Вторая империя: авторитарный период

Во Франции установился режим бонапартистской диктатуры — особой формы государственной власти, своеобразие которой заключалось в том, что, управляя страной методами военно-полицейского террора, способствуя крайнему усилению бюрократического гнета, возрождению могущества католического духовенства, она в то же время постоянно лавировала между враждебными друг другу основными двумя общественными классами — пролетариатом и буржуазией, заигрывая то с одним, то с другим, то с

[334]

обоими одновременно. Это лавирование позволяло ей выдавать себя за «общенациональную» государственную власть, стоящую над классами общества и выражающую интересы каждого из них.

Установление бонапартистского режима стало возможным во Франции потому, что в результате революции 1848 г. силы пролетариата и буржуазии оказались более или менее уравновешивающими друг друга. Ни один из этих классов не завоевал в ходе революции прочного перевеса над другим. Вступление экономики Франции, как и других развитых капиталистических стран, на рубеже 40-х и 50-х годов в полосу высокого подъема, сменившего экономический кризис и депрессию предшествовавших лет, облегчило Луи Бонапарту осуществление государственного переворота. Оно обеспечило ему «нейтралитет громадного большинства рабочего класса» *, который к тому же не имел никакого желания после июньской бойни 1848 г. отстаивать парламентарную республику, возглавляемую крупной буржуазией в лице «партии порядка» **.

Облеченный — согласно январской конституции 1852 г.— всей полнотой исполнительной власти, Наполеон III не замедлил почти полностью завершить уничтожение демократических завоеваний революции 1848 г., начатое при его участии до государственного переворота 1851 г. и продолженное после него. Единственный институт, сохраненный от революции,— всеобщее избирательное право, распространявшееся, в соответствии с конституцией, на всех граждан, достигших 21 года, и выражавшееся в форме парламентских выборов и плебисцитов,— и тот был фактически превращен в орудие личной власти императора.

В стране осталась одна лишь видимость парламентского режима. Голосование в периоды выборов происходило при неприкрытом, грубом давлении на избирателей со стороны официальных властей, широко практиковавших запугивание и террор. В таких условиях ни одна из двух палат бонапартистской империи — не только сенат, 150 членов которого назначались пожизненно императором, но и законодательный корпус, состоявший из 251 депутата, избираемого всеобщей подачей голосов,— не выражала воли французского народа, перед которым, согласно букве конституции, был ответствен император. Всемерное покровительство так называемым официальным кандидатам, ставленникам правительства

_____

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 237.

** Вопрос о классовой природе бонапартизма совершенно неверно освещен в работе М. Рюбеля, который рассматривает бонапартизм как государственную форму, ставшую доминирующей в XX в.: «Бонапартизм стал судьбой современного мира» (М. Rubel. Karl Marx devant le bonapartisme. Paris — La Haye, 1960, p. 160)

[335]

поддерживаемым на местах префектами и мэрами, и, наряду с этим, всевозможные препятствия, чинимые кандидатам, не пользовавшимся поддержкой правительства, произвольное установление границ избирательных округов, при котором промышленные города частично присоединялись для голосования к сельским местностям, право мэров уносить к себе домой в конце первого дня голосования урны с бюллетенями *, в значительной мере предопределяли консервативный, в подавляющем большинстве верноподданический состав законодательного корпуса. Правда, в бонапартистской палате было немало орлеанистов, лишь формально присоединившихся к империи.

Полномочия законодательного корпуса были крайне ограниченны. Согласно сенатус-консульту от 25 декабря 1852 г., его компетенция в области бюджета, кредитов и в других вопросах, подлежавших обсуждению, была очень мала. Законодательная инициатива исходила не от него, а от стоявшего над ним государственного совета, члены которого назначались императором. Функции законодательного корпуса на деле сводились лишь к формальному обсуждению и утверждению в целом во время его ежегодных трехмесячных сессий представленных ему готовых законопроектов без права внесения в них существенных поправок или дополнений. Депутаты законодательного корпуса были лишены также права избирать своего председателя; его назначал император. Ни одна из палат не была правомочна публиковать протоколы своих заседаний, а должна была довольствоваться краткими отчетами о них **.

Печать была подчинена строжайшей полицейской регламентации. До 10 июня 1853 г. она находилась в ведении восстановленного министерства полиции, после чего перешла в распоряжение министерства внутренних дел. Закон от 17 февраля 1852 г. о печати, объявлявший обязательными предварительное правительственное разрешение на издание любого политического органа, как и утверждение его главного редактора министром внутренних дел, вводивший вдвое больший, чем прежде, денежный залог и гербовый сбор, делал фактически невозможным существование демократической печати. Либеральная газета «Сиекль», претендовавшая на роль оппозиционного республиканского органа, в действительности покорно подчинялась указаниям правительства, с которым, по некоторым сведениям, поддерживала негласную связь ***.

_____

* Голосование длилось два дня.

** В виде своеобразной «компенсации» за эту урезку прав законодательного корпуса его членам было увеличено жалование.

*** D. Y. Kulstein. Government Propaganda and the Press during the Second Empire.— «Gazette», Leiden, 1964, vol. X, N 2, p. 134—135.

[336]

Ее антиклерикальный тон, привлекавший к ней парижскую буржуазию, был в некотором роде на руку бонапартистским властям.

Помимо официального «Монитёр», правительственный курс представляли три другие крупные газеты: «Конститюсионель», «Ле Пейи», «Ля Патри». Владельцем первых двух был известный в то время финансист Леон Мирес, владельцем третьей — банкир Деламар, «один из виднейших парижских биржевиков» *. До начала 60-х годов лишь очень немногие органы печати представляли оппозиционные буржуазные партии. Наиболее видными из них были: орлеанистская «Журналь де Деба», легитимистские «Юниои» и «Газет де Франс», орган сторонников слияния обеих династий «Ассамбле Насиональ», газета «Ля Пресс», не имевшая определенного политического направления (ее главным редактором был до 1866 г. журналист Эмиль де Жирарден), вышеупомянутая либеральная «Сиекль», родственный ей сатирический «Шаривари», еженедельник «Фигаро» и некоторые другие. Органом клерикальной партии был «Юнивер», выступавший против отдельных мероприятий бонапартистских властей, шедших вразрез с притязаниями католического духовенства. В провинции существовало некоторое число местных газет, по преимуществу бонапартистского толка.

Малейшая «провинность» любого органа печати служила основанием для вынесения ему официального предупреждения. Двукратное предупреждение влекло за собой двухмесячный запрет; после третьего предупреждения газета подлежала полной ликвидации. За короткий срок в 14 месяцев (до 10 июня 1853 г.) министр полиции Мопа и его префекты вынесли разным органам печати в Париже и в провинции 91 предупреждение и наложили двухмесячный запрет на три провинциальные газеты. Немногим лучше обстояло дело и в дальнейшем: министр внутренних дел Персиньи за один год (до 20 июня 1854 г.) вынес 32 предупреждения. Грубое вмешательство полицейских властей в повседневную жизнь периодической печати было обычным явлением.

Засилье католического духовенства, способствовавшего приходу Наполеона III к власти и получившего после установления империи огромную власть в стране,— одна из наиболее мрачных черт бонапартистского режима, особенно в период авторитарной империи. Под надзор и контроль церкви было отдано народное образование. Действуя заодно с административно-полицейскими властями, главным образом префектами, католическое духовенство фактически сосредоточило в своих руках обучение в большинстве начальных школ. Конгрегационистские школы при поддержке центральной и местной администрации вытесняли светские школы,

_____

*   К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 312.

[337]

особенно женские, воспитывая детей в духе слепой покорности католической церкви. Конгрегационисты проникли в качестве наставников и в светские начальные школы, что поощрялось декретом от 14 июня 1854 г. Церковь простирала свое влияние также на среднюю школу; ей принадлежали многие учреждения среднего образования.

Католическое духовенство старалось завладеть и высшим образованием. Радикальная «чистка» педагогического персонала университетов, проведенная правительством, увольнение республиканских и многих либеральных профессоров, открытие специальных иезуитских колледжей, конкурировавших с университетами, не удовлетворяло властителей церкви: их борьба за высшую школу не прекращалась. Они добивались, кроме того, увеличения бюджета церкви, находившейся на содержании государства, права неограниченного расширения дарственного церковного имущества, не подлежавшего отчуждению, восстановления упраздненных монашеских орденов и других привилегий. Правительство не скупилось на расширение прав католической церкви, одной из главных его опор. Действенная помощь церкви во время избирательных кампаний, ее поддержка завоевательной внешней политики Второй империи были особенно ценны для стоявшей у власти бонапартистской клики.

Разгул военщины, худших элементов армии, приведших Наполеона III к власти, полицейский и административный произвол, бесцеремонное вторжение в частную жизнь населения, сохранение осадного положения во многих департаментах, ликвидация местного самоуправления, насильственный роспуск политических партий, профессиональных и кооперативных объединений закрепляли устои авторитарной империи, заложенные конституцией 1852 г.

Тюрьмы в Париже и в провинции были переполнены. Места многих из содержавшихся в Них ранее заключенных, приговоренных военными судами к ссылке в Алжир, Кайенну, Гвиану, заняли новые жертвы бонапартистского террора. «Всякий, кто носил эполеты, повязку мэра, у кого имелось удостоверение агента полиции, считал себя вправе отдавать приказы о взятии под арест. Никакого различия между департаментами, объявленными на осадном положении, и прочими департаментами — всюду произвол...» *— свидетельствовал современник излагаемых событий либеральный историк Таксиль Делор. Наиболее жестоким преследованиям подвергались республиканцы.

Республиканская партия была разгромлена. Ее руководители и активные деятели томились в тюрьмах, в ссылке, либо нахо-

____

* T. Delord. Histoire du Second Empire, t. II, Paris, 1870, p. 33-34.

[338]

дились в изгнании в Англии, Бельгии, Швейцарии *. Невзгоды эмигрантской жизни, материальные лишения и моральные страдания, испытываемые французскими изгнанниками на чужбине, усугублялись идейными разногласиями между различными группировками, наиболее видными из которых были «Революционная коммуна» и «Революция» в Лондоне, группа «Демократов-социалистов» в Джерси. Общим для этих соперничавших группировок было ложное представление о политическом положении, сложившемся во Франции после государственного переворота, иллюзии о близком падении бонапартистского режима и о руководящей роли, которую они способны будут сыграть в его свержении. Об этом свидетельствуют, в частности, воззвания, с которыми каждая из названных группировок обратилась в октябре 1852 г. к французскому народу.

Придавая решающее значение антибонапартистской пропаганде для успеха предстоящего, по их мнению, переворота, французские эмигранты прилагали большие усилия в этом направлении. Искусно обходя бдительность французской полиции, прибегая к тончайшим ухищрениям, они всевозможными способами переправляли во Францию издававшуюся ими в эмиграции революционную литературу, в которой разоблачался бонапартистский государственный строй и возглавлявший его император. Аресты и судебные преследования уцелевших во Франции республиканцев не приостановили проникновения «крамольной» литературы из-за рубежа. Руководящий комитет «Революционной коммуны» попытался установить организационные связи с парижскими и провинциальными республиканцами, возлагая необоснованные надежды на возможность близкого осуществления антибонапартистского вооруженного восстания, которое, по их убеждению, будет поддержано оппозиционными элементами армии. Успеху восстания должна была благоприятствовать Крымская война, в которую вступила Франция в 1853 г.

Однако очень скоро для руководящих деятелей французской эмиграции стало ясно, насколько преждевременны и зыбки их планы. Когда в 1854 г. республиканец Буашо нелегально прибыл по поручению «Революционной коммуны» в Париж, чтобы на месте установить, на какие реальные силы может рассчитывать комитет для осуществления переворота, то он в первый же день убедился, насколько не соответствовали действительности сведения, которыми располагал на этот счет комитет. В своих позднейших воспоминаниях, опубликованных в Лейпциге в 1869 году,

_____

* Часть из них бежала в Италию и Германию, но вскоре была вынуждена покинуть эти страны.

[339]

Буашо откровенно признал, что уже одно его появление повергло в ужас его парижских друзей. Никто из них не решался предоставить ему пристанище; он с трудом устроился на ночлег в одном из предместий Парижа. Пробыв в столице три дня, повидав многих республиканцев, побывав в пригородных казармах, он окончательно убедился в несвоевременности призыва к оружию. Он решил вернуться в Лондон, но накануне отъезда был арестован и запрятан в тюрьму Мазас *.

Однако республиканские идеи и идеалы даже в наиболее мрачную пору бонапартистской реакции начала 50-х годов не были преданы забвению. Свирепствовавший в стране полицейский террор был бессилен полностью задушить республиканское движение. Об этом свидетельствуют не прекращавшиеся связи между уцелевшими во Франции республиканцами и революционерами-эмигрантами, которым оказывалась материальная помощь путем тайных сборов средств в Париже и в провинции; на это указывают конспиративные контакты между людьми разных социальных слоев, которых объединяли общая ненависть к бонапартистскому режиму, мечты о возрождении республиканского строя. Правительство Наполеона III недаром строжайше запретило всякие народные скопления, в частности гражданские похороны, опасаясь открытого проявления на них оппозиционных настроений. Так было зимой 1853 года, когда умер Арман Марраст, бывший председатель Учредительного собрания в период Второй республики; весной 1854 года после смерти Ламенне. Даже похороны матери Ледрю-Роллена (1853 г.) были запрещены, и тело ее было спешно увезено полицией.

В обстановке удушения политических свобод республиканское движение начала 50-Х годов было вынуждено обратиться к прежним формам борьбы — к организации тайных обществ, заговоров, террористических актов.

1853—1855 гг. были отмечены неудачными покушениями на Наполеона III. Они повлекли за собой жестокие репрессии: казни, ссылки, массовые аресты. Особенно неистовствовали бонапартистские власти после неудачной попытки вооруженного выступления, предпринятой в августе 1855 г. рабочими аспидоломен Трелазе в окрестностях Анжера (департамент Мен-и-Луары); инициатива выступления приписывалась тайному обществу «Марианна». Попытки покушений и ответные правительственные преследования не прекращались и в последующие годы. Так, в 1857 г. полицией было раскрыто готовившееся покушение на Наполеона III, которое на этот раз должен был совершить итальянец

_____

* A. Boichot. Souverins d’un prisonnier d’Etat sous Second Empire. Leipzig, 1869.

[340]

Тибальди. В Париже и провинции снова последовали массовые аресты и тюремные заключения.

Эти и другие проявления политической активности исходили главным образом из среды революционной молодежи, предоставленной в большинстве случаев собственной инициативе. Представители старшего поколения республиканцев, ненавидевшие бонапартистский режим, были, однако, в большинстве своем охвачены политической апатией, в основе которой лежало недавнее поражение революции 1848 г. Рабочие, кроме того, испытывали глубокое разочарование в политической деятельности буржуазных вожаков революции, предательское поведение которых в отношении пролетариата обнаружилось со всей очевидностью в июньские дни 1848 г.

Важнейшим фактором, оказывавшим парализующее действие на французское рабочее движение после установления империи, был разгром политических и профессиональных объединений французских рабочих. Не способствовало активной политической борьбе и временное улучшение материального положения значительной части французского пролетариата в условиях промышленного подъема начала 50-х годов. Следует также учесть, что часть рабочих, особенно в первые годы империи, поддалась воздействию проводившейся Наполеоном III демагогической политики мнимой защиты интересов «трудящихся классов».

Однако бонапартистские агенты на местах, в частности генеральные прокуроры, при всем их верноподданическом подобострастии не могли скрыть в своих донесениях в Париж, что большинство рабочих, несмотря на относительную пассивность, не одобряют политический строй империи. Так, в донесении от 5 февраля 1853 г. из Лиона генеральный прокурор сообщал: «Правительство напрасно будет проявлять живую симпатию к трудящимся классам; ему не удастся уничтожить здесь дурные умонастроения». Суть таких настроений, по его мнению, заключалась в том, что «рабочий класс вообще убежден в несправедливости социального строя. Эксплуатация человека человеком, тирания капитала — весь багаж уравнительной философии всех веков, который, казалось, был предан забвению, так как о нем не говорилось больше в печати, напротив, сохранился в более или менее грубой форме в сознании рабочих и составляет основу их политических убеждений» *. Из другого донесения, от 4 марта 1853 года, мы узнаем, что 24 февраля в Лионе и его предместьи Круа- Русс большинство рабочих отметили годовщину февральской ре-

______

* «Le Procureur General de la Cour d’Appel de Lyon au Garde des Sceaux a Paris». Lyon, le 5 fevrier 1853.— «International Review for Social History», vol. IV, 1939, p. 254—255.

[341]

иолюции прекращением работы на ткацких станках. На центральной площади в Круа-Русс было водружено красное знамя *. В донесении из Марселя генеральный прокурор также уведомлял: «Оппозиция в Марселе многочисленна и влиятельна. Люди, преданные правительству, присоединившиеся к нему, отнюдь не составляют большинства» **. В таком же духе высказывались генеральные прокуроры департаментов Сены, Кот-д’Ор, Роны, Алье и др.

Вместе с тем прав был в своем заключении упомянутый выше генеральный прокурор департамента Буш-дю-Рон: «...но до тех пор, пока народ сможет удовлетворять свои потребности посредством труда или прибыльной торговли, не приходится опасаться за общественный порядок и общественное спокойствие» ***.

Судьба бонапартистского режима во Франции была в значительной мере связана с экономическим благосостоянием страны. Пока материальная основа империи представлялась прочной, пока промышленность, торговля, кредит развивались, в стране сохранялось внешнее спокойствие. Французская буржуазия, лишенная в результате бонапартистского государственного переворота политических прав, в страхе перед «красным призраком» мирилась со своим унизительным положением, довольствуясь получаемой ею материальной компенсацией, возможностью неограниченного обогащения. Правительство Второй империи всемерно способствовало материальному процветанию крупной финансовой, промышленной и торговой буржуазии, крупных землевладельцев, усматривая в такой экономической политике залог консолидации режима 2 декабря. Средняя и мелкая буржуазия на первых порах также пользовалась материальными благами высокой экономической конъюнктуры и не предвидела катастрофических для нее последствий растущей капиталистической концентрации. Что касается миллионных масс парцелльного крестьянства, то, за исключением тех из них, кто с оружием в руках выступал против декабрьского переворота, оно в подавляющем большинстве оставалось в плену «наполеоновской легенды» и возлагало нереальные надежды на своего ставленника Луи Бонапарта, связывая с его приходом к власти надежду на новую эру благоденствия для сельского хозяйства.

Наступившее с осени 1849 г., а в особенности с начала 1850 г.,

________

* «Le Procureur General de la Cour d’Appel de Lyon au Garde des Sceaux a Paris». Lyon, le 5 fevries 1853.—«International Review for Social History», vol. IV, p. 255.

** «Le Procureur General de la Cour d’Appel d’Aix an Garde des Sceaux a Palis». Aix, le 11 mars 1852.— «International Review for Social History», vol. IV, 1939, p. 239. 16

*** ibidem.

[342]

во Франции оживление промышленности и торговли имело своей причиной, как указывали в то время Маркс и Энгельс, отнюдь не «восстановление порядка и спокойствия» после революционных бурь 1848—1849 гг., согласно утверждению буржуазных публицистов, а «возобновление процветания в Англии и увеличение спроса на продукты промышленности на американских и тропических рынках» *.

Англия раньше других стран оправилась от кризиса 1847 г., благодаря первенствующей роли, которую она в то время играла в мировой экономике; она уже с осени 1848 г. вступила в полосу циклического подъема. За ней последовали Соединенные Штаты Америки. «Процветание Англии и Америки вскоре оказало обратное влияние на европейский материк»,— констатировали в ноябре 1850 г. Маркс и Энгельс, отмечая тот факт, что «как период кризиса, так и период процветания наступает на континенте позже, чем в Англии» ,**. Экономическому подъему Франции, как и других капиталистических стран, в огромной степени способствовало открытие золотоносных рудников в Австралии и Калифорнии и влияние этого крупнейшего события на мировой рынок.

в 50—60-Х годах во Франции в основном завершился промышленный переворот ***. Фабричное производство охватило почти все наиболее важные отрасли промышленности, в том числе машиностроение. Именно в эти десятилетия фактически впервые укоренилось во Франции крупное производство, получив распространение не только в текстильной промышленности, как это было до того времени, но и в горной, металлургической, химической и в ряде других отраслей. Общий объем промышленной продукции вырос почти вдвое, более чем в три раза увеличились обороты французской внешней торговли, более чем в два раза обороты внутренней торговли, в огромной степени вырос железнодорожный транспорт; строительство железных дорог было важнейшим фактором, стимулировавшим развитие крупной индустрии.

Но еще в больших размерах, чем промышленность и торговля, выросли кредитные учреждения и биржевой ажиотаж. Операции парижской биржи за эти десятилетия утроились, сфера ее спекулятивной деятельности чрезвычайно расширилась. Она превращалась в денежный рынок европейского масштаба, успешно конкурировавший с английским. «Биржевая спекуляция не знала границ»,— так писал о первых годах господства Наполеона III

______

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 464.

**Там же, стр. 464, 466.

***  См. капитальное исследование Ф.В. Потемкина «Промышленная революция во Франции», т.I-II, М., 1971.

[343]

буржуазный журнал *. Из другого источника мы узнаем, что «по крайней мере треть командитных обществ, возникших в первые годы империи, была основана бесчестными и неплатежеспособными лицами» **. Дутые акционерные общества обирали многочисленных держателей ценных бумаг, главным образом из среды мелкой буржуазии городов и сельских местностей.

Операции Французского банка, крупнейшего кредитного учреждения страны, с 1851 по 1869 г. выросли более чем в пять раз, а число его филиалов увеличилось с 30 до 61. «Французский банк превратился в официального банкира государственной казны»,— сообщал французский финансовый журнал ***. Другие крупные банковские учреждения, созданные или реорганизованные в годы Второй империи — знаменитое Общество движимого кредита (основано в 1852 г.), Общество поземельного кредита (1852 г.), Национальная учетная контора (реорганизована в 1854 г.), Лионский кредит (1863 г.), Марсельское общество промышленного кредита и сбережений (1864 г.), Общество развития торговли и промышленности во Франции (1864 г.),— вместе с Французским банком держали в своих руках основные экономические нити страны. Они все чаще непосредственно участвовали в создании и упрочении крупных промышленных и транспортных предприятий. Промышленные и финансовые воротилы уже в 1857 г. владели почти всеми железнодорожными линиями страны. 6 крупных акционерных компаний при покровительстве правительства вытеснили около 40 железнодорожных обществ.

Промышленный и финансовый подъем, однако, замедлился вследствие периодических кризисов перепроизводства, от которых в 50—60-х годах страдала экономика Франции, как и других стран. Кризисы в эти десятилетия были более глубокими и опустошительными, чем прежние, особенно мировой экономический кризис 1857 г.

Годы, предшествовавшие этому кризису, хотя и изобиловали стихийными и социальными бедствиями — неурожаями, наводнениями, эпидемиями холеры, унесшей жизни около 200 тыс. французов, нищетой масс в городах и в сельских местностях, жилищными лишениями, вошли в экономическую историю Второй империи как ее лучшая, цветущая пора. Но в эти годы в стране не прекращались, несмотря на полицейский террор, стачки рабочих в различных отраслях промышленности Парижа и провинции,

_____

*  «Journal des economistes», 1868, janvier, p. 144.

** . Lescur. Essai liistoriaue et critique sur la legislation des Societes commerciales en France et a I’etranger. Paris, 1877, p. 68—69.

*** Цит. по: P. Duponl-Ferrier. Le marclie financier de Paris sous le Secord empire. Paris, 1925, p. 13.

[344]

Прачка. О. Домье

[345]

как и выступления недовольных своим положением крестьян. Эти годы, как мы видели, изобиловали покушениями на Наполеона III.

Маркс уже в конце 1853 г. усматривал во внутреннем положении империи, несмотря на ее внешнее благоденствие, известные предпосылки для революционного взрыва, который он, однако, связывал не с воззваниями республиканских эмигрантов-доктринеров, возглавляемых Ледрю-Ролленом, Луи Бланом и другими деятелями эмиграции, а с экономическим кризисом, в близком наступлении которого он был убежден. В письме от 12 октября 1853 г. к Энгельсу Маркс обращал его внимание на плохой урожай хлеба и винограда во Франции, вынуждающий рабочих устремляться в Париж, где цены на хлеб более низки. Новый приток рабочих рук понижает и без того падающую заработную плату парижских рабочих, что способствует росту среди них революционных настроений. Маркс обращал также внимание на хлебные бунты в Эльзас-Лотарингии и Шампани; на беспощадность налогового пресса в деревнях; на недовольство крестьян и множество поджогов помещичьих имений; на расточительные траты правительства на содержание высших чинов армии; на ее растущую деморализацию; на недовольство буржуазии заигрыванием бонапартистских властей с рабочими; на «дутый характер всей системы кредита, превратившейся в колоссальное чисто мошенническое предприятие». Внешний блеск империи достигался ценой огромного роста государственного долга. В долгах увязли и «все городские власти» *. Новая волна безудержной спекуляции на колебаниях ценных бумаг, в которой участвовал и двор, была, в частности, вызвана обострением восточного кризиса в середине 1853 г.

Крымская война (1853—1856 гг.), развязыванию которой в немалой мере способствовал Наполеон III, была первой войной бонапартистской империи. «Империя это мир» — этот лживый лозунг, ловко брошенный претендентом на императорский престол незадолго до провозглашения Второй империи, был им нарушен уже через год. Государственный режим, установленный путем вооруженного насилия, с помощью армии, не мог рассчитывать на длительное существование без завоевательных войн. Война с Россией в союзе с Англией была предметом особых стремлений французского императора.

Война принесла победу европейской коалиции держав, укрепила международное положение Второй империи. Но она показала также наряду с храбростью и героизмом солдат слабость французской армии — отсутствие в ней должной организации, посредственность ее командного состава.

_____

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 255-256.

[346]

Собирательницы колосьев. Ж.-Ф. Милле

Еще до окончания войны, в июне 1855 г., в Париже открылась Всемирная промышленная выставка. Она должна была продемонстрировать промышленный прогресс Франции, расцвет ее экономики. Представленные на ней новейшие достижения в различных отраслях промышленности, в том числе в таких, как железоделательная, химическая, текстильная, машиностроительная, газовая, привлекли свыше 5 млн. посетителей — цифра для того времени высокая — среди них немало иностранцев и даже коронованных особ, в частности английскую королеву Викторию и др. Это дорогостоящее предприятие выполнило в основном свое назначение — укрепило внутри страны и за ее пределами убеждение в прочности бонапартистского режима.

 

Реконструкция Парижа, начатая в конце 1852 г. и находившаяся в разгаре во время Всемирной выставки, усиливала это впечатление. Столица Франции приобретала новый облик. Узкие, кривые улицы ее центральной части, заселенные трудовым людом, уступали место широким проспектам, застроенным богатыми особ-

[347]

няками, дворцовыми ансамблями. Многочисленная армия строителей, прибывшая в Париж из провинциальных городов, выполняла далеко идущие планы нового префекта департамента Сены Османна, назначенного на этот пост в июне 1853 г. Пользуясь поддержкой Наполеона III, Османн придал работам по реконструкции Парижа небывалый размах, что потребовало огромных капиталовложений и еще более увеличивало дефицитность государственного бюджета.

Но это была оборотная сторона медали, пока еще не видимая неискушенному наблюдателю. Лицевая же ее сторона своим внешним блеском и великолепием слепила многим глаза в самой Франции и за ее пределами. «Париж превратился в столицу всемирного ажиотажа, биржа привлекала сюда всех банкиров Европы, выставка — всех любопытствующих, правительство — всех государей. Ежедневно то новый военный смотр на Марсовом поле, то новое празднество в Тюильрийском дворце»*. Так описывал Таксиль Делор столицу Франции 1856 г.

Экономический кризис 1857—1858 гг. открыл новый этап в жизни бонапартистской Франции.

Уже в 1856 г., несмотря на заключение Парижского мира (30 марта), способствовавшего известному оживлению внешней торговли Франции, в ряде отраслей французской промышленности начали проявляться признаки спада. Неурожай в отдельных районах страны, высокие цены на продукты питания, снижение производства вина, болезнь шелковичного червя и вызванное ею падение сбора коконов и производства шелка-сырца, разливы Роны и Луары и вызванные ими опустошения привели к сокращению покупательной способности населения, что отрицательно сказалось прежде всего на хлопчатобумажной и шелковой промышленности, способствовало разорению многих мелких и средних предпринимателей, концентрации производства в крупных предприятиях. Однако оживление на бирже все еще продолжалось, затраты на строительство достигали почти 300 млн. фр., в широких масштабах производились общественные работы, прокладывались железные дороги, наблюдался некоторый рост металлургической промышленности, особенно производства чугуна.

Во второй половине 1856 г. разразился денежный кризис, а в марте—апреле 1857 г. курс ценных бумаг начал падать. Последовали многочисленные банкротства. В конце 1857 г. наблюдалось резкое падение кредитных операций. Сокращение американских заказов сильно задело производство «парижских изделий» и шелковую промышленность. В крупных промышленных центрах (Париже, Лионе, Руане, Лилле, Рубэ, Сент-Этьенне, Мюлузе и др.)

____

* T. Delord. Histoire du Second Empiere, t. II, p. 9, 10.

[348]

 в результате застоя скопились большие запасы товаров, начались увольнения рабочих, снижалась заработная плата *.

Экономический кризис продолжался и в 1858 г. Он охватил также угольную и металлургическую промышленность и впервые задел производство чугуна в результате сокращения железнодорожного строительства.

Подорвав экономику Франции, кризис 1857—1858 гг. обнаружил непрочность материальной основы империи и впервые со времени ее провозглашения вызвал недовольство среди всех слоев населения Франции, в том числе буржуазии.

Усилившееся в условиях кризиса наступление предпринимателей на жизненный уровень рабочих возродило среди них враждебное отношение к бонапартистскому режиму. В ответ на снижение заработной платы и рост безработицы последовали стачки в разных отраслях промышленности. Все больший отклик среди рабочих и ремесленников находили антиправительственные прокламации, распространявшиеся республиканской интеллигенцией. С конца 1856 г. в Париже и в провинции участились аресты.

Недовольство нарастало и среди крестьян. Оно выражалось в поджогах помещичьих имений, наблюдавшихся уже с конца 1853 г. ** «Непрерывно возобновляются столкновения в деревне между сельскими хозяевами и их наемными рабочими»,— сообщал в конце ноября 1858 г. один из генеральных прокуроров в донесении из Орлеана ***. Аналогичные донесения поступали из других районов.

Сокращение прибылей в различных отраслях промышленности, падение курса ценных бумаг, акций «Креди мобилье», Французского банка, железнодорожных и других компаний, 3%-ной ренты и т. д. отбросило в ряды оппозиции значительную часть буржуазии: разорявшихся владельцев мелких предприятий и лавок, многочисленных мелких рантье, страдавших от постоянных колебаний на бирже, многих средних предпринимателей, пострадавших от кризиса, и некоторую часть крупных.

Приближавшиеся выборы в законодательный корпус вызывали у бонапартистских властей серьезные опасения. Донесения генеральных прокуроров были полны тревоги. «В индустриальных центрах оппозиционное настроение неустранимо,— сообщал один из них из Кана в июле 1857 г.— Повсюду, где существуют рабочие, можно быть уверенным, что они будут голосовать за са-

_______

*  «Journal des economistes», 1856, t. 10; 1857, t. 12—14, 16; 1858, t. 17.

** См. K. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 9, стр. 562.

*** «Le Procureur Gem'ral de la Cour d’Appel d’Orleans ail Garde des Sceaux a Paris». Orleans, le 28 novembre 1858.— «International Review for Social History», vol. IV, 1939, p. 267.

[349]

мого враждебного правительству кандидата» *. Другие донесения мало чем отличались от приведенного.

Полицейские меры, предпринятые правительством, чтобы обеспечить успех официальным кандидатам, многочисленные аресты лиц, подозреваемых в республиканских настроениях, не помешали рабочим голосовать за кандидатов оппозиции. Недаром генеральные прокуроры жаловались на то, что «рабочие скверно голосовали во время последних выборов». Поддержка рабочих дала возможность оппозиционным кругам буржуазии провести в бонапартистскую палату пять своих представителей.

Впервые со времени прихода Наполеона III к власти в законодательном корпусе появилась республиканская фракция. Правда, составлявшие ее депутаты Оливье, Даримон, Энон, Фавр, Пикар  ** принадлежали к правому крылу буржуазной оппозиции, к так называемым умеренным республиканцам. Они сочли возможным принести верноподданическую присягу императору. И тем не менее сам факт появления оппозиционной фракции внутри законодательного корпуса был знаменательным явлением в политической жизни Франции, указывавшим на то, что буржуазия не питала больше доверия к Наполеону III и проникалась стремлением вернуться к самостоятельной политической жизни.

«Эта манифестация общественного мнения, при всей ее скромности и нерешительности, произвела сильное впечатление на правительство», *** — писал в этой связи республиканец Эжен Тено. Это сказалось прежде всего на усилении репрессий.

Жесточайшим террором ответило правительство Второй империи на совершенное 14 января 1858 г. в Париже видным итальянским революционером Орсини покушение на Наполеона III ****. На основе изданных в феврале 1858 г. законов об общественной безопасности, направленных против «подозрительных», подверглись преследованиям даже те, кто после государственного переворота 1851 г. полностью отошли от политической жизни. Страна была разделена на пять военных генерал-губернаторств с пятью маршалами во главе. «Бонапарт хочет дать Франции ясно понять, что императорская власть покоится не на воле народа, а на силе 600 000 штыков» *****,— писал по этому поводу Маркс в конце февраля 1858 г.

____

* «Le Procureur General de la Cour d'Appel de Caen au Garde des Sceaux a Paris». Caen, le 19 juillet 1858.— «International Review for Social History», vol. IV, p. 245.

** Последние два были избраны на дополнительных выборах в апреле 1858 г.

*** Е. Tenot el A. Dubost. Les suspects en 1858. Paris, 1869, p. 69—70.

**** Орсини был казнен вскоре после покушения. Эта расправа вызвала возмущение во всей Европе.

***** К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 412.

[350]

Напряженность политической обстановки во Франции после покушения на улице Лепелетье достигла такой степени, что Маркс счел возможным в то время высказать следующее мнение: «Если Франция еще не была готова взяться за оружие против Империи», то на горизонте уже намечается начало конца «странной, преступной и пагубной карьеры» Луи Бонапарта *. В конце 50-Х годов Франция не была готова вступить в решительную схватку с угнетавшим ее режимом, ибо прежде всего тогда отсутствовало массовое революционное движение, да и оппозиция буржуазии еще только начинала проявляться открыто. Однако растущая напряженность внутри страны побуждала императора активизировать свою внешнюю политику.

Итальянская война (апрель—июль 1859 г.), в которую Наполеон III вступил на стороне Сардинского королевства (Пьемонта) под предлогом освобождения Италии от австрийского господства, на деле должна была служить династическим целям французского императора — укрепить влияние Франции в северной Италии, принести империи территориальное приращение и тем самым упрочить внутренние позиции бонапартистского правительства. Правительство Наполеона III отнюдь не стремилось содействовать возникновению по соседству с Францией сильного средиземноморского государства. Оно намеревалось участием в войне способствовать лишь частичному расширению территории Сардинского королевства и получить в виде компенсации за помощь Савойю и Ниццу, входившие в состав этого королевства. Вот почему в нарушение условий заключенного им в июле 1858 г. с главой сардинского правительства графом Кавуром секретного (Пломбиерского) договора, согласно которому война с участием Франции должна была вестись до полного освобождения Ломбардии и Венеции, французское правительство после первых двух крупных побед франко-пьемонтских войск при Мадженте (4 июня) и Сольферино (24 июня), в результате чего Ломбардия была освобождена от австрийцев, вероломно покинуло своего союзника и заключило за его спиной Виллафранкское перемирие с побежденной Австрией, оставив под ее властью Венецию. В принятии такого решения немалую роль сыграл страх перед разраставшимся национально-освободительным движением в Италии, как и опасение выступления Пруссии и других германских государств на стороне Австрии.

Несмотря на то, что в результате дипломатических маневров и других акций Наполеону III удалось получить по Туринскому договору, заключенному с Пьемонтом в 1860 г., Савойю и Ниццу, его первоначальные расчеты не оправдались. Двойственная,

____

* Там же, стр. 404, 406.

[351]

противоречивая политика, которую он проводил в отношении Италии, восстановила против него различные слои населения прежде всего в самой Франции: католическое духовенство, которое не могло ему простить выступление на стороне Пьемонта против интересов папы; республиканскую и отчасти либеральную буржуазию, критиковавшую его за сговор с Австрией; народные массы, негодовавшие по поводу предательской политики по отношению к итальянскому национально-освободительному движению. В Италии Наполеон III снискал ненависть итальянских патриотов, так как французские оккупационные войска оставались в Риме для оказания помощи папе.

Заключением в январе 1860 г. торгового договора с Англией, снижавшего и отчасти отменявшего таможенные пошлины для английского и французского ввоза и таким образом облегчавшего английскую конкуренцию на внутреннем французском рынке, Наполеон III восстановил против себя влиятельную часть крупной буржуазии, которая в 50-х годах составляла одну из опор его трона. Новый торговый договор задевал интересы многих владельцев текстильных предприятий в Лилле, Руане, Эльбефе, Рубэ, Туркуэне и др., как и владельцев металлургических заводов и угольных копей. Чтобы противостоять английской конкуренции французским предпринимателям понадобились крупные капиталовложения для обновления устаревшего оборудования. И хотя правительство законом от 1 мая 1860 г. предоставило им для этой цели 40-миллионную субсидию и одновременно снизило ввозные пошлины на текстильное сырье, а также сократило стоимость перевозки грузов по воде, недовольство противников договора не ослабевало.

Оппозиционные настроения значительной части крупной буржуазии еще более обострились в условиях промышленного застоя начала 60-х годов, осложненного событиями гражданской войны в Америке. Правда, среди другой части крупной буржуазии, заинтересованной в снижении ввозных пошлин на предметы французского экспорта (вино, шелк, «парижские изделия» и др.), имелось немало сторонников нового торгового договора.

Предметом единодушного недовольства всей крупной буржуазии являлась правительственная политика заигрывания с «трудящимися классами». Генеральные прокуроры уже во второй половине 50-х годов сообщали, что «рабочие отказываются от благодеяний властей», что «дух партийности берет у них верх над доводами нищеты» *. Растущая враждебность к бонапартистскому режиму выражалась в возрождении революционного рабочего дви-

_______

* «International Review for Spcial History, vol. IV, 1939, p. 250.»

[352]

жения. Ответственность за это буржуазия возлагала на императора, который, по ее мнению, дал возможность рабочему классу оправиться от поражения 1848 г.

[353]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 2. М., 1973, с. 334-352.