Парфиена: первое завоевание Аршаком I (Балахванцев, 2018)

Теперь, после того, как прояснена ситуация в Парфиене середины III века до н. э., следует разобраться с тем, что происходило на ее северных границах. Как уже отмечалось выше, в начале III в. до н.э. часть хорезмийских дахов (парнов) покинула территорию Левобережного Хорезма и вместе со своими отарами обосновалась на берегах Оха (Атрека и его притоков). Археологические данные свидетельствуют об освоении ими района от Бами и Коджа на севере до долины Сумбара на юге. Однако происходившие на протяжении жизни двух поколений рост численности населения и увеличение поголовья овец не могли не привести к усилению военных столкновений между различными родами в борьбе за пастбища и источники воды. Это кажется тем более вероятным, что ряд территорий, входящих в состав области парнов (хребет Монджуклы, Ходжакалинская долина), очень бедны водными и растительными ресурсами.

О происходивших между парнами столкновениях свидетельствует и часто игнорируемое, как не имеющее исторической ценности [Lerouge-Cohen, 2010. P. 165], замечание Юстина (Iust. XLI. 4. 7) о грабеже и разбое, как основных занятиях Аршака перед вторжением в Парфиену. В этой войне каждый род, желающий не только выжить, но и победить, был вынужден создавать дружину из юношей, чьей основной профессией теперь стала война. Логично предположить, что именно благодаря проявленной им доблести (Iust. XLI. 4. 6; Amm. Marc. XXIII. 6. 2) Аршак оказался во главе своей родовой дружины, а победа над другими родами сделала его, неродовитого воина (Iust. XLI. 4. 6; Amm. Marc. XXIII. 6. 2), вождем всех парнов.

[178]

Однако одержанная Аршаком победа и прекращение родовых усобиц196 были не в состоянии изменить сложившуюся эколого-демографическую ситуацию. Проблему можно было решить лишь за счет переселения части парнов на новые земли. При этом, движение на запад или северо-запад означало неизбежный конфликт с апасиаками, к чему парны ни тогда, ни даже несколько десятилетий спустя еще не были готовы. Соплеменников Аршака не очень привлекала и возможность вторжения в Несайю, хорошо знакомую им по набегам конца IV в. до н.э.: северо-западный край Ахала не слишком богат водой, да и к тому же отделен от области парнов труднопроходимыми горными хребтами. Наиболее заманчивым выглядело переселение на юг, в Парфиену, привлекавшую их богатыми пастбищами и климатом, благоприятным для овцеводства [Петрусевич, 1880б. C. 114–115].

Разумеется, парны хорошо понимали, что попытка завоевания Парфиены обязательно повлечет за собой войну с державой Селевкидов. Поэтому они могли рискнуть на вторжение только в момент, когда последняя будет серьезно ослаблена. Это обстоятельство надо постоянно иметь в виду, оценивая достоверность сохранившихся в античной традиции датировок возникновения независимой Парфии.

Начнем с Аммиана Марцеллина, который относит приход к власти Аршака ко времени правления Селевка I Никатора (Amm. Marc. XXIII. 6. 3). Исследователи единодушно игнорируют это замечание, справедливо считая его неверным. Однако, как будет показано ниже, даже это ошибочное заявление римского историка может способствовать установлению верной даты. Столь же недостоверным является и утверждение словаря Суды об

___________

196. Хотя источники хранят об этом абсолютное молчание, без выполнения двух этих условий ни о каком вторжении в пределы державы Селевкидов не могло быть и речи.

[179]

изгнании Аршаком македонян после 293 лет их господства (Suid. s.v. ͗…). Ведь отсчитав указанное количество лет от любой, связанной с Александром Македонским, даты, пришлось бы допустить, что Парфянское государство возникло только во второй половине I века до н.э.

Большинство ученых стремится вывести дату возникновения независимой Парфии из «курьезного синхронизма» Юстина, пытаясь максимально согласовать хронологические показания последнего с данными Страбона, Арриана, Евсевия и Аппиана, а также – аршакидскойэрой. При этом сторонники так называемой «высокой» хронологии помещают, по крайней мере, начальную фазу обретения парфянами своей государственности в правление Антиоха II [Bickerman, 1944. P. 80, 83; Tarn, 1951. P. 72–74; Musti, 1984. P. 219–220], а приверженцы «низкой» хронологии переносят весь процесс в первые годы царствования Селевка II[Brodersen, 1986. P. 378–381; Wolski, 1996. P. 167–178]. Какая же из двух точек зрения является верной?

Если исключить из анализируемого отрывка эпитомы Помпея Трога информацию о «первом отпадении» парфян, которая, как было показано выше, не имеет никакого отношения к возникновению Парфянского государства, то слова Юстина трактуются вполне однозначно. Он прямозаявляет, что парфяне находились под властью Селевкидов при Селевке IНикаторе, Антиохе I Сотере и его наследниках. Под ними, несомненно,имеются в виду Антиох II Теос и Селевк II Каллиник. Именно после поражения последнего в Малой Азии Аршак вторгся в Парфиену (Iust. XLI. 4. 3, 7). В пользу того, что независимая Парфия возникла при Селевке II, говорит и ошибочное упоминание о Селевке I у Аммиана Марцеллина. Поскольку в рассказе об Аршаке Аммиан явно использовал эпитому

[180]

Помпея Трога 197, наиболее логичное объяснение допущенной автором «Деяний» ошибки сводится к тому, что он просто перепутал Селевка II Каллиника с его одноименным и гораздо более знаменитым прадедом. С изложенной хронологией совпадает и сохраненное Страбоном свидетельство некоторых более древних авторов, у которых утверждение Аршака в Парфиене синхронизируется с деятельностью в Бактрии Диодота I – современника Селевка II Каллиника (Strab. XI. 9. 3) 198.

Однако эта хронология абсолютно не согласуется с информацией остальных источников. Как упоминалось выше, у Арриана парфяне добиваются независимости в правление Антиоха II. Евсевий предлагает целых две даты: 250/9 г. до н.э. (Eus. Chron. II. 120) и 248/7–245/4 гг. до н. э. (Eus. Chron. I. 207). Аппиан относит начало процесса отделения парфян от державы Селевкидов к первым месяцам Третьей Сирийской войны (App. Syr. 346) 199. Наконец, аршакидская эра берет отсчет с 14/15 апреля 247 г. до н.э. [Assar, 2004. P. 71].

К сожалению, исследователи, принимающие на веру любые даты в пределах царствования Антиоха II, игнорируют один очень важный источник, который может пролить свет на эту запутанную проблему. В XIII

__________

197. Ср., например, приводимые обоими авторами сведения о происхождении и занятиях Аршака (Iust. XLI. 4. 6–7; Amm. Marc. XXIII. 6. 2), предпринятых им мерах по укреплению государства (Iust. XLI. 5. 1; Amm. Marc. XXIII. 6. 4), почитании имени Аршака (Iust. XLI. 5. 5–6, 8; Amm. Marc. XXIII. 6. 5–6).

198. Еще одно замечание Страбона о бегстве Аршака к апасиакам от Селевка Каллиника (Strab. XI. 8. 8) также доказывает, что завоевание парнами Парфиены имело место не позднее правления последнего.

199. См. подробный комментарий с анализом предшествующей литературы: Brodersen, 1989. S. 203–206.

[181]

Большом наскальном эдикте Ашоки из династии Маурьев упоминается о посольствах, отправленных царем в чужие страны, чтобы сообщить их правителям об одержанной им победе дхармы (праведности): «И эту победу считает главной Государь, а именно победу дхармы. Она же одержана Государем и здесь, и во всех пределах, даже до шести сотен йоджан, где царь греков по имени Антийока и за тем Антийокой четыре царя: по имени Туламая, по имени Антикини, по имени Мака, по имени Аликасудара, (и) ниже – Чолы (и) Пандьи вплоть до Тамбапарни» [Вигасин, 2007. C. 23] 200. Если бы граничащая с державой Маурьев Бактрия и лежащая дальше на запад Парфия были независимыми государствами уже в середине III в. до н.э., то Великое западное посольство Ашоки прежде всего отправилось бы в Бактры, затем – в Парфию и только после этого – в Антиохию. В этом случае текст XIII Большого наскального эдикта выглядел бы примерно так: «где царь греков по имени Диодота и за тем Диодотой шесть царей…». Однако отсутствие в тексте эдикта даже малейшего намека на посещение индийским посольством Бактрии и Парфии свидетельствует о том, что обе эти области все еще были селевкидскими сатрапиями. Таким образом, определение даты посольства Ашоки одновременно дает и terminus post quem для возникновения новых государств в Иране и Средней Азии.

Большинство из упоминаемых в тексте эдикта Ашоки греческих царей хорошо известны: Антиох II Теос (261–246 гг. до н.э.), Птолемей II Филадельф (282–246 гг. до н.э.), Антигон II Гонат (283–239 гг. до н.э.), Маг Киренский (ок. 277–ок. 250 гг. до н.э.). Относительно того, кто имеется в виду под Александром, существуют разные мнения: одни авторы полагают, что это – Александр II Эпирский [Феррари, 1998. C. 34, прим. 17], другие

_________

200. Чолы и Пандьи жили на крайнем юге Индии, а под Тамбапарни подразумевается Шри-Ланка (Цейлон).

[182]

видят в нем Александра, царя Коринфа и Эвбеи [Вигасин, 2007. C. 95–103; Кошеленко, Гаибов, 2009. C. 106, прим. 14]. А.А. Вигасин аргументирует свою точку зрения тем, что Александр II Эпирский умер ок. 255 г. до н.э. и не мог принимать маурийское посольство, которое отправилось в путь только после завершения Второй Сирийской войны в 253 г. до н.э. Однако сравнительно недавняя публикация одного из рескриптов Александра II Эпирского, который точно датируется 242 г. до н.э. [Rigsby, Hallof, 2001. S.344], выявила ошибочность прежних представлений. С другой стороны, наместник Антигона Гоната в Коринфе Александр отложился от своего повелителя и принял царский титул в 249 г. до н.э. [Walbank, 1984. P. 247]. Таким образом, посольство Ашоки к эллинистическим монархам могло иметь место только в 252–249 гг. до н.э., что серьезно подрывает позицию сторонников «высокой» хронологии [Балахванцев, 2010а. C. 17].

Имеющаяся к настоящему времени информация о военных акциях Антиоха II также не позволяет принять раннюю дату возникновения независимой Парфии. Так, весной 251 г. до н.э. Антиох II возвратился из восточных сатрапий 201, а в середине лета 250 г. до н.э. выступил со своими

________

201. В феврале-марте 251 г. до н.э. Антиох II выступил из Селевкии (AD -251. Rev. 3). Хотя в вавилонских астрономических документах Селевкия на Тигре обычно упоминается с указанием на то, что это «царский город» (AD -273. А ΄Rev΄. 31΄, 35΄), однако после первого или второго упоминания данное указание опускается (AD -273. А ΄Rev΄. 36΄). Такая же картина наблюдается и в отношении соседней с ВавилономСелевкии на Евфрате: сначала она именуется «царским городом» (BCHP 11 Obv. 3΄, 8΄,13΄), но потом этот эпитет опускается (BCHP 11 Rev. 9΄, 11΄). Скорее всего, в данном месте астрономического дневника речь идет о второй столице державы Селевкидов.

[183]

войсками из Антиохии 202 и двинулся на северо-запад Малой Азии и во Фракию [Балахванцев, 2011. C. 88–89]: селевкидская армия угрожала Византию (Memn. FGrH 434 F 15), а также совершила поход против фракийского племени астов (Polyaen. IV. 16; IGBR I 2 388)203. Естественно, что если бы отпадение Парфии произошло около 250 года до н.э., Антиох II двинулся бы не на запад, а на восток.

В целом, «ахиллесовой пятой» сторонников «высокой» хронологии является игнорирование того бесспорного обстоятельства, что успешное завершение Второй Сирийской войны 204 позволило бы Антиоху II в 253–246 гг. до н.э. без труда отразить любое покушение на восточные владения Селевкидов 205.

Но как совместить все эти факты и рассуждения с тем, что начало аршакидской эры приходится на 14/15 апреля 247 г. до н.э.? Последнееобстоятельство могло бы склонить чашу весов в пользу сторонников «высокой» хронологии, но лишь при одном условии: наличии доказательств того, что аршакидская эра была введена в действие именно в 247 г. до н.э. Однако, в отличие от селевкидской эры, первые свидетельства применения которой относятся к годам, непосредственно примыкающим ко времени возвращения Селевка I в Вавилон в 311 г. до н.э. [Бикерман, 1975. C. 66; Boiy, 2011. P. 1, not. 1], самые ранние случаи использования

________

202. Не позднее августа об этом уже знали в Вавилоне. См.: AD -249. A ΄Rev΄. 6΄.

203. О политической и военной активности Антиоха II Теоса в Малой Азии и Пропонтиде см.: Ma, 1999. P. 34–37 (с предшествующей литературой).

204. О результатах войны см.: Hölbl, 2001. P. 44.

205. От этого соображения нельзя отделаться, назвав Антиоха «безвольным, беспутным алкоголиком» [Бокщанин, 1960. C. 16].

[184]

аршакидской – это 152/1 г. до н.э. (PEDN 2673) и 141 г. до н.э. (AD -140. А Rev. 3΄; Spek, 1997/1998. P. 171). Доказательств ее существования в более ранний период нет.

Безусловно, отсутствие доказательств еще не является доказательством отсутствия. Тем не менее, при оценке самой возможности того, что аршакидская эра использовалась уже с 247 г. до н.э., надо обязательно учесть следующее обстоятельство. Метод датирования по эрам появился в Передней и Центральной Азии только в эллинистическую эпоху, когда Антиох I продолжил начатый его отцом Селевком счет лет от момента захвата Вавилона [Бикерман, 1975. C. 66]. Следует вспомнить, что в IV–III вв. до н.э. ни в ахеменидском Иране, ни в Хорезме династические эры не были известны. Вопрос: как могли не имевшие к 247 г. до н. э. сколько-нибудь прочных контактов с Селевкидами парны, которым – как и другим находившимся на одной с ними стадии развития этносам – был свойственен счет времени лишь по поколениям [Бикерман, 1975. C. 57], моментально принять совершенно чуждый и неизвестный им ранее хронологический принцип?

В пользу того, что парфяне в течение долгого времени обходились без своей династической эры, свидетельствует и то, что остракон № 2-L, в отличие от других документов со Старой Нисы, датируется еще не по аршакидской эре, а правлением «Аршака царя, сына внука Аршака»[Livshits, 2006. P. 401]. Учитывая, что оба остракона – № 2-L и PEDN 2673 – относятся к правлению Митридата I, логично заключить, что именно при нем под воздействием селевкидского влияния и была создана аршакидская эра [Балахванцев, 2015з. C. 144] 206. Поэтому введение этой эры никак не

_________

206. Причем, это произошло не сразу после прихода Митридата к власти, а через некоторое время после того, как он принял царский титул. Возможно, что Митридат, принадлежавший к третьему поколению парфянских правителей после Аршака I, установил начальный год новой эры, отсчитав 90 лет (3 поколения × 30 лет) от своего времени. Тогда наиболее подходящей датой введения аршакидской эры будет 157 г. до н. э. Ср.: Grainger, 2014. P. 197; Strootman, 2017. P. 187, not. 46.

[185]

доказывает, что независимое Парфянское государство возникло именно в 247 г. до н.э.

Свидетельство Аппиана, которое относит начало пути парфян к независимости к первым месяцам Третьей Сирийской войны, могло бы составить сильную конкуренцию картине, нарисованной Юстином. В самом деле, на протяжении осени 246 – зимы 245 гг. до н.э. держава Селевкидов фактически перестала существовать как единое целое. И если в Бактрии сложившейся ситуацией сумел воспользоваться Диодот 207, то почему аналогичные события не могли произойти и в Парфиене? К тому же одна из приводимых Евсевием дат возникновения Парфянского государства (Eus. Chron. I. 207) хорошо согласуется с датировкой Аппиана.

Однако Евсевий и Аппиан, не противореча друг другу в плане хронологии, по-разному передают суть происходивших событий. Первый, следуя легендарной и недостоверной традиции Арриана 208, пишет, что в 133 Олимпиаду (248/7–245/4 гг. до н.э.) парфяне отложились от македонян, и их первым царем стал Аршак (Eus. Chron. I. 207). Что же касается самого Аппиана, то его замечание фактически дополняет Юстина и свидетельствует лишь о происшедшем в 246 г. до н.э. очередном

________

20.7 См. ниже, приложение V.

208. Невозможно согласиться с утверждением [Lerner, 1999. P. 21] о зависимости датировки Евсевия от Юстина. Скорее, на первого могла повлиять аршакидская эра.

[186]

Восстании 209 местного населения в Парфиене. Судя по тому, что в момент вторжения Аршака сатрапией управлял селевкидский наместник Андрагор, оно явно окончилось неудачей и прямого отношения к возникновению независимой Парфии не имеет.

Итак, руководствуясь данными Юстина и Страбона, можно представить развитие событий накануне и во время вторжения парнов в Парфиену следующим образом. К концу 240 гг. до н.э. Аршак одержал победу в междоусобной борьбе и объединил всех парнов под своей властью. Вряд ли это могло случиться раньше, т.к. в противном случае номады не преминули бы воспользоваться столь благоприятной для нападения ситуацией, как в 246–245 гг. до н.э. Между тем, даже завершение Третьей Сирийской войны в 241 г. до н.э. не принесло державе Селевкидов необходимой передышки. Около 240 г. до н.э. младший брат Селевка II Каллиника Антиох Гиеракс, первоначально действовавший в качестве наместника Малой Азии, объявил себя царем. Так разразилась «Война братьев», продолжавшаяся до 236 г. до н.э. [Bickerman, 1944. P. 76]. Около 238 г. до н.э. Селевк II потерпел сокрушительное поражение под Анкирой (Малая Азия) от Антиоха Гиеракса и его союзников-галатов, потерял практически всю свою армию (Polyaen. IV. 9. 6) и некоторое время даже считался мертвым (Plut. Mor. 489 A).

Аршак не стал упускать столь удачную возможность для вторжения в Парфиену: Селевк надолго, быть может, навсегда выбыл из игры, а сатрап Андрагор был предоставлен собственной участи. Аршак двинулся на юг во главе закаленного в междоусобных схватках войска, которое Юстин именует «отрядом разбойников» (Iust. XLI. 4. 7). Его маршрут, скорее

___________

209 Выше уже отмечалось, что употребленное Юстином выражение primum defecere (Iust. XLI. 4. 3) свидетельствует, как минимум, о двух разновременных восстаниях в Парфиене.

[187]

всего, проходил через современные Дешт и Джаджерм, откуда можно было легко проникнуть на Иранское плато [Spooner, 1965. P. 99]. С точки зрения возможностей для занятий овцеводством парнам были более интересны лежавшие на стыке Парфиены и Гиркании районы восточных предгорий Эльбурса, Джорджана на верхнем Горгане, Аладага и Эсферайенской долины, но надежда на богатую добычу увлекала их на запад, к главному городу сатрапии Гекатомпилу. Аршак разгромил наместника Парфиены и Гиркании Андрагора, который пал в бою (Iust. XLI. 4. 7), и овладел значительной частью сатрапии 210.

К моменту завоевания на территории сатрапии проживали как иранцы, так и греки. К числу первых относились парфиены, гирканцы, тапуры и марды, предки которых обитали в этих краях еще в доахеменидскую эпоху. Эллины появились здесь вместе с Александром Македонским и в основном осели в городах: Гекатомпиле, Сотейре, Каллиопе, Харите, Ахайе, Тамбраке и Сиринке (Polyb. X. 31. 5–6, 11; App. Syr. 298).

Для правильного понимания отношений, сложившихся у Аршака I с населением завоеванных областей, необходимо обязательно учестьследующие факторы. Во-первых, местное иранское население вовсе не было угнетенной греко-македонскими завоевателями массой, видевшей в парнах своих освободителей. Хотя в селевкидской Парфиене, как

__________

210. Хотя Юстин и утверждает, что Аршак захватил всю Гирканию (Iust. XLI. 4. 8), это кажется преувеличением: парнов было слишком мало, чтобы контролировать приморскую зону вплоть до Сефидруда, да и районы с влажным субтропическим климатом, малопригодные для овцеводства, вряд ли могли их заинтересовать. К тому же парны явно не желали быть втянутыми в конфликт с апасиаками, в сферу интересов которых входили гирканские земли в низовьях Атрека и Горгана.

[188]

отмечалось выше, и имели место восстания, они, скорее всего, были вызваны усилением налогового гнета и призволом региональной администрации. Во-вторых, начало контактов парнов с населением Парфиены и Гиркании восходит к последней четверти IV века до н.э., когда кочевники, пользуясь незащищенностью северных границ распавшейся державы Александра и слабостью местных властей, добились для себя права в определенное время ради захвата добычи совершать набеги на Гирканию, Несайю и равнины парфиенов (Strab. XI. 8. 3). Поэтому местные жители – как иранцы, так и греки – не ждали от незваных гостей ничего хорошего.

В-третьих, парнов не интересовали пустынные и малопригодные для жизни склоны Джагатая или Джебаркуха. Вместе со своими стадами они хлынули на самые плодородные и, естественно, густонаселенные земли объединенной сатрапии. Но появление здесь кочевников с их отарами означало изгнание земледельцев с насиженных мест 211 и превращение полей, садов и виноградников в одно большое пастбище. Поэтому конфликт пришельцев-парнов с местным населением из-за земли был неизбежен.

__________

211. Следует отметить, что Селевкиды так никогда не поступали. Все их подданные, живущие как на территории царской хоры, находившейся под административной и юридической властью сатрапа, так и в автономных этносах (племенах) и демах (колониях, городах, храмовых и полугородских общинах), должны были платить налоги в казну. К тому же, жители хоры были главным источником поставки солдат и продовольствия [Mileta, 2002. P. 162–165]. Поэтому Селевкиды не только не отнимали землю у азиатских крестьян, но всячески пытались заселить и благоустроить опустевшие территории (Strab. XI. 10. 2; Plin. NH. VI. 47; App. Syr. 4).

[189]

Ценнейшее, хотя и практически полностью игнорируемое в научной литературе212 свидетельство на этот счет оставил Страбон: «Действительно, вначале [Аршак – А.Б.] был бессилен, воюя с теми, у кого была отнята земля; и он сам, и его наследники…» 213. Нет никаких оснований считать, что парнов смогла бы удовлетворить конфискация земельных владений одних только греко-македонян 214, количество которых в Парфиене и Гиркании было сравнительно незначительным [Бадер, 1989. C. 222; Гаибов и др., 1992. C. 41]. Поэтому основными жертвами вторжения Аршака стали иранцы. Увязнув в бесконечной войне с парфиенами и гирканцами, Аршак

________________

212. На него обратили внимание лишь единицы [Drijvers, 1998. P.284–285; Olbrycht, 2003b. P. 73]. Но даже М. Ольбрыхт не придал ему серьезного значения. Польский исследователь, вопреки источнику, склонен постулировать достижение компромисса между пришельцами из степи и местным иранским населением, а также их общую враждебность к греко-македонянам [Olbrycht, 2003b. P. 73–75].

213. Strab. XI. 9. 2. … На всякий случай заметим, что под … ни в коем случае нельзя понимать Селевкидов. Последних Страбон всегда именует «сирийскими» и «македонскими царями», «царями Сирии и Мидии» или «теми, кому были подвластны Сирия и Мидия» (Strab. XI. 9. 2, 13. 1, 14. 15; XV. 3. 24).

214. Пастбище, организованное на месте даже такого богатого поместья как у Мнесимаха, площадью 300 гектаров [Голубцова, 1969. C.170], было пригодно для выпаса примерно трехсот овец. На рубеже XIX–XX вв. такое количество скота приходилось на одну среднюю по зажиточности семью северобалханских туркмен [Марков, 1958. C. 171], живших на прежних землях апасиаков.

[190]

оказался в очень тяжелой ситуации, когда в Парфиену вступила армия Селевка II Каллиника.

[191]

Цитируется по изд.: Балахванцев А.С. Политическая история ранней Парфии. М., 2018, с. 178-191.