Последние дни династии Конбаунг в Мандалае

(1862— 1885)

Миндону, сыну Таравади, было двенадцать лет, когда в 1826 году были оккупированы Аракан и Тенассерим. Он вступил на престол сразу после того, как Пегу и большой кусок территории к северу от Бирманской провинции подверглись той же участи. Его королевство все еще было велико, простираясь на много миль вверх по Иравади и ее большого притока Чиндвин. Оно включало преимущественно собственно Бирму наряду с окаймлявшими ее горными районами, населенными другими народами, главным образом шанами, чинами и качинами. Наиболее многочисленными из них были шаны, и большой клин населенных ими феодальных государств, приносивших присягу верности Бирме, простирался далеко по ту сторону реки Салуин до границ Юньнани, а в Кенгтунге достигал верховьев Меконга. Миндон мучился от сознания своей слабости. Он был отрезан от моря; от былой военной мощи Бирмы не оставалось и следа, да и сам он был мирным человеком, не солдатом. Поэтому он понимал, что ему важно оставаться в хороших отношениях с англичанами, что он и делал.

Миндон больше всего интересовался буддизмом; и хотя он не был глубоким знатоком буддийского учения, он был глубоко пропитан его доктринами и придерживался подлинно религиозных взглядов, более чем любой другой правитель этой династии. В 1857 году он выбрал для королевской резиденции новое место на равнине, расположенной к юго-западу от Мандалайского холма, и перевел туда из Амарапуры свою столицу. Он стремился превратить ее в главный центр буддийской культуры, восстанавливая и сохраняя лучшие традиции прошлого. В городе и вокруг него он построил большие монастыри из тикового дерева, богато украшенные резьбой, показывающей всю красоту чисто бирманского искусства. Среди многочисленных религиозных сооружений, которыми он украсил свою новую столицу, возможно, наиболее интересным и значительным является ансамбль пагод, известных под названием Кутодо («Великаяработа, достойная короля»). Здесь вокруг центральной пагоды сгруппированы 733 меньших, включая вертикальные мраморные плиты, на каждой из которых выгравированы стихи из священного писания на языке пали; это сооружение представляет в общем точную копию Трипитаки, «Три корзины» буддийской «библии»: сутта, виная и абхидхаммапитака. В центральную пагоду был помещен комментарий, начертанный письмом пали на золотых и серебряных листах. Для бирманцев Мандалай являлся Швемьо — «золотым городом»; его официальное название на языке пали было «Яданабон» — «гроздь драгоценных камней». Королевский город, включавший дворец, представлял собой окруженный стенами квадрат, каждая сторона которого составляла одну милю с четвертью; глинобитные земляные стены с бойницами достигали в высоту 26 футов и были увенчаны деревянными смотровыми башнями традиционного бирманского типа; стены, в которых было двенадцать ворот, по три на каждой стороне, были окружены широким рвом.

Томас Спирс оставался английским представителем при дворе Авы до 1861 года, пока он не уехал на продолжительное время в Европу 1. В сле-

________

1. Он вернулся в Рангун в 1867 году и умер там в начале следующего года.

[422]

[ИЛЛЮСТРАЦИЯ]

[423]

дующем году полковник Фейр, новый верховный комиссар Британской Бирмы, прибыл в Мандалай для переговоров о торговом соглашении. Англичане ставили теперь своей целью развитие торговли с западным Китаем, используя старую бирманскую дорогу, ведущую из Бамо в Юньнань. Таким образом, снова вернулись к поискам пригодного сухопутного пути в Китай. Сайме, докладывая о своей первой миссии в Аву в 1795 году, упомянул о том, что Бирма вела обширную торговлю хлопком с Юньнанью. Хирам Кокс, в свою очередь направленный в Аву, произвел тщательные исследования, о результатах которых он написал весьма подробный отчет, опубликованный майором Франклином в 1811 году в сборнике документов о Бирме 1.

Приобретение Тенассерима в 1826 году заставило англичан направить свои усилия на стимулирование торговли Моулмейна, в связи с чем были сделаны попытки выявить его сухопутные пути сообщения. В своем отчете о миссии в Аву в 1824 году Кроуфорд указал, что стоимость бирманского экспорта составляла ежегодно 228 тысяч фунтов стерлингов; эта оценка выдвинула на первый план вопрос о возможности открытия пути в Бирму из Моулмейна. Она вызвала также интерес английских властей в Индии к сухопутной дороге из Бенгалии в Китай; калькуттские власти опубликовали карту, на которой были показаны возможные пути в Юньнаньфу. Были проведены многочисленные исследования и собраны ценные сведения.

В 1831 году капитан Спрай предложил использовать Салуинскую дорогу в Китай из Моулмейна через Кенгхунг, а в 1837 году капитан Маклеод последовал его совету, проделав это путешествие на шести слонах. Таким образом, он был первым европейцем, проникшим в Китай по Салуинской дороге. Другим отважным исследователем явился в этот период д-р Дэвид Ричардсон, который трижды приезжал в Чиенгмай из Моулмейна и был, по-видимому, первым англичанином, посетившим этот город после злосчастного Сэмюэля, побывавшего там в 1615 году. Пути из Индии в Верхнюю Бирму исследовали и другие смелые искатели приключений. В 1830 году, например, лейтенант Пембертон, автор неоценимого «Отчета о восточной границе Британской Индии» 2,

переправился через горы из Манипура по Акуйской дороге в Киндат, а оттуда вниз по Чиндвину — в Аву. Пять лет спустя капитан Хэнни проделал путешествие из Бенгалии в Бамо через северную Бирму. Однако, после того как в 1837 году на престол вступил Таравади, все надежды использовать эту дорогу были оставлены на несколько десятилетий и все попытки открыть сухопутную торговую дорогу из Моулмейна в направлении Чиенгмая или Юньнани; окончились неудачей.

В связи с миссией Фейра ко двору Миндон Мина в 1855 году изучением дневников этих исследователей занялся полковник Генри Юл. Одна из целей этой миссии заключалась в том, чтобы добиться подписания договора, разрешающего торговлю Англии с Китаем через Бирму. Однако короля никак не удавалось убедить согласиться на какой-либо план, который мог бы служить предлогом для дальнейшего английского вмешательства. Больше того. Юл установил, что торговля Бирмы с Юньнанью идет к упадку, а вскоре она совершенно прекратилась из-за Пантэйского восстания. Спрай, с другой стороны, продолжал рекомендовать свой путь из Моулмейна в Кенгхунг и оттуда в Сымао, несмотря на его неудобство (он проходил через малонаселенные и малярийные местности). Во всяком случае, намерение лорда Дальхузи сделать портом Рангун вместо Моулмейна наряду с явными преимуществами Иравади перед Салуином привели к тому, что внимание все больше и больше сосредоточивалось на необходимости преодоления сопротивления двора Авы.

В 1860 году Манчестерская торговая палата, исходя из того, что Китай может оказаться хорошим рынком для ланкаширских хлопчатобумажных тканей, обратилась с просьбой к английскому правительству принять

____________

1. W. Francklin, Tracts, Political, Geographical and Commercial, on the Dominions of Ava and the North-Western Parts of Hindostaun, London, 1811.

2. Опубликован в Калькутте в 1835 году.

[424]

практические меры для открытия дороги Моулмейн — Юньнань. Почти в то же самое время английский военный хирург д-р Клемент Уильямс во время своего пребывания в Таемьо изучал бирманские отчеты о древней торговле между Китаем и Верхней Бирмой и так увлекся этой темой, что решил провести отпуск в Мандалае, чтобы собрать дополнительные сведения. После этого он стал рекомендовать дорогу, которая проходила бы через Бамо.

В ответ на оказываемое давление английские власти в Индии в 1862 году направили Фейра с миссией в Мандалай. Объединение в 1862 году трех областей—Аракана, Тенассерима и Пегу—в одну провинцию, Британскую Бирму, произвело большое впечатление на короля Миндон Мина. Он понял, что наступило время для выяснения его отношений с англичанами.

Фейра он считал старым другом. Уильямс ему тоже нравился. Поэтому им удалось убедить его подписать торговый договор, основанный на принципе взаимной выгоды. Англия обязалась отменить в течение года таможенные пошлины на товары, идущие из Верхней Бирмы вниз по Иравади. Миндон также согласился пойти на уступки на значительно более длительное время, если сочтет нужным. Рис должен был ввозиться в Верхнюю Бирму беспошлинно. Торговцы с английской территории должны были получить разрешение вести торговлю по всей Иравади в Верхней Бирме в обмен на гарантирование таких же привилегий торговцам Верхней Бирмы в том районе, где Иравади течет по английской территории. Однако наибольшее значение имела статья, которая разрешала пребывание в Мандалае английского агента для устранения могущих возникнуть недоразумений.

Как Миндон, так и Фейр предпочли бы сохранить неофициальный метод сношений, так искусно проводившийся Спирсом. Однако для этого не было подходящего человека. Поэтому наилучшим выходом при сложившихся обстоятельствах было назначение официального агента, и Клемент Уильямс был переведен из армии на пост верховного комиссара при дворе Авы. Когда в 1862 году он приступил к исполнению своих обязанностей, его первым делом было получить от короля разрешение на обследование бассейна верхнего течения Иравади; этого ему удалось добиться, и он начал работу в январе1863 года. Исследования, проведенные им в Бамо, убедили его, что эту дорогу можно использовать. Однако он не смог проделать путешествие до китайской границы, так как в Мандалае произошло восстание и Миндон отозвал его. Уильямс передал меморандум английским властям в Индии 1 и начал интенсивно обсуждать свой план в коммерческих кругах. «Собственно Бирма уже не является препятствием,— писал он,— она является проходом, открытым для каждого, кто захочет им воспользоваться» 2.

Здесь желаемое принималось за действительное. Труднопреодолимые препятствия были устранены лишь в незначительной степени. Большинство министров выступало в этом вопросе против короля, и все попытки провести дальнейшие обследования разбивались о трудности, чинимые местными должностными лицами. Торговля тоже была сильно затруднена из-за системы, при которой почти все важнейшие товары являлись королевской монополией и как таковые могли продаваться лишь королевскими маклерами или по специальному разрешению местных властей. А двор Авы находил способы и средства, чтобы бесконечно откладывать выполнение взятых им по договору обязательства по отмене таможенных пошлин.

К сожалению, перед королем стояли фактически непреодолимые трудности: повсеместно вспыхивали восстания, и каждую минуту дворцовый переворот мог лишить его престола. Он почти один при дворе понимал, что в условиях упорного давления европейцев, усиливших экспансию, старая политика изоляционизма должна была привести к катастрофе. Но в отличие от своего современника Монкута, короля Сиама, чья страна не была покорена и раздроблена европейской державой, каждый шаг, который он делал для ослабле-

_______

1. Суть меморандума изложена в его книге «Through Burma to Western China, London, 1868.

2. Там же, стр. 6.

[425]

ния строгого традиционализма своего правительства, рассматривался его министрами как предательство.

В 1866 году попытка совершить переворот чуть не завершилась успехом. Это сильно потрясло короля. 2 августа, когда он находился в летнем дворце в нескольких милях от Мандалая, два его сына вместе со своими вооруженными приверженцами ворвались во временное помещение Хлудо, где шло заседание, и убили председательствовавшего на заседании наследника престола, одного вунджи 1 и двух принцев — ближайших после него наследников престола. Миндон бежал в Мандалай, где он был осажден восставшими в королевском дворце. В течение всей ночи он находился в осаде, пока страже не удалось отогнать осаждавших. Английский агент майор Слэден находился в летнем дворце во время этого происшествия, но ему удалось бежать. Положение оставалось столь напряженным, что король предложил Слэдену эвакуировать всех европейцев в Рангун; они были отправлены на торговом пароходе, стоявшем на якоре в Мандалае.

Несколько позднее в том же году Фейр направился в Мандалай для переговоров о новом торговом договоре, но король ответил, что страна его слишком неустроенна и обнищала, чтобы он мог отказаться от какой-либо из своих монополий или снизить таможенные пошлины. В марте 1867 года Фейр ушел в отставку, и пост верховного комиссара занял полковник Альберт Фитч, потомок старателя елизаветинских времен и двоюродный брат прославленного поэта Теннисона. Он обладал гораздо меньшими способностями и меньшим умением разбираться в характере бирманцев, чем Фейр, но был гораздо самоувереннее. Первым его делом было возобновление переговоров, которые Фейру пришлось прервать. Положение теперь изменилось: король нуждался в пароходах и оружии, чтобы обезопасить себя от дальнейших беспорядков, и, естественно, обратился за этим к англичанам.

Фитч прибыл вместе с женой, и им обоим был оказан любезный прием 2. Заключенный Фитчем договор на бумаге выглядел значительно более внушительным, чем договор 1862 года. Король обещал отказаться от всех своих монополий, за исключением монополии на рубины, нефть и лес, и соглашался также снизить все таможенные пошлины до 5 процентов ad volorem 3. Он предоставил также некоторые права экстерриториальности, в соответствии с которыми английскому агенту принадлежала полная юрисдикция в отношении гражданских дел, возникавших между британскими подданными в столице, в то время как дела между британскими и бирманскими подданными должны были подлежать смешанному суду, состоявшему из агента и бирманского чиновника высокого ранга. Далее договор предусматривал назначение английских чиновников наблюдателями в бирманские таможни, а бирманских чиновников — в английские.

Король пошел и на другие уступки, которые не были отражены в договоре 4. Английскому агенту разрешено было находиться в Бамо, английским пароходам — проходить по Иравади выше Мандалая, а английские исследователи получили разрешение обследовать дорогу из Бамо в западный Китай. Когда шли переговоры об этом соглашении, Дудар де Лягрэ и Фрэнсис Гарнье уже проделали свое ставшее историческим путешествие вверх по Меконгу; строительство Суэцкого канала приближалось к завершению, равно как и строительство первой американской трансконтинентальной железной дороги к Тихому океану\ Между Англией, Францией и США шла острейшая конкурентная борьба за торговлю с Китаем, и ажиотаж в Англии ив Рангуне за открытие сухопутного сообщения с западным Китаем достиг большой силы.

В ноябре 1868 года капитан Строувер приступил к своим обязанностям

______________

1. Вунджи — член Высшего государственного совета (Хлудо). — Прим. ред.

2. Фейр всю жизнь оставался холостяком.

3. Ad volorem (лат. ) — от стоимости.— Прим. ред.

4. Подробный отчет о переговорах приведен у Альберта Фитча (Albert F у t с h е, Burma Past and Present, vol. II, appendix C, p. 252—265).

[426]

английского агента в Бамо. Однако до его прибытия майор Слэден, политический агент в Мандалае, преодолел все трудности, созданные бирманскими пограничными властями, и отправился через Бамо в Момейн(Тенджуе). Пантэйское восстание помешало ему двигаться дальше, но Фитч писал вице-королю Индии в тоне безудержного оптимизма, что Бирма обещала «проложить шоссейную дорогу в Китай», и, указав на угрозу американской конкуренции в Тихом океане, настаивал на том, что Англия «должна иметь возможность противопоставить этому вход в Китай с запада». Энтузиасты же шли еще дальше: они теперь ратовали за постройку железной дороги через Бирму в Шанхай.

Не лишен значения тот факт, что экспедицию Слэдена частично финансировала Рангунская торговая палата, которая отныне стала требовать более решительных мер в отношении двора Авы. Находились и такие лица, состоявшие на английской службе, которые утверждали, что руководство иностранными делами двора Авы должно перейти к Англии.

Лорд Лоуренс, однако, не одобрял отважного предприятия Слэдена; он энергично противился всякой дальнейшей экспансии, которая могла бы осложнить отношения с Бирмой. Его преемник, лорд Мейо, предупреждал Фитча, что задуманный им план родился на целое поколение раньше времени. Надежды померкли также из-за неблагоприятных отчетов Строувера об английской торговле в Бамо в связи с открытием там пароходного движения.

Надежды снова оживились в 1874 году, когда лорд Солсбери, государственный секретарь по делам Индии во вновь образованном кабинете Дизраэли, в ответ на петицию Объединения английских торговых палат отдал приказ предпринять новое обследование дороги Спрая или какой-либо другой.

Английские власти в Индии по этому поводу вынесли решение в пользу дороги через Бамо. По плану предусматривалось провести экспедицию с двух концов: полковник Гораций Браун с географом Ни Эльясом и д-ром Джоном Андерсоном должны были выйти из Бамо, а Огэстес Маргэри — из Шанхая. Маргэри закончил свое путешествие и прибыл в Бамо 17 января 1875 года, до того как отбыл Браун. Поэтому он отправился в обратный путь за день до выступления бамской партии, с тем чтобы подготовить условия для ее работы. Однако 21 февраля в Манвьине, на полпути к Тенджуе, он был убит китайцами, которых привело в ярость сообщение о том, что целью экспедиции является постройка железной дороги через Китай. Опасение еще более крупного нападения китайцев вынудило партию Брауна вернуться в Бамо, и экспедиция была отменена.

Это было последней попыткой в период существования бирманского королевства проникнуть в Китай по Бамской дороге. Английские агенты, посланные из Ханькоу в Юньнань для расследования убийства Маргэри, докладывали, что дорога непригодна для железнодорожного строительства. Вступление в 1878 году на престол Тибо, последовавший за этим отъезд английского агента из Бамо и закрытие резидентства в Мандалае сделали на данный период невозможными поиски лучшей дороги через Верхнюю Бирму, и поэтому внимание было перенесено на дорогу через Моулмейн.

Как бирманцы, так и англичане считали Миндон Мина самым лучшим представителем своей династии. Как пламенный буддист, он добился исполнения мечты, которую лелеял всю жизнь, созвав в 1871 году в Мандалае Пятый Буддийский синод. Здесь в присутствии большого числа монахов торжественно читали «Бидага Тонбон» 1 («Три корзины закона»). Было принято решение воздвигнуть новый тхи («зонтик») на вершине знаменитой пагоды Шве Дагон в Рангуне. Английские власти, считая, что это задумано как националистская демонстрация, объединяющая всех бирманских буддистов в верности королю, санкционировали эту церемонию, поставив лишь одно условие — чтобы сам король не присутствовал. Церемония была выполнена его посланцами при всеобщем ликовании. Тхи, усыпанный драгоценностями, оценивавшимися тогда в 62 тысячи фунтов стерлингов, и поныне увенчивает величественную ступу.

__________

1. Бирманский вариант палийской Трипитаки.

[427]

Отношения Миндона с англичанами, несмотря на многие разочарования, всегда были корректными. Он надеялся убедить англичан вернуть Пегу, но терпеливо мирился с неизбежным. После восстания 1866 года он был особенно разочарован препятствиями, которые англичане чинили ему в импорте оружия. Он считал, что они должны были занять более сочувственную позицию, видя, с какими серьезными внутренними затруднениями ему приходится иметь дело.

Поэтому он поступал очень хитро, развивая отношения с другими европейскими государствами, а именно с Францией и Италией, чтобы создать противовес английской мощи. В 1872 году, отчасти в результате дружественного письма, полученного от королевы Виктории, он направил своего главного министра Кинвун Минджи с визитом в Англию. Минджи был первым из членов Хлудо, посетивших Англию, однако его визит мало способствовал улучшению англо-бирманских отношений. С одной стороны, он был очень недоволен тем, что во время его официального приема королевой Викторией он был представлен ей министром по делам Индии, а не министром иностранных дел. С другой стороны, английское правительство было несколько задето тем фактом, что по пути в Лондон он вел переговоры о заключении договора с Францией и Италией. Французские специалисты издавна поступали на службу в Мандалай. Они помогали строить дворцовый городок, наблюдали за чеканкой новой монеты Миндона и управляли его военным заводом.

[428]

Французы немедленно направили в Бирму графа де Рошешуара, чтобы добиться ратификации торгового договора, подписанного в Париже. По пути в Мандалай в 1873 году он проезжал через Индию. В Агре, где он встретился с вице-королем, он дал самые твердые заверения, что Франция не имеет никаких планов относительно Бирмы. Однако переговоры не привели к заключению договора, так как Бирма добивалась полного союза, предусматривавшего импорт оружия, в то время как французы хотели получить рубиновые копи в Могоу, до тех пор являвшиеся наиболее строгой королевской монополией. Однако было достигнуто тайное соглашение по трем статьям. Согласно первой статье, Франция обещала, что ее торговые конторы будут разрешать конфликты, одной из сторон в которых будет Бирма; вторая статья предусматривала посылку Францией своих офицеров для обучения бирманской армии; согласно третьей статье, французы в Бирме должны быть подсудны бирманским судам. Соглашение по этим статьям превышало полномочия посла и поэтому было дезавуировано французским министром иностранных дел.

С Италией в 1872 году был заключен безобидный торговый договор. Эта дипломатическая деятельность была вызвана главным образом неудержимым желанием Миндона продемонстрировать независимость Бирмы. Принятое в 1871 году решение британского правительства поддерживать отношения с двором Авы через вице-короля Индии уязвило гордость Миндона: его обидело то, что с ним обращаются как с правителем туземного государства в Индии. Если бы англичане были более проницательны, англо-бирманские отношения сложились бы намного лучше и не произошло бы того ухудшения отношений, которое наступило за несколько лет до смерти Миндона.

Не способствовала улучшению атмосферы и позиция деловых кругов в Рангуне, которые были недовольны провалом различных попыток установить торговые связи с Китаем и непрерывно выступали против королевских методов торговли. Несмотря на обещание, зафиксированное в договоре 1867года, отменить монополии, правительственный контроль никогда не ослаблялся в отношении таких предметов экспорта, как хлопок, пшеница, пальмовый сахар, чай, красители и слоновая кость; экспортер вынужден был платить за эти товары значительно более высокие цены, чем они стоили на открытом рынке. Другим источником недовольства являлась практика королевских агентов покупать рис непосредственно в дельте, а не через крупных маклеров, а также делать закупки тканей в Калькутте, если в Рангуне цены были слишком высоки.

Однако подлинный поворот, после которого стало невозможно восстановить надлежащие отношения, произошел в результате миссии Дугласа Форсита в Мандалай в 1875 году. Устанавливая границу между английской территорией и Бирмой в конце второй англо-бирманской войны, лорд Дальхузи посчитался с требованием независимости, предъявленным вождями красных каренов, племена которых населяли горные районы, известные под названием Западного Каренни. Однако эти красные карены были работорговцами; они занимались тем, что ловили бирманцев и шанов и продавали их в рабство в Сиам. Между Рангуном и Мандалаем происходили постоянные трения по поводу того, что бирманские местные власти подстрекали их совершать грабежи на английской территории.

В 1873 году Миндон послал войска для оккупации Западного Каренни, и, поскольку лорд Дальхузи обещал защищать племена от угрозы нападения с севера, англичане послали в Мандалай протест. Миндон отвечал, что он имеет суверенные права на эту территорию. Дело было урегулировано благодаря миссии Форсита в 1875 году, который добился заключения соглашения, по которому независимость красных каренов признали обе стороны. По возвращении из Мандалая Форсит заявил протест по поводу того, что на аудиенции у короля он должен был снять обувь и сидеть на полу. «Вопрос об обуви», как он был назван, долго оставался предметом жалоб английских послов, но требования бирманского этикета в этом отношении были смягчены до такого предела, что уже были не тяжыы для европейцев и, с точки зрения бирманцев, не оскорби-

[429]

тельны. К сожалению, однако, в истории Англии наступил период, когда появилось новое чувство гордости за империю, а вместе с ним пришла национальная заносчивость, которая в подобных случаях способна была сделать из мухи слона.

Несколько позже в том же году бирманские послы присутствовали на торжественном приеме, устроенном в Калькутте в честь принца Уэльского, позднее Эдуарда VII, по случаю его официальной поездки по Индии. На церемонии им, разумеется, были предложены стулья и они оставались в обуви. После этого, пытаясь оказать давление на Миндона, правительство Индии издало распоряжение, согласно которому в будущем английский резидент в Мандалае не должен был снимать обувь в присутствии короля. Такого ультиматума Миндон не мог принять. Поэтому английский резидент больше не мог получить аудиенции. Лишение резидента непосредственного личного контакта с королем было гибельным для обеих сторон.

В период правления Миндона были сделаны первые шаги к модернизации управления Бирмы путем установления высшим должностным лицам фиксированного жалованья вместо прежней практики предоставления им в качестве источника средств существования феодальных владений. Чтобы обеспечить доход для финансирования этого мероприятия, Миндон ввел налог татамедаг на хозяйство; размер налога изменялся от года к году, причем принимались во внимание такие факторы, как отсутствие дождей в период муссонов или ущерб, нанесенный пожаром. Это было значительным прогрессом по сравнению с прежней практикой, хотя сам Миндон был слишком невежествен и ничего не знал о других системах управления, чтобы провести сколько-нибудь существенные реформы в этом направлении; в отличие от Монкута, короля Сиама, он не знал европейских языков и не приглашал английских учителей для своих детей.

Миндон умер в 1878 году, не решив вопроса о наследнике престола. Не существовало строго определенного правила о переходе престола к старшему сыну; назначение наследника было прерогативой короля. Но после того, как в 1866 году был убит его брат, являвшийся наследником престола, Миндон боялся назначить другого, несмотря на то, что на этом часто настаивал английский резидент. Наиболее популярным кандидатом был принц Ньяуджан. Перед смертью король вызвал его во дворец, намереваясь, вероятно, назначить его наследником престола. Принц, однако, узнав, что готовится заговор с целью посадить на престол принца Тибо, и опасаясь западни, укрылся вместе со своим братом в английском резидентстве. Кинвун Минджи послал англичанам официальное требование об их выдаче, но резидент, поступивший, казалось бы, очень неразумно, отправил их в Калькутту, где они стали получать субсидию от англичан.

Умирающий король предложил тогда назначить правителями одновременно трех принцев из королевского дома, но Кинвун Минджи и его сторонники не согласились с этим, так как такое решение, по их мнению, должно было, безусловно, привести к гражданской войне. Они присоединились к заговору, имевшему целью возвести на престол Тибо. Последний был полным; ничтожеством, и вунджи намеревались установить своего рода министерский контроль, такой, какой, по их туманному представлению, существовал в конституционных монархиях. Даже английский резидент дал себя обмануть безрассудной надеждой, что таким путем могут быть введены начала конституционной реформы.

Кинвун Минджи рассчитывал главным образом на то, что Тибо можно будет низложить, если он явится причиной беспокойства. Однако он совершенно не принял во внимание принцессы Супаялы, которую заговорщики постарались сделать главной женой Тибо. Как только она стала королевой, она заставила арестовать своего мужа и в конце концов в феврале 1879 года уничтожить около восьмидесяти членов королевской семьи, ссылаясь на неминуемую угрозу восстания. Кинвун Минджи и его соратники не предпринимали реальных попыток предотвратить эти жестокости; они, по-видимому, считали, что

[430]

это облегчит им их задачу — добиться контроля над правительством. Поэтому, когда потерявший всякое терпение резидент Шоу направил решительный протест, Кинвун Минджи ответил, что король, как суверенный правитель, имеет право принимать такие меры для предотвращения беспорядков в его собственной стране и что для этого имеется достаточно много прецедентов. Тем не менее угроза Шоу спустить английский флаг и порвать всякие отношения вызвала нечто вроде паники при дворе, и спешно были мобилизованы войска из-за опасения английского похода на Мандалай.

Очень скоро министерская партия поняла, что им отнюдь не удалось добиться ослабления власти Тибо, а, напротив, их собственные позиции были ослаблены энергичной королевой и стоящими за ней беспощадными людьми, ибо она продолжала назначать своих фаворитов, в частности Тайнгда Минджи, на ведущие посты во дворце. Кинвун Минджи оставался главным членом правительства, так как король не решался уволить его, боясь вспышки восстания. Тайнгда Минджи и дворцовая клика, окружавшая королеву, держали в своих руках всю власть. Влияние Супаялы на слабого Тибо было столь велико, что она фактически не позволяла ему брать установленное число жен, соответствующее его королевскому достоинству.

В некотором отношении наиболее трагической стороной ситуации являлась беспомощность английского резидента, обусловленная глупым распоряжением английских властей в Индии по «вопросу об обуви». В июне 1879 года Шоу умер во время приступа ревматизма, и пост резидента занял полковник Гораций Браун, который хорошо говорил по-бирмански и давно был знаком со страной. Запись, сделанная им в дневнике вскоре после его прибытия в столицу, дает прекрасное представление о том, какой был нанесен ущерб распоряжением об обуви. Он пишет: «Поскольку старый король одновременно был и министром иностранных дел и никакие переговоры не велись без личной беседы с ним, эта внезапная перемена (то есть распоряжение об обуви) привела к полной приостановке всех важных дел... Частые визиты прежних резидентов во дворец и свободное общение с королем и его окружением являлись лучшим и действительно единственным средством точно установить, что происходит за пределами нашей крепости, окруженной непроницаемыми стенами».

Получив известие об убийствах, вице-король лорд Литтон усилил английский гарнизон в Бирме и убеждал британское правительство занять решительную позицию. Но Англия уже вела — и довольно бесславно! — две войны: одну против Афганистана и другую против военачальника зулусов Кечвайо; и, кроме того, в Южной Африке назревали неприятности с бурами. Поэтому нельзя было идти на риск — начинать войну с Бирмой. По словам военных специалистов, было бы нетрудно взять Мандалай, но для последующего «умиротворения» потребовались бы еще тысячи людей в дополнение к тем, которые уже находились в Бирме. В связи с советом Литтона британский кабинет предписал английским властям в Индии политику крайней «терпимости». Однако беспокойство о безопасности английского резидентства было столь велико, что вооруженный пароход стоял на границе, готовый быстро прийти на помощь в случае беспорядков. Наблюдалось поголовное бегство англичан из Мандалая. В конце августа 1879 года полковник Браун получил разрешение передать дела своему помощнику Барбу и вернуться в Британскую Бирму. В следующем месяце английский резидент в Кабуле Луи Каваньяри был убит, правительство Индии, опасаясь, что Тибо может не устоять против соблазна последовать примеру афганцев, поспешно отозвали Барба и весь его штат.

Двор Авы, отрезвленный серьезностью этого шага, направил посла с письмом и подарками к вице-королю Индии. Английские пограничные власти, однако, задержали его, чтобы выяснить характер его миссии. Ему было сказано, что вице-король согласится принять его только в том случае, если он уполномочен вести переговоры о новом догоаоре. В течение шести месяцев он оставался в Таемьо в качестве гостя англичан, пока между Калькуттой и Мандалаем шли дебаты о его полномочиях. Наконец, когда стало очевидным, что

[431]

двор Авы не может сделать приемлемых предложений для разрешения существующих затруднений, посол вернулся в Мандалай.

Другой случай установить лучшие отношения представился в 1882 году, когда Тибо был вынужден направить посла в Калькутту в связи с вопросом о долине Кабо. После того как в 1834 году долина была отдана Бирме, точная демаркационная линия границы с Манипуром не была определена. После вступления на престол Тибо ряд пограничных беспорядков, вызванных бирманцами, заставил английские власти в Индии внести предложение о создании совместной пограничной комиссии. Когда это предложение было отвергнуто, английская комиссия приступила к демаркации границы. Оказалось, что бирманцы занимают деревню, на которую претендует Манипур. Поэтому в Калькутту был направлен бирманский посол для обсуждения этого вопроса. Лорд Рипон оказал ему весьма дружественный прием, но едва лишь начала появляться надежда на удовлетворительное разрешение вопроса, как бирманский посол был внезапно отозван. Поведение Тибо стало настолько вызывающим, что англичане послали радже Манипура подкрепления и ему было разрешено оказывать вооруженное сопротивление всякому выступлению бирманцев. Беспорядков больше не было, но надежда на улучшение англо-бирманских отношений исчезла.

Тем временем в Верхней Бирме почти царил хаос. Бандитизм был широко распространен, качины восстали, китайские партизаны сожгли Бамо, феодальные шанские государства отказались от вассальной зависимости от Авы. Делались попытки свергнуть Тибо. Принц Мьингун, который был верным кандидатом на престол, находился в Пондишери. Он был призван сюда, чтобы возглавить восстание, но французы его интернировали. В 1884 году, когда возникло подозрение о движении в его пользу, убийства в Мандалае участились до такой степени, что английские и китайские торговые круги в Рангуне требовали смены правительства в Верхней Бирме или ее оккупации, а д-р Маркс, наиболее выдающийся из находившихся там священнослужителей англиканской церкви, громил со своей кафедры злодеяния Тибо. Однако Бернард, главный комиссар, возражал против оккупации. Он считал, что принц Ньяунджан окажется приемлемым правителем, и рекомендовал помочь ему занять престол. Однако английские власти в Индии отказались вмешиваться и аргументировали свое бездействие тем, что плохое внутреннее управление еще не дает

[432]

оправдания для вмешательства. В 1885 году принц Ньяунджан умер, а с ним умерла и надежда возвести на престол в Мандалае подходящего короля.

Внезапный отказ Тибо от переговоров с Манипуром явился следствием его гибельного решения использовать Францию против Англии. Он знал, что англичане очень встревожены активностью французов в Аннаме и Тонкине, и сделал глупый вывод, что ему удастся заставить англичан пойти на уступки путем возобновления переговоров с Францией, прерванных во время правления его отца. В мае 1883 года он направил миссию в Европу под предлогом сбора сведений о развитии промышленности и науки. Когда миссия прибыла в Париж, английское правительство узнало, что бирманцы снова подняли старый вопрос об импорте оружия. Английский посол во Франции в соответствии с этим получил инструкции просить у Жюля Ферри гарантии, что в случае заключения франко-бирманского договора бирманцам не будет предоставлена возможность закупать оружие. Его в этом полностью заверили.

Однако бирманская миссия оставалась в Париже, и, по мере того как шли месяцы, росли подозрения англичан. Снова и снова английский посол требовал у Жюля Ферри объяснения поэтому вопросу. После длительного периода замалчивания Ферри в июле 1884 года наконец признал, что бирманцы соглашаются только на полный политический союз, включая возможность покупки оружия. Однако он обещал, что подобный союз не будет заключен.

В январе следующего года, поскольку бирманская миссия все еще оставалась в Париже, английский посол снова встретился с Ферри и сказал ему, что бирманцы создают столько затруднений английским властям в Индии, что если Англия будет вынуждена применить силу, чтобы заставить двор Авы должным образом относиться к своим обязательствам, то было бы очень прискорбно, если бы причиной подобного шага послужил договор между Бирмой и Францией. Ферри ответил, что только что достигнуто соглашение о чисто торговом договоре, без каких-либо политических или военных обязательств. Он сказал, что французский консул будет находиться в Мандалае, но его полномочия еще пока точно не установлены. Он заверил посла, что этот договор является весьма безобидным делом.

Это заявление ни в какой степени не успокоило подозрений англичан. В мае 1885 года Фредерик Хаас прибыл в Мандалай для выполнения обязанностей консула. Скоро стало ясно, что бирманцы сделали для французов очень многое в ущерб интересам англичан и что они готовы сделать им еще большие

[433]

уступки. В июле министр по делам Индии телеграфировал вице-королю, что по условиям договора французы должны были основать банк в Мандалае и финансировать постройку железной дороги из Мандалая в Таунгу в Британской Бирме. Тем временем Хаас убеждал Тибо улучшить свои отношения с англичанами, снова принять английского резидента и под прикрытием хороших отношений вести переговоры с Францией, Германией и Италией, объявив свое королевство нейтральной территорией. Однако этот совет был отвергнут.

Тем временем распространялись упорные слухи о том, что французы ведут переговоры о передаче им управления королевскими монополиями, контроля над почтой, эксплуатации речных пароходов, которые конкурировали бы с английской «Иравади флотилла компани», об аренде рубиновых копей и об открытии путй для торговли с Тонкином. События достигли своего апогея в начале августа, когда стало известно содержание секретного письма, переданного Ферри бирманскому послу в январе этого же года в Париже во время подписания договора. В нем было сдержанное обещание, что, как только в Тонкине будет восстановлен мир и порядок, через эту страну в Бирму будут доставлены всякого рода оружие и военные припасы.

Когда было сделано это драматическое открытие, Ферри уже не был у власти; изменившееся к нему отношение в связи с его опрометчивой политикой заставило его уйти в отставку в марте 1885 года. Франция столкнулась с большими трудностями в Тонкине и вела войны в Китае и на Мадагаскаре. Поэтому, когда лорд Солсбери показал французскому послу в Лондоне копию секретного письма Ферри и ясно заявил ему, что Англия не согласится с предполагаемыми уступками французам в Бирме, французское правительство отменило все мероприятия Хааса, а в октябре он был снят с занимаемого поста.

Когда это случилось, Тибо, опираясь на соглашение с Францией, вел такую линию в отношении одной английской фирмы, которая должна была привести его отношения с английским правительством к кризису. Английская Бомбей-Бирманская торговая корпорация, главная контора и лесопильные заводы которой находились в Рангуне, в течение многих лет занималась разработкой (по контракту с мандалайским правительством) Нинджанских тиковых лесов к северу от Таунгу, вблизи англо-бирманской границы. В начале своего правления, испытывая серьезные финансовые затруднения, Тибо попытался добиться больших платежей от компании. Новые контракты, предусматривающие значительно более высокие платежи, были заключены в 1880, 1882 и 1883 годах и, естественно, вызвали некоторые недоразумения. Это облегчило двору Авы задачу начать дело против компании. Ей было предъявлено обвинение в том, что она вывезла вдвое большее количество бревен, чем оплатила, что она занималась подкупом местных служащих и не уплатила бирманским лесничим причитающуюся им сумму. Управление лесами Таунгу потребовало провести проверку отчетов компании и представить квитанции, подписанные служащими.

Дело слушалось в Хлудо, который, получив информацию о том, что в случае если компания лишится своих прав, то будет образован французский синдикат для эксплуатации лесов, вынес одностороннее решение, признав компанию виновной в обмане короля на сумму 73 333 фунтов стерлингов и лесничих — на 33 333 фунтов стерлингов в английской валюте. В соответствии с этим решением компания должна была внести штраф в размере, вдвое превышающем первую сумму, и уплатить лесничим вторую сумму. В случае невыполнения этого решения принадлежащие корпорации лесные материалы, находящиеся в Нинджанских лесах, должны были быть конфискованы. Дело это было сфальсифицировано; его цель состояла не в соблюдении справедливости, так как не было сделано необходимых попыток проверить факты.

Решение совета Хлудо было опубликовано в августе 1885 года. Британское правительство тут же потребовало от двора Авы передать дело на арбитраж. Однако никакого ответа из Мандалая не было получено вплоть до середины октября, когда, все еще надеясь на поддержку французов, бирманское правительство полностью отвергло предложение. В течение нескольких лет

[434]

военный департамент Калькутты имел подготовленный план нападения на Верхнюю Бирму в случае необходимости. Поэтому генерал-губернатор лорд Дафферин имел возможность предъявить ультиматум двору Авы. Ультиматум был получен 30 октября, и срок его кончался 10 ноября. Двор Авы оказался совершенно неподготовленным. Король дал вызывающий ответ, в котором он отказывался пересматривать дело против компании, но заявлял, что, если английское правительство желает снова назначить агента, он может «приезжать и уезжать, как в прежние годы». На требование, содержащееся в ультиматуме, о передаче внешних сношений правительства под контроль английских властей в Индии — подобно тому, как это имело место в Афганистане, — король недвусмысленно ответил, что «дружественные отношения с Францией, Италией и другими государствами поддерживались, поддерживаются и будут поддерживаться».

Это было воспринято как отказ от условий, предложенных англичанами, и армия получила приказ двигаться на Мандалай. Военные действия начались 14 ноября, а две недели спустя, после почти бескровной кампании, Мандалай был захвачен и король сдался. Бирма не угрожала войной и не была к ней подготовлена; поэтому затруднения французов в Тонкине англичане рассматривали как ниспосланную небом возможность разделаться с Тибо. Однако, принимая в расчет борьбу между французами и англичанами за господство на Индокитайском полуострове, которая в ближайшее время должна была обостриться и распространиться на долины Верхнего Меконга и Менама, действия англичан, по мнению Ферниволла, «могут быть лучше всего оправданы как шаг, своевременно устраняющий потенциальную причину европейской войны». Уже отказ пересмотреть дело Бомбей-Бирманской корпорации являлся в этих условиях формальным поводом для войны, но на вызывающее утверждение, что дружественные отношения с Францией, Италией и другими государствами «поддерживались, поддерживаются и будут поддерживаться», мог быть дан лишь один ответ — свержение короля.

После низложения короля оставалось решить судьбу его королевства. Сначала было организовано под руководством главнокомандующего оккупационной армией генерала Прендергаста временное правительство во главе с государственным советом, состоявшим из тринадцати министров. Английские власти в Индии предпочли бы установить свой протекторат над Бирмой, посадив на престол вызывавшего доверие члена королевской семьи. Однако подходящего кандидата не оказалось. Поэтому 1 января 1886 года было опубликовано официальное объявление о присоединении территорий, ранее управлявшихся королем Тибо, к британским владениям. После дальнейшего обсуждения вопроса в феврале 1886 года было принято решение о том, что присоединенная территория будет находиться под непосредственным управлением англичан. Поэтому Бирма вошла в состав Британской Индии в качестве провинции, а Чарлз Бернард был назначен верховным комиссаром.

[435]

Цитируется по изд.: Д.Дж.Е. Холл. История Юго-Восточной Азии. Пер. с. англ. Я.М. Света, Р.А, Тузмухамедова. М., Издательство иностранной литературы, 1958, с. 422-435.