Южный Китай  в IV—VI веках

Юг страны избежал опустошительного воздействия нашествий степняков, хотя и для этой части Китая они не прошли бесследно. Сотни тысяч жителей северных районов, спасаясь от бедствий, постигших их во время вторжений кочевников, бежали на юг. В 464 г. численность учтенного податными реестрами населения юга приблизилась к 4680 тыс., т. е. по сравнению с 280 г. выросла в 2 раза. Общее число северян, переместившихся в период Южных и Северных династий на территорию к югу от Янцзы, превысило 900 тыс., или 1/8 всего населения севера. Каждый шестой житель Южного Китая был переселенцем с севера, а в южной части провинции Цзянсу на одного аборигена приходился один переселенец. То была одна из самых грандиозных в истории феодального Китая миграций.

Местное население Юго-Восточного Китая, именуемое в хрониках той поры горными юэ, оказалось втянутым в интенсивный процесс ассимиляции. Часть горных юэ постепенно смешалась с китайцами, но не просто растворилась среди них: в процессе ассимиляции изменились и

[52]

сами переселенцы, восприняв от коренного населения некоторые элементы физического облика и языка.

Беженцы с севера принесли с собой более совершенные технику и орудия земледельческого и ремесленного труда, производственные навыки. В IV—VI вв. продолжалось хозяйственное освоение Южного Китая, возрастала его экономическая роль.

Экономический подъем юга сопровождался усилением эксплуатации трудового люда: крестьян и горожан, рабов и полурабов — коренных жителей тех мест и пришлых. Плодородные земли сосредочивались в огромных количествах у аристократов, чиновников, военачальников, буддийских монастырей и храмов. Их богатства складывались за счет императорских пожалований, захвата земель общин и местных племен. Утверждению частного феодального землевладения на юге способствовало бегство туда старой знати, насаждавшей хозяйства «сильных домов» по типу северокитайских. Господство индивидуальной собственно-сти феодалов на землю определяло облик аграрного строя Южного Китая в IV—VI вв. Подавляющее большинство крестьян находилось в личной зависимости от крупных частных собственников земли. Закон запрещал крестьянский выход; осуществлялся сыск беглых. На землях феодалов трудились также рабы и полурабы, хотя использование их труда в сельском хозяйстве постепенно и здесь сокращалось.

Казенное землевладение на юге было слабым, и попытки расширить его оказывались малоэффективными. В 365 и 413 гг. объявлялось введение нового кадастра, чтобы потеснить экономические позиции «сильных домов» и добиться увеличения контингента государственных налогоплательщиков. В V—VI вв. императорские правительства стремились пополнить казенный земельный фонд посредством выкупа или конфискации излишков земли у отдельных феодалов. Практиковалась раздача должностных и ранговых наделов представителям господствующего класса, состоявшим на императорской службе. Но и эти попытки укрепления государственной земельной собственности и установления надельной системы оказались безуспешными.

Тяглые крестьяне, работавшие на казенных землях, обязаны были выплачивать подушный налог, подворную промысловую подать, налог с имущества и ряд других поборов. Бремя налогов возросло по сравнению с периодом «Троецарствия» в полтора раза. Крестьяне тысячами бежали с государственных земель. В 371—383 гг., т. е. немногим более чем за десять лет, численность податных людей государства уменьшилась почти на одну треть.

Не имея прочной экономической базы, императорская власть не могла утвердиться. Аппаратом управления целиком владела крупная феодальная знать — аристократия юга и севера. Между теми и другими шла непрестанная грызня.

В 420 г. пала династия Цзинь, в последующие 160 лет на юге сменили друг друга четыре династии. Соперничество феодальных клик предельно ослабило южно-китайские государства в военно-политическом отношении, лишило их возможностей вернуть отторгнутую завоевателями территорию и объединить под своей властью страну.

[53]

История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970, с. 52-53.