Открытие Парфии

Если собрать те сведения, которые имеются у древних авторов о собственно парфянских землях, то этот «корпус» вряд ли займет больше 2— 3 страниц. Мы уже приводили свидетельства Страбона, очень немногое добавляют к ним сообщения Юстина, Птолемея, Исидора Харакского и других авторов. Несколько строк можно почерпнуть из китайских исторических и географических сочинений. Удивительно бедна сведениями о Парфии и в значительной степени легендарна более поздняя персидская и арабская историческая традиция. Особенно досадна утрата собственно парфянских исторических сочинений, которые могли бы раскрыть неизвестные страницы внутренней истории Парфии и парфянскую версию внешнеполитических событий, явно отличную от той, что мы знаем из сочинений греческих и римских авторов. Но пока они не найдены. Важнейшее значение в таких условиях приобретают данные археологии, ибо только археология способна в какой-то мере заполнить те зияющие лакуны, которые образовались из-за практически полной гибели собственно парфянских литературных памятников.

Но и археологическое изучение Парфии (в узком значении этого слова) началось совсем недавно. Если первые археологические раскопки (мы не говорим сейчас об их уровне) на территории Италии относятся к XVIII веку, а на территории Греции и Переднего Востока — к XIX веку, то в коренных землях Парфии первые исследования археологов относятся к 30-м годам XX века, а сколько-нибудь значительные по своим масштабам раскопки — только к послевоенному времени.

Важнейшим результатом работы советских археологов было открытие и исследование двух крупнейших городищ — Новой и Старой Нисы. Для того чтобы яснее представить значение этих открытий, позволим себе процитировать тот параграф, который посвящен парфянским землям в сочинении географа I века н. э. Исидора Харакского «Парфянские стоянки»: «...Затем Парфиена, схойн 25, в ней доли на и город Парф авниса через 6 схойн. Здесь царские погребения. Эллины его называют Нисой. Затем город Гатхар через 6 схойн. Затем город Сирок через 5 схойн. Из деревень только одна, которую называют Сафри» 13. Это чрезвычайно краткое описание содержит одно очень важное указание— о наличии царских погребений в городе Парфавнисе.

Исходя из него, смело можно думать, что этот город играл важную роль в жизни Парфянского государства. Подтверждением этому служит не только обычный здравый смысл — гробницы царей правящей династии не могут быть расположены в каком-либо не им ею щ ем серьезного значения городке, но и традиции эллинистических правителей располагать гробницы основателей династии в центре столичных городов. Так, в Александрии Египетской гробница Александра Македонского находилась почти в геометрическом центре города — рядом с главной городской артерией, соединявшей «Ворота Солнца» и «Ворота Луны». Мавзолей основателя династии Селевкидов был построен в первой столице государства — Селевкии в Пиерии. Эти примеры нетрудно умножить. В эллинистическое время обожествляемые правители удостаивались погребения внутри городских стен (причем предпочтение оказывалось столицам), что было практически немыслимо в классическую эпоху, когда город живых и город мертвых строго разграничивались — все некрополи находились вне городских стен.

Парфяне, судя по всему, унаследовали этот эллинистический обычай, и, хотя Парфавниса никогда не была столицей, огромное значение этого города — исходя только из одного этого факта — в парфянской истории не вызывает сомнения.

Невдалеке от столицы Туркменистана — Ашхабада, на окраине кишлака Багир лежат два городища — Старая и Новая Ниса. Одно из них — Новая Ниса — остатки большого города, существовавшего как в парфянскую эпоху, так и значительно позднее.

Хотя исследования парфянских слоев Новой Нисы были чрезвычайно затруднены многометровыми напластованиями более близких к нам эпох, все же удалось выявить целый ряд интересных и важных фактов истории города в парфянский период. В частности, были выяснены основные особенности планировки, частично исследованы городские укрепления, раскопаны храм и часть некрополя, расположенного у городской стены. Эти исследования были проведены, главным образом, силами Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ), руководимой профессором М. Е. Массоном.

Гораздо более «удобным» оказалось для археологов другое городище — Старая Ниса. Оно, в основном, однослойное, то есть парфянские слои почти нигде не перекрываются слоями более позднего времени. Исследовать такой памятник, безусловно, неизмеримо проще. Работы на этом городищ е начались еще в 30-е годы, их проводили археологи А. А. Марущенко и С. А. Ершов; но особенно значительного размаха они достигли в послевоенные годы, когда Старая Ниса на несколько лет стала главным объектом исследований ЮТАКЭ.

Старая Ниса разительно отличалась от Новой. Это был не обычный город, а мощная крепость с каким-то специфическим назначением. Внутри ее стен (во всяком случае, на раскопанной территории) практически отсутствует жилая застройка. Постройки скомпонованы в два больших комплекса. Главное место среди них занимают здания дворцового и храмового назначения (так называемые «круглый храм», «квадратный зал», башня), сокровищница (так называемый «квадратный дом»), правда, разграбленная еще в древности, но подарившая археологам целый ряд интереснейших находок, в том числе фрагменты мраморных скульптур и всемирно прославившиеся ритоны. Очень интересны и складские помещения, в которых хранилось вино. Главной находкой здесь оказались, однако, не сосуды, в которых оно хранилось, а черепки, которые писцы царского хозяйства использовали в качестве писчего материала, составляя своего рода накладные на каждую партию вина, привозившуюся в крепость.

Этих документов — несколько тысяч, и, несмотря на всю скудность данных и стереотипность формулировок документации, ученым удалось узнать много нового и чрезвычайно интересного как о структуре царского хозяйства, видах налогов, иерархии чиновничества, так и о более общ их вопросах социальной и политической истории Парфии 14. Это — заслуга в первую очередь ленинградских ученых И. М. Дьяконова и В. А. Лившица, дешифровавших, прочитавших и объяснивших эти документы.

Именно раскопки Старой Нисы дали основной материал для понимания особенностей искусства Парфии в самый первый период ее существования, то есть в первые века до н. э. Эти яркие и чрезвычайно выразительные памятники позволили лучше понять эволюцию художественной культуры Парфянского государства в целом, поставив в более правильный контекст памятники других областей державы. Однако то обстоятельство, что Старая Ниса представляла собой очень своеобразный памятник, связанный с правившей династией, таило в себе одну большую опасность — опасность аберрации при оценке характера и уровня культуры народных масс Парфиены. В тот период, когда рядовые поселения парфян в предгорьях Копет-Дага были еще практически не известны археологам, именно эта ошибка и была совершена исследователями: за памятники культуры рядового населения Парфиены были приняты памятники из поселения подгорной равнины много более раннего времени и, соответственно, был сделан вывод о поразительном разрыве в характере и уровне культуры верхушки и низов общества. Только позднее эта ошибка была исправлена. В последние годы молодой ашхабадский археолог В. Н. Пилипко активно исследует небольшие парфянские населенные пункты в полосе м еж ду Копет-Дагом и песками Каракумов, и это позволяет уже с большей уверенностью говорить о характере народной традиции в культуре Парфии.

Однако нельзя забывать, что на территории Туркменистана расположена примерно одна треть Парфиены, остальные две трети — это территория нынешнего иранского Хорасана, которая является почти сплошным белым пятном на археологических картах. Для решения проблем парфянской истории и культуры эта обширная территория до последних лет не давала никаких материалов, а ведь именно здесь располагалась первая столица Парфии — Гекатомпил.

Несколько лет том у назад выдающийся французский археолог и искусствовед Д. Шлюмберже в своей книге «Эллинизованный Восток» 10 выражал надежду, что когда-нибудь будет открыт этот город, исследование которого, по его мнению, сразу снимет все основные вопросы истории формирования парфянской культуры. И его призыв как бы был услышан. В тот же самый год, когда вышла в свет книга Шлюмберже, в «Журнале Королевского Азиатского общества Великобритании» английские археологи Дж. Хансмэн и Д. Стронэч сообщили об открытии Гекатомпила 16. Их известие поначалу было встречено скептически, ибо казалось, что этот город уже никогда не будет найден, его искали во многих местах, даже на побережье Каспийского моря, но каждое такое «открытие» вскоре приходилось «закрывать». Однако метод, использованный английскими археологами, дал, наконец, желаемый результат. В сущности, он был предельно прост: они внимательно изучили все сведения о расстояниях от различных уж е известных археологам древних городов до Гекатомпила, сообщаемые древними авторами (в первую очередь Плинием и Страбоном), и постарались сколь возможно точно соотнести их с подробными географическими картами. Таким образом обрисовался достаточно компактный район, который они прошли археологическими разведочными маршрутами. Именно в этом районе, в 32 км к западу от города Дамгана, было обнаружено городище Шахр-и Кумис, которое после самых первых раскопок можно было уж е твердо считать искомым и найденным Гекатомпилом. Еще раз была подтверждена, теперь уже кажется твердо вошедшая в сознание исследователей, мысль — древним авторам надо верить. И хотя раскопки Гекатомпила еще только начаты и исследовано всего несколько зданий, все же уже появился сравнительный материал и из той Парфиены, которая лежала за Копет-Дагом, и наметилась возможность, сравнивая северо-южно-парфянские материалы, более уверенно решать проблем у рождения и развития парфянской культуры в целом.

Но, как мы уже отмечали, Парфию нельзя (особенно на позднем этапе ее существования) рассматривать как единое государство. И именно поэтому такое большое значение для выявления локальных вариантов парфянской культуры имеют исследования, проводимые в Маргиане — Мервском оазисе, второй большой области Аршакидского государства, расположенной на территории Туркменистана. Здесь, так же как в Нисе, основные археологические работы развернулись только в послевоенное время и также проводились главным образом ЮТАКЭ.

Основным объектом археологических исследований был сам Мерв — столица Маргианы и одновременно один из крупнейших городских центров всего Востока в античную и средневековую эпохи. Изучить в сколько-нибудь серьезных масштабах такой город, основная площадь которого достигает 4 км², а толщина культурного слоя — иногда 10 метров, конечно, даже за 25 лет невозможно. Тем не менее уже сейчас получено значительное количество фактов, позволяю щ их понять хотя бы в основных чертах эволюцию культуры Маргианы.

Особенно важны были исследования городских укреплений, ярко отразившие динамику изменения жизни города от его возникновения еще в ахеменидский период до того времени, когда, после арабского завоевания, жители покинули старое место (теперь городищ е Гяур-кала) и переселились на новое — чуть-чуть западнее, туда, где ныне находятся руины другого мервского городища — Султан-калы.

Важную роль сыграли археологические раскопки цитадели древнего Мерва — Эрк-калы, проводимые в течение многих лет археологом 3. И. Усмановой. На Гяур-кале тоже были выявлены некоторые культовые комплексы позднеантичного и раннесредневекового времени: буддийская ступа и христианско-несторианский монастырь, показавшие всю сложность идеологической жизни Маргианы того времени.

Археологические исследования Мерва позволили решить не одну загадку истории Парфии. Приведем только один факт.

Один из эпизодов прославленной битвы при Каррах (53 год до н. э.), в которой парфянами были раз громлены отборные римские легионы, древнегреческий историк Плутарх описывает таким образом: «...парфяне вдруг сбросили с доспехов покровы и предстали перед неприятелями пламени подобные — сами в шлемах и латах из маргианской, ослепительно сверкавшей стали, кони же их в латах медных и железных» 17. Хорошо известно, что в этом районе Средней Азии нет месторождений железных руд.

Исходя из этого, а также предвзято считая парфян малокультурны м народом, не способным создать свою металлургию, многие зарубежные историки утверждали, что Плутарх ошибался и следует читать не «маргианская сталь», а «серская», то есть китайская. Однако раскопки в самом центре Маргианы показывают, что правы не авторы гипотетических теорий, а древнегреческий историк, который, как обычно, хорош о знал предмет, о котором писал. На многих поселениях Маргианы найдены железные крицы — свидетельство развитого металлургического производства, а в самом Мерве археологи М. Мерщиев и 3. Усманова раскопали остатки обширной мастерской, в которой создавались оружие и доспехи 18.

Раскопки советских археологов, проведенные на территориях двух крупных парфянских областей— Парфиены и Маргианы, дали уж е значительные материалы для суждения о характере собственно парфянской культуры. Конечно, еще есть обширные лакуны, но уже сейчас появилась возможность наметить хотя бы самые общие контуры этого весьма сложного и часто противоречивого явления. В последующих главах мы попытаемся обрисовать наиболее характерные черты парфянского искусства, причем будем стараться (там, где возможно) постоянно сопоставлять собственно парфянские и маргианские материалы. Наша цель заключается в выявлении как общ его в искусстве этих областей, так и отличного — того, что является специфическим для каждой из данных областей.

Цитируется по изд.: Кошеленко Г.Ф. Родина парфян. М. 1977, с. 22-35.

Примечания

13. Isidori Characeni. M ansiones Parthicae. — “ Geographi Graeci M inores” , ed. C. Muller, t. 1. Parisiis. 1855, p. 244

14. Благодаря этому «архиву» стало известно и парфянское название Старой Нисы — Митридатокерт

15. D. Schlum berger. L’Orient hellenise. L ’art grec et ses heritiers dans l’A sie non-mediterraneene. P aris, 1970

16. J. H ansm an, D. Stronach. Excavation s at Shahr-i Qum is, 1967. — “ Journ al of the Royal A siatic Society of Great Britain and Irelan d , 1970,  n. 1, p. 29—62.

17. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. I. М., 1963, стр. 255

18. Исследования М. Е. Массона показали, что для производства стали использовались железнорудные месторождения района города Туса (Северный Иран).