Израиль и Иудея: верования древнего населения

Религия Израиля и Иудеи

Израильтяне в первый период своего расселения на территории Палестины стояли ниже ханаанеев по культурному уровню. Естественно поэтому, что общий характер ханаанейской культуры передался и им, тем более, что по своему происхождению и языку они были близки к ханаанеям. Кроме того, есть некоторые основания полагать, что в состав израильского племенного союза вошли также и отдельные племена, уже задолго до этого находившиеся на территории Палестины. Многие культы были общими для ханаанеев и израильтян; поклонение деревьям, каменным столбам и т. п. было столь же присуще израильтянам, как и ханаанеям. Однако некоторые черты культа были свойственны только израильтянам и были большей частью связаны с их кочевым племенным бытом предшествующего времени. Так, наряду с другими божествами существовал общий бог всего израильского племенного союза — Яхве; израильтяне не знали храмов, а поклонялись своим божествам на высотах гор или в шатрах. Среди израильтян существовал древний обычай обрезания, связанный, быть может, с существовавшим у большинства первобытных племён обрядом посвящения мальчиков в члены родовой общины. Этот обычай существовал, впрочем, и у многих других народов Востока. Впоследствии обрезание стало внешним признаком принадлежности к иудейской религиозной общине.

Хотя между религией израильтян и религией ханаанеев было много общего, однако ввиду длительной вражды между израильтянами и покорёнными ханаанеями всё, что было свойственно ханаанейским обычаям, хотя бы оно было искони знакомо и израильтянам, постепенно объявлялось чуждым, неизраильским; поклонение тем же богам, каким поклонялись и ханаанеи, с течением времени воспринималось как отход от того, что считалось чисто израильским.

С созданием царства усилилась роль бога Яхве; он стал теперь покровителем этого царства. Поскольку местная знать, часто слишком могущественная с точки зрения царя и его людей, была связана с местными культами, в интересах центральной власти было подчёркивать значение единого столичного культа. К тому же распространение культов, которые имели много общего с верованиями, распространёнными в других, более развитых государствах, обычно способствовало усилению иноземного влияния на израильское население.

Как главное в своей проповеди «пророки» выставляли борьбу за единый культ Яхве, против местных культов. В действительности «пророки» выступали не только против культов, которые были общими у израильтян с ханаанеями (как палестинскими, так и финикийскими), но и против некоторых чисто израильских культов. При этом «пророки» не были сторонниками единобожия, не считали Яхве единственным богом. Основная идея, которую они проповедовали, заключалась в том, что каждый народ должен поклоняться своему богу, а потому израильтяне — богу Яхве, а не другим богам. Естественно при этом, что Яхве, как всякий «свой» бог, считался наиболее могущественным, творцом мира и т. п. Ему приписывались черты мстительности и непримиримости по отношению к чужим культам.

Последующая редакция тщательно вытравляла из библейских книг, в составе которых до нас дошли речи «пророков», всякое указание на поклонение израильтян другим божествам, кроме Яхве. Однако мы знаем, что проповедь «пророков» ещё не исключала существования культа других божеств, связанных с культом Яхве; равным образом имелись и другие места поклонения, кроме иерусалимского храма. Так, документально установлено, что иудеи, бежавшие в Египет после падения Иерусалима, уже после реформы Иосии, признавая своё религиозное единство с иерусалимской общиной, тем не менее почитали богиню 'Анат (может быть — как жену Яхве), а также некоторых других божеств и не знали никакой догмы о допустимости существования только одного «законного» храма Яхве — в Иерусалиме. Тщательный анализ некоторых наиболее древних культовых текстов в Библии, вероятно не очень понятных уже во времена создания канона «священных книг» и потому не подвергшихся достаточному изменению, в сопоставлении с известными теперь древнефиникийскими религиозными текстами показывает, что и в Израиле и в Иудее были распространены культы самых различных божеств.

Что касается обрядов и мифологических представлений, то они в течение всего периода царств мало отличались от ханаанейских, но человеческие жертвоприношения были постепенно заменены выкупом, а обрядовая проституция в культе Яхве, по-видимому, не имела места; впрочем она вообще была распространена далеко не во всех культах и у ханаанеев. Господствовавшие в период царств обряды и представления после соответствующей переработки вошли и в иудаизм.

Таким образом, израильтяне не были приверженцами единобожия вплоть до оформления догматов иудаизма. Религиозные верования Израиля и Иудеи не составляли определённой системы и существенно не отличались от верований других народов древней Передней Азии. Однако конкретные условия исторического развития Израиля и Иудеи были таковы, что они способствовали сильному росту значения племенного бога Яхве в ущерб всем остальным почитавшимся божествам. Процесс постепенного выделения из множества богов одного главного происходил в той или иной мере повсюду в странах древнего Востока в связи с укреплением монархии.

Учение Иезекииля и создание иерусалимской храмово-городской общины

Иудеи, переселённые вавилонским царём Навуходоносором II, не все были обращены в рабство. Многие из них осели в городах Вавилонии, занимаясь ремесленной и другой деятельностью. Значительную часть из них составляли бывшие рабовладельцы, ростовщики, жрецы. Они разрабатывали планы относительно того, как они вернутся на родину и снова займут господствующее положение. Среди них получило распространение религиознополитическое движение, связывавшее себя с традицией «пророков». Наиболее значительным деятелем этого движения в середине VI в. до н. э. был Иезекииль (Иехезкиэль) — видный представитель иерусалимской знати.

В своём учении Иезекииль пытался определить основные черты будущего иудейского государства. Оно рисовалось ему как восстановленное единое царство, но управляемое иерусалимским жречеством во главе с «мессией» — потомком династии Давида, причём полноправными в этом государстве должны быть только приверженцы культа Яхве в той его форме, которая была выработана «пророческим» учением. Центром государства должен был быть Иерусалим с храмом Яхве, при полном исключении возможности существования каких-либо иных культов.

В таком виде идеи Иезекииля были неосуществимы. Но они получили дальнейшее развитие у части пленных иудеев и были приспособлены к условиям, складывавшимся в то время в Передней Азии. Государство Яхве, согласно этим планам, должно было стать самоуправляющейся теократической храмово-городской общиной по образцу подобных общин, уже существовавших в Вавилонии, — фактически привилегированной организацией рабовладельцев, которая должна была эксплуатировать окружающее население. Такие организации рабовладельцев являлись опорой власти той державы, в состав которой они входили.

Персидский царь Кир, овладевший в 538 году до н. э. Вавилонским царством, разрешил восстановление Иерусалима. Возможно, что Иерусалим должен был явиться опорным пунктом в борьбе против Египта, тогда ещё не завоёванного персами. Несколько тысяч потомков выселенных вавилонянами иудеев отдельными группами возвратились в течение VI—V вв. до н. э. в Иерусалим, многие из них — с рабами. Новая храмовая община освобождалась от царских налогов и повинностей, а на построение города и храма отводились даже средства из доходов сирийско-палестинской провинции. Членам общины дозволялось жить по собственным законам, а храму — собирать с общины определённые поборы. Местное население на территории, подчинённой общине, ставилось в неполноправное, полностью зависимое от неё положение и облагалось в её пользу поборами и повинностями.

Идеологическим обоснованием отнесения всего местного населения к числу неполноправных явилось то, что они не принадлежали к числу «правоверных». Поэтому изоляция членов общины, «праведных» поклонников Яхве, от окружающего населения должна была быть закреплена правовыми и религиозными запретами.

Однако создание подобной привилегированной храмово-городской общины, разумеется, вызвало серьёзное недовольство всего местного населения Палестины (так называемых самаритян — по имени Самарии, столицы Палестинского округа), состоявшего частью из потомков иудеев и израильтян, остававшихся в Палестине, частью из потомков жителей, переселённых сюда ассирийскими и вавилонскими царями. Среди персидской администрации также возникло опасение, что создание подобных автономных образований внутри державы может до некоторой степени ослабить персидскую государственную власть. Поэтому организация иерусалимской общины и восстановление города и храма происходили очень медленно и с большими перерывами. Они были завершены только в конце V — начале IV в. до н. э.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том I. М., 1955, с. 491-494.