Средиземноморская Франция. Природная среда

Средиземноморская Франция страна природных контрастов. Как и почти повсюду в Средиземноморье, здесь преобладает горный ландшафт, однако не менее трети территории занимают равнины. При этом ни горные, ни равнинные районы не представляют собой единого целого в природном и хозяйствен[1]ном отношении.

Повседневный опыт человека, выросшего в европейской части России, как, впрочем, и на севере Франции, недостаточен для понимания этого удивительного разнообразия природы. Пейзаж здесь меняется каждые 10—20 км, и дело никак не ограничивается сменой ландшафта. Вместе с ним меняются микроклимат, почвы, растительность, а значит бытовая и хозяйственная жизнь. Современная французская историография региона не случайно пошла по пути локальных исследований: редкое своеобразие и самобытность нескольких десятков небольших и вовсе крохотных областей, составляющих Средиземноморскую Францию, крайне осложняют попытки обобщений. Не забывая об этом своеобразии (и тесно связанной с ним ограниченной представительности любых локальных выкладок), попытаюсь все же охарактеризовать природ[1]но-географические условия региона в целом.

И физическая, и "человеческая" география французского Средиземноморья изучены достаточно хорошо. Классическая монография Ж.Сиона 1  сегодня может быть дополнена новыми обобщающими работами, не говоря уже о много[1]численных локальных исследованиях. И все же этого недостаточно: слишком многое авторам таких работ кажется самоочевидным и потому опускается или про[1]износится скороговоркой. Аграрный пейзаж другой страны нужно увидеть и внимательно рассмотреть, а по возможности, — и обсудить с местными жителями, приготовившись, впрочем, к тому, что на многие вопросы ответ придется искать самостоятельно. Справедливости ради, многие ли из нас способны внятно рас[1]сказать о природе средней полосы России?

Равнина и горы соседствуют в регионе почти повсюду. За исключением Тулузена и низовий Роны, в Средиземноморской Франции нет местностей, откуда, хотя бы издали, не были бы видны горы, и наоборот: кроме Верхних и Приморских Альп, они нигде не удалены от равнины больше, чем на день пути, плавно переходя если не в равнину, то в покатые холмы предгорий. В Провансе, спускаясь с гор в сторону моря и, казалось бы, давно оставив Аль-

__________

1.  Sion J. La France méditerranéenne. Paris, 1934.

2. Carrére P., Dugrand #. La région méditerranéenne. Paris, 1960; Smith CD. Western Mediterranean Europe. London, 1980.

[148]

пы позади, снова и снова видишь перед собой их отроги: Luberon (1125 метров) между Аптом и Маноском, Croix de Provence на восток от Экса, чья вершина Sainte-Victoire, известная по холстам Сезанна, достигает 1011м, Sainte-Baume (1147 метров) на северо-восток от Марселя, массив Maures (779 метров), протянувшийся от Йера до Фрежюса, Alpilles (493 метров) на северо-восток от Арля. Словом, горы не отступают до самого моря и несколько раз нарушают равнинный пейзаж. Как правило, они вытянуты с востока на запад, что гарантирует максимальное освещение и дополнительную защиту от северного ветра.

Лангедок намного менее горист, но ближе к Пиренеям мы видим похожую картину: наряду с многочисленными отрогами, отдельно стоящие, параллельные основному хребту горные гряды, именуемые по аналогии с готическими соборами контрфорсами "настоящих" гор. Таковы, например, Corbières (966 м), отделяющие Руссильон от Каркассэ. Севенны статья особая, их причудливый рисунок напоминает, скорее, разорванную в нескольких местах цепь. В частности, на крайнем западе, у равнины Тулузена, уже давно приземистые Севенны дают о себе знать в последний раз темной громадой Montagne Noire, возвышающейся на 1210 метров над уровнем моря.

С некоторой долей условности и, по возможности, отвлекаясь от локальных нюансов, горную часть Средиземноморской Франции можно поделить на три зоны: высокогорье, предгорья и горные долины.

В первую зону попадают несколько массивов северного Прованса, где несколько пиков Верхних Альп вознеслись на высоту больше 3000 метров, а один (les Ecrins) - на высоту 4102 метров; несколько массивов Нижних и Приморских Альп, не таких высоких (от 2000 метров до 3000 метров), но сходных с Верхними Альпами климатом и почвами; значительная часть Восточных Пиренеев (максимум - Pic Carlit - 2921 метров); наконец небольшая часть центральных Севенн (максимум - Mont Lozère -1699 метров). Из-за сурового климата и бедных почв эти районы по большей части непригодны для земледелия, будь то хлебопашество, виноградарство или овощеводство. Единственный вид мыслимый здесь эконмической деятельности это отгонное скотоводство, но местами растительность так скудна, а склоны так круты, что и оно проблематично 3. Поэтому включенность таких местностей в систему общественных связей античного или феодального мира была минимальной, они всегда были его обочиной, периферией, и социальные процессы протекали здесь медленно, с трудом вписываясь в общее русло. Экономику высокогорных районов всегда отличали замкнутость, застойность и ярко выраженный потребительский характер, что накладывало отпечаток и на их социальный облик, более патриархальный, чем на равнине 4. Не следует, конечно, думать, что это был совершенно особый мир, никак не сообщавшийся с миром предгорий и равнин. Связующими зве-

_________

3. Sorres M. Les Pyrénées méditerranéennes. Paris, 1913; Blanchard R. Les Alpes Occidentales. T. 1-4. Grenoble; Paris, 1942-1957; Georg P. Géographie des Alpes. Grenoble, 1942; Les Cévennes de la montagne à l'homme. Toulouse, 1979.

[149]

ньями были перегонное скотоводство и ввоз земледельческих продуктов, а так[1]же соли. Кроме того, не будем забывать, что эти высокогорные массивы перемежаются долинами, неизмеримо более благоприятными для человеческой деятельности и открытыми для социальных влияний.

Предгорья занимают в Средиземноморской Франции гораздо большие пространства и играют намного более заметную роль в экономике региона.

Собственно, когда применительно к истории говорят о горах, то чаще всего имеют в виду именно предгорья. Провести между ними грань нелегко: высота над уровнем, хотя и очень важный, но не единственный фактор, определяющий облик той или иной местности. Многое зависит от очертаний гор, расположения относительно солнца и розы ветров, характера почв и т. д. Природно-хозяйственный облик сравнительно невысоких Севенн, по совокупности характеристик, зачастую ближе к облику высокогорных Альп, чем альпийские предгорья, лежащие порой на той же высоте, что Севенны.

Экономика предгорий развивалась в целом в более благоприятных условиях. В этих районах мягче климат, менее изрезан ландшафт, больше широких, прогреваемых солнцем и относительно плодородных долин. Сегодня естественная растительность здесь по большей части скудна, но это результат многовековой вырубки лесов, неумеренного выпаса и неосторожных распашек, обрекавших почвы склонов на эрозию; в раннее средневековье картина была, видимо, более радостной 5. Разведение скота, по преимуществу мелкого, играло важную роль и было организовано примерно так же, как в высоко[1]горных местностях, - с тем немаловажным отличием, что стада, мигрирующие между равниной и Альпами, здесь не задерживались, и хозяйство предгорий было поэтому менее ориентировано на животноводство 6.

Третья зона - горные долины. По своему природно-хозяйственному облику они близки к предгорьям. Наиболее ощутимое различие состоит в том, что в долинах земледелие играет более заметную роль. Конечно, долина доли[1]не рознь. Так, долина Бриансона со всех сторон окаймлена уходящими в небо горами, на которых большую часть года лежит снег; здесь прохладно даже летом и круглый год ветер, редки дожди, но велика влажность, так что туман рассеивается лишь на несколько часов в день, а некоторые склоны почти не знают солнца. Несмотря на суровый климат и каменистые почвы, земледелие,

_________

4. См. Воуег J.-R Hommes et communautés du haut pays niçois médiéval. La Vésubie (XIII-XV siècles). Nice, 1990; Falque Vert H. Les hommes et la montagne en Dauphine au XIII siècle. Grenoble, 1997, a также: Люблинская А.Д. Французские крестьяне в ХѴІ-ХѴIII вв. М., 1978, с. 81-85. Ср.: Wickham Ch. The Mountains and the City. The Tuscan Appenines in the Early Middle Ages. Oxford, 1988.

5. Sclafert T. Cultures en Haute Provence. Déboisements et pâturages au moyen âge. Paris, 1959; Douguderoit A. Les paysages forestiers de Haute-Provence et des Alpes-Maritimes. Aix, 1976; Noël M. L'homme et la forêt en Languedoc-Roussillon. Paris, 1996; Bois et forêts de l'Hérault. Montpellier, 1998.

6. Reparaz A. de. La vie rurale dans les préalpes de Haute-Provence. Paris, 1978.

[150]

по крайней мере хлебопашество и овощеводство, в этих местах возможно; в средние века здесь сажали даже виноград и делали из него вино, правда, никудышное. Совсем другую картину застаем мы в округе Диня. Здешняя долина, расположенная на высоте 600 метров над уровнем моря, занимает гораздо большую площадь (около 100 кв. км.), окружающие ее горы не превышают 1800 метров, что достаточно для защиты от северного ветра, опасного как для посевов, так и для почв. Вместе с тем эти горы не заслоняют солнце, поэтому долина хорошо освещена и прогрета. Осадки здесь достаточны (порядка 1400 мм в год) и регулярны, что обеспечивает существование прекрасных лиственных лесов и лугов. Долина находится в стороне от своенравной Дюранс, ее притоки не страдают разливами, зато гарантируют подпитку почв, на удивление плодородных и мало подверженных выветриванию. Все это превратило округу Диня в одну из главных житниц Прованса. И даже много меньшие по размеру, а, значит, менее солнечные долины, например, расположенная к северу от Диня долина Chaudol (где находилась упоминаемая в Марсельском полиптике villa Galladium), отличаются неплохими условиями для земледелия, не говоря уже о скотоводстве.

Еще более благоприятны природно-хозяйственные условия Восточных Пиренеев. Их отроги образуют много укромных долин, защищенных от ветра и обильно поливаемых дождями (местами более 2100 мм осадков в год). Склоны гор покрыты густыми лиственными лесами, почвы достаточно плодородны. Здесь было издавна развито и хлебопашество, и земледелие, и садоводство - естественно, в сочетании с отгонным овцеводством, а также с горным промыслом 7.

Совсем другую картину мы наблюдаем в Севеннах. Эти горы более древ[1]него происхождения, а потому более разрушены и пологи. Их средняя высота не превышает 1000-1100 метров. Расположенные на самой границе зон средиземноморского и атлантического климатов, они подвержены резким перепадам температур, шквальной силы ветрам и сильнейшим ливням. Эрозия почв приняла здесь угрожающие размеры, в результате некоторые местности почти полностью лишены растительности. В Севеннах почти нет плодородных долин, поэтому хлеб здесь сеяли на открытых всем ветрам плоскогорьях, притом очень высоко: на южных склонах - до 1300 метров (помогало жаркое солнце), на северных - до 1100 метров. Каменистые почвы давали не слишком богатый урожай, но в средние века, да и много позднее, находились люди, бравшиеся их обрабатывать; так продолжалось вплоть до технологических революций XIX столетия 8.

__________

7. Sole Sarabis L. Los Pirineos. El medio y el hombre. Barcelona, 1951; Rural Problems in the Alpine Regions. Rome, 1961; Les Pyrénées de la montagne à l'homme. Toulouse, 1974; Galop D. La forêt, l'homme et le troupeau dans les Pyrénées. 6000 ans d'histoire de l'environnement entre Garonne et Méditerranée. Toulouse, 1998.

8. Les Cévennes de la montagne à l'homme, ch. 2,5,9; Histoke du Vivarais. Sous la dk. de G.Cholvy. Toulouse, 1988, ch. 2, 3, 6.

[151]

В горах и предгорьях Средиземноморской Франции много прекрасных лесов, как хвойных, так и лиственных. Последние преобладают, особенно ближе к равнине. Здесь можно встретить несколько разновидностей дуба, вяз, бук.

В отрогах Севенн и Пиренеев много каштанов и орешника. В изучаемую эпоху леса занимали намного большие площади. Они поредели в начале нового времени, когда крупные города, а также местный горный промысел, требовали все больше и больше древесины. Серьезный урон лесам нанес также непродуманный выпас мелкого рогатого скота, особенно коз. В XIX веке началось восстановление горных лесов, в целом успешное, если бы не частые и страшные из-за сильных ветров пожары, периодически опустошающие значительные пространства - к плохо скрываемой радости строительных компаний (обвиняемых общественным мнением в преднамеренных поджогах), а также археологов, получающих возможность обследовать ранее недоступные территории.

Не меньшие контрасты на равнине. Здесь немало местностей с плодородными, хотя и неглубокими аллювиальными почвами и относительно устойчивым климатом. Так обстоит дело в округах Перпиньяна, Безье, Монпелье, Нима, Бокера, Авиньона, Экса. Но рядом мы видим каменистые равнины, вроде знаменитой Крау, протянувшейся между Арлем и Марселем, заболоченные участки в устье Роны, песчаные отмели Руссильона и Нарбонэ. И если в Провансе горы во многих местах подходят к самому морю, иногда (например, к востоку от Марселя) нависая над ним крутыми безжизненными скала[1]ми, то приморский Лангедок и Руссильон представляют собой бесконечную цепь лагун, болот и пляжей. В результате на всем побережье, кроме Ривьеры, Фрежюса и Агда, почвы скудны, а климат местами нездоров.

Было бы ошибкой представлять себе Средиземноморскую Францию по образу и подобию Крыма, Италии или Эгеиды. За исключением Ривьеры, надежно укрытой от северного ветра Приморскими Альпами (их главная вершина — г. Арджентера, достигает 3297 м), климат здесь, хотя и не суровый, но и не слишком мягкий. Средняя январская температура +6, средняя июльская +23, но колебания велики: +35 градусов здесь никак не редкость, а заморозки и вовсе обычное дело (20-30 дней в году, в предгорьях - до 60). Вода даже в разгар лета редко прогревается выше 22 градусов, разве что под Ниццей, причем у моря ветры особенно сильны. Мягкий климат сухих субтропиков характерен лишь для Ривьеры. За ее пределами господствует так называемый средиземноморский тип субтропического климата, капризный и противоречивый. Его отличают сухое жаркое лето и почти столь же сухая теплая зима; весна и осень, напротив, обильны дождями, особенно частыми и продолжительными в марте и октябре. Осадков выпадает немного (в среднем 700—900 мм в год), летом нередки засухи и лесные пожары, зато весной и осенью случаются страшной силы ливни, когда за несколько дней на землю обрушивается столько же воды, сколько на севере Франции за полгода. Погоду здесь делает ветер: с моря приходит только легкий бриз, известный как

[152]

marinada; настоящий ветер, сухой, холодный и порывистый, дует с гор, и это решает все. В Провансе его называют mistral, в Лангедоке cers. Он приходит по несколько раз в год (чаще всего весной и осенью), обычно по два-три дня к ряду, принося не прохладу, а промозглость и озноб, и, при скорости 130 и более км/час, представляет реальную опасность для почв, которые и так выветриваются или вымываются дождями, особенно на плоскогорьях. Этот ветер может многократно усилить эффект легких заморозков, погубить фруктовые деревья, побить градом посевы, измотать людей и животных. Температура воздуха и воды сразу же резко падает, и осень тогда начинается уже в сере[1]дине сентября.

Снег на равнине в диковинку даже при минусовой температуре, местные жители говорят лишь о снежинках да изморози, и то не каждый год. Небо зимой здесь ясное и безоблачное, дожди редки, воздух свеж и здоров; идиллию нарушают лишь ночные заморозки - главный кошмар южнофранцузского земледельца. Особенно плохой репутацией в этом смысле пользуется февраль. В феврале 1956 г. температура в районе Марселя снизилась до -13, что привело к гибели большинства оливковых деревьев 9, с трудом выдерживающих температуру ниже -10. Поскольку днем достаточно тепло (до +15), суточные перепады температуры очень велики, что небезопасно для здоровья и чревато дополнительными хозяйственными хлопотами.

Особый случай - Верхний Лангедок. Не только Тулузен и Альбижуа, но и Каркассэ, принадлежат уже не столько к средиземноморскому, сколько к атлантическому климату, более суровому и контрастному. Граница проходит у Лезиньяна. В отличие от приморских областей, зимой здесь часты дожди. Олива в этих местах уже не растет (в наши дни ее заменяет подсолнух), но в целом растительность примерно та же, что у берегов Средиземного моря 10.

С климатом напрямую связан характер местных рек. Исключая Рону, которая ниже Баланса является без преувеличения широкой и полноводной, все другие реки региона нельзя всерьез отнести к крупным, хотя в буйстве им не откажешь. Дюранс можно считать судоходной лишь в нижнем ее течении, до Маноска, - не считая времени летней засухи. До того, как лет сорок назад ее укротили с помощью водохранилищ, Дюранс, спокойная и неторопливая летом и зимой, превращалась весной и осенью в страшный бурлящий поток: начиная от Бриансона, она регулярно заливала окрестные луга и поля, ворочая валунами и смывая мосты. Переправа через нее издревле считалась опасным делом 11. Согласно старой пословице, наряду с мистралем и парламентом, она была одним из трех бичей Прованса. Другие здешние реки, хотя и меньше размером, ей подстать. Большую часть года главные водные артерии Руссильона-Тет и Тек - едва заслуживают название реки: берущие начало на

_________________

9. См.: La Provence des origines a Гап mil. Rennes, 1989, p. 24.

10. См.: Marquié CL, Víala R. Géographie de l'Aude. Carcassonne, 1995.

11. См., например: Vita Aregii, 6.

[153]

высоте, соответственно, 2800 и 2200 метров, достаточно протяженные (120 и 82 км) и очень холодные, они, скорее, напоминают ручьи и даже в низовьях, у самого моря, ни летом, ни зимой не производят особого впечатления. Не видя их в период дождей, трудно понять, отчего так высоки набережные и мосты, но эта предосторожность вполне оправдана, так как периодические разливы этих рек превращаются в настоящие бедствия. Во время наводнения 1940 г. были разрушены многие окрестные дома, хотя строят здесь из камня. Намного более мирные реки Лангедока (Од, Орб, Эро, Гар) весной и осенью тоже представляют угрозу и сельскому хозяйству, и жизни людей. Жители Нарбона так боялись буйного нрава Од - летом кроткой, как овечка, - что в ХVІ-ХVIII вв. даже воспротивились планам соединения ее с Гаронной посредством канала, который в конце концов прошел в сторону Сета чуть севернее, поставив крест на судьбе Нарбона как первого порта Лангедока 12. И даже совсем небольшие реки южного и западного Прованса (Аузон, Гапо, Лез, Неск и др.) время от времени вызывают наводнения местного масштаба.

Леса на равнине редки и, похоже, что так дело обстояло уже в раннее средневековье. Обрабатываемым землям здесь противостоят не леса, а пустоши, именуемые и в наши дни, и тысячу лет назад garriga. Речь идет о неровной каменистой местности, покрытой вереском, лавандой, тимьяном и другими ароматными травами, иногда и непролазным кустарником, хотя можно встретить и одиноко стоящие деревья, даже дубы. Земледелие здесь почти невозможно, разве что на совсем небольших участках, и требует огромных физических затрат. Даже сегодня главным средством наступления на гарригу является не плуг, а экскаватор, с помощью которого сносят целые гряды холмов, расчищая место для новых автострад. Тем не менее гаррига и сейчас подступает вплотную к таким городам, как Монпелье, Ним и Экс, являясь органической частью южнофранцузского аграрного пейзажа 13.

И все же это благодатный край: много солнца, свежий душистый воздух, мягкие приятные краски всегда нового пейзажа, богатая растительность. Тон здесь задает вечнозеленая олива, из дикорастущих растений также не сбрасывающие листья каменный дуб, самшит, олеандр и кипарис, из хвойных - разные виды сосны и можжевельник. Огород плодоносит круглый год; большинство овощей вызревают, конечно, лишь к концу весны, но лук, салат, сельдерей, другие травы, без которых не обходится ни одна трапеза, готовы к столу и на Рождество. Миндаль, служащий своеобразным эталоном, в Руссильо[1]не и в Нарбонэ начинает цвести уже во второй декаде января, месяца на два[1]три раньше других садовых деревьев, и сочетание залитых розовым светом долин с заснеженными вершинами Пиренеев потрясает воображение. В марте

______

12. Larguier G. Le drap et le grain en Languedoc. Narbonne et Narbonnais 1300-1789. Perpignan, 1996, p. 1009.

13. Наиболее значительная, хотя и локальная работа: Dugrand R. La garrigue montpellieraine. Paris, 1964.

[154]

наступает время сливы, в апреле - черешни, яблони и груши. Раньше всего вызревает черешня, на юге Руссильона - уже в конце апреля; эта местность не случайно называется Céret 14. В Лангедоке, за пределами Нарбонэ, пора цветения наступает на две-три недели позднее. В продуваемой северным ветром долине Роны, особенно в не защищенном Севеннами левобережье, климат чуть более суров, так что в Арле и Эксе миндаль обычно цветет в середине февраля. Дальше на восток картина все более пестрая. На Ривьере природа оживает на месяц раньше, чем в Марселе, почти не бывает заморозков, и уже в начале января склоны гор покрываются мимозой. Здесь вызревают даже цитрусовые. Но всего лишь 30 км от моря - и все меняется. В Драгиньяне, который считается холодным местом, весна приходит недели на две позже, чем в Экс или Арль, а в горных районах, будь то Альпы или Севенны, она и вовсе наступает в апреле, а то и в мае.

В зависимости от местности, хлеб собирают в июле в августе, в сентябре поспевает виноград, наконец в октябре или в ноябре — олива. Кстати, олива растет именно здесь. За вычетом Верхнего Лангедока, равнинная часть Средиземноморской Франции идеально совпадает с ареалом произрастания оливы. Здесь выращивают едва ли не все мыслимые в Европе злаки, овощи, фрукты, ягоды и коренья, и если случается неурожай одной культуры, можно быть уверенным, что другие не подведут. Ничего слишком, но всего вдоволь. Богатая страна, породившая яркую цивилизацию.

Напоследок - немного холодной воды под жарким солнцем. К востоку от Марселя побережье являет собой отвесные скалистые обрывы, разделенные своего рода миниатюрными фьордами collonques. Они перемежаются небольшими равнинами, иногда плодородными, как в районах Фрежюса и Ниццы, иногда каменистыми, как в округе Тулона, но всегда расположенными довольно высоко над уровнем моря. Низины и дюны есть только в окрестностях Йера. На запад от Марселя, вплоть до испанской границы прибрежная зона представлена бесконечной чередой лагун, болот, песчаных отмелей и пляжей.

Для описания этой местности ключевым словом является étang (от латинского stagnum). Так называют мелководную лагуну, отгороженную от моря узкой и низкой полоской песка, которую испокон веков именуют consoa. В каком-то одном месте consoa обязательно разомкнута, благодаря чему лагуна сообщается с морем и не заболачивается; такой "пролив" по-провансальски называется grau (от латинского gradus). Волны постепенно заносят grau песком, но тогда песчаная перемычка рвется (или устраивается) в другом месте, так что приток воды в лагуну не прекращается никогда. Лагуны разнятся как по глубине (сплошь и рядом менее 2 м), так и по концентрации соли в воде 15.

_________

14. HGL, II, 84 (а. 833): vicus Sirisidum; 107 (а. 844): in loco... Ceresius.

15. Centelles J. De la Mediterranée aux étangs et marécages. Perpignan, 1981; Giovannoni V. Les pêcheurs de l'étang de Thau. Ecologie humaine et ethnologie des techniques. Paris, 1995.

[155]

В этом краю песчаных дюн и болотистых низин участки твердой суши, заметно возвышающейся над морем, есть лишь в районе Агда, где "гора" Сен[1]Лу (вулканического происхождения, что отчасти объясняет плодородие здешних почв) взметнулась аж на 95 метров, и вблизи Сета, расположенного у подножья известняковой породы холма высотой в 108 метра. В других местах возвышенности удалены от моря, по крайней мере, на несколько километров. Самая значительная из них - Ла Клап (210 метров), между Нарбоном и Капестаном, известная сегодня хорошим белым вином, - также известковой породы. Что же касается собственно побережья, оно мало пригодно для интенсивного хозяйствования. Клочки суши периодически заливаются морской водой, почвы скудны, воздух нездоров, передвижение затруднено, земледелие практически невозможно, скотоводство же - только на Камарге и в прилегающих к нему с запада местностях вдоль Малой Роны (так называемый Малый Камарг), где животные находятся в полудиком состоянии, бесконтрольно блуждая по болотам и пустошам. Здесь немало рощ, как лиственных, так и хвойных, которые порой почти вплотную подступают к берегу, хотя преобладают все же кустарник и камыш 16. Камня практически нет, поэтому дома - единственный случай во всем регионе здесь строили из дерева и глины, покрывая крышу камышом.

Такова картина сегодня, точнее такой она была несколько десятилетий назад, пока применение новых технологий не подняло природообразующую деятельность человека на качественно новый уровень. Как же эта картина выглядела на заре средневековья?

Медиевисты очень не любят этот вопрос, считая его если и правомерным, то бестактным и необязательным. Большинство монографий и почти все статьи, составляющие историографию проблемы, лишены не только историко-географических, но даже географических очерков, так что социальные процессы протекают в них, словно в безвоздушном пространстве. Для французской историографии, традиционно ориентированной на альянс с географией, такое положение вещей, на первый взгляд, непостижимо, но оно находит объяснение - хотя и не оправдание - как раз в том, что преподавание истории во Франции неотделимо от преподавания географии и объединено уже в самой фигуре школьного учителя (в наше время, в трех случаях из четырех, - историка по образованию), наставляющего детей одновременно в двух этих предметах. В университетах изучение истории также идет рука об руку с географией, и в результате французские историки обычно имеют хорошее представление о ландшафте и климате региона, которым занимаются, поэтому у многих возникает иллюзия, что и так все понятно 17. Некоторые считают, что изучение

__________

16. Les zones palustres et le littoral languedocien de Marseille aux Pyrénées. Montpellier, 1983.

17. Характерно, что географические очерки являются едва ли не обязательной при[1]надлежностью французских работ о других странах: сошлюсь на монографии П.Бон[1]насси, Ж.-М.Мартена и Л.Феллера.

[156]

природной среды - вообще не их дело. Это относится прежде всего к историкам права, что совершенно естественно и логично - до тех пор, пока ученые этой формации не берутся за широкие полотна социальной истории, а таковых в современной французской медиевистике немало. Но и те, кто считает такой подход ошибочным, редко сообщают читателям что-либо конкретное об особенностях природной среды в другие исторические эпохи. Обычно дело не идет дальше отсылок к общим трудам по истории климата и отдельных примеров. Призыв авторов "Сельской истории Франции", прозвучавший еще в 1975 г., перейти от примеров и общих рассуждений к систематическим исследованиям 18, в общем-то, не был услышан.

Реконструируя аграрный пейзаж раннего средневековья, неизменные его элементы следует отличать от тех, что изменились или могли измениться существенно. К числу первых относится ландшафт, состояние почв и роза ветров. Исключая небольшую коррекцию береговой линии или русла рек (на[1]пример, в Нарбонэ), которую как раз не так уж сложно проследить по источникам, ландшафт изучаемого региона не претерпел сколь-нибудь значительных изменений. Поэтому, что бы ни происходило, например, с растительностью горных местностей, знание особенностей здешнего ландшафта, с его на редкость крутыми склонами, позволит высказать обоснованное суждение о возможности ведения хозяйства и в раннее средневековье. Формирование почв процесс бесконечно долгий, измеряемый не историческими, а геологическими единицами времени, поэтому, какие бы изменения ни вносил в хозяйственную деятельность климат, он влиял лишь на раскрытие возможностей почвенного слоя, но не на качество их как таковое. Лишь кардинальное изменение климата может изменить значение таких факторов, как степень близости к океану и морю, высота и очертания горных массивов. Сколь бы велика ни была роль климата как фактора экономической жизни, он практически не в состоянии изменить и направление господствующих ветров. Никак не случай[1]но, что в средневековых лангедокских грамотах земельные участки ориентированы не столько по сторонам света, сколько по ветрам 19. За точку отсчета берется холодный северо-западный ветер с Атлантики - упоминавшийся выше cers, или, как говорили обожествлявшие его римляне, circius. Уже Плиний знал, что в Нарбонской Галлии виноград нужно сажать, сообразуясь с направлением этого ветра, притом под углом, и что его нельзя выращивать на под[1]порках 20. Регулярность упоминания его в античных 21 и средневековых тек-

_________

18. Bertrand G. Pour une histoire écologique de la France rurale. - In: La France rurale. Sous la dir. de G.Duby et A.Wallon. Paris, 1975,1.1, p. 34 sqq.

19. Agde, 183 (a. 1171): affrontât ex aquilone... et ex omnibus aliis ventis...

20. Plinius Maior. Historia Naturalis, 11.121; ХѴII.21,49.

21. Помимо Плиния см.: Seneca. Naturales quaestiones, V.17.5; Lucanus. Bellum civile, 1.408; Aulus Gellius. Nottes atticae, 11.22.20,28; Apuleius. De mundo, 14.

[157]

стах 22 не оставляет места сомнению (если оно всерьез может у кого-то возникнуть) в том, что за последние 2 тысячи лет характер его не изменился. На юго-западе Лангедока и в низовьях Роны ему противопоставляли другой - собственно "ветер" 23 или, намного реже, "ветер с моря" 24.

Словом, очень многие параметры природной среды в интересующую нас эпоху являются, если не перманентными, то очень стабильными. К чему лукавить: ссылки на невозможность определить основные параметры природной среды удаленной эпохи слишком часто служат дымовой завесой, позволяющей заниматься историей без учета природного фактора. С другой стороны, повторяя, как заклинание, что прежде климат был совсем другой, иные ученые поразительным образом отказываются исследовать природообразующую деятельность человека, который испокон веков осваивал пустоши, вырубал леса, осушал болота, прокладывал дороги и ирригационные каналы.

Климат раннего средневековья изучен пока что лишь в общих чертах, и Средиземноморская Франция, к сожалению, не принадлежит к числу наиболее исследованных в этом отношении регионов. Суть современных представлений о нем сводится к следующему. Примерно до 400 г. н. э. имел место эко[1]логический оптимум, характеризовавшийся мягким и сухим климатом. Затем он понемногу меняется на более холодный и влажный. Заболачиваются некоторые прибрежные местности. Ель теснит сосну, а бук распространяется на территории, где ранее господствовали вяз и каменный дуб. Пик этого процесса приходится на VII в., в VIII веке ситуация улучшается, а с IX по XII век наблюдается новый оптимум, сопоставимый с позднеантичным. В XIII веке сохраняются мягкие зимы, но климат делается все более влажным, и наконец в XIV веке наступает "малый ледниковый период" 25.

Значение этих колебаний не следует недооценивать, тем не менее ясно, что, в раннее средневековье климат не претерпел кардинальных изменений, затрагивающих основы хозяйственного строя. Конечно, переносить автоматически сегодняшние реалии на ту эпоху неправомерно. Некоторые

___________

22. Например: La Grasse, 32 (а. 880-882): de parte circii; 68 (a. 954); HGL, V, 100 (a. 956, Nimes); Lézat, 1508 (a. 1004-1026); Avignon, 31 (a. 1027); Apt, 91 (a. 1064): ad partem borei qui est circius; Lérins, I, (ca. 1066): a vento Circeo, etc.

23. Montmajour, p. 69 (a. 996): consortes de uno latus, de cercio... de alio latus, de vento; Maguelone, 45 (a. 1125): confrontât se a vento cum camino veteri, a drcio cum camino novo, ab aquilone cum cayrono Carbonello; Aniane, 105 (a. 1161); Maguelone, 143 (a. 1169); 165 (a. 1175); Saint-Gilles, 107 (a. 1177-1178); Agde, 357 (a. 1207), etc.

24. Maguelone, 234 (a. 1195): a vento maris.

25. Alexandre P. Le climat en Europe au Moyen Age. Paris, 1987; Brochier J.-E. Deux milles ans d'histoire du climat dans le Midi de la France. - Annales ESC, 1983, t. 38, p. 425-438; L'ambiente vegetale nell'alto medioevo. Spoleto, 1990; Jorda M., Roditis J.-C. Les épisode du gel du Rhône depuis l'an mil. Périodisation, fréquence, interprétation paléoclimatique. - Méditerranée, 1993, N 3-4, p. 19-30.

[158]

факты лежат на поверхности. Известно, например, что платаны, которые привычно ассоциируются с сельским пейзажем южных и центральных районов Франции, появились здесь только в ХѴП-ХѴШ вв. вместе с прокладкой "королевских" дорог, вдоль которых они обычно и посажены. Другой пример: насаждение во второй половине XIX века в северо-западном Провансе (район Mont Ventoux) североафриканского кедра 26. В целом, однако, нет оснований полагать, что растительность изучаемой эпохи радикально отличается от растительности наших дней. Речь идет в основном о нюансах.

Изучение истории природной среды упирается в состояние источников. Традиционные источники, как правило, молчат, и сообщают хоть что-то лишь в особых случаях, когда речь идет об очень примечательных, поражающих воображение природных явлениях.

К их числу относится Крау - ровная, как скатерть, каменистая равнина между Арлем и Марселем (возникшая, по всей видимости, на месте пересохшего русла Дюранс), где вплоть до самых последних лет было совершенно невозможно земледелие и где испокон веков пасли овец и коз. Согласно Страбону, о ней знали уже Аристотель, считавший, что причиной ее было землетрясение, и Посидоний по его мнению, равнина возникла на месте высохшего озера. Сам же Страбон, вспоминая эпизод из не дошедшей до нас трагедии Эсхила, порассуждал о дожде из камней, которыми Геракл отбивался здесь от врагов 27. Полушутя, последнюю версию повторяют Помпоний Мела 28 и Плиний Старший 29 . Сто с лишним лет спустя Солин упошшает о "полях из упавших с неба камней" 30. Затем долгое молчание - вплоть до середины V века, когда из жития Илария Арелатского мы узнаем, что Божий избранник обратил в истинную веру скотоводов, обитавших в Каменистых полях 31. Еще через сто лет эта местность появляется в завещании Цезария Арелатского, владевшего здесь пастбищами 32 . Чуть позже топоним встречается в "Истории" Григория Турското 33 , затем у воспроизведшего его текст Павла Дьякона 34. Наконец, со времени Людовика Благочестивого, благодаря грамотам, сведения о Campi lapidei 35, а

________

26. La Provence des origines..., p. 30-31.

27. Strabo. Geographia, IV.1.7.

28. Pomponius Mela. De Chorographia, II.5.

29. Plinius Maior. Historia Naturalis, Ш.34.

30. Solinus. Collectanea rerum mirabilium, П. 6.

31. Vita Hilarii, 33: dum Campi Lapidei spatia peragrasti, pastores singulos unda baptismi regenerendo baptizatos recte vivere docuisti.

32. Testamentům S.Caesarii, 35: pastum in Campo Lapideo.

33. Greg. Turon. Historia Francorum, ГѴ.44: usque ipsum Lapideum campům quod adiacit urbi Massiliensi accedens, tarn de pecoribus quam de hominibus denudavit.

34. Paulus Diaconus. Historia Langobardorum, Ш.8.

35. Lérins, 1.247 (a. 824): pro pascuo qui est in Campo Lapideo; Marseille, 199 (a. 1015): de Campo Lapideo; Arles, 389 (a. 1054): propter asperitatem vie Lapidosi Agri.

[159]

затем и Сгаи 36 становятся регулярными. Перечисление источники не дают точных сведений об облике Каменистых полей, но по крайней мере свидетельствуют, что эта местность отличалась неповторимым своеобразием на протяжении двух с половиной тысяч лет.

Таких местностей в нашем регионе не так уж много. Среди них Камарг, который также не мог не привлечь внимание своей необычной природой и совершенно особыми условиями хозяйствования. О болотах в низовьях Роны и к западу от нее сообщают Страбон 37 и Плиний 38, позднее – Цезарий 39, наконец Марсельский политик 40 и грамоты каролингского времени 41. Немало сведений имеется о растительности Камарга, в частности о его сосновых лесах 42, о зарослях тамариска 43 и камыша 44. Недавние исследования показали, что еще в XII веке Камарг и прилегающие к нему с запада районы были едва обитаемы: островки мертвого леса посреди моря болот 45. Топонимия свидетельствует, что столь типичные для этих местностей заросли камыша определяли облик приморского пейзажа по крайней мере с конца VIII века 46.

____________

36. Marseille, 159 (а. 1073): usque ad Cravem; Lérins, 1,238 (a. 1094): in Crau unam faissam; Boeuf, 50 (a. 1134): Bernardus de Crau; Trinquetaille, 134 (a. 1197): in Crauo; Statutes d'Arles, 32: non mittat iğnem in Сгаѵо ad garrigas et pasturas comburendas.

37. Strabo. Geographia, IV.1.6.

38. Plinius Maior. Historia Naturalis, Ш.33-34.

39. Caes. Arel. Sermones, 46.2: herbae vel arbores, quae aut in ipsis paludibus aut circa ripas earum nasci soient, nihil utilitatis habere videntur, in tantum ut annis singulis incendio concrementur... Cf.: Testamentům S.Caesarii, 35: agellum Gemellis cum stagnis et paludibus.

40. Polyptyque, F 26: colonica in Camarjas. Идентификация топонима несколько условна.

41. Marseille, 1 (а. 923): insula Camaricas; 654 (а. 978 vel 984); 843 (а. 1079).

42. Saint-Gilles, 345 (а. 1150): illa Silva Pinencha de Camargas. См. также: Amargier P. La silva pinencha en Camargue au ХШ siècle. - In: Hommages à Fernand Benoit. Bordighera, 1973, T. V, p. 205-215.

43. Saint-Gilles, 105 (a. 1182): sive sint terras vel paludes vel tamaricia aut prata aut pascua; Maguelone, 335 (a. 1214): de lignis que ibi sunt focum facere tamen arbores et tamarises non abcidant. Cf.: Lérins, 1,26 (a. 1046-1066): ad litus maris, in locum qui vocatur Tamariz.

44. Florençon P. Notes sur les étangs du littoral aiguesmortais (в печати), р. 9, со ссылкой на: Cartolale de Psalmodi, f. 223 (a. 1312): posset in silva et paludibus dicti monasterii colligere juncům et bozam ad calefaciendum furnum. Cf.: Montmajour, p. 179 (a. 1067): juncarium qui vulgariter dicitur Pedicularius; Nice, 94 (ca. 1152): die omni sabbati faxum de iunco.

45. Le Blévec D., Venturini A. Le pouvok, la terre et l'eau en Camargue d'après l'Authentique de l'Hôpital de Saint-Gilles (1142-1210). - In: La terre et les pouvoirs en Languedoc et en Roussillon du Moyen âge à nos jours. Montpellier, 1992, p. 69-87.

46. HGL, П, 12 (a. 795, Narbonne): villa Fontejoncosa; 94 (a. 837): Juncellense monasterium; La Grasse, 34 (a. 888): in pago Radensi fiscum nostrum Iuncherias; Montmajour, p. 26 (a. 949): in campo qui dicitur Joncaria; p. 37 (a. 952 vel 953): villa qui dicitur Juncarias; Nimes, 94 (a. 997): Juncariola. Cf.: Hamlin F.R. Les noms de lieux du département de l'Hérault. Mèze, 1983, p. 195.

[160]

Часты упоминания о прибрежных stagni, и с соленой, и с пресной водой, тянувшихся, как и сейчас, от Марселя до Руссильона 47, о прибрежных дюнах и заболоченных заводях 48 - и это тоже можно считать указанием на определенное постоянство пейзажа. Речь, разумеется, не идет о неизменности при[1]родных характеристик каждой низины или холма, которые как раз менялись и, надо полагать, неоднократно 49. Однако применительно к более или менее крупным областям, тем более к региону в целом, оправдано говорить о значительной стабильности природной среды. Что касается лагун, грамоты позволяют проследить их хозяйственную историю с DC-Х вв. 50, с помощью археологии иногда удается заглянуть в прошлое еще дальше 51. Местами они вдавались в берег глубже, чем в наши дни, свидетельством чему ойконимы типа: Caputstagni, в районах Безье 52 и Перпиньяна 53, или Salses, на полпути от Перпиньяна до Нарбона 54. Но будем осторожны: в средние века словом stagnum называли и такие водоемы, которые не имели никакого отношения к прибрежным лагунам, в частности болотистые пруды севеннских предгорий, возникшие в местах геологических разломов; так, в документах XI в. упоминается villa Stagnole 55, к северу от Saint-Guillaume-le-Désert. В отличие от большинства stagni побережья, доживших до наших дней в своих древних границах и в более или менее неизменном виде, водоемы этого типа были в основном осу-

________

47. HGL, П, 79 (а. 831): ad stagno Piperello; 93 (а. 837); 100 (а. 840); 142 (а. 853); V, 37 (а. 909): stagna dulcía vel salsa; 52 (a. 926): stagno quae vocant Bodario, etc.

48. HGL, V, 37 (a. 909): cum ipsa tera quae est inhabitabilis ad piscandum a Consoa scilicet calva ad Consoam altam usque rabinam quae vulgo appellator Bosoena; Agde, 223 (a. 922): cum... stagnis, cossuis, plagis; Aniane, 182 (a. 1202).

49. Béziers, 99 (ca. 1095): in locum ubi currere solebat ipsa aqua que vocatur Orbis et nunc est aqua mortua.

50. Bourin M., Le Blévec D., Raynaud CL, Schneider L. et al. Le littoral languedocien à la période médiévale. - Castrum, ѴП (в печати).

51. Trément F. Archéologie d'un paysage. Les étangs de Saint-Biaise (Bouches-du-Rhône). Paris, 1999.

52. Первые упоминания: HGL, II, 21.1 (a. 812): salinas prositas in territorio Narbonense, loco dicto Capestang; 161 (a. 862, Narbonne): in villa Pegano que vocant Caputstanio; V, 151 (a. 990, Narbonne): in terminio de Caputstagni dono ibi ipsas salinas. См.: Hamlin RR. Les noms de lieux..., p. 79.

53. AD Pyrénées-Orientales, 12 J 25, N 30 (a. 927): in ipso terminîo de villa Cabestagnio; La Grasse, 151 (a. 1096): villa de Capite Stagno. Cf.: Ponsich P. Liipits histories i repertori toponimie dels Hoes habitats dels antics "països" de Rossello, Vallespir, Confient, Capcir, Cerdanya, Fenollèdes. Prades, 1980, p. 31; Basseda L. Toponymie historique de Catalunya Nord. Prades, 1990, p. 644.

54. Pomponius Mela. De chorographia, П.5: Salsulae fons; La Grasse, 56 (a. 943): villa Salsinas; Roussillon, 57 (a. 1074-1095): villa Salses. Cf.: Basseda L. Toponymie..., p. 344; Voies romaines du Rhône à l'Ebre: Via Domitia et Via Augusta. Paris, 1997, p. 88 sqq.

55. Gellone, 4 (a. 807-815); 77 (a. 1027-1048).

[161]

шены уже к XIII века 56 одновременно с некоторыми закрытыми stagni прибрежной зоны, в частности в Руссильоне 57.

Последние столетия в прибрежных лагунах развито рыболовство, но в раннее средневековье избегали не только выходить в море 58, но даже селиться у его берегов. "Во времена господина Арнальда (епископа Магелона пример[1]но с 1030 по 1060 г. - И.Ф.), Магелонская церковь была необитаемой из-за страха перед сарацинами. Был же там морской порт, именуемый Грау, через который галеры сарацин имели свободный доступ к острову и часто увозили оттуда тех, кто встречался им на пути. И были поставлены четверо капелланов, которые каждую неделю, в третий час, служили там мессу, не осмеливаясь посещать церковь чаще из-за страха перед пиратами" 59. И в древности, и в раннее, и в классическое средневековье население здесь было редким и по большей части временным: сюда приходили за рыбой и солью 60, но оставаться надолго остерегались - в том числе из-за излишне влажного климата. По сообщениям хронистов, Эгморт (Aigues[1]Mortes, т. е. "Мертвая вода"), задуманный Людовиком IX как главный средиземноморский порт Франции, был построен среди болот нижней Роны в совершен[1]но необжитой местности 61 - кстати, из привозного камня, который добывали близ Бокера и Кастри. В районе Сета, основанного в 1666 г. по инициативе Кольбера на одном из прибрежных островов Лангедока, постоянных поселений также не было вплоть до XIII века 62. В целом, в источниках нет указаний на какие-либо природные явления, которые бы, с точки зрения сегодняшнего наблюдателя, были неожиданными. Все то же позднее таяние снегов в горах 63, все те же яростные ветры 64, и летняя жара 65, столь изнурительная, что в сознании местных авторов рай ас-

____________

56. Bourin-Derruau M. Villages médiévaux..., t. 2, p. 15-19.

57. Nouvelle histoire du Roussillon. Perpignan, 1999, p. 136.

58. Признаки отчуждения от моря, перерастающего в страх, различимы уже у Цезария Арелатского: Caes. Arel. Sermones, 37.1; 39.1; 97.1; 114.6; 136.6. См. также: Vita Honorati, 14.1; Paulinus Pellanus. Eucharisticos, v. 486.

59. Magueione, 29: Temporibus domini Arnaldi... Magalonensis ecclesia non habitabatur, timore Sarracenorum. Erat enim ibi portus maris, qui dicitur gradus, per quem galee Sarracenorum liberum habebant accessum ad insulam et frequenter inde asportabat quecumque inveniebant. Et erant ibi constituti quatuor cappellani, qui singulis ebdomadibus, circa terciam, celebrabant ibi missam, non ausi celerius adesse ob timorem piratorum.

60. См.: Les Etangs à l'époque médiévale. Sous la dk. de Ch. Landes. Montpellier, 1986.

61. Combes J. Origine et passé d'Aigues-Mortes. - Revue d'histoire économique et sociale, 1972, N3, p. 304-326.

62. Histoire de Séte. Toulouse, 1991, p. 21 sqq. (очерк К.Амадо).

63. Vita Caesarii, 11.14.

64. Caes. Arel. Sermones, 166.4: rogo te, numquam murmurasti contra abundantiam pluviarum? Numquam iratus es contra violentiam ventorum?

65. Под предлогом невыносимой жары Руриций Лиможский отказался принять участие в Агдском соборе, состоявшемся 10 сентября 506 г.: Ruricius Lemovicensis. Epistulae, П.ЗЗ. Ср.: Regula Ferreoli, 26.5-6.

[162]

социировался с прохладой 66, и затяжные засухи 67, и бури с градом 68, все те же безудержные разливы рек, сносящие дома и плотины, вырывающие с корнем деревья и бросающие вызов самим горам 69, и даже - в общем и целом - все та же растительность. Как и в наши дни, реки текли в тени и в 70 , у моря все так же шумели сосны 71, среди полей и виноградников все так же возвышались вязы 72. Судя по числу топонимов, образованных от слова "вяз", именно он определял сельский пейзаж 73. Вязов было много и в городах: в Ниме, например, под вязом, раскинувшим свои ветви у главного входа в кафедральный собор, совершались публичные сделки 74, а в Тарасконе земельный участок сочли возможным локализовать по вязу, росшему над Роной, у городских ворот 75. Регулярно упоминаются сосна 76,

__________

66. Maximus Taurinensis. Sermones, 13.1; Caes. Arel. Sermones, 26.3; 94.2.

67. Ibidem, 76.3: qualis est messis ista terrena, quotiens pluviam aut tarde aut post multos menses acceperit...

68. Ibidem, 33.2: vindemiam tuam aut grando percussit aut pruina decoxit. Cf.: Vita Caesarii, 11.27.

69. Caes. Arel. Sermones, 44.6: pluviarum guttae minutae sunt, sed ilumina inplent et moles trahunt et arbores cum suis radicibus tollunt; 234.4: nam et pluviarum guttae minutae sunt, sed quia plures sunt, ilumina implent et domos subruunt et aliquotiens impetu suo etiam montes trahunt; HGL, V, 37 (a. 909, Psalmodi): a flumine Rhodani... inundationibus seu alluvionibus; La Grasse, 106 (a. 1060-1108): si flumen illius invaserit aut rapuerit, quantum per ipsa forcia steterint que non adquisierint annona...

70. HGL, II, 13 (a. 799): super fluvium Araurem, ubi dicitur ad Salices; Marseille, 43 (a. 1014-1019, Aubagne); 266 (ca. 1050, Venelles): silvam de salicibus; 1089 (ca. 1080, Embrun); Gellone, 523 (a. 1163): quartam partem omnium arboram riparie, exceptis salicibus.

71. HGL, П, 122 (a. 844): insula que appellator Psalmodia... silva ipsi mţmasterio vicina que appellatur Pineta; Marseille, 10 (a. 904): fiscum quod nominator Pinus; 82 (a. 1058, Marseille, La Cadière): pinetum quod habebam in... villa Cathedra.

72. Согласно Цезарию, лоза обвивает именно вяз: Caes. Arel. Sermones, 27.1: ulmus extendat ramos suos et erigat vitem, et se ornat, et illam de putretodine liberat.

73. Gellone, 4 (ca. 807): villa Ulmes; Polyptyque, G 1: colonica ad Ulmes; Beziers, 44 (a. 983): alia vinea est in loco ubi vocant ad ipsos Ulmos; Nimes, 17 (ca. 916): ad Uhno; 18 (a. 917); 23 (a. 923); 68 (a. 973): ad ipsos Ulmos; Toulouse, 144 (a. 1004-1010): condamina de Bello Olmello; Marseille, 466 (ca. 1060): quartaradam de vinea in Olmetum; Agde, 336 (in. s. XII): mansum de Uhno; 281 (f. s. XII): al Olm; Maguelone, 112 (a. 1161); Conques, 548 (s. ХП), etc.

74. Nimes, 152 (a. 1075): a la regia, subtus uhno... Cf.: Saint-Gilles, 98 (a. 1197): actum fuit hoc in civitate Arélate, ad hulmum Guillelmi Jordáni...

75. Marseille, 220 (a. 1095): locus autem iste... ante portas Tarasconenses ab oriente est sitom, prope litos Rodani, juxta ulmum. Cf.: Béziers, 92 (a. 1092): mansus... prope de Sancto Felice ubi est puteus et ulmus; 121 (a. 1096-1121): mansum qui tenet se cum ipsa ecclesia Sancti Petri subtus ulmum; Toulouse, 599 (a. 1174): sicuti tenet de ulmo de Tenas Vivas usque ad boscum.

76. Agde, 285 (a. 967): villa Pineto; 289 (ca. 989); Béziers, 46 (a. 990): in Pinete manso uno óptimo; Lérins, I, 123 (a. 1056): campům qui nominator ad Pinetum; 18 (s. XI): in patis et in aquis et pinetis; La Grasse, 192 (a. 1111): totom clausum ubi fuit pinus.

[163]

дуб 77 и ясень 78. Сведения есть и о других породах, например о земляничнике 79 , но насколько они были распространены, ответить затруднительно.

В последние годы появляются хорошие перспективы проверить и дополнить эти фрагментарные данные с помощью естественнонаучных методов, связанных с анализом вещественных следов растительности раннего средневековья, а именно золы и пыльцы. Их изучением занимаются, соответственно, антракология и палинология, точнее их исторические субдисциплины. На сегодняшний день наиболее внушительное воплощение союз истории и естествознания нашел в монографии А. Дюран 80, Другие известные мне работы в области биоархеологии, при всей их ценности, написаны с минимальным привлечением письменных источников 81.

Применение этих методов связано с серьезными методологическими проблемами. Во-первых, к настоящему времени они опробованы лишь на очень небольшом числе археологических объектов. Во-вторых, оставляет желать лучшего датировка анализируемых материалов: как правило, речь идет о разбросе в несколько столетий. В третьих, и это, пожалуй, главное, при определении ботанических характеристик этих материалов существует опасность недооценить роль человеческого фактора. Например, выяснив, что среди древесных останков, обнаруженных в том или ином поселении, преобладает дуб, мы не вправе спроецировать этот вывод на природную среду данной местности - ведь совершенно очевидно, что люди изучаемой эпохи отбирали строи[1]тельный и иной материал, руководствуясь не только распространением породы, но и ее долговечностью, удобством в обработке и другими потребительскими свойствами. Иначе говоря, коль скоро эти останки рассматриваются как исторический источник, к ним следует применять основные принципы источниковедческой критики, отказавшись от наивного восприятия их как некоей данности и абсолютно достоверного свидетельства о прошлом 82.

___________

77. HGL, П, 85 (а. 834, Narbonne): términos et limites... misit novos inter villare Fontes et Gurgos per ipsum ilicem ubi ipse comis caractere facere ordinavit, qui est ipse ilices secus via publica; Montmajour, p. 150 (ca. 1070): via publica... sicut vadit ad arbores tres que nominant ilices; p. 148 (s. XI).

78. Lérins, 1,59 (s. XI): nemus frascenetum. Ср. топоним Fraxinetum, давший форму Le Freinet: Marseille, 77 (ca. 993); Gellone, 156 (a. 1100-1102): apendariam de Fraixineto.

79. Nimes, 154 (a. 1078): cum tota quarta parte arboceti quod est juxta ipsum cimiterium et ecclesiam; 159 (a. 1080): sive arbores, sive arboceta. Ср. топонимы типа: Arbous (Hamlin F. R. Les noms de lieux..., p. 13).

80. Durand A. Les paysages médiévaux du Languedoc (X-XII siècles). Toulouse, 1998.

81. См., например: Durand Α., Forest V., Gardeisen, Ruas M.-R Approches bioarchéologiques de l'habitat castrai languedocien. - Histoire et sociétés rurales, 1997, N 8, p. 11-32; Galop D. La forêt, l'homme et le troupeau dans les Pyrénées...; Ruas M.-R Les plantes consommées au Moyen Age méridionale d'après les semences archéologiques. - Archéologie du Midi médiéval, 1998, t. XV, p. 179-204; eadem. Semences archéologiques, miroir des productions agraires en France méridionale du VI au XVI siècle. - Castrum V, 1999, p. 301-316.

82. Ср.: Клейн Л.С. Археологические источники. Л., 1978.

[164]

Эти замечания не имеют целью поставить под сомнение перспективность биоархеологических исследований. Важно только не фетишизировать их результаты и продолжать наращивать объем обработанной информации. Судя по книге А. Дюран, данные антракологии и палинологии не противоречат сведениям, содержащимся в письменных источниках, а лишь уточняют и дополняют их. Примером может служить обоснование тезиса о начавшемся в IX— X веках освоении болотистых местностей у побережья. Будем надеяться, что сочетание традиционных и естественнонаучных методов позволит со временем перейти от отдельных наблюдений к воссозданию более целостной картины природной среды.

[165]

Цитируется по изд.: Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблема становления феодализма. М., 2000, с. 148-165.