Пруссия в ноябре 1848 года

Государственный переворот в Пруссии 9 ноября 1848 г.

Между тем обстановка в Германии менялась в пользу контрреволюции. Крупная буржуазия, возглавившая мартовскую революцию, с лета 1848 г. все больше страшилась самостоятельных выступлений рабочих негородской бедноты, усматривая в них «призрак коммунизма».

В Пруссии отход либеральной буржуазии от революции стал особенно заметным еще после попытки демократического восстания в Берлине в июне 1848 г. (захват арсенала рабочими и ремесленниками). Героическая борьба парижских рабочих в июньские дни способствовала быстрому поправению буржуазии.

Вражда буржуазии к демократическим требованиям народа с особенной отчетливостью выявилась также в отношении к крестьянству. Последнее с огромным нетерпением ожидало от заседавшего в Берлине Учредительного собрания полного уничтожения без выкупа всех феодальных повинностей. Но либерально-буржуазное большинство, боясь сделать невозможным соглашение с королевской властью и юнкерами, оттягивало разрешение аграрного вопроса и в конце концов отменило без выкупа лишь одно только право помещичьей охоты.

Уступчивость либеральной буржуазии делала помещиков еще более упорными и требовательными. Советники короля предлагали ему разогнать прусское собрание. Органом помещиков-мракобесов несколько позднее стала «Новая прусская газета», получившая название «Крестовой» из-за черно-белого креста, изображенного в ее заголовке, с надписью «за короля и отечество».

К осени 1848 г. положение в Пруссии настолько изменилось, что король снова обрел уверенность в своих силах. Время, когда он, по его собственным словам, «лежал на животе» в страхе перед революцией, прошло, и юнкерство ждало только подходящего момента для нанесения решающего удара демократии. В начале сентября король назначил новое министерство во главе с одним из реакционных генералов. Это министерство только делало вид, что еще считается с большинством Учредительного собрания, на деле же исподволь подготовляло государственный переворот. Вспыхнувшее в октябре восстание в Вене вынуждало прусских реакционеров к осторожности. Но когда венское восстание было подавлено, Фридрих-Вильгельм IV призвал на посты министров самых заклятых врагов революции. Так, министром внутренних дел стал реакционер О. Мантейфель. 9 ноября 1848 г. был обнародован королевский указ о перенесении заседаний Учредительного собрания из Берлина в провинциальный городок Бранденбург, чтобы лишить депутатов поддержки со стороны населения столицы.

Либерально-буржуазное большинство собрания в ответ на королевский указ сделало робкую попытку протестовать, но при первой же угрозе со стороны правительства уступило, призывая народ не к вооруженному восстанию, а лишь к одному отказу от уплаты налогов. Своим «пассивным сопротивлением» перевороту собрание больше всего стремилось предотвратить новый размах народной революции.

Действительно, рабочие больших промышленных городов стали открыто вооружаться и к ним присоединились ремесленники и студенты. Десятки петиций с требованиями организации активного сопротивления контрреволюции направлялись в Берлин из провинциальных городов. Пришли в движение и крестьянские массы, особенно в Силезии. «Требуется только призыв Национального собрания, чтобы брожение превратилось в открытую борьбу»,— писала в те дни «Новая Рейнская газета». Однако призыва к народному восстанию со стороны трусливого Национального собрания не последовало. Его дни были сочтены: 5 декабря последовал новый королевский указ о роспуске Национального собрания, а на следующий день была обнародована новая, «дарованная» сверху, прусская конституция.

Победа контрреволюции в Пруссии (мантейфельская конституция и закон о выкупе крестьянских повинностей). Конституция эта, получившая вскоре название мантейфельской, сохранила еще некоторые, правда весьма урезанные, завоевания мартовской революции, всеобщее избирательное право и гражданские свободы, но одновременно подтверждала и сословные привилегии дворянства. За королем, царствующим «божьей милостью», признавалось право отменять любое решение обеих законодательных палат — ландтага и палаты господ. К тому же особая 105-я статья конституции позволяла правительству «в случае неотложной необходимости» издавать в промежутки между сессиями палат любые законы и даже пересматривать отдельные статьи самой конституции.

Скоро король и его дворянское окружение решили раз и навсегда покончить с демократическими избирательными порядками. Согласно новому избирательному закону от 30 мая 1849 г. все граждане, достигшие 30-летнего возраста, в зависимости от величины уплачиваемых ими налогов делились на три класса. Крупнейшие налогоплательщики были самым малочисленным классом. На втором месте по численности стояли средние налогоплательщики. Больше всего было избирателей третьего класса. К ним относились мелкие плательщики налогов. Но каждый из этих трех классов избирал по одинаковому числу выборщиков, избиравших, в свою очередь, открытым голосованием, депутатов ландтага. Голос состоятельного избирателя значил, следовательно, в несколько раз больше, чем голос менее состоятельного, а тем более неимущего. Таким образом, новый избирательный закон вводил в Пруссии в замаскированной форме высокий имущественный ценз вместо завоеванного народом в марте 1848 г. всеобщего избирательного права. В 1850 г. закон этот вошел составной частью в новую, дарованную королем конституцию (взамен конституции 1848 г.).

2 марта 1850 г. были уничтожены без выкупа мелкие повинности крестьян, а все основные феодальные поборы должны были выкупаться крестьянами путем уплаты своим бывшим господам суммы, равной 18-кратной стоимости их прежних годовых рент. В руки юнкеров, таким образом, переходили огромные деньги. Феодальная зависимость постепенно уничтожалась, но не в результате революционного переворота, а в результате проведенной сверху реформы. Хотя помещики и сохраняли многие привилегии, в частности право вотчинной юстиции, проведенная Мантейфелем реформа все же значительно ускоряла внедрение капитализма в сельское хозяйство Пруссии, шедшее по-прежнему по тяжелому, особенно мучительному для крестьян пути.

Так, в результате революции 1848 г. Пруссия сделала лишь некоторые новые шаги в сторону превращения в буржуазную монархию. Прусская мартовская революция, «далекая от того, чтобы стать европейской революцией... представляла собой только жалкий отголосок европейской революции в отсталой стране» 1 — указывал Маркс.

Примечания

1. Маркс К. Буржуазия и контрреволюция. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 6, с. 115.

Новая история. Часть первая. 1640-1870. Под ред. А.Л. Нарочницкого. М., 1978, с. 397-399.