Западная Африка: царства лесов и саванн

Зеленая заливная равнина реки Нигер еще издали бросается в глаза на фоне окружающей ее выжженой солнцем саванны. Для Сьюзен и Рода Макинтошей, американских студентов-археологов, заканчивавших последний курс университета, эта панорама зелени была самым привлекательным видом. В течение нескольких недель зимой 1975 года они вели свой подержанный "пежо 404 " по грунтовым дорогам через иссушенные ландшафты Сенегала и западной части Мали в поисках теллей — земляных холмов, возникших в течение веков над древними поселениями людей. В конце концов взгляд Рода Макинтоша выхватил из окружающего пейзажа следы цивилизации — возвышающуюся на фоне неба величественную мечеть города Дженне, история которого насчитывает много веков.

Дженне лежит в Республике Мали, около слияния Нигера — третьей по длине реки Африки — и его притока Бани. Вместе их воды создают любопытное географическое явление, почти неизвестное в других регионах мира — дельту в глубине континента. К северу от Дженне речное русло разделяется на мириады каналов, которые извиваются по территории длиной в 320 километров, на всем протяжении пути до Тимбукту, где отдельные потоки вновь соединяются и Нигер продолжает свой бег к Атлантическому океану.

С незапамятных времен сезон дождей вызывал разлив, длившийся около месяца, который затапливал весь регион, являясь причиной богатых урожаев зерновых культур. Косяки рыбы заходили во время подъема воды в возникающие новые русла, которые пересекали дельту. Дженне долгое время пользовался своим выгодным расположением, его щедрость была легендарной. "Это место, — писал в XVI веке мавританский историк Лев Африканский, — чрезвычайно изобильно ячменем, рисом, скотом, рыбой и хлопком.

Осматривая раскинувшийся перед ними покрытый буйной растительностью пейзаж, Макинтоши отметили несколько теллей, хорошо заметных на плоской равнине дельты. Они поняли, что в этом регионе люди обитали задолго до возникновения в средние века города Дженне. В волнении они отправились в город, чтобы переночевать, а на следующий день вернуться и более тщательно осмотреть свое открытие. Однако вскоре после возвращения в Дженне Род подхватил дизентерию, и чете археологов пришлось срочно уехать. Лишь несколько месяцев спустя, рассматривая сделанные с воздуха фотографии, они различили контуры огромного телля. То, что они в скором времени обнаружат в телле, превратит их из студентов-выпускников в признанных авторитетов в области африканской археологии. Даже два десятилетия спустя это замечательное место продолжает притягивать их внимание.

Телль расположен приблизительно в двух милях от Дженне, на берегу исчезнувшего русла на реке Бани. Равный по своим размерам среднему современному городу, похожий по форме на слезу холм был окружен скоплением более мелких теллей, которых Макинтоши насчитали в конечном итоге 65. Все они располагались в радиусе 4 километров от основного телля. В январе 1977-го супружеская чета наконец лично обследовала это место. Проходя мимо рукотворного холма в первый раз, они были восхищены теми сокровищами, которые валялись у них под ногами. Стеклянные бусины, черепки, фрагменты каменных браслетов и изъеденные ржавчиной куски металла устилали темную почву. Под разбросанными повсюду произведениями древнего искусства ясно просматривались сооружения из кирпича и остатки стены, похожей на крепостную. Было очевидно, что когда-то, в давно забытом прошлом, холм являлся центром процветающей общины, но когда это было и сколь долго продолжалось?

Набрав себе помощников из числа местных жителей, Макинтоши начали работу. Их целью в те короткие месяцы, которые оставались до сезона дождей, было установить хронологические рамки существования города, который был назван Дженне-джено — Древний Дженне. Начали они с того, что заложили четыре пробных шурфа, два около центра холма и два на краю. Вознаграждены они были немедленно: древности — керамика, медные украшения, железные ножи и среди прочего глиняные игрушки — исчислялись сотнями тысяч.

Чета Макинтошей и их команда зарылись на глубину в 6 метров, прежде чем они дошли до материка, то есть почвы, не содержавшей культурного слоя. Только одно это позволяло предположить глубокую древность Дженне-джено. Но это было еще до проведения радиокарбонного анализа древесного угля и зерна (запасы которого были найдены в нижнем слое), позволившего установить время основания города. Древесный уголь, как выяснилось, был взят из очага, на котором готовили пищу в 250 году до н. э. Сравнив эти и другие данные со слоями земли и стилями керамики, Макинтоши определили, что Дженне-джено был населен с III века до н. э. по XIV век н. э. В этот период — после 1600-летнего существования — город таинственным образом исчезает.

Уже сами по себе эти находки были из ряда вон выходящими. Если же посмотреть на них в общепринятом историческом контексте, они были революционными. Большинство ученых долгое время считало, что центры, подобные Дженне-джено, не развивались в Западной Африке до XIII века н. э., или даже более позднего периода, и являлись следствием чужеземного влияния. В это время, продолжали рассуждать ученые, арабы из Северной Африки стали прокладывать торговые пути на юг, через Сахару, вызывая рост торговых поселений в саванне и лесах, лежащих за пустыней. Но здесь, погребенное под наносами дельты Нигера, лежало неоспоримое доказательство существования местного общества со сложной организацией. Это общество развивалось по собственным законам и достигло процветания за тысячу лет до контакта с арабами.

Поиски ответов на вопросы, возникшие в связи с долгой историей Дженне-джено и его внезапным закатом, были отложены до следующего сезона раскопок, который начался через четыре года после первого. В промежутке между ними Макинтоши опубликовали результаты предварительных раскопок, завершили свое образование и поступили на факультет антропологии Райсского университета в Хьюстоне, штат Техас. Они вернулись в Дженне-джено в первый день нового, 1981 года, чтобы продолжить свои исследования холма. Те открытия, которые они сделали на протяжении последующих месяцев, разрушили существовавшие в то время в науке представления о ходе развития цивилизации в Западной Африке.

Самые ранние обитатели Дженне-джено жили в круглых сооружениях, стены которых состояли из тростниковых циновок, которые поддерживались столбами и были обмазаны илом. Слабые от печатки этих циновок до сих пор можно заметить на фрагментах стенной штукатурки, обожженной и затвердевшей благодаря случайному пожару. Кости и обуглившееся зерно, обнаруженные в ямах, предназначенных для приготовления еды, говорят о постоянном употреблении в пищу окуня и сома. Разнообразили стол водоплавающие птицы, черепахи, крокодилы, рис, сорго и просо. В течение двух последующих столетий местные обитатели добавили к своему меню еще и мясо одомашненных коров.

Более всего исследователи удивились, когда выяснили, что эти умелые земледельцы были также и искусными кузнецами. Еще в III веке до н. э. обитатели Дженне-джено выплавляли железо своим собственным, неведомым остальному миру способом. Об этом свидетельствуют остатки горнов и большое количество шлака. Чтобы по[1]лучить необходимую для выплавки железа руду, город, вероятно, выменивал ее на продукты в богатом на руду регионе Бенедугу, расположенном в 80 километрах к юго-востоку.

Между IV и X веками н. э. Дженне-джено превратился в настоящую кладовую. Город окружила сеть деревень-спутников. На их месте впоследствии образовались маленькие телли, которые отметили супруги Макинтош. Находясь на стыке идущих по Нигеру торговых путей, город превратился в центр интенсивной торговли. По водам реки сновали длинные узкие каноэ, которые назывались пирогами. Они были заполнены товарами из Дженне-джено: корзинами с копчеными сомами, флягами с рыбьим жиром и горами лука и красного африканского риса.

Благодаря огромному количеству производимых товаров город имел возможность покупать плиты сахарской соли и сырье. Железо не было единственным металлом, который использовался в местном производстве. Медные украшения для волос, найденные в развалинах домов и относящиеся к этому периоду, свидетельствуют о связях города с руд никами, которые лежали в 960 километрах к северу. А серьга, найденная под стеной древнего города, была сделана из материала, привезенного с золотых копей, расположенных в саванне и лесах далеко на юге и на западе. Это изящное украшение, напоминающее парящую птицу, было, вероятно, изделием местного кузнеца.

Эпоху наивысшего расцвета город переживал с 800 по 1000 г. н. э. В это время население Дженне-джено и подчиненных ему общин достигло 50 000 человек. Площадь поселения равнялась 40,5 гектара. Частные дома, окруженные собственными стенами, создавали лабиринт тенистых улочек, ширина которых едва позволяла разойтись двум встречным прохожим. К этому времени в Дженне-джено образовалась сложная иерархия специалистов, включавшая в себя гончаров, кузнецов, ткачей, кожевников и поэтов-историков, известных как гриоты.

Устная традиция свидетельствует, что кузнецы, работа которых была окутана тайной, имели статус жрецов. Земледельцы западноафриканской саванны ценили железо гораздо выше золота, поскольку из последнего никто не смог бы изготовить мотыгу. Поэтому неудивительно, что они чтили — и боялись — тех немногих, которые владели мистическим искусством превращения руды в прочные железные инструменты. Неудивительно и то, что кузнецы тщательно хранили свои секреты от непосвященных.

Благодаря своему якобы сверхъестественному могуществу, кузнецы выполняли разнообразные социальные функции не только в Дженне-джено, но и в других западноафриканских общинах. У западноафриканского народа бамбара деревенский кузнец, называемый доникела ("тот, кто знает"), занимался также предсказанием будущего. Кузнецы выступали судьями на деревенских спорах, были политическими советниками царей и проводили обряд обрезания. Поразительным было их искусство врачевания. Ученые установили, что западноафриканские кузнецы успешно делали своим пациентам прививки против оспы задолго до того, как эта процедура появилась в Европе. При этом они использовали раскаленный докрасна металлический прут и живой вирус оспы.

Кузнецы стали терять свое превосходство в духовной сфере в начале второго тысячелетия н. э., по мере того как среди населения распространялся ислам. Первыми к новой религии обратились купцы, вероятно, надеясь таким способом облегчить торговлю со своими североафриканскими партнерами. В конечном счете все население искренне восприняло мусульманскую веру. К XIV веку в нескольких милях к северу от старого города возник новый, исламский Дженне. Дженне-джено и окружающие его деревни были покинуты. Земля, на которой они стояли, была "осквернена" "языческими" ритуалами прошлого, и некогда процветавший торговый и культурный центр постепенно исчезал под речными наносами.

Как показывают раскопки, сделанные четой Макинтош, история Западной Африки значительно древнее и богаче, чем это раньше считалось ев ропейцами. Задолго до появления арабских торговцев существовали развитые местные торговые сети. Они основывались на обмене ресурсами между различными природными зонами. Эти зоны, распространяясь на восток и запад, занимали территории от Сахары до лежащих к югу от нее тропических лесов и побережья Гвинейского залива. Они в значительной степени определяли историю культур, существовавших на этих землях.

К северу лежат иссушенные солнцем просторы Сахели, зоны, название которой происходит от арабского слова сахилъ, или берег. Этот термин соответствует действительности. Подобно береговой линии, границы Сахели отделяют океан Сахары от остального континента на протяжении от Мавритании до Чада. За некоторым исключением, унылый пейзаж Сахели оживляют лишь чахлая трава и редкие акации. Земледелием здесь можно заниматься лишь в самом крайнем случае. Ранние города в Сахели, очень похожие на порты, располагались так, чтобы служить удобными точками для отправления караванов через пустыню и, разумеется, получать от этого выгоду.

К югу от Сахели лежали равнины западноафриканской саванны. Шесть месяцев в году этот регион испепеляется солнечным зноем и шесть месяцев его заливают дожди. На этой земле произрастает сорго, полоски которого перемежаются с полосками проса. Пейзаж разнообразят заросли низкого кустарника и баобабы. Антилопы, дикие буйволы, страусы и мелкие зверьки — важный источник мяса, шкур и перьев для прежних обитателей этих мест — некогда в изобилии водились на этих открытых, ровных пространствах. В древности реки саванны намывали своими водами золотой песок.

Еще южнее, где дожди становятся более частыми, саванна уступает место смешанным лесам. Земля покрыта зарослями пальм и ямса. Деревья кола в изобилии обеспечивают орехами кола (мягкий стимулятор, похожий по производимому эффекту на кофеин), которые во все времена высоко ценились народами Западной Африки.

И наконец, во влажном климате побережья Гвинейского залива, леса сменяются джунглями. В сумраке мангровых зарослей болот и лагун произрастают черное, красное и железное дерево. Золотоносные гранитные скалы являлись источником богатства обитателей джунглей.

Все вместе эти природные зоны образуют область, равную по размерам территории Соединенных Штатов. Несмотря на различия в климате и растительности, они обладали одной общей чертой, которая оказывала огромное влияние на население с древнейших времен до наших дней. Западная Африка лежит в тропиках, а для этих мест характерны ослабленность организма и многочисленные смертельные болезни. Здесь нет ни одной реки или иного источника воды, не зараженного бы кишечными паразитами или улитками, которые являются переносчиками шистозомиаза (печеночной двуустки) — паразитами, которые представляют угрозу для людей и животных. Широко распространены малярия, дизентерия, проказа и сонная болезнь, переносчиком которой является муха цеце. Настоящим бичом этих мест стала саранча, черные тучи которой время от времени уничтожают урожай, и термиты, живущие в термитниках высотой до 4,5 метра и способные за короткое время перемолоть своими челюстями деревянную постройку. Список бедствий дополняют ядовитые змеи и насекомые. Достижения западных африканцев перед лицом столь неблагоприятных условий становятся еще более выдающимися.

В местечке Дар Тихит в Мавритании американские и французские археологи обнаружили остатки общины охотников и земледельцев, которая существовала с 1500 по 500 год до н. э. Сейчас это место находится в Сахаре, но во влажном климате того периода, который исследуют археологи, верхние границы Сахели проходили значительно севернее, позволяя местным жителям заниматься сель ским хозяйством. Обитатели Дар Тихита пасли крупный и мелкий рогатый скот, собирали дикие растения и возделывали некоторые сельскохозяйственные культуры. Около 1000 года до н. э. они стали возводить каменные постройки, окружая их высокими стенами с укрепленными воротами — показатель накопленного богатства, которое необходимо охранять.

Далее к югу от Дар Тихита, в редколесье на берегах реки Черная Вольта, на территории современной Ганы, археологи открыли другую земледельческую культуру, которую назвали Кинтапо. К 1400 году до н. э. земледельцы Кинтапо выращивали пальмы и ямс на расчищенных в лесу участках неподалеку от своих жилищ. Однако не только сельское хозяйство лежало в основе торговли людей Кинтапо. В расположенных по соседству каменоломнях добывался доломит, из которого изготавливали инструменты, браслеты и наконечники стрел. Множество подобных изделий, найденных на большом расстоянии от этого места, позволяют сказать, что они изготавливались не только для использования в пределах общины, но и на продажу.

Но самые красноречивые свидетельства существования торговых связей в Западной Африке в раннюю эпоху получены археологами при раскопках погребальных курганов, рассеянных по равнинам Сенегала и Мали. Гробницы, которые относятся к периоду с середины первого тысячелетия н. э. до 900 года, содержат по-царски снаряженные тела и запасы золота, меди и железа, наряду с принесенными в жертву людьми. По мнению археологов, погребальные обряды и богатые приношения, характерные для этих могил, свидетельствуют о появлении могущественных вождей и местных царств, благосостояние которых основывалось на контроле над природными ресурсами и межрегиональной торговлей. Ученые считали, что к VI или VII векам н. э. поселения со сложной социальной структурой появляются на всей территории Западной Африки.

В саванне объединение этих государств породило обширные торговые империи: Гана, Сомали, Сонгай. Эти империи были деспотическими. Они устраняли более древнюю местную власть, однако, несмотря на это, в современных песнях и преданиях народов Западной Африки до сих пор сохраняется память о блеске и богатстве этих империй. Управляемые царями, империи саванны поражали арабских и европейских путешественников множеством городов. Уровень жизни, который они измеряли количеством товаров и безопасностью, не уступал любой стране мира эпохи средневековья. К 1500 году золото, слоновая кость и рабы,

поступавшие из империи, превратились в крайне необходимые товары, оказывающие влияние как на арабскую Северную Африку, так и на Западную Европу.

Обширные торговые империи саванны никогда не распространяли свое влияние на южные районы редколесья и лесов. Там власть сосредотачивалась в царствах и городах-государствах. Они оставили колоссальное культурное наследие, заключающееся в величественных произведениях искусства. Последнее из этих лесных городов-государств, Бенин, монополизировало процветавшую торговлю с Европой, зародившуюся в XV веке. Она явилась причиной как расцвета государства, так и его падения.

Цитируется по изд.: Блестящее наследие Африки. М., 1997, с. 81-89.