Латиноамериканские страны к началу XX века

В экономической и политической жизни латиноамериканских стран все большую роль играл иностранный капитал. До конца XIX века это был главным образом английский капитал. В начале XX в. усилилось проникновение германских, японских и в особенности американских монополий. Установление американского господства на Кубе и Пуэрто-Рико в результате войны 1898 г. против Испании, интервенция в Колумбии в 1903 г. и создание марионеточной республики Панамы были важнейшими этапами экспансии Соединенных Штатов. Сооружение Панамского канала означало установление их военного контроля на стыке стран Центральной и Южной Америки.

Для деятельности иностранных предпринимателей в Латинской Америке существовала чрезвычайно благоприятная обстановка: отсталость и патриархальный уклад жизни, феодальные пережитки, остатки рабства, нищета и почти сплошная неграмотность народных масс. Надежными союзниками империалистов были крупные помещики-скотоводы и верхушка католической церкви.

Союз иностранного монополистического капитала с горсткой местных магнатов определил одностороннее развитие латиноамериканских стран. Их экономика ориентировалась почти исключительно на производство экспортных товаров для Европы и Соединенных Штатов.

В начале XX века были исследованы нефтяные источники в Аргентине, Мексике, Венесуэле, Бразилии. В Мексике в 1910 г. было добыто всего 0,5 млн. т нефти, а в 1917 г. уже около 8 млн. т. В том же году в Европу была отгружена первая партия цистерн с венесуэльской нефтью. Накануне мировой войны началась добыча меди в Чили. Большого размаха достигла добыча цветных металлов в Колумбии, Перу, Мексике, Венесуэле.

Население Южной Америки, в особенности Аргентины, Уругвая, Парагвая, Чили и юга Бразилии, заметно возросло за счет европейских иммигрантов. Задавленных нуждой крестьян, городскую бедноту и рабочих — итальянцев, испанцев, немцев, русских, евреев — привлекало наличие здесь свободных земель, с которыми они связывали свои надежды на лучшую жизнь. В Аргентину за период с 1896 по 1913 г. прибыло около 3 млн. человек. В Бразилию с 70-х годов XIX в. до 1917 г. иммигрировало свыше 2,5 млн. человек, из которых более половины составляли итальянцы. Пришельцы из Европы (властями поощрялась лишь европейская иммиграция; допуск эмигрантов из стран Азии запрещался или строго ограничивался) смешивались с местным, весьма пестрым в этническом отношении населением.

Однако земля, манившая европейских бедняков, оставалась их мечтой. К началу массовой иммиграции лучшие земли близ основных экономических центров были захвачены крупными помещиками. Освоение еще не обработанных земель на периферии требовало значительных средств и было недоступно иммигрантам-беднякам.

Товарное земледелие и животноводство развивались в Латинской Америке на базе полуфеодальных латифундий, сложившихся в течение веков. Рост капитализма

не разрушил крупного землевладения, а, напротив, укрепил его. Такие латифундии — фазенды в Бразилии, фундо в Чили, эстансии в Аргентине, асьенды в большинстве латиноамериканских стран, — принадлежавшие частным лицам и иностранным акционерным обществам, приспосабливались к товарному производству на экспорт. Государственные земли, в том числе земли, отнятые у индейцев, продавались за бесценок помещикам и иностранным компаниям. Нередко крупные землевладельцы самочинно округляли свои имения за счет государственных земель; это широко практиковалось в Бразилии, где правительство, по словам современников, само не знало, какие земли ему принадлежат.

Мелкое землевладение европейских колонистов не получило сколько-нибудь значительного развития. Лишь на юге Бразилии, а также в отдаленных от центра аргентинских провинциях Санта-Фэ и Мендоса, в Коста-Рике и в некоторых районах Боливии, Парагвая, Чили и Мексики существовали хозяйства мелких колонистов, которые с трудом сводили концы с концами. В Аргентине (по данным 1914 г.) 100 тысяч  мелких собственников владели 964 тыс. га земли, в то время как 2 тыс. крупных помещиков, размеры владений которых составляли от 10 тыс. до 300 тыс. га, сосредоточили в своих руках свыше 54 млн. га земли. Всего в Аргентине было немногим более 300 тыс. собственников и арендаторов, а безземельных крестьян и сельскохозяйственных рабочих — свыше 1 млн.

Крупные плантаторы и помещики-скотоводы сдавали до половины своей земли в краткосрочную аренду на 1—3 года, а остальную часть использовали с помощью наемных рабочих под экспортные культуры (кофе, хлопок, лен) или для разведения скота. Широкое распространение получила система пеонажа. Закабаленные батраки-пеоны, проживавшие со своими семьями на земле помещиков, нередко превращались в наследственных долговых рабов.

С ростом товарного производства помещики постепенно становились также владельцами сахарных, консервных, кожевенных и других заводов. С другой стороны, представители крупной буржуазии были одновременно и землевладельцами, вкладывавшими часть своих доходов от сельского хозяйства в промышленность. Этим обстоятельством объяснялась реакционная, трусливая позиция крупной буржуазии, заинтересованной в сохранении помещичьего землевладения. Даже секуляризация церковных земель проводилась в Латинской Америке крайне непоследовательно. Почти во всех латиноамериканских странах сохранялись политические привилегии церкви и религиозное обучение в школах.

Могущественная верхушка землевладельцев-капиталистов, тесно связанная с иностранными монополиями и церковью, подавляла всякую оппозицию. Прослойка национальной буржуазии, допущенная к участию в парламенте, была крайне незначительной. В большинстве  латиноамериканских стран в этот период господствовали режимы террористических диктатур. Республики Латинской Америки напоминали своеобразные монархии во главе с президентами, власть которых была неограниченной

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том VII. М., 1960, с. 381-384.