Башкирия и распад Золотой орды

Еще в начале XIV века начали значительно усиливаться позиции местной тюркской и тюркизированной аристократической верхушки 54. Существовавшее ранее традиционное раздвоение ханской власти между кочевой ставкой - Ордой и городским центром - Сараем теперь с упадком центральной власти выразилось в политическом разобщении Сарая и Орды 55. В результате на территории северо-восточного, центрального и южного Казахстана в XIV в. политически обособилась от Золотой Орды Кок-Орда, на территории юго-восточного Казахстана возник Могулистан. Западная часть владений Джучидов, включавшая степи Поволжья, земли к западу от Волги, Крым, Северный Кавказ и северную часть Хорезма, по-прежнему составляла Золотую Орду. Восточная часть улуса Джучи, охватывавшая обширную территорию современного Казахстана к востоку от р. Урал и к северу от Аральского моря и Сырдарьи, вошла в состав Кок-Орды.

К 60-м гг. XIV в. усиливаются позиции аристократии левого крыла (восточная часть улуса Джучи). Эта группа аристократов активно включается в борьбу за верховную власть в государстве и постепенно захватывает Сарай все на больший и больший срок.

Верхушка Кок-Орды стремилась использовать сложившуюся ситуацию, хотела объединить обе части улуса Джучи в одно политическое целое под своей властью 56.

В конце 70-х годов резко противостоят две группировки: Урус и Мамай. Урус-хан предпринял поход в сторону Поволжья (1374-1375) безуспешно осаждал Хаджи-Тархан (Астрахань) 57. Но Урусу удалось

овладеть Сараем - столицей Золотой Орды, где его наместник правил вплоть до прихода Токтамыша 58. Однако его политика не увенчалась успехом. Против Урус-хана выступили: Мамай, контролировавший Причерноморье (Западная часть Золотой Орды) и с востока Токтамыш при поддержке Тимура и кок-ордынской аристократии.

Политику объединения восточной и западной частей улуса Джучи продолжил Токтамыш. С его именем связано временное возрождение Золотой Орды.

В 1380 г. Токтамыш завоевал западную часть улуса Джучи. После длительной борьбы Токтамыш победил Уруса и его сына Тимур[1]Мелика. Характерно, что по мере того, как Урус входит в дела за[1]падных областей Поволжья, видимо, сближаясь с сарайскими эмирами, аристократы (эмиры Кок-Орды) отходят от него и отдают свои симпатии Токтамышу. Позднее то же случится и с союзниками Ток[1]тамыша. В эти годы Токтамыш в борьбе с Урусом мог опереться не только на Тимура, но и на аристократию Кок-Орды, которая постепенно отходит от Уруса. В этом ее отходе значительную роль играла поддержка Токтамыша Тимуром, который для этой аристократии, видимо, являлся залогом восстановления сильной государственности. Не случайно, что эти круги левого крыла в будущем сами предадут Токтамыша, присоединяясь уже непосредственно к Тимуру. Мотивы действия Тимура объясняются желанием убрать все более обретающего силу Уруса при помощи Токгамыша, которого так неудачно для себя Тимур попытался превратить в марионетку 59.

Двадцатилетпяя междоусобная борьба в Золотой Орде с воцарением нового хана Токтамыша временно прекратилась. После Куликовской битвы, закончившейся полным разгромом Мамая, случилось то, что казалось невозможным. Токтамышу удалось объединить под своей властью Кок-Орду, Хорезм, Хаджи-тархан, Хаджи-Черкеса, Орду Мамая и восстановить единство Джучиевского улуса. Дмитрий Донской все же вынужден был признать себя вассалом хана, Литва платила дань татаро-монголам за те русские земли, на которых когда-то сидели данники монгол.

Великодержавная политика Токтамыша текла по традиционному руслу монгольской внутренней и внешней политики «сильной власти». Однако политические действия Токтамыша были противоречивыми. С одной стороны, он стремился к усилению центральной власти и укрепления ее авторитета, с другой - раздавал суяргулы или подтверждал иммунитет местной знати. Его объединительная политика, денежная реформа, переселение новых масс пленных ремесленников - все это направлено на подъем ремесла и торговли. Но экономическая жизнь сложилась так, что города приходят в упадок и жизнь в них постепенно угасает уже с 1370-х гг. 60

Как отмечает Г.А. Федоров-Давыдов, происходила экономическая автомизация территорий Золотой Орды. Уже в XIV в. прослеживаются характерные черты децентрализации власти. Если до этого она дер[1]жалась на абсолютной власти золотоордынских правителей, то в пери[1]од политической нестабильности эта система стала распадаться 61.

Это коснулось, очевидно, и башкирской родоплеменной аристократии. В некоторых шежере фигурируют имена с отличным сословным достоинством. В шежере племени бурзян в девятом поколении от Бурджан-бия фигурирует имя «Юлай» с тарханским достоинством 62. Это поколение, исходя из расчета 20-25 лет на одно поколение, по времени примерно относится к рубежу XIV-XV вв. В шежере башкирского племени кипчак четырнадцать поколений биев завершается Китюк-тарханом. В генеалогической цепочке шежере племени мин между поколениями биев XIII века и биями, жившими в пери[1]од правления Токтамыша, есть разрыв в несколько поколений. И не случайно, что поколенное перечисление минских биев возобновляется (если судить по тексту) именно в конце XIV века. В.В. Трепавлов считает, что «происхождение подобных иммунитетов у башкирских аристократов следует отнести ко временам Золотой Орды и ханства кочевых узбеков (пер. половина XV в.)» 63

Вообще, расцвет тарханства в Золотой Орде приходится на вторую половину XIV века. Тогда как до этого тарханное достоинство давалось исключительно духовенству. С конца XIV века, т. е. периода правления Токтамыша, тарханные пожалования в государстве становятся частым явлением 64. Но мы не можем говорить о конкретных внутриполитических изменениях в государстве Токтамыша. Также сложно говорить о том, что в шежере отразились именно подобные пожалования, но определенно в конце XIV века в башкирском обществе на основе шежере мы можем видеть некоторые сдвиги в сторону укрепления родоплеменной аристократии.

Токтамыш, скорее всего, сам был заинтересован в подобной политике. Тем более, что в военно-политическом смысле на аристократию Золотой Орды и племенную (местную) аристократию ее народов.

Чрезвычайная аморфность государства была важной причиной появления института тарханства - одного из вариантов суюргала (в виде земельного владения), получившего свое развитие именно во второй половине XIV века. Как земельное владение суюргал был аналогом позднего иранского икта или, по существу, военным леном. По[1]жалованное им лицо пользовалось правами налогового и административного иммунитета. Есть основания видеть в тарханстве (и вообще в вотчинном праве) башкирского общества аналогии с суюргалом. Очевидно, во второй половине XIV века оформление (как подтверждение ханами уже сложившихся норм) поземельных отношений могло восприниматься обеими сторонами как военный лен через легитимацию специфических поземельных отношений региона в золотоордынском государстве.

Вначале Токтамыш, следуя совету приближенных, оставался верным своему покровителю. Когда же умерли эмиры Урус-Тимур и Ак[1]Буга, в окружение Токтамыша вошли новые люди, ориентировавшиеся на западные улусы. Новое окружение Токгамыша было настроено против подчинения Тимуру 65. Политический курс Токтамыша постепенно стал изменяться, да и сам Токтамыш по мере усиления своего могущества все более стремился к самостоятельной политике 66. Именно наиболее острые моменты внешней политики - союз с Египтом и претензии на Азербайджан - оказались ключевыми вопросами внешней политики Джучидов, и Токтамыш не преминул их выставить 67.

В 1385 г. произошло коренное изменение политики Токтамыша в отношении своего покровителя. В указанном году послы Токтамыша направляются в Египет. Спустя некоторое время последовало нападение войск Токтамыша на Азербайджан и Иран. На эти же области претендовал и Тимур.

Его политические и военные замыслы были обращены на юг, а конкретно на земли, когда-то составлявшие владения хулагуидов и джагатаидов. Ко времени правления Токтамыша обе династии полностью возродились, а территории их улусов постепенно поглощались завоеваниями Тимура. Такое устремление Токтамыша, проводившееся целенаправленно, методично и со всей возможной энергией, может свидетельствовать лишь об одном - хотя бы частичном восстановлении давно рухнувшей и исчезнувшей империи чингисидов в границах трех улусов: Джучи, Джагатал и Хулагу. Только ради такой далеко идущей и заманчивой цели Токтамыш решил напасть на Тимура 68.

Сначала удача была на стороне Токтамыша, и он заходил со своими войсками за кавказский хребет и в Среднюю Азию. Однако в тылу Токтамыша вскоре созрел заговор. Его организовала группа сторонников союза с Тимуром: Кунге-оглан и Тимур-Кутлуг, сын Тимур Мелика, от которого трудно было ждать верности Токтамышу, и когда из этого заговора ничего не вышло, бежали к Тимуру. Это все - представители кок-ордынской аристократии, которая поддерживала Токтамыша, когда он был в союзе с Тимуром, и которая сейчас по[1]ступила с Токтамышом так же, как в свое время с Урусом, когда он вступил в конфликт с Тимуром.

Компанию 1388-1389 гг. Токтамыш проиграл. Тимур окончательно закрепил за собой Хорезм и приордынские города - городские центры Кок-Орды. Эта неудача вызвала новую волну недовольства Токтамышем внутри лагеря аристократической верхушки. Западные монгольские эмиры - подельник Бахыт-Ходжа, Кадыр-Ходжа, Мамай-Ходжа, принявшие христианскую веру, в 1391 г. бегут к московскому князю 69.

О настроениях, а именно о заговоре говорит ярлык Токтамыша к Ягайле в 1393 г. Из ярлыка видно, что огланы: Бек-булат и Хаджман ад-дин, князь Бакши, Турджан-берди и Давуд организовали заговор против хана; вступив в тайные отношения с Тимуром, они отправили князя Едигея ко двору Тимура, который подстрекал последнего к войне с Токтамышем. Организатором заговора был Едигей 70.

В 1391 г. Тимур организовал новый поход против Токтамыша. Токтамыш, видя решительные действия Тимура, смиренно выразил готовность договориться, согласиться с приоритетом Тимура, но последний увидел в этом только слабость и продолжил поход на север. В 1391 г. на реке Кундурча состоялось генеральное сражение. Оно произошло на территории исторического Башкортостана, поэтому есть основания остановиться на нем подробнее. Шериф-а-дин Йезди в своем сочинении «Книга побед» говорит о реках, которые пересек Тимур. Судя по описаниям, маршрут пролегал через Тобол, затем по верховьям рек Яик, Самара и Ик 71. На некоторое время Тимур теряет след неприятеля, но через пленных узнает расположение войска Токтамыша «в Кырк-Куле» (Кандры-Куль) 72. Предполагается, что армия Токтамыша преодолела Уральский хребет по р. Инзер или Зилим 73. В районе р. Ик Тимур напал на след Токтамыша и возобновил преследование. Токтамыш, отступая с боями, дошел до р. Кундурча.

Не случайно Токтамыш избрал Башкирию как территорию своего отступления. За время своего правления золотоордынский хан своими пожалованиями смог создать себе в регионе военно-политическую опору в лице башкир. Поэтому попытка скрыться в лесных рай[1]онах Башкирии в родовых землях своих подданных имела свою логическую причину.

Войско Тимура состояло из семи корпусов, во главе которых стояли приближенные эмиры. В центре расположился корпус эмира Сулейман шаха, позади него встал корпус царевича Мухамед-Султана, окруженный подвижными отрядами. Справа от центра находился мурза Миран-шах и эмир Сей ад-дин. Слева-эмир Омар шейх, нойон Берди-Бек-и Сарбуга и Худадат-Хусейни. В войске также находились отряды ополченцев.

О войске Токтамыша нам известно немного. Численно оно пре[1]восходило тимуровское. Йезди сообщает имена некоторых его полководцев: Таш Тимер-оглан, Ченте-оглан, Бик Ярык-оглан, Илыгмыш-оглан, Бик Пулад-оглан, Али-оглан, Алий, Сулейман Суфи-кунграт, Науруз-конграт, Актау, Ак-Буга Урусчук Кыят, Иса-бек, Хасан-бек[1]Сарай, Куке-Буга, Яглы-бий-бахрин, Кунгур-бий, Эдигей и др.

Значительную долю войска составляли отряды народов Золотой Орды - «русских, черкесов, булгар, кипчаков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и Азаком, башкирдов и м.к.с.». Арабшах сообщает о том, по какому принципу Токтамыш собирал свое войско: «Токтамыш послал к старейшинам своих людей и начальникам своих народов, к жителям песчаных степей и обитателям окраин своих, к главам своей родни и вождям правой и левой сторон, созывая их и приглашая их к сопротивлению и к бою. Они пришли..., собрались по племенам и родам, конные и пешие, вооруженные мечами и стрелами» 74.

С самого начала боя инициатива принадлежала Тимуру, но в ходе сражения Токтамышу удалось уничтожить левофланговый корпус Тимура и выйти в тыл тимуровских войск. Но мурза Омар-Шейх ус[1]пел перестроить свой корпус и встать фронтом к прорвавшимся. В это время Тимур поспешил с главными силами на помощь, и здесь произошел разгром войск Токтамыша.

Во время боя опять сказалось недовольство части приближенных Токтамышу. В частности, предательство Оглан Булата (очевидно, Бек-Пулад, который упомянут в качестве заговорщика в письме Токтамыша к Ягайле) 75. В ногайской редакции «Сказание о Едигее и Токгамыше» имеется подробность: Токтамыш, собрав остатки своих войск, призвал к себе военачальников и предложил им обсудить, что предпринять дальше, но получил уклончивые ответы от своих приближенных, думавших только об измене. Вместо сопротивления беки советовали ему на время скрыться в лесу, когда же он это сделал, они уведомили об этом Тимура. Войско Токтамыша, прижатое к Волге, стало легкой добычей неприятеля - «впереди оказалась р. Итиль, а сзади губительный меч». Лишь немногим, в том числе хану, удалось выбраться «из этого смута бедствий», жены, его дети, имущество и снаряжение - все попало в руки неприятеля 76.

После битвы Тимур во все концы страны посылает гонцов с воз[1]званием о том, что бы народы «улуса Джучи» присягнули ему на верность. После этого Ордынская аристократия, бежавшая к Тимуру, возвращается с ярлыками Тимура в свои старые владения.

Возвращаются Кунчи-оглан, Тимур-Кутлуг и Едигей. В конце XIV века земельные пожалования настолько прочно закрепились за определенными ветвями монгольской знати, что становятся постоянными, наследственными, родовыми их владениями. Это объясняет, очевидно, возможность сохранения за определенными огланами и ной[1]онами их старых уделов после нескольких лет изгнания и политических смут.

Кок-ордынской аристократии было важно вернуться в свои уделы. Их не интересовало получение от Тимура суюргалов в его землях в Средней Азии. Они не желали после того, как получили свои владения, становиться его нукерами. Получив свои улусы, они чувствовали себя снова независимыми и вполне самостоятельными.

Аналогичным образом (раздачей ярлыков) хотел «закрепить» при себе Ордынскую аристократию и Тимур. Он отпустил Едигея, Тимур[1]Кутлуга и Кунче-оглана в их улусы и выдал им тарханы и ярлыки при условии, что они вернутся к его двору «с семьями и родными», пообещав им еще большей милости. Тимур хотел сделать из них послушных вассалов, видимо, полагая, что они будут у него служить. Едигей противился этому. Страх лишиться феодальной автономии, растерять своих вассалов, свой улус, отталкивает аристократию от Тимура 77.

Примечателен пример, приводимый М.Г. Сафаргалиевым: «Когда Тимур-Кутлуг, добравшись до своего улуса, стал собирать лошадей чтобы присоединиться к Тимуру, однако Едигей, оказавшись более дальновидным, уговорил его этого не делать: «Какая тебе польза от того, что ты этих коней перевозишь к Тимуру, - говорит он, - Тимур же отправит их в Самарканд и рассеет по разным местам, а ты станешь по-прежнему нукером Тимура». Действуя по совету Едигея, Тимур-Кутлуг собрал старшин всех племен и сказал им: «Вас Тимур убьет, детей ваших и домочадцев сделает пленниками. На это народ ответил: «Мы идем из-за вас, а Тимура мы не признаем». После этого Тимур-Кутлуг вернул людей, направляя их в один укромный уголок, там и остановился, пока он, Тимур-Кутлуг, не был объявлен ханом 78.

Когда встал вопрос о поглощении Кок-Орды Тимуром, а следовательно, об утере самостоятельности кочевой аристократии в восточном улусе, эта группа феодалов оказывается противником Тимура.

Тем кругам аристократии, которых саг и тировал Едигей, оставалось только одно: предав Токтамыша и отказавшись слушаться Тимура, попытаться сплотиться вокруг Джучида Тимур-Кутлуга. Та[1]ким образом, на политическую арену выходит нечингисид Едигей, на некоторое время в последний раз объединивший Золотую Орду.

Едигей принадлежал к племени мангьгтов. По «Зафар-наме», мангыты были племенем в Золотой Орде 79. Тог факт, что в период своего правления он не являлся официальным главой государства, а был временщиком, говорит о том, что он не являлся потомком Чингисхана, которым принадлежало исключительное право восседать на престоле.

В.В. Бартольд, опираясь на «аноним Искандера», Едигея называет сыном Балтычака, г лавного эмира в стане Тимур-Мелика. Казнь Балтычака Токтамышем еще до появления эпоса о Едигее обросла легендами 80.

Едигей, один из эмиров левого крыла, становится правителем от лица ханов. В конце XIV века кок-ордынская аристократия еще могла выдвинуть из своих родов хана, проводника сильной ханской власти, и поддержать его. Но в начале XV в. ни о какой сильной ханской власти не могло быть и речи. Захватить власть и некоторое время удерживать ее мог только авантюрист, интриган, достаточно удачливый и ловкий. Это стало возможным в последний этап политического разложения Золотой Орды, потому что эта власть осуществлялась без участия вельмож и правительственных кругов. Именно эти круги создавали неустойчивость власти в Сарае в XIV в. Не хан садился теперь на сарайский престол, за который боролась аристократия, а авантюрист с группой своих приверженцев, обосновавшихся в орде, захватывал столицу и сажал лишенного всякой фактической власти джучида. Власть сосредотачивалась теперь не в руках хана и его правительства, вельмож и придворных, а временщика. Потому смещение или гибель хана меняли только ту декорацию, за которой прятался временщик.

Именно эти обстоятельства позволили Едигею в последний раз объединить Золотую Орду. Деятельность Едигея и его брата с другими аристократическими кругами свелась к тому, что Едигей систематически сажал на престол марионеток-царевичей из левого крыла (Тимур-Кутлуга, Шадибек, Пулад и др.) 81

Таким образом, в 1396 г. Едигей и Тимур-Кутлуг основывают в улусе Джучи государство, причем «султанство» переходит Тимур[1]Кутлугу, а Едигею - «эмирство» 82. В 1399 г. Едигей предпринимает поход на государство Тимура, захватывает Хорезм, где оставляет наместника.

Однако объединение Золотой Орды явилось лишь началом нового витка междоусобиц - агонии, распада могущественной золотоордынской империи.

В период 1396-1402 гг. Едигей правил при Тимур-Куглуге. После смерти Тимур-Кутлуга положение в стране становится неустойчивым.

На престол Едигей сажает Шадибек-хана. Однако Шадибек-хан, не желая чувствовать властную руку Едигея, ведет против него свою политику. После изгнания Шадибека на Кавказ власть перешла Пуладу. Затем Тимур, сын Тимур-Кутлуга, став ханом, возобновил борьбу против Едигея с большим успехом, чем Шадибек. В 1410 г. Едигей бежит в Хорезм. За ним последовал и Тимур-хан, изгнанный в свою очередь Джамалатдином, одним из сыновей Токтамыша 83. Едигею удалось изгнать сыновей Токтамыша из Дешт-и Кипчака, но они, находясь при дворе Витовта, правителя литовского, при каждом удобном случае могли вредить Едигею. В 1420 г. после сражения с Кадыр-Берди, сыном Токгамыша, Едигей был убит его эмиром 84. Но в том же сражении был убит и Кадыр-Берди, поэтому междоусобная война за власть возгорается с новой силой. На политическую арену выдвигаются сразу несколько претендентов. Самым заметным из них был Улуг[1]Мухамет, в 1421 г. в Крыму провозглашенный ханом с согласия знатных крымских родов ширинов, барынов, аргынов и др. Его соперника ми стали Барак, в 1422 г. захвативший Дешт-и Кипчак, и Худайдат, в скором времени (31 августа 1422 г.) разгромленный Бараком.

Разгромив Худайдата на западных окраинах Джучиева улуса, Барак обрушился на Улуг-Мухамета. В 1422 г. Улуг-Мухамет еще считался правителем Дешта, но большинство улусов на западе были подвластны Бараку. Уже к лету 1423 г. сообщалось, что Барак захватил Орду Улуг-Мухамета и большую часть «улуса Узбекского».

Участие в этих событиях башкир отражается в предании «Тура[1]хан», зафиксированном в башкирском шежере племен бурзян, кипчак, усерган и тамьян 85, и в рукописи «Усерган таварихы» (История Усергана) 86. Приведем его полностью: «На реке Белой известна гора Тура-таг. Это место его (Тура-хана. - Ю.Ю.) ставки. Он был самовластным ханом башкирского народа. Его сын был Кусем-хан. В те времена в Сарайчике было сражение с Бурак-ханом, т. е. происходи[1]ли события из-за земли и воды. После Кусем-хан своего младшего брата Бирдебека отправил с сильным войском с северной стороны.

Бурак с правой стороны отправил Мансура. Затем с двух сторон противостояли друг другу, готовились к битве. Ведя переговоры, заключили соглашение о следующем: правая сторона реки Самары досталась Кусем-хану, его подданными были башкиры. Затем после перемирия Бирдебек-султан и Мансур с двух берегов реки Белой состязались в стрельбе из лука. Каждый из них был великолепным стрел[1]ком и эмиром, и стрелы обоих перелетели дороги, идущие по обеим сторонам реки Белой. Прожив с таким пиршеством и весельем месяц, ушли обратно, то есть вернулись в свои страны. Башкирский и ногайский народы на некоторое время остались жить в мире, до эпохи Урак Мамая».

В этом памятнике народного творчества своеобразно соедини[1]лось несколько преданий о разных эпохах и личностях. Однако в основу были положены события, относящиеся к противостоянию Улуг[1]Мухамета и Барака. Тура-хан, известный нам по многим башкирским преданиям, скорее всего был образом какого-нибудь башкирского правителя. Кусем-хан, так же как и Тура-хан, собирательный об[1]раз башкирских правителей. Бурак-хан - искаженное имя Барака, а под именами Бирдебек-султана и Мансура, очевидно, надо видеть сторонников Улуг-Мухамета и Барака соответственно.

В.В. Трепавлов в эпическом Мансуре видит одного из сыновей Едигея – Мансура 87. После смерти отца Мансур скрывался у русских князей. Затем вернулся и стал бием при золотоордынском хане Гияс ад-Дине. Через некоторое время хан умирает, и Мансур переходит к малолетнему Кичи-Мухамеду, но вскоре решает поддержать Барака. В противостоянии с Улуг-Мухаметом Мансур при Бараке вы[1]ступает уже как особо приближенный к царевичу (беклярбеком).

Как видно из предания, башкиры приняли сторону Улуг-Мухамета, но заключенное между Бердибек-султаном и Мансуром перемирие, скорее всего, связано с разгромом Худайдатом Улуг-Мухамета

и бегством последнего в Литву. Там при поддержке ее короля Витов[1]та ему удается вновь вернуться в степь и составить серьезную оппозицию Бараку, который в это время был занят усмирением других претендентов на престол.

Несмотря на достигнутые Бараком успехи, ему не удалось закрепить за собой захваченные на западе земли, и спустя год он был вынужден бежать на Восток 88. Худайдат же в 1424 г. был разбит войсками князя Василия Васильевича 89.

После ухода Барака и Худайдата значительная часть западных земель вновь оказалась в руках Улуг-Мухамета. Первоначально он владел Крымом и лишь в 1426-1427 гг. подчинил себе Астрахань и Булгар. С воцарением Улуг-Мухамета фактически завершилось раз[1]деление Джучиева улуса на две самостоятельные части, совершен[1]но не связанные между собой не только экономически, но и политически. На западе укрепился на время Улуг-Мухамет, на востоке - потомки Шейбана и Орда-Ичена.

Однако полновластное правление Улуг-Мухамета было не долгим. В 1433 г. Крым захватывает Саид-Ахмед, в свою очередь, про[1]гнав оттуда Хаджи-Герея. Также появляется Кичи-Мухамет, потомок Урус-хана, претендующего на западные улусы. Он захватывает Астрахань, сохраняя ее в своих руках вплоть до своей смерти (1459 г.) 90. Это явилось большой угрозой для Улуг-Мухамета. Противостояние двух Мухаметов в 1437 г. заканчивается изгнанием Улуг[1]Мухамета из Дешт-и Кипчака. После сражения под Белевом в 1438 г. Улуг-Мухамет обосновывается в Казани. Приход Улуг-Мухамета положил начало политическому обособлению Среднего Поволжья.

Подведем итог. Во второй половине XIV века в Золотой Орде произошли значительные изменения. В связи с кризисом власти в Орде постепенно политически обособляется ряд регионов. В этот период различные ветви чингисидов предпринимают попытки объединения Золотой Орды под своим началом. Апогеем этой внутридинастичес[1]кой борьбы становится противостояние Токтамыша с Урусом, где первый при поддержке могущественного Тимура одерживает победу. Исторический Башкортостан оказался на периферии этих событий, однако далее он вошел в воссозданную империю Токтамыша, где между башкирской аристократией и ханом создаются особые вас[1]сально-сеньориальные отношения. Их причиной стала внутренняя политика Токтамыша (раздача суюргалов), направленная фактически на укрепление местной аристократии. Именно они стали основой

для продолжения специфических отношений башкирских аристократических групп с политическими и династийным наследниками Токтамыша - тука-тимуридами.

Примечания

54. Вельяминов-Зернов В.В. Памятник с арабско-татарскою надписью в Башкирии // Труды Восточного отделения Русского археологического общества. Ч. IV. - Спб., 1859. - С. 262-279.

55. Галлямов Р.Ф. После падения Казани... - Казань: Таткниг[1]издат, 2001. - 143 с.

56. Гарипова Ф.Г. Некоторые источники для раскрытия ногайского (кипчакского) пласта в топонимии Татарской АССР // Исследования по источниковедению истории Татарии. Ред. М.К. Мухарямов и др. - Казань, 1980. - С. 136-149.

57. Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Ареал расселения угров на Южном Урале и в Приуралье во второй половине I - начале II тысячелетия н.э. // Проблемы этногенеза финно-угорских народов Приуралья. - Ижевск, 1992. - С. 25-27.

58. Галяутдинов И.Г. Два века башкирской литературы. - Уфа: Китаи, 2005.

59. Гурвич Н.А. Описание г. Уфы // Справочная книжка Уфимской Губернии. Отд. IV. - Уфа, 1883.

60. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. - М., 1989. - 762 с.

61. Гумилев Л.Г. Этногенез и биосфера земли. - М., 1997.

62. Джуманалиев Т.Д. Конфедеративный тип политической власти у кочевников Притяньшанья VII - сер. X в. //Sosyal Bilimler Dergisi Saiy: 15.2006.

63. Димитриев В.Д. Чувашия в эпоху феодализма: XVI в. - начало XIX в. - Чебоксары, 1986.

64. Дмитриева В.Д. Опись тюркских рукописей. - Д., 1974.

65. Егоров B.JI. Историческая география Золотой Орды XIII[1]XIV вв. - М.: Наука, 1985. - 246 с.

66. Жирмунский В.М. П. М. Мелиоранский и изучение эпоса «Еди[1]гей»//Тюркологический сборник.-М.: Наука, 1973.- С 138-154.

67. Зайцев И.В. Астраханское ханство. - М.: Восточная литера[1]тура, 2004. - 303 с.

68. Зайцев И.В. Между Москвой и Стамбулом. Джучидские государства, Москва и Османская империя (начало XV - первая поло[1]вина XVI в.). - М.: Рудомино, 2004. - 216 с.

69. Зарипов Н.Т. Исторические сказания. - Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2005. - 66 с.

70. Иванич М. «Дафтар-и Чингис-наме» как исторический источник//Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды): От Калки до Астрахани. 1223-1556. - Казань: Изд-во АН РТ, 2002. - С. 314-327.

71. Исхаков Д.М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона (принципы выделения, формирование, расселение и демография). - Казань, 1993. - 173 с.

72. Исхаков Д.М. Из этнической истории татар восточных районов Татарской АССР до начала XX в. // К вопросу этнической истории татарского народа. - Казань, 1985. - С. 36-65.

73. Чернышев Е.И. Селения Казанского ханства (по писцовым книгам) // Археология и этнография Татарии. Вып. 1. Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. - Казань, 1971.

74. Марков Г.Е. Кочевники Азии. - М.: Изд-во МГУ, 1976.

75. Ерофеева И. Формирование политической элиты Казахстана. Исторический аспект // [ссылка выдает ошибку].

76. История Башкортостана с древнейших времен до 60-х гг. XVI в. Под ред. А.Н. Усманова. - Уфа: Китап, 1991. - 349 с.

77. Зарипов Н.Т. Исторические сказания (вступ. ст.) // БНТ. Т.10.-У фа, 1999. - 14 с.

78. Измаилов И.Л. Формирование этнополитического самосознания населения Улуса Джучи: некоторые элементы и тенденции раз[1]вития тюрко-татарской исторической традиции // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды): от Калки до Астрахани. 1223- 1556. - Казань, 2002. - С. 244-262.

79. Исхаков Д.М., Измаилов И.Л. Этнополитическая история татар в IV - первой четверти XV в. - Казань, 2000. - 287 с.

80. Инан А. «Дастан-ы насел-и Чингис хан» китабы хакында // Агидель. - № 4. - 1996. - С. 152-158.

81. Иванов П.И. О знаках, заменявших подписи древней Рос[1]сии // Известия императорского Русского археологического общества. Т. 2. - СПб., 1861.

82. Игнатьев Р.Г. Памятники доисторических древностей Уфимской губернии: древние здания, городища, ногайские валы, курганы // Памятная книжка Уфимской губернии / Под. ред. Н.А. Гурвича. Ч. И .-У ф а, 1873.

83. Ильясов Б.С. Куртугуры, турбаслинцы, башкурты - возможна ли связь? // Народы Южного Урала и их соседи в древности и средневековье. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - С. 155-168.

84. Исин А.И. Казахско-ногайское соперничество в первой половине XVI в. // Вопросы истории Казахстана в русской дворянско-буржуазной и современной историографии советологов. - Алма-Ата, 1985.- С . 37-49.

85. Исин А.И. Новые источники по истории Казахстана первой четверти XVI в. // Изв. АН Казахской ССР. Сер. Обществ, наук. - 1985. - № 3 . - С. 45-49

86. История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. Т.2. Ред. С.Г. Аганджанов и др. - Алма-Ата, 1979. - 424 с.

87. История Сибири с древнейших времен. Т. 1. - Л., 1968.

88. Исхаков Д.М. Демографическая ситуация в татарских ханствах Поволжья // Казанское ханство, актуальные проблемы исследования. - Казань, 2002. - С. 141-148.

89. Исхаков Д.М. От татар средневековья к загарам нового времени. - Казань: Мастер Лайн, 1998. - 276 с.

90. Исхаков Д.М. Юго-восток Татарстана: проблема изучения этнической истории региона XIV-XVIII вв. [ссылка выдает ошибку]

Цитируется по изд.: Юсупов Ю.М. История Башкотостана XV – XVI веках (социально-политический аспект). Уфа, 2009, с. 40-51.