Танская империя и ее кризис

Расцвет империи Тан и ее кризис. При сыне Тай-цзуна императоре Гао-цзу не (649—683) политика Тан претерпела изменения. Если двух первых основателей империи наряду с учеными китайцами окружали тюркские воины, то Гао-цзун получил уже чисто китайское воспитание. Впрочем, он продолжил активные завоевания: в 657 году императорские войска вторглись в Семиречье в Средней Азии и в союзе с уйгурами разгромили Западный тюркский каганат. Вдоль Великого Шелкового пути размещались китайские гарнизоны и строились караван-сараи, что сделало китайское влияние в Средней Азии весьма ощутимым. К 668 году Тан на время удалось добиться подчинения всего Корейского полуострова. Большую роль в политике играла жена Гао-цзуна — императрица У Цзэ-тянъ. Взятая из буддийского монастыря, она все сильнее подчиняла мужа своей воле, а после его смерти правила от имени своих сыновей, которых одного за другим удаляла в ссылку. 19 октября 690 года императрица сама приняла титул императора — беспрецедентный случай в китайской истории. Ее опору составляли буддисты, доказывавшие, что У Цзэ-тянь является воплощением бодхисатвы Майтреи и идеальным правителем, который должен наследовать империю. Предполагают, что в чертах большой статуи Будды Вайрочаны в пещерных храмах Лунмэнь, считавшейся одним из лучших образцов искусства периода Тан, был передан лик У Цзэ-тянь, которая выделила немало средств на завершение работ в этом комплексе. Во время ее правления была построена знаменитая пагода Диких гусей в Чанъани и множество других буддистских храмов. В этот период буддизм достиг в Китае наивысшего расцвета. Монастыри, в которых велись бурные философские споры, не только были средоточием интеллектуальной жизни, но и владели солидными земельными комплексами, покровительствовали ремеслу и торговле, поддерживая между собой интенсивные экономические связи. Свободные от жесткого государственного контроля, они играли роль катализатора динамики экономического развития Китая. Под давлением окружения У Цзэ-тянь пришлось отказаться от намерения основать новое государство, но она еще долго оставалась у власти и лишь в 704 году в результате заговора 80-летнюю императрицу отправили в ссылку. Когда после ряда дворцовых переворотов к власти пришел Ли Лун-цзы (император Сюань-цзун, 712—756), на буддистов обрушились гонения. Работоспособным монахам предписывалось вернуться в податное сословие, ограничивалось монастырское землевладение. Правительству удалось провести новую перепись населения, выявившую много укрываемых от налогообложения дворов, в результате поступления в казну увеличились вдвое. Длительное правление Сюань-цзуна считается апогеем эпохи Тан. Бурно развивалась экономика, в обращение были введены новые медные деньги, на долгие века составившие основу китайской денежной системы. Монеты, имевшие отверстие посредине, собирали в длинные связки, но во время дальних путешествий деньги заменяли квадратиками бумаги с печатью и именем императора. Полагают, что эта практика была заимствована из обихода хозяйственной сети буддийских монастырей.

Продолжалось развитие системы подготовки чиновников. В Чанъани была основана столичная государственная академия Ханьлинь («Лес кистей»), где тщательно собирали старинные тексты и создавали труды по самым разным отраслям знаний. Столичная школа «Грушевый сад» готовила актеров для императорского театра. Еще одно ученое ведомство составляло по образцу сочинений Сыма Цяня историю прежних и нынешней династий, правивших с I по VII век. Сюань-цзун увлекался учением даосов, в особенности их алхимическими опытами, призванными изготовить «пилюли бессмертия». Но главный интерес императора вызывала поэзия. При его дворе жили великие поэты Ли Бо, Ду Фу и Ван Вэй. Сюань-цзун любил писать стихи, напутствуя ими назначаемых в провинцию чиновников. Однако император и сам стал героем множества поэм из-за своей поздней любви к наложнице Ян Гуй-фэй. Она разделяла страсть императора к искусству, но клан ее родственников устремился к важнейшим должностям, минуя только что закрепившуюся систему отбора чиновников. Брат Ян Гуй-фэй, Ян Го-чжун, став цзайсяном, получил практически всю полноту формальной власти в стране, а власть неформальную присвоил себе дворцовый евнух Гао Лю-ши, привлекший в свое время внимание императора к Ян Гуй-фэй. Это вызывало всеобщее недовольство, но у назревавшего политического кризиса имелось немало объективных причин. Империи приходилось напрягать все силы для ведения внешних войн. На Юге, на территории современной провинции Юньнань усилилось государство Наньчжао, населенное воинственными предками тайцев, лаосцев, шанов и других родственных им народов, населяющих нынешнюю Юго-Восточную Азию. Был утрачен контроль над Кореей. С Запада один за другим следовали набеги тибетцев, чья держава распространилась от Брахмапутры до Сычуани. Несмотря на то что Второй тюркский каганат был разгромлен уйгурами, попытки Китая воспользоваться этим и укрепить свою власть над Самаркандом не увенчались успехом. В 751 году китайские войска на реке Талас потерпели поражение от арабов. В результате междуречье Амударьи и Сырдарьи связало свою судьбу с исламским миром, а контроль Китая над значительной частью Великого Шелкового пути был утерян. 

Демографический рост вел к земельному голоду в стране. В «тесных волостях» приходилось сокращать размеры наделов, и крестьянам все труднее было нести повинности и выплачивать налоги. Переселение в «просторные волости» затруднялось из-за набегов неприятелей. Меры по ограничению монастырского землевладения оказались недостаточными — слишком много земель продолжало выпадать из надельной системы, все больше становилось императорских земель и дворцовых хозяйств, что было вызвано необходимостью содержать множество отпрысков императорской крови (только у самого императора Сюань-цзуна было 59 детей). В организации семьи примеру императора следовали многочисленные аристократы и высшие чиновники, содержавшие свои гаремы. Это привело к тому, что характерное для многих традиционных обществ аграрное перенаселение усугубилось «перепроизводством элит» и сокращением налогооблагаемой базы. Налоговые тяготы усиливались, но казна при этом получала все меньше средств.

Их отсутствие мешало поддерживать ирригационные сооружения, в ряде провинций начался голод. Обрушившиеся на страну бедствия многие трактовали как утрату «мандата неба», что указывало на потерю императором своей легитимности. Ситуация усугублялась резким ростом военных расходов. Армия, основанная на системе фубин, разлагалась. Солдаты, которых направляли на службу из военных округов, использовались на тяжелых работах, воевали неохотно и дезертировали. Столичная гвардия утратила надежность и была склонна к участию в заговорах. Для улучшения положения в 742 году было учреждено 10 цзеду — пограничных военных округов, защищавших самые опасные направления и возглавляемых военачальниками цзедуши. Их войска, комплектовавшиеся в основном за счет «варваров», получали солидное вознаграждение, а сами цзедуши становились независимыми от гражданских властей и могли действовать на свой страх и риск. Это повышало эффективность пограничных войск, но превращало их командиров в полных хозяев своих областей. Войска старого типа сохранялись, но значительно уступали новым частям, солдаты тяготились службой, отсутствием вознаграждения, необходимостью воевать вдали от родной земли.

В 755 году цзедуши Ань Лушань (тюрок или согдиец по происхождению), контролировавший несколько пограничных округов, поднял мятеж, требуя ниспровержения клана Ян. Пограничные войска (около 150 тысяч человек) единодушно поддержали восстание. Ян Го-чжун двинул против Ань Лушаня все силы, но его армия угодила в горную ловушку и была истреблена. Объединившись с киданями, Ань Лушань захватил провинцию Шэнси, устроив там резню, а затем занял Лоян. Но теперь китайское население оказывало восставшим и выступавшим на их стороне «варварам» упорное сопротивление, так же как и Чанъань, к которой направились мятежники. Тем не менее, город пал под ударами тяжеловооруженных воинов-профессионалов, оказавшихся намного сильнее ополченцев. Жители Чанъани рассеялись по окрестностям, а император, чудом избежавший плена, поручил командование своему сыну и бежал вместе с Ян Гуй-фэй и Ян Го-чжи в Сычуань, отделенную от остального Китая неприступными горами. По дороге гвардейцы вышли из повиновения императору, требуя избавиться от фаворитки и ее брата. Ян Го-чжи совершил самоубийство, а сам император был вынужден согласиться на убийство Ян Гуй-фэй, после чего передал власть своему сыну Ли Хэну, ставшему императором Су-цзуном (756—762). Новый правитель выдвинул против мятежников оставшиеся верными войска и нанял кочевников-уйгуров, которым удалось выбить силы Ань Лушаня из столиц. Но борьба с восставшими продолжалась до 763 года.

Демографические и экономические последствия восстания были крайне тяжелыми: по переписи 754 года в империи числилось 52 880 488 человек, а в 764 году - лишь 16 900 000. Одни были перебиты, погибли от голода и болезней, другие разбежались, третьи потеряли свободу и выбыли из реестров, некоторые территории оказались утрачены. Слабеющее государство не было в состоянии сохранять надельную систему, контролировать периодические переделы земли и регулярно составлять реестры. Часть полей переставали обрабатывать, и они приходили в запустение, другие скупали и продавали, изымая таким образом из фонда налогооблагаемых земель. В результате крупные частные землевладельцы усиливали свою мощь, а государство все больше слабело.

Император Дэ-цзун (779—805) по предложению цзайсяна Ян Яня в 780 году решился на проведение важной реформы: был введен новый порядок налогообложения, вместо выплат и повинностей с фиксированного надела теперь дважды в год взимался налог. Налоги зависели от количества земли, но их размеры были одинаковы для всех категорий землевладельцев. Государство, отказываясь от непосредственного контроля за землепользованием, снимало таким образом препятствия росту частного землевладения и развитию аренды. В то же время и после реформы Ян Яня власти пытались замедлить процесс превращения крестьян в безземельных арендаторов и не одобряли появления слишком могущественных частных землевладельцев. Проведение реформы 780 года позволило заглушить остроту кризиса. Государство увеличило налоговую базу, начало восстанавливать разрушенные дамбы, проводить ирригационные работы. Беглецы возвращались на заброшенные земли. Однако теперь мало что препятствовало процессу концентрации земель. 

Крестьяне, лишавшиеся наделов, были вынуждены арендовать землю у средних и крупных землевладельцев или уходить на заработки в города. Изобилие рабочей силы делало излишним существование большинства казенных мастерских, использование свободного труда вело к расцвету ремесла, а освобождение от государственных монополий давало высокую прибыль предпринимателям. Начали возникать предприятия, организованные по принципу рассеянной мануфактуры. Так, например, торговый дом Ху в городе Динчжоу имел 500 шелкоткацких станков. Бурный рост торговли привел к появлению новых платежных средств — своеобразных векселей («летучих денег»). Чтобы не возить громоздкие связки денег, их сдавали в одной торговой конторе, а затем, по предъявлении «летучих денег», можно было получить соответствующую сумму в конторе другого города. Уже к началу IX века в Китае насчитывалось 20 городов с полумиллионным населением. Но они оставались прежде всего административными центрами, где проживали чиновники, а также неисчислимое множество «слуг», выполнявших работу по дому и повсеместно сопровождавших своих хозяев, демонстрируя степень их значимости и влияния.

В отсутствие надельной системы потребности казны в основном удовлетворялись за счет косвенных налогов — прежде всего соляного, но также и ряда других сборов, в том числе налога на чай. Именно в эпоху Тан чай получил всеобщее распространение, превратившись и в предмет утонченного наслаждения людей высокой культуры, и в товар повседневного спроса. В ту пору чай не заваривали кипятком, а варили, как суп. Торговля чаем с «варварами» (кочевниками Великой степи, тибетцами и др.) приносила огромные барыши и была монополизирована государством.

К началу IX века по сравнению с предыдущим столетием центральное правительство реально контролировало лишь треть провинций. Остальные земли либо были утеряны, либо находились под властью 48 цзедуши, чувствовавших себя полными хозяевами и своих войск, и своих провинций. Императору Сянь-цзуну (806—820) удалось сменить две трети цзедуши. Сановники-конфуцианцы предлагали ему восстановить военные поселения (что было отчасти реализовано в провинции Шаньси) и реставрировать надельную систему. Но император предпочел более простой способ — на место ненадежных цзедуши он ставил преданных евнухов, которые не могли передавать свои должности по наследству. Приостановив на время нарастание сепаратистских тенденций, Сянь-цзун предопределил придворную борьбу бюрократии (шэнши) и евнухов, развернувшуюся в следующие десятилетия. Враждующие группировки возводили и смещали правителей. Империя давно перешла от экспансии к обороне, отражая набеги варваров, а чаще выплачивая им замаскированную дань в виде «подарков» или неэквивалентного обмена. При этом китайская дипломатия не без успеха натравливала одних варваров на других. Уйгурский каганат использовали против могучей Тибетской державы, кыргызов — против уйгуров.

Некогда танские императоры, стремясь к созданию державы, контролирующей далекие западные земли, поддерживали пришедшие оттуда религии: буддизм, христианство (несторианство), ислам и иногда даже манихейство. Они довольно прочно укоренились в Поднебесной, что вызывало протест конфуцианцев. Когда в 819 году в Чанъань привезли из Индии реликвию — кость пальца Будды, император сам участвовал в торжественной церемонии встречи реликвии. Но философ-конфуцианец Хань Юй подал докладную записку, в которой призывал Сянь-цзуна обратить буддийских монахов в мирян, сжечь их книги, превратить их храмы в жилища и вернуться к древней китайской традиции. На подобных идеях было воспитано новое поколение чиновников, применивших их на практике. В правление императора У-цзуна (840—846) возобновились гонения на буддистов. В 845 году вышел указ, по которому у буддийских монастырей отбиралось все их имущество, пополнившее казну: земли и сокровища, храмовая утварь, которая могла пойти в переплавку. Погибли бесценные произведения искусства, около четверти миллиона монахов покинули свои обители. Экономический и интеллектуальный рост влияния буддизма на некоторое время был остановлен. Вместе с буддистскими монастырями гонениям подверглись храмы манихеев, зороастрийцев и несториан. Христианству в Китае был нанесен смертельный урон. Но государственный аппарат империи продолжал слабеть. Хотя система экзаменов постоянно усложнялась, на деле быть допущенным к высшим степеням и получить должность без протекции становилось практически невозможно. Для покрытия сиюминутных расходов казна зачастую шла на порчу монеты. Увеличивались налоги на соль и чай — для обеспечения монополии на эти товары власти пытались бороться с контрабандистами. Но ни казни, ни суровость императора Ли Чэня (Сюань-цзуна, 846—859 — чтение его храмового имени совпадает с чтением имени правителя VIII века) не могли обеспечить порядок в стране, которой вновь угрожали варвары (тангуты и кидани). Нашествия саранчи, недороды и наводнения (в том числе в 858 году в районах вокруг Великого канала), наряду с выходом из строя дамб и каналов, которые давно не ремонтировались, привели к голоду.

Стечение этих роковых обстоятельств укрепляло подозрения в том, что правящий род теряет «мандат Неба». Восстания, вспыхивавшие повсеместно, особенно усилились после смерти Сюань-цзуна в 859 году. Крестьяне южной провинции Чжэцзян попытались создать собственное государство, приступив к распределению содержимого казенных и монастырских амбаров. Мятежники на юге базировались на боевых флотилиях лодок-джонок, неуловимых для правительственных войск. Армейский командир Пан Сюнь, восставший в Гуйчжоу, двинулся на север к Лояну и держал в страхе 10 окрестных областей. Правительству на какое-то время удалось справиться с этими движениями лишь с помощью кочевников, но вскоре мятежи вспыхнули вновь.

На севере, в Хэнани, в 874 году восстание крестьян и беглых солдат возглавил контрабандист Ван Сянь-чжи (см. также Крестьянская война 874— 901 годов в Китае). В 875 году к этим повстанцам присоединился Хуан Чао — выходец из рода богатых торговцев солью, несколько раз пытавшийся сдать экзамены на степень лауреата (цзиньши), дававшую право на занятие чиновничьей должности, но терпевший неудачи. Из родственной среды вышли и некоторые другие вожди восстания, например Чжу Вэнь, происходивший из семьи преподавателя, но не сумевший пробиться к престижным должностям. В воззваниях к народу, находивших самый живой отклик, Хуан Чао говорил о жадности чиновников, тяжелых налогах и несправедливости правления Тан. В краткий срок войско повстанцев достигло 100 тысяч человек, и у правительства уже не хватало сил для отражения опасности. Однако вскоре между вождями восстания произошла ссора, и их войско разделилось. В 878 году Ван Сянь-чжи совершил поход на Лоян, где его отряд был разбит наемными кочевниками, а сам предводитель казнен.

Но Хуан Чао, двинувшемуся на юг, сопутствовал успех: в 879 году он осадил и взял штурмом богатый Гуанчжоу, вырезав до 100 тысяч иноземных купцов — арабов, персов и евреев, пытавшихся оборонять город. Однако войску повстанцев, состоявшему преимущественно из северян, трудно было закрепиться на юге. Во время возвращения на Север в их ряды вливались новые сторонники. Во главе полумиллионной армии Хуан Чао, принявший титул «Великого полководца Поднебесной», подошел к восточной столице — Лояну, где его почтительно вышел встречать наместник. Оттуда Хуан Чао направил свою армию на завоевание западной столицы — Чанъани. Императорская гвардия была разгромлена, а император Си-цзун (873—888) бежал вместе со своим двором в Сычуань. В начале 881 года Хуан Чао на золотой колеснице торжественно въехал в Чанъань. Он отдал приказ уничтожить весь императорский род, прогнать со службы чиновников трех высших рангов и, приняв девиз «Цзиньтун» («Золотое правление»), провозгласил основание нового государства. Его соратники получили высокие посты, чиновникам средних и низших рангов были сохранены их должности. Но организовать реальный контроль над страной Хуан Чао не смог.

Танское правительство в Сычуани объявило сбор своих сторонников в провинциальном центре Чэнду, куда начали стекаться отряды, собранные «сильными домами», и поступать налоги с территорий, не захваченных Хуан Чао. Это позволило нанять конницу кочевников. Самым яростным врагом повстанцев стало племя тюрок шато, которое возглавлял вождь Ли Кэ-юн. Вскоре 17-тысячная конница Ли Кэ-юна разгромила выдвинутую против него стотысячную армию Хуан Чао и перекрыла подвоз продовольствия. Неспособность Хуан Чао обеспечить снабжение столицы вызвала недовольство горожан и части его войск. В результате в мае 883 года армия повстанцев покинула Чанъань, а отряды Ли Кэ-юна ворвались в столицу, учинив в ней разгром. Повстанцы ушли в Хэнань, где потерпели ряд поражений, после чего их силы начали быстро таять. На сторону Тан перешел Чжу Вэнь. Теряя сторонников, Хуан Чао отступил в Шаньдун, где покончил с собой в 884 году. Однако его племянник Хуан Хао продолжал борьбу вплоть до 901 года. 

Четвертьвековая крестьянская война нанесла сокрушительный удар империи Тан. Центральная власть перестала контролировать территорию страны. Множество крестьян и горожан погибли, остальные перестали платить налоги и исполнять трудовые повинности в пользу центральной власти. В 883 году император Си-цзун вернулся в Чанъань. Однако он стал марионеткой в руках Ли Кэ-юна, которого затем отстранил от власти бывший главарь повстанцев Чжу Вэнь. Борьба между ними привела к полному разрушению западной столицы Чанъань, а императора вместе со всей семьей Чжу Вэнь увез в Лоян. Чжу Вэнь контролировал и последних танских императоров Чжао-цзуна (888-904) и Ай-ди (904-907), пока окончательно не истребил весь правящий род и не провозгласил императором себя самого. Но Китай вновь распался на несколько самостоятельных государств, что положило начало «эпохе пяти династий и десяти царств» (907-960).

Несмотря на мощный социальный взрыв, положивший конец эпохе Тан, в китайской традиции она считается периодом наивысшего могущества, когда империя далеко опережала в развитии весь мир. В это время в обиход китайцев вошли чай и фарфор, обрела стройность бюрократическая система, основанная на экзаменах, возникли знаменитые академии и школы, призванные готовить чиновную элиту, произошел небывалый взлет культуры, создавшей эталонные образцы словесности и изобразительных искусств. Чиновники теперь не только умели толковать изречения Конфуция, но и обладали богатым воображением и писали стихи. Сознательно подражая образцам древней империи Хань, культура эпохи Тан была открыта и влияниям извне. Культуры степных кочевников, среднеазиатских и арабских торговцев, учения мусульман, манихеев и христиан, не говоря уже о давно адаптированном буддизме, быстро впитывались китайским обществом. О творческой силе культуры того времени свидетельствует стихийный поиск противовесов господствующим тенденциям. Когда учение буддийских философов приобрело строгость четкой системы, утвердившей иерархию 19 степеней интеллектуального совершенства, когда буддизм становился господствующей религией (при императрице У Цзэ-тянь) или помещался под жесткий бюрократический контроль, в ответ на торжество формального интеллектуализма расцвела буддийская секта Чань, культивирующая спонтанное мистическое озарение, порожденное непосредственным личным созерцанием Бога. Когда конфуцианский принцип следования разуму и подчинения строгим канонам достиг апогея, самым любимым поэтом китайцев, включая императора, стал Ли Бо (701—762/763), воспевавший «священное опьянение» и, согласно легенде, утонувший пьяным, пытаясь поймать прекрасную луну, отразившуюся в речной глади.

Цитируется по изд.: Российская историческая энциклопедия. Т. 8. М., 2020, с. 492-498.