Китай: эпоха северных и южных царств

Эпоха северных и южных царств. Период 420—589 годов получил название «эпохи южных и северных царств» (Нань Бэй Чао). Он характеризуется стабилизацией обстановки на Севере Китая и самостоятельным существованием двух государств, разделенных рекой Янцзы. В Северном Китая к концу IV века выделилось «царство» тобгачей Северная Вэй (Тоба Вэй). Племя тоба (одно из четырех подразделений народности сяньби) во главе с Тоба Гуем к началу 2-й трети V века распространило свою власть на весь Северный Китай, восстановило контроль над восточным участком Великого Шелкового пути и успешно воевало с северными кочевниками — жужанями. Перед тем как провозгласить себя императором (399), Тоба Гуй переселил в свою новую столицу Пинчен в провинции Шаньси около 100 тысяч семей китайцев, в том числе и множество ремесленников. Им запрещалось самовольно покидать город, их дети наследовали профессию и статус родителей. Чтобы наладить снабжение столицы, Тоба Гуй посадил часть кочевников на землю, пытаясь создать земледельческие поселения, в которых степняков учили заниматься сельским хозяйством. Но эта попытка оказалась неудачной, и на пустующие земли стали возвращать китайцев, ранее бежавших от кочевников. За 1-ю половину V века в столичный округ было переселено до миллиона человек. Китайцы обеспечили Северную Вэй зерном и промысловой податью. С тобгачей брали лишь налог лошадьми, и они вернулись к привычным для них скотоводству и военной службе. Для тобгачской знати выделялись первые четыре чина из китайской должностной иерархии, тогда как пять низших остались открыты для китайцев. Вопреки китайским принципам, высшие должности были наследственными, что делало роды обладателей этих постов богатыми землевладельцами.

Доверенным лицом троих правителей Северной Вэй — Тоба Гуя, Тоба Сы и Тоба Тао — являлся китаец Цуй Хао. По его рекомендации Тоба Тао (424—450) приглашал к управлению сотни ученых китайцев из южной империи Сун: не имея корней на Севере, они оказывались более зависимыми от государей, а значит и более надежными. Хотя победоносный император Тоба Тао подчеркивал древность происхождения тобгачей, стремясь напомнить окитаившейся знати ее родовые корни, в то же время тоба-сяньби провозгласили себя и потомками легендарного древнекитайского императора Хуан-ди, чей младший сын якобы получил в удел далекие северные земли и дал начало там этому роду, позже из- за упадка императорской власти и смут надолго отрезанному от Китая. Совершая регулярные императорские жертвоприношения в храмах Хуан-ди и других великих императоров Древнего Китая, правитель Северной Вэй подчеркивал свое «родство» с китайскими предками, претендуя на роль реставратора идеальных норм древнего управления. Двор Тоба Тао стал ареной напряженной конфессиональной борьбы. Поначалу он вслед за своими предшественниками проявлял веротерпимость: конфуцианцам доверил управление страной, благоволил к даосам, щедро одаривал буддистские монастыри, что, впрочем, возмущало конфуцианцев. Когда в столицу прибыл даос Коу Цянь-чжи — реформатор, отмежевавшийся от пророков, толкавших народ на мятежи, Цуй Хао неожиданно оказал ему протекцию, усмотрев в этом варианте даосского учения альтернативу чужеземному буддизму. Оно увлекло и императора Тоба Тао, ставшего ревностным даосом, выстроившего в столице даосский храм и взявшего даосский титул «Государя-покровителя наивысшего покоя». Так как даосы в это время преследовались на Юге Китая, в их лояльности тобгачам сомневаться не приходилось. Но даосизм стал также противовесом буддизму, широко распространенному среди северовэйской знати. Буддистские монастыри превращались в крупных землевладельцев, не платили налогов, а чем больше становилось монахов, тем меньше оставалось воинов. Готовясь к очередной войне, Тоба Тао в 438 году велел вернуть в мир всех буддистских монахов моложе 50 лет. Укрыватели монахов подвергались преследованиям, закрывались буддистские школы. Но под запрет также попали и шаманские культы язычников-тобгачей, которых обязали почитать китайских богов. Посетив буддийский монастырь в Чанъани и обнаружив там склад оружия, винокурню и женщин, Тоба Тао не только казнил местных монахов, но и через два года, в 448 году, издал указ об уничтожении всех буддийских изображений и статуй, сожжении индийских книг и предании смерти всех монахов и почитателей чужеземных богов, делавших идолов из серебра или меди. Жестокость указа поразила даже противников буддистов — конфуцианцев. Еще больше была возмущена тобгачская знать, симпатизировавшая буддистам. Наследник престола решился задержать опубликование указа, дав многим монахам возможность скрыться и спасти книги и изображения. Когда экспедиция, предпринятая Тоба Тао на Юг в 450 году, не принесла победы, а его армия, не сумевшая дойти до столицы Южной Сун, понесла большие потери, Тоба Тао выместил злобу на своем сыне, защитнике буддизма. В Северной Вэй начались казни, но и сам Тоба Тао пал жертвой заговора.

Последующие императоры восстановили буддизм, а один тобгачский правитель, возведя гигантскую статую Будды, сам ушел в монастырь. Его сын Тоба Хун (465—499) перенес столицу в Лоян, великолепно заново отстроил этот город, и в его окрестностях заложил грандиозный пещерный монастырь Лунмэнь. Он попытался раз и навсегда решить вопрос культурной принадлежности своих подданных, в 495 году под страхом смерти запретив тобгачской знати употребление сяньбийского языка, одежды и причесок (кос). Знатным тобгачам предписывалось взять себе китайские фамилии и жениться на китаянках. Наконец, Тоба Хун приравнял китайскую элиту к тобгачской. Высшей знатью этнических китайцев стали «четыре фамилии», которым соответствовали «восемь фамилий» знатнейших родов Тоба. Ниже китайско-тобгачской элиты располагались еще четыре класса китайских фамилий, которым соответствовали равные по знатности тобгачские роды. Такой горизонтальной стратификацией высших слоев общества Тоба Хун пытался спаять китайцев и тобгачей хотя бы на уровне социальной верхушки. Еще большее значение имела проведенная им реформа надельной системы, возрождавшая систему Сыма Яня. Новое заключалось в том, что дополнительные наделы давались теперь не только на членов семьи, но также на раба или буйвола. Кроме того, семья в качестве приусадебного участка получала от 20 до 30 му земли, которая, в отличие от пахотной, не подлежала перераспределениям. Восстанавливалась и старая система круговой поруки: пять дворов составляли низшую организацию — «соседство», пять «соседств» — «деревню», пять «деревень» — «селение». Все эти меры были призваны укрепить экономическую базу слабеющей империи, которой были нужны воины и налогоплательщики.

Однако остановить рост частного землевладения не удалось ни на Севере Кикая, ни на Юге. От гнета казенных податей крестьяне бежали под покровительство богатых землевладельцев, что ослабляло центральную власть. И на Юге, и на Севере также происходили частые дворцовые перевороты. Меньше чем через полвека после смерти Тоба Хуна империя Северная Вэй распалась на Восточную Вэй (534—550) со столицей в городе Е и Западную Вэй (534—556) со столицей в Чанъани. Позже на их месте образовались соответственно государства Северная Ци (550—577) и Северная Чжоу (557—581). В начале и в середине VI века тобгачская знать боролась за возвращение национальных обычаев и языка, а в политическом отношении склонялась к союзу с новыми хозяевами Великой степи — тюрками, образовавшими в 551 году первый Тюркский каганат. В Западной Вэй военачальнику Юй-вэнь Таю удалось создать прочную базу из закаленной в боях и хорошо организованной армии и не допустить усиления аристократии. В 554 году была введена новая военная организация — фубин, в соответствии с которой армия состояла из 24 подразделений и корпусов. Семьи воинов, служивших в войсках фубин, освобождались от налогов и податей. Их продвижение по службе зависело не от родовитости предков, а от воинской доблести и заслуг.

Китайцы, уже численно преобладавшие в армии и при дворе, были обеспокоены попытками правителей Западной и Восточной Вэй, а затем Северной Чжоу и Северной Ци организовать союз с Тюркским каганатом. В Северной Чжоу в особенности недовольны были представители так называемой «группировки Гуаньлун», образовавшейся на территории современных провинций Шэньси и Ганьсу. Входившие в нее чиновники и помещики, спаянные узами родства и соседства, обладали прочными позициями при дворе и в армии. В отличие от многих китайских землевладельцев, они стремились не к возвышению своих отдельных «сильных домов», что ослабило бы государство, а к восстановлению сильной императорской власти и возрождению традиций единого Китая эпохи Хань. Они говорили о необходимости сплочения Поднебесной в борьбе с Тюркским каганатом и отказа от союза с кочевниками. Призывая прекратить выплачивать дань шелком тюркам, захватившим весь Великий Шелковый путь, «гуань-лунцы» подталкивали правителей к войне с каганатом. Представитель этой группировки, военачальник Ян Цзянь, одержал ряд побед над ближайшими соседями, разгромив в 577 году Северную Ци, что позволило ему укрепить свое положение при дворе последних правителей Северной Чжоу. В 578 году императором стал его зять, а через два года, когда в стране бушевал поднятый китайскими землевладельцами мятеж, Ян Цзянь убедил его отречься в пользу своего 8-летнего сына, правившего меньше года. В 581 году Ян Цзянь сверг собственного внука и, казнив всех представителей правящего рода, провозгласил себя государем новой империи Суй, взяв имя Вэнь-ди.

На юге Китая в этот период на смену Южной Сун (420—479) пришли быстро сменявшие друг друга пять правителей слабого государства Южная Ци (479—502), с трудом отбивавшие нападения северян. В начале VI века власть в Южном Китае перешла к правителям государства Лян (502—557), павшего под ударами последней южной державы Чэнь (557—589). Чэнь уже контролировала не весь Южный Китай, а лишь большую его часть. На остальной территории образовалось государство Поздняя Лян (555—587), отколовшееся от Лян за два года до его падения, и затем подчинившаяся Чэнь за два года до его гибели. Вэнь-ди, первый правитель империи Суй, сначала по одиночке разбил войска Чэнь и Лян и подавил сопротивление «сильных домов», не желавших признавать его власть, а затем в 589 году захватил Цзянькан — столицу Чэнь, вновь объединив под властью одного государства весь Китай, чем завершился период Лючао.

Цитируется по изд.: Российская историческая энциклопедия. Т. 8. М., 2020, с. 482-485.