Война и люди

Испания прекрасна. Когда въезжаешь в нее с севера, из Франции, перед тобой, уходя к горизонту, расступаются горы в зеленых лесах, мелькают хутора, стада овец и пасущие их пастухи, подводы, запряженные мулами, крестьяне и крестьянки,— смотришь на них, и кажется, что они такие же, какими были столетия назад. Все заняты, по-видимому, своим делом. Меня же мутит при мысли, что вот-вот в ясном небе заревут неприятельские бомбардировщики, и от этого в душе какой-то неотвязный, прилипчивый страх.

Во Франции, например, птицы, реющие в поднебесье, будят в вас только поэтические ассоциации,— птицы, парящие над рекой, поющие, режущие воздух четким клином. В Испании же, завидев вдали ворону, черного дрозда, стайку галок, взлетевших над отдаленным полем или кружащих над вершинами деревьев, вы уже думаете: вот именно так, нежданно-негаданно, могут вынырнуть из пустоты налетевшие бог весть откуда вражеские бомбардировщики.

Мы проезжали разбомбленные города, местечки, деревни, и все они красноречиво говорили о пережитых ужасах. Мы видели разрушенные бомбами, обвалившиеся стены, груды щебня справа и слева от дороги, брошенные фабрики и мастерские. Мы побывали в местечке, значительная часть которого была сравнена с землей. Но больше всего поразила меня Жерона — это порядочный городок, с обширной торговой площадью в центре, вокруг которой расположились лавки, кофейни, рестораны. Скамьи и камышовые стулья под деревьями свидетельствуют о том, что жеронцы любили до войны посидеть здесь в свободные полуденные или вечерние часы. Теперь эту уютную площадь пересекал глубокий ров. Здесь строили бомбоубежище. Сюда, при первых гудках сирены, должно было устремиться все население города. Сирена за пять минут до налета предостерегает жителей об опасности. Сигнал передается по телефону из одного пункта в другой. Бомбежка может быть недолгой и очень продолжительной, в зависимости от объекта. Бомбежка Барселоны — вернее, целая серия бомбежек, следовавших одна за другой,— продолжалась три дня, причем налеты возобновлялись почти ежечасно. За это время было убито около 1500 человек. В городе уничтожено много зданий.

Бомбежки по-разному действуют на людей: на одних они наводят панику, других повергают в полнейшую апатию, в третьих рождают ярость и презрение к смерти. После каждого налета — десятки убитых и раненых; взлетают в воздух дома, мастерские, фабрики. Сколько бессмысленных разрушений и жертв!

Впрочем, ужасы войны не ограничиваются бомбежками. В стране уже властно заявляют о себе все муки бесприютности, голода и холода. Трудности и недостаток чувствуются во всем. Гражданская война тянется так долго, что иссякли чуть ли не все источники существования, питавшие население до войны. Ко времени моего приезда никаких продуктов уже не было, за исключением овощей. Ни мяса, ни сахару, ни молока, ни масла. Большинство населения нуждалось в теплой одежде.