Испания в правление Карла I

Место Испании в Габсбургской державе

Карл I, король Испании, вступил на престол в 1516 г. — после смерти своего деда по матери Фердинанда Арагонского. После смерти другого его деда — Максимилиана I Габсбурга — он был в 1519 г. избран подкупленными немецкими курфюрстами императором «Священной Римской империи» под именем Карла V. Таким образом, под властью Карла оказались Испания, часть Италии (Южная Италия, Сицилия и Сардиния), Нидерланды, Франш-Конте и империя. Вместе с Испанией к нему перешли только что основанные колонии в Новом Свете, где наиболее важные в экономическом отношении территории были завоёваны в 20—30-х годах XVI века. В ходе войны с Францией испанские войска захватили часть Северной Италии. В 1535 г. в результате военного похода был отнят у турок и превращён в вассальное государство Испании Тунис (вскоре, однако, снова захваченный турками). Современники были близки к истине, когда говорили, что во владениях Карла никогда не заходит солнце. Испания в XVI веке была великой державой и занимала в системе между народных отношений первенствующее положение. Но этой державе, представлявшей собой крайне непрочное объединение владений, разбросанных по всему свету, грозили серьёзные внутренние и внешние опасности.

В Нидерландах Карл принуждён был считаться с весьма значительными вольностями провинций; его финансовые вымогательства вызывали в стране возмущение, которое стало особенно сильным к концу царствования Карла. В Германии князья давно уже перестали повиноваться императорам, а Реформация и Крестьянская война являлись ещё более серьёзной угрозой для императорской власти, чем княжеский сепаратизм. Основные владения Габсбургов в юго-восточном углу Центральной Европы стояли под угрозой турецкого нашествия. Берега Испании сделались объектом постоянных нападений алжирских пиратов. И, наконец, на севере, за Пиренеями, выросла и укрепилась большая Французская монархия, не менее воинственная, чем сама Испания.

Несмотря на всё это, Карл, пользуясь поддержкой всех реакционных сил Европы и в первую очередь папства, неуклонно проводил великодержавную политику и лелеял план создания «всемирной христианской монархии». Он вёл непрерывные войны с Францией, с немецкими князьями протестантского лагеря и пр. Цели создания мировой монархии Карл подчинил свою политику во всех странах, находившихся под его властью, в том числе и в Испании.

Карл, родившийся в Нидерландах и воспитывавшийся там, совершенно не знал испанского языка. Он приехал в 1517 г. в Испанию, окружённый фламандскими советниками, которые заняли важнейшие государственные и церковные должности и вели себя в стране самым вызывающим образом. Эти фавориты Карла немедленно же начали расхищать казну, чем возбудили негодование испанских грандов, считавших ограбление государства своим неотъемлемым правом. Основной целью, которую преследовал Карл в Испании, было извлечение из неё средств для осуществления своих внешнеполитических планов. При этом он проводил абсолютистскую политику и не желал считаться с правами и привилегиями феодалов и городов.

Карл с трудом добился у кортесов своего признания королём Испании; его попытки получить деньги у провинциальных кортесов далеко не везде увенчались успехом. Основные требования, предъявленные кортесами Карлу, были ещё в ноябре 1519 г. сформулированы городом Толедо в его обращении к другим городам Кастилии: король не должен покидать Испанию и раздавать государственные должности иностранцам; он обязан запретить вывоз золотой монеты и лошадей за границу. Но Карл обращал мало внимания на недовольство городов. После того как в 1519 г. состоялось его избрание императором, он, добившись ценой ряда уступок и обещаний новой субсидии у кортесов Кастилии, уехал в мае 1520 г. в Германию. Карл сразу же нарушил эти обещания, оставив наместником короля иностранца — своего фаворита кардинала Адриана Утрехтского. Это послужило непосредственным толчком к восстанию городских коммун Кастилии — так называемому восстанию комунерос.

Восстание комунерос

После объединения Кастилии и Арагона королевской власти, опиравшейся на многочисленных идальго и на города, удалось смирить старую буйную знать, которая пошла на службу к королям.

Однако настоящей централизации всё же не было достигнуто. Провинции, являвшиеся ранее самостоятельными государствами, сохраняли определённую автономию, свои налоговые системы, свои особенности административного и судебного устройства. В Кастилии, Арагоне, Каталонии и Валенсии продолжали функционировать кортесы, состоявшие из представителей дворянства, духовенства и городов. Кортесы решали важнейшие местные дела и вотировали налоги. Испанские гранды сохраняли во многих районах, в особенности в Арагоне, судебную власть над населением принадлежащей им территории. Их судебная и административная власть распространялась даже на некоторые города. Это было основой для сепаратистских притязаний феодальной знати и служило почвой для столкновений знати с городами, которые обычно поддерживали королевскую власть в её централизаторской политике.

Впрочем, эта поддержка городами политики, направленной к централизации страны, не была безусловной: она длилась до тех пор, пока королевская власть не затрагивала самоуправления и вольностей самих городов. Несмотря на торговое и промышленное развитие, города во многом ещё сохраняли свой средневековый облик — как в отношении политического устройства, так и в отношении их экономической жизни. Власть в них находилась в руках олигархической верхушки, состоявшей преимущественно из представителей знати и крупного купечества, а отчасти и богатых цеховых мастеров.

Наибольшее число вольных городов-коммун сохранилось в Кастилии. Поэтому в первой половине XVI века, когда наступил последний этап в истории централизации страны (ликвидация городских вольностей) и королевская власть приступила к подчинению своего бывшего союзника — городов, самое мощное восстание подняли именно города Кастилии. До этого времени они играли важную роль в кастильских кортесах, с требованиями которых Карл считался мало. Города Испании в значительной мере несли на себе тяжесть расходов великодержавной политики Карла, что тормозило их экономическое развитие.

В движении приняли участие гранды, воспользовавшиеся брожением в городах для того, чтобы попытаться восстановить былое могущество, сломленное королевским абсолютизмом. Мелкое и среднее дворянство, также сохранившее в известной мере стремление к независимости и недовольное засильем иностранцев в Испании, вначале поддержало города.

Организующим центром движения стал город Толедо, в котором восстание вспыхнуло раньше всего — уже в апреле 1520 г. Толеданцами были вожди движения — аристократы Хуан де Падилья и Педро Ласо де ла Вега. Вскоре, в мае — июне, поднялись Сеговия, Тордесильяс, Самора, Бургос, Мадрид, Авила, Гвадалахара, Куэнка, Саламанка, Торо, Мурсия и другие города. Попытки кардинала-наместника потушить пожар, грозивший охватить всю страну, были безуспешными. Толедо рассылал повсюду письма с предложением организовать конфедерацию городов, центром которой был намечен город Авила. 29 июля 1520 г. представители собравшихся здесь городов провозгласили «Святую хунту» («Святой союз»), поклявшись не щадить своей жизни «за короля и коммуны».

Социальный состав участников движения на этом первом этапе был пёстрым: к восстанию примкнули гранды, дворяне, богатые горожане, но подавляющее большинство принадлежало ремесленникам и плебсу городов, которые более всего страдали от усилившегося налогового гнёта. Во многих городах вождями движения стали ремесленники: в Гвадалахаре во главе восставших встал плотник, в Бургосе — оружейник, шляпник и ножовщик, в Авиле — ткач, в Саламанке — стригальщик шерсти и золотых дел мастер, представителем Саморы в хунте был ткач, позднее представителем Вальядолида — шорник и т. д.

Восставшим не хватало организованности: только часть поднявшихся городов послала своих представителей в Авилу, города не забывали своих старых распрей. Однако вскоре произошло событие, послужившее толчком к дальнейшему развёртыванию движения: в августе королевские войска устроили страшный погром одного из главных экономических центров страны — Медины-дель-Кампо, которая отказалась передать представителю короля находившуюся в ней артиллерию. Во время погрома было сожжено более 450 зданий; в огне погибло огромное количество ценных товаров, которыми город снабжал всю Испанию. Известие об этом погроме побудило почти все города Кастилии присоединиться к хунте, «поскольку, — как замечает хронист, — неоднократные призывы хунты к желанной свободе, уничтожению несправедливых налогов и дурного правления были весьма убедительны». Восстание охватило и резиденцию правительства — Вальядолид. Хунта провозгласила Хуана де Падилью главнокомандующим её войсками. Кардинал-наместник был объявлен низложенным, хунта полностью овладела властью в Кастилии, и каждый город должен был принимать её постановления как закон.

Но союз дворянства и городов оказался временным и непрочным, да он и не мог быть иным. Антагонизм между ними выступил наружу уже в программе восставших, которая излагалась в петиции, посланной в октябре 1520 г. Карлу. Города, как и раньше, желали, чтобы король жил в Испании, а на высшие государственные должности назначались только испанцы. Они настаивали на обязательном созыве кортесов каждые три года и на полной независимости депутатов кортесов от королевской власти, а также на прекращении вывоза золота и серебра за границу, запрещении продажи должностей и контроле над чиновниками. Но города включили также в петицию требования, прямо направленные против аристократии и дворянства: королевские земли, отчуждённые и расхищенные аристократией после смерти Изабеллы, следует возвратить казне; необходимо упразднить свободу дворян от уплаты налогов: отныне они должны быть обложены налогами наравне со всеми жителями страны; кроме того, города требовали, чтобы гранды и кабальерос (дворяне) были лишены права занимать должности по городскому управлению.

Дворянство, на привилегии которого посягнули горожане, начало отходить от движения, и король воспользовался этим. Он назначил двух новых членов регентства из числа наиболее влиятельных представителей знати. От имени короля они обещали дворянам некоторые уступки. Им удалось также, использовав вражду между Толедо и Бургосом, склонить Бургос к переходу на сторону короля.

Между тем выступления ремесленных и плебейских масс городов приобретали всё более широкий размах и способствовали тому, что движение в целом приняло на этом этапе отчётливо выраженный антифеодальный характер. Горожане заявляли, что привилегии, огромные поместья и роскошь грандов приводят к обеднению королевства, в то время как города являются источником силы и могущества Испании. Часть городов вышла из состава колеблющейся и склонной к компромиссу «Святой хунты». В ноябре 1520 г. в Вальядолиде образовалась новая хунта — «Хунта отрядов», представлявшая наиболее радикально настроенную часть восставших. В противовес «Святой хунте» она считала себя высшей властью в Кастилии. Весной 1521 г. она издала манифест, в котором провозглашалось, что «отныне война против грандов, кабальерос и других врагов королевства, против их имущества и дворцов должна вестись огнём, мечом и разрушением». Начались выступления крестьян. «Хунта отрядов» принудила «Святую хунту» отказаться от поисков путей примирения с королём и начать подготовку к решающему вооружённому столкновению.

Противоречия в лагере восставших, нерешительная позиция богатых горожан, представленных в «Святой хунте», измена большей части грандов и дворян (среди предавших восстание был и один из его вождей — Педро Ласо де ла Вега) ослабляли восстание. 23 апреля 1521 г. плохо организованные и разнородные по своему социальному составу войска «Святой хунты» потерпели полное поражение около деревни Вильялар. Падилья и другие вожди хунты были взяты в плен и казнены. Города Кастилии прекратили сопротивление, за исключением Толедо, стойко оборонявшегося под руководством вдовы Падильи — Марии Пачеко от натиска правительственных войск. Лишь через шесть месяцев Мария Пачеко, видя безнадёжность своего положения, вступила в переговоры с правительством и вскоре, опасаясь ареста, бежала в Португалию. Когда Карл в июле 1522 г. вернулся в Испанию с 4 тыс. немецких ландскнехтов, восстание было уже в основном ликвидировано. Вскоре он даровал амнистию участникам восстания, за исключением 293 наиболее видных его представителей. Так закончилось восстание вольных городов Кастилии.

Непреодолённый сепаратизм провинций послужил причиной того, что восстание ограничилось территорией Кастилии. Оно почти не затронуло юга страны: Кордова, Севилья, Гранада и другие крупные города юга остались в стороне от движения. Арагон и Каталония также не примкнули к нему. Валенсия была ареной самостоятельного восстания, хотя и имелись попытки установить связь с движением комунерос. В самой Кастилии соперничество между городами явилось одним из источников раздоров в лагере восставших, «...однако главную услугу Карлу оказал резкий антагонизм классов — дворянства и горожан, помогший ему унизить тех и других» *. Сами зажиточные горожане проявили на первых порах — пока выступления городских низов не придали движению иной, более радикальный характер — стремление добиться победы по возможности путём соглашения с Карлом. Вследствие отсталости испанских городов в них только начала зарождаться буржуазия, которая более выигрывает от сплочения страны, чем проигрывает от потери своих средне вековых вольностей и привилегий. Кастильские коммуны, до определённой степени поддерживая центральную власть, всё же предпочитали сохранить свои вольности, вернуться, как они заявляли, к «добрым обычаям времён Фердинанда и Изабеллы». Цеховое бюргерство, несмотря на рознь, существовавшую между бюргерством и дворянством, не решилось возглавить  антифеодальные выступления народных масс города и деревни, которые составили вторую, наиболее мощную струю восстания комунерос. Движение разорившихся городских ремесленников, плебейских масс и крестьян потерпело поражение. Бюргерство дорогой ценой заплатило за свою непоследовательность. «Коммуны Кастилии подняли восстание, — пишет один из современников,— но удачное начало завершилось дурным концом, и могущество короля, которое они пытались ослабить, ещё более усилилось». Утратив возможность сопротивляться абсолютистской политике королей, города оказались объектом всё более жестоких финансовых вымогательств. Испания стала орудием политики, подрывавшей устои её собственной экономики.

Восстания в Валенсии и на острове Мальорка

Недовольство городов политикой Карла приняло столь острые формы не только в Кастилии. Почти одновременно с восстанием городских коммун Кастилии вспыхнули связанные между собою восстания в Валенсии и на острове Мальорка.

В городе Валенсии ремесленники были полностью отстранены от участия в городском управлении, сосредоточенном в руках дворянства и патрициата. В 1519 г. в городе вспыхнула чума, и большинство дворян и богатых горожан покинуло город. Вскоре разнёсся слух о предстоящем набеге алжирских пиратов; члены 40—50 цехов Валенсии начали вооружаться, чтобы дать отпор предполагаемому нападению. Нападения не произошло, но ремесленники тем не менее отказались выполнить требование правителя провинции о разоружении и создали свою организацию — «Херманию» («Братство»). Эта организация направила Карлу петицию, в которой она жаловалась, что знать третирует ремесленников как рабов, и просила подтвердить право ремесленников носить оружие, узаконить их организацию и предоставить им право посылать своих представителей в городское самоуправление. «Хермания» избрала свой руководящий орган — хунту из 13 человек, в состав которой вошли главным образом ремесленники — ткач Гильен Соролья и др. Город фактически оказался в руках восставших. К нему присоединились другие города провинции Валенсии, а также часть крестьян этой области. Восставшие призывали к истреблению дворян и конфискации их имущества; в самом городе Валенсии были разгромлены дома знати. Всё это вызвало раскол среди руководителей движения. Некоторые члены хунты, представлявшие интересы «тех, которым было что терять» (по выражению одного из современников), вступили в переговоры с вице-королём Валенсии, но эти переговоры не увенчались успехом. Между тем шли бои между войсками «Хермании», которыми командовал торговец сукном Висенте Перис, и отрядами дворян. На юге отряды «Хермании» одержали ряд побед. Только в 1522 г. восстание было в основном подавлено. Перис сделал попытку, вернувшись в город Валенсию, вновь организовать сопротивление народных масс и укрепил баррикадами несколько улиц. Дворяне и умеренно настроенные горожане, открыто предав восстание, выступили с оружием в руках против Периса и разгромили его отряд. Сам Перис погиб в бою. Началась расправа с восставшими. Соролья и другие вожди движения «Хермании» были казнены.

Восстание на острове Мальорка вспыхнуло под влиянием волнений в Валенсии. В феврале 1521 г. поднялись как ремесленники и плебейские низы городов, так и крестьяне. Весь остров был охвачен восстанием, за исключением Алькудии, куда бежали дворяне, богатые горожане и должностные лица острова. Зимой 1521/22 г. повстанцы предприняли осаду Алькудии, но взять город не смогли. В эти зимние месяцы борьба со знатью и богатыми горожанами достигла своего кульминационного пункта; народные массы выдвинули требования поголовного избиения богачей и раздела их имущества. Они штурмовали дворянские замки, убивали дворян, нападали на дома знати, купцов и судейских чиновников. В октябре 1522 г. на остров были посланы 4 галеры и 800 королевских солдат. К декабрю остров был в основном покорён. Многочисленные крестьяне, участвовавшие в восстании, укрылись в главном городе Балеарских островов — Пальме. С 1 декабря началась её осада королевскими войсками. В городе свирепствовали голод и чума, многие из его защитников погибли. В марте 1523 г. Пальма капитулировала. До конца года длилась расправа с участниками восстания, сотни человек были казнены. Восстание на острове Мальорка носило наиболее отчётливо выраженный антифеодальный характер: не только ремесленники и городская беднота, но и крестьяне приняли в нём активное участие, а дворяне, чиновники и богатые горожане с самого начала объединили свои силы для борьбы с грозным народным движением.

После подавления восстаний 20-х годов упрочившийся абсолютистский режим более не встречал серьёзного сопротивления. Идальго, перешедшие в ходе кастильского восстания на сторону королевской власти, извлекли выгоду из её победы: они постепенно овладели городским самоуправлением. Представителями городов в кортесах теперь также были большей частью дворяне, которые в общем поддерживали политику Карла, хотя иногда и отказывали ему в слишком частых и крупных субсидиях. Что же касается грандов, то после их отказа в 1538—1539 гг. вотировать новый налог, они были лишены права являться на заседания кортесов. Политическая роль грандов, дворянства и городов была сведена на нет. Правда, как показала история Испании второй половины XVI и XVII века, успехи абсолютизма отнюдь не свидетельствовали об экономической и политической консолидации страны. Однако при Карле, как пишет Маркс, «...прах древних вольностей покоился по крайней мере в пышной гробнице. То было время, когда Васко-Нуньес Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дариена, Кортес — в Мексике, Писарро — в Перу; то было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии. Свобода Испании исчезала... но вокруг лились потоки золота, звенели мечи, и зловеще горело зарево костров инквизиции» **.

Примечания

* К. Маркс, Испанская революция, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 720.

** К. Маркс, Испанская революция, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 721.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том IV. М., 1958, с. 252-258.