Первые известия о Москве

Первые известия о городе приходят к нам через его название. Для нас город, как правило, начинает существовать с того момента, когда мы услышим его имя или увидим написанным, хотя оп существовал задолго до того, как мы о нем узнали. Так было и с Москвой. Доподлинно не известно, с каких пор существует она, — известно только, когда это название впервые упоминается в источнике.

Как показывают памятники материальной культуры, обнаруженные археологами, на территории современной Москвы поселения людей были задолго до того, как название Москва попало на страницы летописи. Раскопки Дьякова городища, например (в южной части Москвы, у Коломенского), показали, что здесь существовало поселение уже с середины I тысячелетия до н. э. Племена дьяковской культуры оставили свои городища по всему бассейну реки Москвы. В современной науке их соотносят о древнейшими названиями финно-угорского гидронимического пласта.

Но нас интересуют не поселения вообще на данной территории, а вполне определенное поселение, имеющее название Москва, зафиксированное документально. Этот топоним впервые встречается в записи Ипатьевской летописи под 1147 годом (летописные записи велись по годам). В ней сообщается о том, что Владимиро-Суздальский князь Юрий (Гюрги) пригласил к себе в гости в Москву дружески настроенного князя Святослава с сыновьями Владимиром и Олегом. Святослав послал к Юрию вперед себя сына Олега с подарком для Юрия — шкурой барса (пардуса). Юрий был рад прибытию дорогих гостей и устроил по этому случаю богатое угощение, оказал им большие почести; сам князь, его сыновья и дружина получили богатые дары. На прощанье он отпустил со Святославом своего сына. Вот как описывается этот эпизод в Ипатьевской летописи:

«И приславъ Гюргии реч<е>: приди ко мнѣ брате въ Московъ. Стославъ же ѣха к нему съ дѣтятемъ свой» Олгомъ в малѣ дружинѣ, пойма со собою Володимира Стославича. Олегъ же ѣха напередъ къ Гюргеви и да ему пардусъ, и приѣха по немъ оць его Стославъ. И тако любезно цѣловастас<я> въ днь пятокъ... и тако быша весели. На утрии же днь повелѣ Гюрги устроити обѣдъ силенъ и створи четь велику имъ и далъ Стославу дары многы, съ любовию и снови его Олгови и Владимиру Стославичю и муже Стославлѣ учреди и тако отпусти и. И обѣщася Гюрги сна пустити ему, яко же и створи».

В течение всего XII века упоминания о Москве неоднократно встречаются в связи с разными событиями того времени. Например, в Москву несли на носилках заболевшего в пути (из Чернигова) князя Михалка (Ипатьевская летопись, запись под 1176 г.). В Повести временных лет (под 1177 г.) описано трагическое событие, когда рязанский князь Глеб по наущению своего тестя, новгородского князя, сжег Москву: «Он же ѣха из Новагорода Рязаню и подмълви Глѣба Рязаньскаго князя, зятя своего. Глѣбъ же на ту осень приѣха на Московъ и пожже городъ весь и села».

В XII веке Москва — это уже всем известное, хорошо укрепленное и обстроенное место, где можно принять своего друга-князя вместе с его дружиной. О наличии такого укрепления говорит другая русская летопись, созданная в XVI веке, — Тверской летописец, где под 1156 годом записано: «Князь великий Юрий Володимерич заложи Москву (т. е. крепость, кремль. — Г. С., М. Г.) на устни же Неглинны выше рекы Аузы». Это является косвенным свидетельством того, что город Москва как крепость, а не город в современном понимании существовал значительно раньше того времени, когда его название попало на страницы летописи. Это предположение подтверждается и находками московских археологов. В частности, они обнаружили в Кремле остатки древней мостовой, относящейся к XI веку. Это значит, что Кремль уже существовал на сто лет раньше Москвы летописной и в нем уже была улица.

Цитируется по изд.: Смолицкая Г.П., Горбаневский М.В. Топонимия Москвы. М., 1982, с. 14-15.