных городов: Родоса, Кизика, Амастрии и Боспора, объединившиеся в каком-то торговом предприятии. 21

После того как Афины перестали играть ведущую роль в Греции, Боспор поддерживал торговые отношения, главным образом, с островами Архипелага (Родос, Делос и др.), с западной частью Малой Азии (Пергам) и южным Причерноморьем (Гераклея, Амис, Синопа).

Как уже указывалось, товары, доставлявшиеся на Боспор из Греции и Малой Азии морем, а равным образом и те, что производились непосредственно в боспорских городах, распространялись торговцами не только по всей территории Боспора, но и проникали гораздо дальше его границ. По Кубани товары шли далеко в глубь северного Кавказа. По Азовскому морю,

[89]

Дону и Донцу греческие товары попадали в восточные и северо-восточные районы Скифии, а также в южное Приднепровье. Правда, согласно сообщению Страбона, плавание по Танаису было затруднено кочевниками, которые преграждали доступ в северные районы Подонья. 22 Тем не менее археологические находки греческих вещей, встречающихся вплоть до района теперешнего Воронежа, показывают, что по Дону торговля велась, хотя, возможно, здесь действовали не столько греческие купцы, сколько торговые посредники из состава местного скифо-сарматского населения, скупавшие от греков товары в приморских торговых пунктах и доставлявшие их (вино в амфорах, глиняную и металлическую посуду, оружие и т. п.) далее в глубь страны.

Издавна существовал караванный путь, проходивший через северное Причерноморье на восток. Отрывочные сведения о золотоносных месторождениях (по-видимому, теперешних казахстано-алтайских районов), 23 которые Геродот собрал во время своего пребывания в Ольвии, могли проникнуть в Ольвию только при наличии реальных межплеменных связей между северным Причерноморьем и Зауральем. Этот путь от Ольвии на восток, в сторону Урала, Алтая и Средней Азии, путь к золоту, был связан при Спартокидах и с Воспором.

Очень интересна в этом отношении находка клада боспорских монет в Джунгарии, неподалеку от озера Эбинор. В 1918 году киргизы нашли на берегу реки Боротола, вместе с различными предметами керамики, группу бронзовых монет III века до н. э. из которых 15 оказались пантикапейскими и 1 фанагорийской. 24 Находка клада монет показывает, что в III веке до н. э. существовала связь кочевников восточного Приазовья и Придонья, находившихся в сфере культурного влияния Боспора, с областями между Тянь-Шанем и Алтаем.

Связи северного Причерноморья с Заволжьем, в частности с Приаральем, в эпоху Спартокидов подтверждаются, между прочим, следующим интересным эпизодом, имеющим отношение к завоевательной деятельности Александра Македонского в Средней Азии. На основании передаваемых Аррианом све-

[90]

дений, известно, что в 328 году, во время пребывания Александра в Мараканде, туда в сопровождении 1500 всадников явился хорезмийский царь Фарасман, пожелавший вступить в переговоры с Александром. 25 Хотя Хорезма Александр не достиг и в его планы продвижение туда не входило, все же Фарасман, очевидно, счел целесообразным заблаговременно дипломатическим путем выяснить подлинные намерения Александра, чтобы по возможности обезопасить хорезмийские владения от агрессивного вторжения македонских войск. Основное ядро Хорезма составляли земли в низовьи реки Амударьи (в древности р. Оке). Фарасман предложил Александру заключить военный союз, указав при этом, что владения Хорезма соседят с колхами и амазонками. Под последними, несомненно, подразумевались области Придонья и Приазовья, заселенные племенами сарматов, происхождение которых в древности связывалось с легендарными амазонками. 26

Фарасман выразил готовность оказывать содействие Александру, снабжать его войско провиантом и быть проводником в случае, если бы македонский царь решил предпринять поход на Понт, в Причерноморье, с целью подчинения живущих там племен. Александр, по словам Арриана, установил с Фарасманом дружественные отношения и даже заключил с ним военный союз, но от похода в Причерноморье отказался, сославшись на его преждевременность.

Для нас представляет безусловный интерес сделанное Фарасманом предложение взять на себя функции проводника во время предполагаемого похода в северное Причерноморье со стороны Средней Азии. Оно могло возникнуть только в том случае, если хорезмийцы действительно хорошо знали пути из Приаралья в Северное Причерноморье, а это возможно было лишь при условии реальных сношений между обоими названными районами. Сношения эти, по-видимому, не были тогда достаточно регулярными, частыми, но все же, безусловно, существовали. Усиление связей между Причерноморьем через Заволжье со Средней Азией наступило несколько позднее, когда была открыта сухопутная дорога в Китай через Фергану (после 114 года).

[91]

Торговые сношения Боспора с другими греческими колониями северного Причерноморья никогда не были особенно значительными. Как уже было отмечено, из Херсонеса Таврического в боспорские города ввозилось вино, но в небольшом количестве. Пантикапейские монеты времен Спартокидов встречаются как в Херсонесе, 27 так и в Ольвии, 28 подтверждая тем самым существование коммерческих связей между Боспором и названными пунктами, хотя этот торговый обмен существенного значения для экономики Боспора не имел. Более важными были сношения с греческими городами Кавказского побережья — Диоскуриадой и Фасисом, торговым портом колхов, откуда Боспор мог получать некоторые нужные ему товары, особенно корабельный лес. Кроме лесных материалов, Фасис экспортировал мед, лен, пеньку, воск и смолу. 29

В развитии торговли Боспора и его связей с заморскими странами большую роль играл торговый флот. Грузы перевозились не только иностранными купцами на своих кораблях, но и боспорскими купцами-судохозяевами. Боспор обладал, несомненно, значительным собственным морским транспортом. 30 Об его организации проявили в IV веке до н. э. немалую заботу боспорские правители, получившие, как известно, из Афин квалифицированных матросов.

Пантикапей располагал судостроительными верфями, 31 доками, где строились и ремонтировались суда. Значительное число людей было связано с этим делом и с обслуживанием морского транспорта. В крупных приморских городах были достаточно благоустроенные гавани с причалами для судов, молами, торговыми складами. Остатки большого древнего мола пантикапейской гавани еще хорошо были заметны под водой Керченской бухты в начале текущего столетия (уничтожены при постройке нового мола). Особенно значительные остатки античного мола были обнаружены в феодосийском порту. Остатки этого древнего мола, образующего угол, были ясно различимы на глубине бухты при тихой погоде. При дноуглубительных работах в 90-х годах прошлого века здесь из ила

[92]

было добыто большое количество концов деревянных свай, сидевших глубоко в илу, — всего около 1000 штук. Сваи оказались забитыми глубоко в морское дно, нижние концы их находились на глубине свыше 4 метров от поверхности дна. Для свай применены сосновые бревна, доставленные из Малой Азии (в античную эпоху очень славился синопский лес) или из южного Крыма. Принадлежность сооружения античной эпохе подтвердилась находкой в районе свайного мола пятнадцати глиняных остродонных греческих амфор, в том числе шести совершенно целых. 32 Остатки благоустроенного порта античной Феодосии хорошо согласуются с литературными сведениями о предпринятых Левконом I после завоевания Феодосии работах по оборудованию торговой гавани, ставшей после этого одной из лучших гаваней Боспора.

Такие находки, как вышеуказанные греческие амфоры, которые извлечены со дна моря в феодосийском порту, свидетельствуют о происходивших иногда в древних гаванях кораблекрушениях и катастрофах. Во время различных работ на месте древних гаваней неоднократно встречались археологические находки. При углублении дна Керченской бухты в 1908 г. землечерпалкой был извлечен бронзовый сосуд, наполненный бронзовыми монетами времени царя Митридата Евпатора. Сосуд этот попал на морское дно при какой-то катастрофе. Многократно находимы были в той же бухте древние глиняные сосуды, особенно амфоры. Одна из таких глиняных остродонных амфор III века до н. э. была торжественно поднесена в 1926 г. Керченской археологической конференции командой землечерпалки.

[93]

Цитируется по изд.: Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.-Л., 1949, с. 80-93.

Примечания

1. А. И. Тюменев. Очерки экономической и социальной истории древней Греции, т. III, П., 1922, стр. 31 сл.

2. A. Jarde. Les cereales dans l'antiquite grecque. Париж, 1925, стр. 97 — F. Heiсhelheim. Sitos. RE, Suppl. VI, стб. 846.

3. F. Heichelheim, ук. соч., стб. 836.

4. Demosth. adv. Lept., 31 сл. — SC, I, стр. 364—366.— A. Jarde, ук. соч., стр. 140—141. — С. А. Жебелев. Основные линии... ,стр. 602.

5. Медимн — мера сыпучих тел, равная 52, 53 л (F. Нultsсh. Griechische und romische Metrologie. Берлин, 1882, стр. 703, табл. Xc). Жарде в своем капитальном труде о зерновых хлебах древней Греции при переводе древнегреческих объемных единиц на современные весовые меры исходит из расчета: 1 гектолитр пшеницы равняется в среднем 78 кг (A. Jarde, ук, соч., стр. 32). Отсюда мы можем вычислить вес 1 медимна пшеницы: 52.53 X 0,78 кг = 40.955 кг, т. е. около 2 ½ пудов. Средний вес 1 гектолитра ячменя Жарде (там же, стр. 32, примеч. 10) принимает за 64 кг.

6.  Strab., VII, 4, 6.

7. F. Heichelheim, ук. соч., стб. 836. — A. Kocevalov, Die Einfuhr von Getreide nach Athen. Rheinisches Museum fur Philologie, LXXXI, 4, 1932, стр. 321 сл. — Вряд ли можно настаивать, как это делает Коцевалов, на цифре 800 000 медимнов; но он, по-видимому, все же правильно подметил на основании анализа сведений, сообщаемых Демосфеном, и данных Страбона, что после вступления Феодосийского порта в действие Боспор экспортировал хлеба в Афины гораздо больше, нежели те 400 000 медимнов, о которых говорил Демосфен.

8. Талант = 6000 драхм (в переводе на золотое исчисление нового времени — приблизительно 1455 руб.). Нормальная стоимость 1 медимна пшеницы в Афинах в IV в. до н. э. составляла 5—6 драхм (F. Heichelheim. Sitos. RE, Suppl. VI, стб. 887—888).

9. Din. adv. Demosth., 43 = SC, I, стр. 372.

10.Б. H. Гpаков. Материалы . . . , № 32, стр. 262—263 (там же указана литература).

11. Strab., VII, 4, 6.

12. Скупка и вывоз рабов из северного Причерноморья начались очевидно одновременно с возникновением греческих колоний. Однако мы не располагаем данными, которые позволяли бы говорить о сколько-нибудь значительном и регулярном вывозе рабов из Скифии на внешние рынки через северо-понтийские города (ср.: А. И. Тюменев. История античных рабовладельческих обществ, 1935, стр. 41). Сведения о рабах, происходивших из Скифии, по греческим эпиграфическим источникам, собраны в работе Б. Н. Гракова, Материалы... ВДИ, № 3, 1939 г. стр. 231—315. Из древнегреческих писателей только Страбон (XI, 2, 3) сообщает о торговле рабами в Танаисе. Что касается известного места из Полибия (IV, 4—5) о вывозе из припонтийских стран «рабов наилучшего качества», то эти слова греческого историка не относятся специально к северному Причерноморью. Вполне вероятно, что у Полибия подразумевалась прежде всего Фракия, откуда действительно всегда поступало много рабов в Грецию. — Весьма показательным документом является частично сохранившаяся афинская надпись 414 г. В ней содержится перечень рабов, принадлежавших некоему Кефисодоту, богатому метеку из Пирея. В числе 16 его рабов значится 5 фракийцев, 3 карийца, 2 сирийца, 2 иллирийца, 1 лидиец, 1 мальтиец и 1 скиф (Ditt. Syll.3 96, 14 сл.; Westermann. Sklaverei, RE, Suppl. VI, стб. 904—905). Цифровые данные указанной надписи находятся в прямом соответствии с тем хорошо известным фактом, что наибольшее количество рабов поступало в Грецию классической эпохи из Малой Азии (Фригия, Лидия. К ария, Пафлагония) и Фракии, отчасти из Иллирии. Северное Причерноморье в этом отношении занимало одно из последних мест. Известен лишь один факт доставки в Грецию крупной партии рабов из северного Причерноморья, около середины V века до н. э. Но это были государственные рабы-скифы, выполнявшие в Афинах функции городских стражников. Таковых насчитывалось 300 человек, и по характеру основного оружия, которым они располагали, их обычно называли τοτξόται, т. е. стрелками-лучниками. Время появления этих рабов точно не установлено. Некоторые историки полагают, что скифы-стражники (τοτξόται) были достав лены в Афииы Периклом во время его понтийской экспедиции (М. Duncker. Abhandlungen der griechisch. Geschichte, 1887, стр. 158), другие относят это к несколько более раннему времени, не ставя появление τοτξόται в Афинах в связь с экспедицией Перикла (A. Plassart. Les archers d'Athenes. Revue des etudes grecques. XXVI, стр. 151 сл.). Пополнение скифских τοτξόται могло легко производиться и на невольничьих рынках у границ Фракии (Cailieraer. Demosioi, Daremberg—Saglio, II, стр.92). Весьма возможно, что торговля рабами в северном Причерноморье и вывоз их за пределы Скифии несколько усилились в поздне-эллинистическое время (III—II вв.) в связи с участившимися военными столкновениями между скифами и сарматами. Последнее несомненно повлекло за собой более интенсивный приток рабов на рынки северо-причерноморских городов. Сокращение в то же время хлебного экспорта из греческих колоний могло временно выдвинуть работорговлю на передний план.

13. Невидимому, в IV в. до н. э. лучшие ткани, импортировавшиеся на Боспор, были египетские, но поступали они через Афины (см.: М. Хвостов. Текстильная промышленность в греко-римском Египте. Казань, 1914, стр. 28—29).

14. OAK, 1862. стр. 28; на туловище амфоры красной краской написано «ξλαἰαι».

15. Ael. Var. hist., II, 41 = SC, I, стр. 608.

16. По вопросу о значении керамических клейм как источника для изучения торговых связей руководящей является статья: Е. М. Придик. Керамические надписи из раскопок Тиритаки и Мирмекия в 1932— 1934 гг. МИА, № 4, стр. 173— 178 (там же указана главнейшая литература вопроса).

17. Б. Н. Граков. Древнегреческие керамические клейма с именами астиномов. М.. 1929.

18. С. А. Жебелев. Основные линии . . . , стр. 605.

19. Б. Н. Граков, № 21, стр. 255—256.

20. Там же, № 58, стр. 285—287.

21. Там же, № 59, стр. 287—288.

22. Strab., XI, 2, 2.

23. Hero d., IV, 24—27.

24. ESA. VIII. 249.

25. Аrr. Anabas., IV. 15.4 = SC, I. стр. 515—516.

26. Ср.: Неrod., IV, 110—117.

27. Г. Д. Белов. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1935—1936 гг., стр. 319—320.

28. ИАК, выи. 13, стр. 232.

29. Strab., XI, 2, 17.

30. К. М. Колобова. К вопросу о судовладении в древней Греции. ИГАИМК, вып. 61, стр. 48 сл.

31. Strab., VII, 4, 4.

32. Л. Колли. Следы древней культуры на дне морском. ИТУАК № 43, 1909. стр. 125 сл.