Майяпан (Хаген, 2010)

МАЙЯПАН (Маяпан) был единственной известной столицей майя. Факты его существования подлинные: написанная символами майя история, давняя традиция и доказательства, предоставленные археологическими раскопками. Так как это единственный город майя, имеющий все это, то его следует изучить, чтобы сформировать представление о структуре и функционировании города майя. Майяпан был основан в 987 (или 941) году после того, как племя ица при поддержке тольтеков овладело городом Чичен-Ица и прилегающими к нему областями. Однако Майяпан начал выступать в роли столицы страны майя лишь после 1200 года (с 1194. – Ред.). Индейцы ица говорили на диалекте языка майя, который назывался чонталь. Считается, что они пришли из Табаско, тех краев, где из какао производился шоколад, на котором были зациклены майя. Точное время появления ица на Юкатане до сих пор не установлено. Хотя датой повторной оккупации ими Чичен-Ицы обычно считается 987 год, Эрик Томпсон полагает, что некоторые даты, относящиеся к этому городу, наводят на мысль о том, что мексиканская архитектура проявила себя там уже в 889 году. Кто такие были ица и как звали их вождя, также сбило с толку Диего де Ланду, когда он собирал свои истории. «…Среди индейцев нет единого мнения относительно того, прибыл ли Кукулькан до или после ица или вместе с ними». Но они, ица, здесь появились. И те, кто пришел вместе с индейцами ица, не были майя. Тольтеки принесли с собой столь точное воспроизведение храмов, которые стояли в далекой Туле (Толлане) в Мексике в 1200 км от Чичен-Ицы, что многие архитектурные мотивы и украшения являются подражаниями Туле, последней столице тольтеков.

Майяпан дал свое название, которое означает «знамя майя», союзу городов-государств, в который он, согласно преданию, объединился с Чичен-Ицей и Ушмалем. Этот союз, вероятно, контролировал гораздо большую территорию. В одном из испанских отчетов утверждается, что Майяпан «завоевал все эти провинции», а время и исследования, ведущиеся в этом регионе, выявят (благодаря открываемым дорогам, ведущим в Майяпан), что он был специально построен с целью осуществлять контроль над большей частью северной части Юкатана. Города, деревни и города-государства, подвластные этому союзу, были столь многочисленны, писал Диего де Ланда, «что весь этот край казался одним городом». В 1194 году, став победителем войны с Чичен-Ицей, Майяпан превратился в главную силу на севере Юкатана.

На месте Майяпана раньше было поселение, но его название неизвестно. Так как владыки майя (халач уиники) на протяжении тысячи лет вели друг с другом войны в походах за рабами, то, вероятно, было нелегко определить, в каком из трех городов следовало поместить свою столицу союзу Майяпана; по-видимому, старое поселение было выбрано, чтобы избежать ссор. Соблазнительным, вероятно, показалось наличие воды; внутри обнесенной стеной территории были найдены по крайней мере девятнадцать пригодных для пользования подземных озер. Вокруг города была построена стена из камня высотой около 4 м, толщиной от 2,7 до 3,7 м и длиной около 9 км. В ней было пять официальных ворот, которые в ширину имели от 0,9 до 1,8 м, и таким образом их было легко защищать. Было вычислено, что площадь города внутри стены составляла 6,5 кв. км. «В центре Майяпана они построили пирамиду, которая похожа на пирамиду в Чичен-Ице» (за исключением того, что она была меньше). Археология подтвердила слова Ланды. Четыре лестницы пирамиды были ориентированы по четырем сторонам света.

Дома главных вождей были расположены рядом с центральной площадью. В действительности все «настоящие владыки» этой страны были обязаны построить дом в Майяпане и жить в нем в определенное время года. Это было похоже на обычай инков: когда они завоевывали новую территорию, вожди завоеванных народов должны были пребывать в Куско, чтобы гарантировать свою лояльность.

Для административных целей Майяпан был поделен на четыре части, соответствующие частям света. В нем были свои рынки, чиновники и даже система помощи калекам. «У них был обычай искать в городах калек и слепцов и восполнять их нужды». В одном из первых испанских отчетов говорилось, что в Майяпане, «обнесенном стеной, подобно городам в Испании, было шестьдесят тысяч домов». Согласно современной оценке Морриса Джонса, в Майяпане более трех с половиной тысяч домов, но чтобы как-то объяснить расхождение между двумя оценками, следует вспомнить, что с тех времен прошло четыреста лет, во время которых деревья росли и производили свою разрушительную работу. Кроме того, современный подсчет проводился с воздуха. Возьмем в таком случае три с половиной тысячи домов; эта цифра предполагает наличие жителей в количестве свыше 20 000 человек. Город и так был перенаселен. Информаторы Диего де Ланды из племени майя рассказали ему (а поскольку город был разрушен и покинут лишь в 1441 году, информация была достоверной), что правители «приказали, чтобы дома строили вне стен».

В каждом доме у владыки майя был свой калькуак, вроде нашего мажордома, которого можно было узнать по специальному жезлу, которым он щеголял, когда шел в центр города «за всем тем, в чем была нужда… птицей, кукурузой, медом, солью, рыбой, дичью, тканями и другими вещами, потому что каждый из этих домов за пределами стен находился в ведении его господина». Торговцы, новый растущий класс в стране майя, также имели дома в городе. Как и во всех городских обществах, «денежные аристократы» имели тенденцию перемещаться на орбиту высших слоев общества.

Майяпаном управляли совместно две племенные династии: Кокомы, которые утверждали, что они ближайшие потомки тольтеков, и ^ Тутуль шиус, которые, хотя и принадлежали к племени ица, претендовали на господство, оставленное им Кукульканом. «Эти владыки Майяпана, – объяснял Диего де Ланда, – держали в повиновении всю страну, и ее жители платили им дань. Все те, кто жил внутри стен Майяпана, были освобождены от податей и налогов, а жили там знатные люди этой страны… Все земли были общими, так что между городами не было границ или межи… Соляные купола тоже были общими [что подтверждает точку зрения автора, состоящую в том, что союз Майяпана простирался далеко за пределы трех городов] в тех провинциях на побережье Северного моря, и они снабжали солью всех жителей страны».

В течение двух с половиной веков, когда Майяпан был столицей, его управляющих назначал халач уиник. Выбор компетентного человека основывался на некоем подобии экзамена. Экзамен этот назывался «опросом вождей» и проводился каждый катун, т. е. каждые двадцать лет. Кандидат на должность должен был предоставить доказательства своего законного рождения, благородного происхождения и знания преданий и тайного «языка цуйуа». Таким образом отбраковывались люди, непригодные для этой должности. Однако большинство должностей передавались по наследству. «Владыки назначали правителей, и если их кандидатуры были приемлемыми, они утверждали их сыновей на должность», так что должность батабоба со временем превращалась в должность, сравнимую с должностью итальянского мэра; она была фактически наследуемой.

В таком случае Майяпан имел все элементы, внешние и политические, городской организации. К тому же он не был одним в своем роде. Тулум, обнесенный стеной город на берегу моря, был Майяпаном в меньшем масштабе и вел свое начало со времен Старой империи (Древнего царства). Другой город за стенами, Шельха, расположен в нескольких километрах к северу на том же самом побережье. Он также старше Майяпана и был связан с расположенным в глубине материка городом Коба одной из самых длинных и известных насыпных дорог. Сам город Коба относится к эпохе Древнего царства. И хотя он был несколько видоизменен индейцами ица, план города, как это показывает Майяпан, без сомнения, характерен для майя.

У Майяпана не было упорядоченной красоты Чичен-Ицы. Он считается «печальным вырождением» последнего; камни в нем отшлифованы грубо, и каменщики покрывали неаккуратную постройку штукатуркой. Кастильо представляет собой почти полную копию сооружений в Чичен-Ице, однако здесь они меньше. Жители Майяпана возвели в Кастильо четыре круглые постройки, напоминавшие знаменитый Караколь в Чичен-Ице (предполагают, что он был чем-то вроде астрономической обсерватории), и здесь находятся остатки длинного зала с колоннами, как в храме Воинов в более известном городе. Но в Караколе не обработанный камень, а штукатурка. Некоторые археологи применительно к этому городу употребляют слово «упаднический». Прекрасную пуукскую архитектуру – которая включает в себя Ушмаль, Кабах и Сайиль – также иногда называют «упаднической». Эта архитектура другая, не упадническая. В исторических документах нет ничего, что позволяет давать такую моральную оценку Майяпану, которая так взволновала благоразумного и спокойного в других случаях доктора Эрика Томпсона. Томпсон полагает, что Майяпан представляет собой сдвиг от сравнительно мирной теократии к воинственной светской автократии. Упор на «миролюбивой» позиции майя, принимая во внимание кровь и грабеж, которые изображены на скульптурах и фресках в Бонампаке, является археологическим атавизмом. Томпсон ссылается на «военизированные организованные группы людей… агрессивные диктатуры» и, несмотря на ошеломляющие доказательства, утверждает, что древние майя были мирными звездочетами, собирателями информации об астрономических явлениях. Обратное вопиет с большинства скульптур и настенных рисунков. Нет таких вещей, по словам Ницше, как нравственные явления; есть лишь нравственное толкование явлений.

И хотя Майяпан был основан, если брать всю историю майя, очень поздно, он является такой же «древней» столицей, как и столицы других теократических солнечных царств Америки. Куско, знаменитая столица инков, стала столицей лишь в 1100 году, а островная столица ацтеков, Теночтитлан, была основана только в 1325 году.

В 1194 году эта «двойная монархия» Майяпана после двухсот лет совместного управления «взорвалась» насилием. Чичен-Ица, один из городов союза Майяпана, оказался в руках Тутуль шиус, традиционных соперников Кокомов. Так как обе стороны по силе были почти равны, Ко комы отправились в Шикаланго и наняли небольшую армию тольтеков, оказавшуюся там после того, как в 1156 году была разрушена и сожжена чичимеками Тула, что заставило тольтеков уйти из нее (как это сделал Кецалькоатль с соратниками во второй половине X в.). И тольтеки с их лукми, стрелами и копьями (со смертоносными копьеметалками атль-атль) сделались наемниками. Вождь Кокомов Хуанк Силь привел мексиканцев на Юкатан. На этот раз все источники согласны с этим; сами имена, данные их вождям, мексиканские. Захват Кокомами и их наемниками города Чичен-Ица изображен на фресках, барельефах и даже на золотых дисках, которые были брошены в сеноте, а в XIX веке выловлены оттуда. Контраст между мексиканцами и майя в одежде, внешнем виде, оружии легко заметить. Когда соперники Кокомов были изгнаны из города Чичен-Ица и его окрестностей, город был отстроен заново.

Майяпан был теперь главным городом, и Кокомы правили в нем. Другая соперничающая династия, династия Тутуль шиус, не успокоилась; они вынашивали свою ненависть на протяжении двухсот пятидесяти лет. (Это соперничество за право править Юкатаном напоминает борьбу гвельфов и гибеллинов, которая происходила приблизительно в это же время в Италии.) В 1441 году (или в пределах десяти лет от этой даты) вождь Ах Шупан из Тутуль шиус, будучи в заговоре со своими сторонниками внутри стен Майяпана, поднял хорошо организованный мятеж. Было спланировано, что он произойдет, когда все правители из династии Кокомов окажутся внутри городских стен. Когда началась резня, все вожди были убиты, за исключением одного, который в то время отсутствовал, будучи по торговым делам в Гондурасе.

Существуют местные записи о падении Майяпана, поскольку к моменту прихода сюда первых мексиканцев (всего через несколько десятилетий) это была еще живая и кровоточащая рана. До нас дошла одна из хроник майя, печальный отголосок трагедии, переданный в глубоких и ярких стихах:

Это случилось 7 Ахау.

Это было тогда, когда смерть охватила Майяпан.

Зло было обещано катуном с его великой силой…

Это случилось вновь, когда великий жрец Чилам Балам

нарисовал вид катуна 8 Ахау[37].

Коллективную ненависть легко возбудить. По словам Олдоса Хаксли, «ненависть в своей непреодолимой настойчивости похожа на похоть; однако она более опасна, нежели похоть, потому что это страсть, не так сильно зависимая от тела… Ненависть… имеет то, что напрочь отсутствует у похоти, – настойчивость и последовательность…»

В нападении на Майяпан и были те «настойчивость и последовательность»; стены домов были снесены, а статуи, главным образом бога Кецалькоатля, которые, казалось бы, стояли у каждого жителя в его домашней святыне, были разбиты вдребезги, свидетельствуя о стремительности натиска[38].

Это был конец единственной известной столицы майя.

Хаген Виктор фон. Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки. М., 2010.