Обнаружение городища Хара-Хото и утрата его материального наследия

В 1908 году в Хара-Хото прибыл с экспедицией, состоявшей из солдат-казаков и рабочих-торгутов, российский исследователь П.К.  Козлов. Не обращая внимания на страшные легенды об этом месте, экспедиция провела раскопки Хара-Хото. Ни в заброшенных монастырях, ни в присутственных местах, ни в жилищах люди Козлова не обнаружили сокровищ «Хара цзянь-цзюня», о которых ходили легенды. И нашла то, что дороже золота и серебра: большое количество рукописей и печатных документов на китайском, монгольском, персидском и тангутском языках, буддийскую картину «Явление Амитабхи», глиняные статуи Будды, каменные фигурки Будды, железные стремена, медные деньги и другие артефакты.

Наиболее поздний артефакт, обнаруженный экспедицией Козлова в Хара-Хото, — монета минского времени. После свержения монгольской династии в Китае в степях самой Монголии предпринимались попытки возродить империю Юань; этот период вошел в историю под названием «Северная Юань». В 1436 г. в Северной Юань «Атайван и подчиненные ему Дорж-бо и другие вновь бежали от притеснений Тохта-Буга и поселились в области Эдзин-лу. Для уплаты дани множество раз совершали набеги на Ганьчжоу и Лянчжоу. В первый год под девизом Чжэнтун [1436 г.] полководец Чэнь Мао разбил Дорж-бо в Пинчуани и гнал его войска до гор Суушань, много было добыто трофеев». Этот отрывок из «Мин ши: Вайго чжуань» («История династии Мин: Иностранные государства») — последнее упоминание о Хара-Хото в официальных хрониках.

В 1909 г. экспедиция Козлова повторно посетила Хара-Хото и в течение месяца проводила здесь масштабные раскопки. Помимо документов, монет, нефритовых изделий, фресок из буддийских монастырей, экспедиция сделала еще одну важную находку. В руинах бывших торговых лавок были обнаружены бумажные банкноты.

После завершения раскопок в Хара-Хото следующим объектом исследований экспедиции Козлова стала ступа, расположенная на расстоянии четырехсот метров от западных ворот Хара-Хото. Ступа высотой около девяти метров состояла из трех элементов: основания, корпуса и вершины. В центре основания находился деревянный столб без украшений. В этой ступе экспедиция Козлова обнаружила большое количество древних рукописей (в том числе целые книги) и даже печатные формы, двуглавые глиняные изваяния Будды, металлические и деревянные фигурки Будды. Но более удивительные артефакты, найденные экспедицией, — триста танок (буддийских картин), написанных на холстах и шелке. Большой ковер с буддийской живописью из числа этих находок — по-прежнему величественное зрелище и настоящий образец тончайшего текстильного искусства.

Козлов посчитал, что все сокровища в этой ступе принадлежали одному представителю духовенства. Останки этого таинственного человека находились у северной стены внутри ступы, чуть выше основания с фигурой Будды, сидящего в паринирване. Козлов отделил череп от останков и вместе с остальными артефактами, найденными в Хара-Хото, отвез его в Санкт-Петербург 371.

В 1910 г. французский синолог П. Пеллио отправился в Петербург, чтобы исследовать часть письменных памятников из Хара-Хото. Среди прочих документов он обнаружил «Лю Чжиюань чжугундяо» («Чжугундяо Лю Чжиюаня»), написанную неизвестным автором династии Юань. Лю Чжиюань — основатель династии Поздняя Хань (эпоха Пяти династий), представитель тюркской народности шато. Сунский автор Ван Чжо в своем труде «Бицзи мань чжи» («Неспешные записи близ Бицзи») писал, что жанр чжугундяо был создан жителем Цзэчжоу (современный округ Цзиньчэн в провинции Шаньдун) по имени Кун Саньчжуань в годы Синин — Юанью при династии Северная Сун. В исполнении сказаний в этом жанре использовались элементы распространенных, начиная с Тан и Сун, жанров дацюй, цыдяо, чаньлин, чаньда, чаньлянь и популярных в то время на севере Китая народных напевов. А в зависимости от высоты мелодики и ритма Кун Саньчжуань включал чжугундяо в разные драмы-гундяо. Немецкий философ Гегель сказал: «Появление театра означает, что народ стоит на пути к зрелости, театр — продукт приобщения народа к цивилизации».

В 1950-х годах в знак дружбы между советским и китайским народами Сталин вернул этот знаменитый памятник Китаю, и ныне он хранится в отделе редких книг Пекинской библиотеки. В 1984 г. советский исследователь Л.Н. Меньшиков опубликовал работу «Описание китайской части коллекции из Хара-Хото», благодаря которой стало возможно ознакомиться со всеми китайскими письменными памятниками, обнаруженными при раскопках в Хара-Хото. В этой книге собраны 488 китайских документов из Хара-Хото, в том числе 238 текстов буддийского канона и 48 небуддийских памятников, а все остальные — фрагменты казенных бумаг и банкнот. Письменные памятники на китайском составляют лишь малую часть наследия Хара-Хото: Козлов вывез в Санкт-Петербург свыше 80 000 документов, большинство из которых — памятники на тангутском.

Ли Юаньхао владел китайским языком, а потому на базе китайских иероглифов создал вместе со своим чиновником Ели Жэньжуном тангутское письмо после основания Западного Ся; тангутским письмом они написали двенадцать томов. В первый год правления Западного Ся под девизом Дацин (1131 г.) новое письмо стало официальной государственной письменностью. В корреспонденции с сунским двором правители Западного Ся писали китайскими иероглифами, а в переписке с царствами Туфань, Цзяохэ и другими малыми народностями использовали тангутское письмо.

За почти два столетия существования государства Западное Ся танутское письмо широко распространилось по северо-западу Китая и еще долго использовалось даже после падения Тангутского царства. Большое количество документов из Хара-Хото, записанных тангутским письмом, говорит о том, что город Эдзин был важным центром распространения тангутской культуры. В 1909 г. российский исследователь Тангутского царства А. И. Иванов опубликовал доклад об обнаруженных в Хара-Хото документах на тангутском. За последующие десятилетия сменявшие друг друга поколения ученых систематизировали коллекцию тангутских документов.

Летом 1914 г. Аурель Стейн отправился из Дуньхуана в Хара-Хото, где предпринял раскопки внутри и снаружи городища и тоже обнаружил ряд рукописей на китайском, тангутском, тибетском, персидском и староуйгурском языках, фрагменты фресок — в основном то, что осталось после экспедиции Козлова. Найденные Стейном артефакты пребывали в плохом состоянии, большая их часть датировалась 1299–1366 г. Кстати, и Стейн обнаружил в Хара-Хото бумажную банкноту баочао годов Чжунтун.

Причем считается, что эта находка — самая древняя купюра в мире. В главе 24 своих записок Марко Поло отдельно отметил, что династия Юань в больших количествах выпускает и использует бумажные деньги. Бумажные банкноты — изобретение Китая: впервые их стали выпускать при династии Сун. Великий хан Монольской империи Угэдэй и монгольское государство унаследовали систему бумажных денег у династии Цзинь и тоже выпускали в обращение бумажные банкноты. После основания империи Юань на второй г. под девизом Чжунтун Хубилай анонсировал начало выпуска банкнот, печатавшихся на шелке. В десятом месяце того же года были выпущены в обращение баочао, которые делились на десять классов, а стандартом был цянь. После покорения Южной Сун династией Юань сунские ассигнации цзяоцзы и хуйцзы обменяли на баочао годов Чжунтун: так была унифицирована денежная система Китая. Чтобы присвоить себе народное достояние, А Хэма — приближенный Хубилая — стал выпускать все больше и больше денег. С 1276 г. ежегодный тираж банкнот со 100 000 подскочил до 1 900 000. Поэтому чжунтунские баочао стремительно девальвировались, что привело к серьезной инфляции на территории всего Китая.

До находки, совершенной Стерном, никто не представлял, как выглядели банкноты династии Юань. Среди бумажных денег, обнаруженных в Хара-Хото, оказалось восемь юаньских банкнот баочао.

Затем Стейн провел раскопки в буддийской ступе, расположенной примерно в 402 метрах от западных ворот городища Хара-Хото. Эта сложенная из кирпича ступа высотой семь футов — в плане квадратная, с длиной стороны 28 футов, но строение было существенно повреждено. В ступе Стейн обнаружил немало тангутских артефактов.

Можно сказать, что для исследования древних религий городище Хара-Хото — своего рода музей под открытым небом. Буддизм проник из Индии в Цзюйянь еще в V веке. Например, в «Гаосэн чжуань» («Жизнеописания Высоких наставников») рассказывалось об уроженце местности Яньшуй области Сихай в Лянчжоу по имени Фасянь, в миру носившем фамилию Сюй. Сначала Фасянь вместе с дядей приехал в Лянчжоу, где и постригся в монахи, а на третий год правления под сунским девизом Юаньцзя (475 г.) монах Фасянь переехал в Цзянье (Нанкин). Позже — в эпохи Тан, Пяти династий, Западное Ся, Юань  — в  Цзюйяне по-прежнему преобладал буддизм. Поэтому большая часть документов, обнаруженных в Хара-Хото, — буддийские тексты. Внутри и снаружи городища Хара-Хото насчитывается более двадцати куполовидных буддийских ступ, которые начали строить при Западном Ся, а продолжили при Юань.

В 1923 г. Козлов опубликовал книгу «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото» — отчет о проделанных раскопках 372. В Санкт-Петербурге художественные произведения из материального наследия Хара-Хото получил для хранения Эрмитаж, а документы — Библиотека Института востоковедения Санкт-Петербургского отделения Российской Академии наук. Лишь малая часть артефактов экспонируется в выставочных залах, а остальные вновь погребены — теперь уже в музейных хранилищах. В 1994 г. 83 документам из наследия Хара-Хото посчастливилось вновь увидеть свет: их включили в состав передвижной выставки, которая прошла в Швейцарии, Германии, Австрии, на Тайване. Люди наконец-то смогли увидеть, как на самом деле выглядели некоторые тангутские документы 373. Китайский исследователь Се Цзишэн не так давно выпустил книгу «Тибетская живопись в Западном Ся», в которой подытожил исследования китайских и зарубежных ученых, посвященные танкам Западного Ся из коллекции Козлова 374.

На пятый год под девизом Юаньфэн (Северная Сун, 1082 г.) мощь Западного Ся распространилась до Хотана, расположенного на Таримской равнине. В 123 цзюани «Сюй Цзы чжи тун цзянь чанбянь» («Материалы, продолжающие «Всеобщее зерцало, управлению помогающее») сказано: «Все земли царства Ся занимают десять тысяч ли, латников у них много десятков тысяч, на западе граничат с Юйтянь, с ними они дружны». В результате продолжавшейся 24 года войны Хотан к тому времени находился в составе исламского Караханидского государства. Западное Ся соприкасалось с исламским миром, в который входил Хотан, но религией Тангутского царства оставался буддизм, а само оно — основным барьером, препятствовавшим распространению ислама на восток.

Императоры династии Юань терпимо относились ко всем чужеземным религиям, включая ислам (например, этой династии служило множество мусульман-инородцев сэмужэнь), который имел все возможности для распространения в Китае в ту эпоху. Очевидно, мечеть в Эдзине была построена именно в этот период.

В  обнаруженном в  Хара-Хото «Брачном договоре Ши Линь» (составлен в  22 г. Чжичжэн) упоминается мечеть, построенная в городе Эдзин. Ши Линь, девушка-китаянка из города Даду (Пекин), вышла замуж за купца-мусульманина по имени Тохэйэр.

Затем Ши Линь удочерил другой купец-мусульманин по имени Тохэйтему, который хотел увезти падчерицу к себе на родину. Но Ши Линь, будучи столичной жительницей,  не пожелала отправиться в дальний путь. Тогда Тохэйтему за двенадцать чжунтунских баочао устроил ее повторный брак с купцом-мусульманином по имени Ау — уйгуром, откупщиком налога баоинь под началом дашимань* — имама по имени Цзиаодин из мечети в области Эдзин-лу. В итоге Ши Линь вместе с Ау уехала из Пекина в далекий город Эдзин. Исламская мечеть в Эдзин-лу, которая упоминается в этом документе, расположена в юго-западном углу городища Хара-Хото и прекрасно сохранилась до наших дней.

Кроме того, в  цзюйяньских документах эпохи Юань упоминаются мусульмане, купцы и военные, переехавшие в город Эдзин: Ибуласин, Махэймоуди, Махама и др. Марко Поло проезжал через Эдзин в первый г. под юаньским девизом Кайго, однако впоследствии не  написал о  том, что в  городе имеется мечеть. В обнаруженном при раскопках в Цзюйяне документе второго года под девизом Юаньтун (1334 г.) сказано, что имам из эдзинской мечети выехал из города встречать посланника, который должен был зачитать указ императора. Следовательно, к 1334 г. эта мечеть — один из самых древних в Китае исламских памятников — была уже построена.

Резюмируя, можно сказать, что, начиная с V века, Цзюйянь постепенно превращался в место переплетения разных вероисповеданий Запада и Востока. С династии Юань буддизм, несторианство, ислам на протяжении длительного времени сосуществовали в Ганьсуйском коридоре, превращая его в «восточный Иерусалим».

Примечания

* Дашимань (Danishmand)  — в  переводе с  персидского букв. означает «знающий»: вероятнее всего, общее название представителей исламского духовенства. Хади (qadi) — представители одной из категорий дашимань: скорее всего, имам. — Примеч. пер.

371. Бай Бинь. Сюньчжао бэй иван дэ ванчао (В поисках забытой династии). Цзинань: Шаньдун хуабао чубаньшэ, 1997.

372. П.К. Козлов, пер. на кит. Ван Силун, Дин Шуцин. Мэнгу, Аньдо хэ сычэн Хала-Хаотэ (Монголия и Амдо и мёртвый город Хара-Хото). Ланьчжоу: Ланьчжоу дасюэ чубаньшэ, 2002.

373. Тайбэй голи лиши боугуань. Сылу шан сяоши дэ ванго: Си Ся Хэйшуйчэн дэ фоцзяо ишу (Государственный исторический музей Тайбэя. Исчезнувшее царство на Великом шелковом пути: буддийское искусство Западного Ся). Милан: Издательский дом Electa, 1996.

374. Се Цзишэн. Си Ся Цзан чуань хуйхуа (Тибетская живопись в Западном Ся). Шицзячжуан: Хэбэй цзяоюй чубаньшэ, 2002.

Цитируется по изд.: Линь Мэйцунь. 15 лекций об археологии Великого шелкового пути. М., 2017, с. 296-302.