Тохаристан-Дахя

Третьим самостоятельным государственным объединением на территории Узбекистана и Таджикистана во II—I веках до н. э., о котором сообщают те же китайские источники, был Тохаристан — «Дахя» китайских источников. Тохаристаном эту территорию стали называть несколько позднее, но, исходя из того, что властителями Бактрии после падения ее греческих правителей стали тохары, представляется целесообразным применять к ней, начиная со второй половины II века до н. э., название «Тохаристан».

В состав Тохаристана, кроме территории древней Бактрии на левом берегу Амударьи, входило и правобережье ее до Хисарского хребта, от есть нынешние Сурхандаринская область Узбекистана и районы южного Таджикистана.

После того, как юе-чжи (четыре массагетских племени) покончили с греческим владычеством в Бактрии, ведущую роль на занятой ими территории стали играть тохарские племена, незадолго до этого вернувшиеся из Восточного Туркестана. Этим, вероятно, и объясняется, что название новообразованного на территории Бактрии царства в китайской передаче звучало — «Дахя», получившееся от «тохар»-«дахар».

После одержанной ими победы тохарские племена поселились на правом берегу Амударьи,—«юе-чжи утвердили свое местопребывание на северной стороне реки Гуйшуй» (Амударьи), говорится у китайского историка. Птолемей, основываясь, вероятно, на данных Трога Помпея (начало I в. до н. э.), тоже сообщает, что в северной части Окса (т. е. на правом побережье Амударьи) Бактрию заселяет среди прочих народов «большое племя тохаров». Птолемей в другом месте сообщает, что тохары живут и «в северной части Яксарта» (между низовьями Сырдарьи и окраиной пустыни Кызыл-кум). Отсюда ли откочевали в свое время в Восточный Туркестан племена, которые впоследствии совместно с другими массагетскими народами освободили Бактрию от иноземцев, мы утверждать не можем. Во всяком случае, вернувшись, они осели в Бактрии на правом берегу Амударьи и там-то их и застал в 126 году до н. э. Чжан Цянь. Он следующим образом опре-

[111]

деляет место их пребывания: «К западу от Давань на две—три тысячи ли, к северу от Гуйшуй, на юг от них находится  Дахя, на запад от них — Аньси (Парфия), а на север от них находится Кангюй». Таким образом, четко обрисовываются границы, включающие в себе Сурхандарьинскую область Узбекистана, Кобадиан (Южный Кафирниган) и Хутталян Таджикистана.

Чжан Цянь продолжает называть общим именем «великие юе-чжи» эти тохарские племена, которые поставили свой княжий двор на правом берегу Амударьи. Эти-то племена и отказали Китаю в помощи против хуннов, за которой приезжал к ним Чжан Цянь. Едва ли он ездил за этой помощью к населению левобережной Бактрии, ослабленной длительными войнами; обращение за помощью могло относиться только к недавним соседям китайцев, к вернувшимся из Восточного Туркестана племенам бывшего большого массагетского союза—тохарам.

Чжан Цянь отмечает также, что первоначально они были кочевниками и частично продолжали ими оставаться. На основании его же рассказа можно составить себе приблизительно следующее представление о политическом строе Дахя. После ликвидации иноземной власти юе-чжи—тохары на территории Бактрии единого государства не создали. Источники говорят, что «Дахя не имеет верховного главы, каждый город управляется своим князем» и что «в Дахя имеется пять княжеских домов» (…).

У Чжан Цяня нет никаких указаний, на основании которых можно было бы сделать заключение о социально-экономическом строе населения Дахя. Но у нас имеются все основания полагать, что здесь продолжались, медленно видоизменяясь, отношения, которые существовали в это время в Кангхе и в Паркане, т. е. шло дальнейшее развитие патриархально-рабовладельческого строя.

Чжан Цянь обратил внимание на то высокое положение, которое женщина занимала в Дахя и Давани: «Мужья в своих решениях руководствуются советами своих жен». Отмеченное Чжан Цянем положение, вызвавшее различное толкование в среде западноевропейских ученых, является не чем иным, как уже известным нам у ряда среднеазиатских народов пережитком матриархального строя, дольше всего сохранившимся у народов, входивших в массагетский союз племен.

Что касается населения, его занятий и обычаев, то китайские источники сообщают следующее: «В Дахя (т. е. на территории Бактрии) ведут оседлую жизнь, имеют города и дома, в обычаях сходствуют с даваньцами; войска их слабы, робки в сражениях (выше говорится, что бактрийцы к тому времени были ослаблены войнами, которые велись Бактрией более ста лет. К. Т.). Жители искусны в торговле. Народонаселение в Дахя доходит до одного миллиона. Столица называется Ланьши. В этом городе есть базар с различными товарами».

С жизнью и деятельностью города связаны вещественные памятники, изготовленные в то время на территории Тохаристана, но, в результате торговых сношений, нашедшие себе путь в далекую Северную Монголию. Здесь, в могильнике Ноин-ула найдены замечательные шерстяные вышивки (завесы) с изображением процессий всадников, которые могли быть изготовлены только на территории Тохаристана во II—I века до н. э., судя по типу людей и их тохарскому костюму, а также по эллинистическим орнаментальным полосам, украшающим эти завесы.

[112]

Цитируется по изд.: Тревер К.В., Якубовский А.Ю., Воронец М.Э. История народов Узбекистана. Том 1. С древнейших времен до начала XVI века. Ташкент, 1960, с. 111-112.