Хорезм: отделение от державы Ахеменодов

В науке существуют различные точки зрения на время отделения Хорезма от Ахеменидской Персии. Так, В.М. Массон полагает, что Хорезм стал независимым в начале IV в. до н.э. [Массон, Ромодин, 1964. C. 71]. М.А. Дандамаев отмечает, что хорезмийцы перестали быть подданными персидского царя к концу правления Артаксеркса II [Дандамаев, 1985. C. 248; 2004. C. 620]. Однако в других его работах дается более неопределенная датировка этого события: «при последних Ахеменидах» [Дандамаев, Луконин, 1980. C. 107; Дандамаев, 1989. C. 142]. Столь же неопределенно – позднеахеменидским периодом – определяется начало хорезмийской государственности в работе И. Визехофера [Wiesehöfer, 2001. P. 108]. Некоторые авторы датируют отпадение Хорезма в широких рамках IV в. до н.э. [Levi, 1991. P. 143; Sherwin-White, Kuhrt, 1993. P. 18]. Б.Я. Ставиский полагает, что выход Хорезма из состава Ахеменидской державы мог произойти на рубеже V/IV или в первой половине IV в. до н.э. [Ставиский,1998. C. 270]. Ю.А. Рапопорт относит завершающую стадию господства Ахеменидов в Хорезме к рубежу V и IV вв. до н.э. [Рапопорт, 1998. C. 33]. Б.И. Вайнберг датирует обретение Хорезмом независимости серединой IV в. до н.э. [Вайнберг, 1991. C. 24; 2004б. C. 237]. И.В. Пьянков относит отпадение Хорезма от персов к рубежу V/IV вв. до н.э. [Литвинский, Пьянков, 2004. C. 746]. М. Федоров также предполагает, что независимое Хорезмийское государство появилось около конца V – начала IV в. до н.э. [Fedorov, 2005. P. 14]. Следует отметить и то обстоятельство, что некоторые исследователи вообще не упоминают о достижении Хорезмом независимости [Briant, 2002], а другие никак это не датируют [Bivar, 1983b. P. 181].

Теперь, после краткого историографического обзора исследуемой проблемы, целесообразно перейти к анализу источниковой базы. Как известно, прямых данных о времени отпадения Хорезма в письменных

[339]

источниках нет. Естественно, что в такой ситуации исследователи пытаются опереться на косвенные данные, прежде всего, на упоминание хорезмийцев в ахеменидских памятниках. При этом необходимо иметь в виду, что отпадение той или иной страны от персов вовсе не приводило к немедленному возвращению ее уроженцев на историческую родину с одновременным исчезновением любых упоминаний о них в ахеменидских источниках. Тем не менее, такая попытка сможет принести определенную пользу, но только при соблюдении одного условия sine qua non: весь корпус этих данных должен быть тщательно выверен, что, к сожалению, делается не всегда. Так, в известной работе М.А. Дандамаева и В.Г. Луконина без точной ссылки на источник утверждается, что хорезмийцы упоминались в табличках из Персеполя [Дандамаев, Луконин, 1980. C. 281]. О работе хорезмийцев на строительстве Персеполя пишет и Ю.А. Рапопорт [Рапопорт, 1998. C. 33]. Однако данное мнение не имеет под собой никакой почвы и является, безусловно, ошибочным 397. В самом деле, хотя М. Майрхофер действительно отмечает в своей работе [Mayrhofer, 1973. S. 33] соответствие между эламским Ma-ra-iš-mi-iš и древнеперсидским U-v-a-r-z-mi-i-š, но в собранном и обработанном им огромном ономастическом материале из Персеполя хорезмийские имена отсутствуют [Mayrhofer, 1973. S. 121–258]. В глоссарии «ахеменидского эламитского», составленном Р. Халлоком, употребление хоронима Marašmiš (древнеперсидский Uvārazmī) и соответствующего этнонима отмечается только в царских надписях [Hallock, 1969. P. 725a] 398.

 _____________

397. Пользуясь случаем, заметим, что такой же ошибкой является утверждение о превращении Согдианы из сатрапии в союзницу персов [Дандамаев, Луконин, 1980. C. 107; Дандамаев, 1985. C. 248; 1989. C. 142; 2004. C. 620].

398. Принимая во внимание тот факт, что среди царских курташ присутствовали бактрийцы (PF 1947) и согдийцы (PF 1118, 1132, 1175, 1629), отсутствие хорезмийцев можно объяснить не относительной отдаленностью их страны от Персеполя, а, очевидно, тем, что в конце VI – первой половине V в. до н.э. в Хорезме еще не было своих высококвалифицированных ремесленников, в которых прежде всего и нуждалось дворцовое хозяйство.

[340]

Точно такое же положение дел фиксирует и эламско-немецкий словарь [Hinz, Koch, 1987. S. 876–877].

Таким образом, после исключения из рассмотрения «табличек крепостной стены» и документов сокровищницы из Персеполя, в нашем распоряжении остаются лишь следующие данные. Первое. Хорезмийцы упоминаются в арамейских документах, обнаруженных при раскопках в Саккаре (Египет) и имеющих отношение к расположенной в Мемфисе корабельной верфи [Aimé-Giron, 1931. № 27, 28]. В настоящее время эти тексты относят ко второй половине V в. до н.э. [Porten, Yardeni, 1999. P. 105].

Второе. В двух найденных в Элефантине (Египет) арамейских папирусах [Cowley, 1923. P. 16, 22] упоминается хорезмиец Даргаман, сын Харшина. Первый папирус (АР 6) датируется 21-ым годом [Ксеркса – А.Б.] и годом восшествия на престол Артаксеркса, что соответствует 465 г. до н.э. [Cowley, 1923. P. 15–16; Bogoliubov, 1974. P. 110, not. 8; Walker, 1997. P.21] 399. Второй папирус (АР 8) из-за допущенной писцом ошибки датируется 5-ым или 6-ым годом Артаксеркса, т. е. 460–459 гг. до н.э. [Grelot, 1972. P.

178].

Третье. Хорезмийцы упоминаются в нескольких документах, происходящих из Вавилонии. К сожалению, самый поздний из них датируется 505 г. до н.э. [Zadok, 1977. P. 112–113; Dandamayev, 1992. P. 164–

________

399. Следует заметить, что отнесение Б.Я. Стависким Даргамана к концу V в. до н.э. [Ставиский, 1963. C. 208; 1998. C. 263] является несомненной ошибкой, на что уже обращалось внимание в литературе [Савельева, Смирнов, 1972. C. 121–122, прим. 70].

[341]

165] 400. Четвертое. Хорезмиец фигурирует в выполненной на древнеперсидском, аккадском и эламском языках надписи А?Р=A²Pa из царской гробницы V в Персеполе [Kent, 1953. P. 114, 155–156; Lecoq, 1997. P.271–272]. Эта надпись представляет собой список из тридцати названий народов, каждое из которых соотнесено с определенной фигуркой носителя трона. Долгое время было неясно, принадлежала ли гробница V Артаксерксу II или его сыну Артаксерксу III. Однако теперь можно считать установленным, что гробница с надписью относится к Артаксерксу II [Schmidt, 1970. P. 99–103; Calmeyer, 1975. S. 111; Mayrhofer, 1978. S. 31, № 7.3; Vogelsang, 1992. P. 104, 136; Lecoq, 1997. P. 134, 271; Badian, 1998. P. 220, not. 38], умершему в декабре 359 г. до н.э.401

В литературе этой надписи не повезло: ее либо просто игнорировали [Cook, 1985. P. 245], либо фактически исключали из анализа под предлогом, что она копирует аналогичный текст из гробницы Дария I [Vogelsang, 1992. P. 96; Яценко, 2011. C. 509, прим. 11]. Разумеется, согласиться с таким подходом нельзя. А?Р=A²Pa высечена на стенах царской гробницы и является официальным документом, а не копией, сделанной неким любознательным писцом. Однако для правильной оценки содержащейся в надписи информации ее надо сопоставить с данными других источников.

__________

400. Утверждение о том, что эти документы относятся к 595–570 гг. до н.э. [Лившиц, 2011. C. 160, прим. 21], не соответствует действительности.

401. В 2009 году один из ведущих иранистов Р. Шмитт предпринял попытку доказать, что гробница предназначалась все-таки для Артаксеркса III [Schmitt, 2009. S. 40–41]. К сожалению, Р. Шмитт недооценивает значение того факта, что последним представителем династии Ахеменидов, использовавшим в своих надписях эламскую и вавилонскую (аккадскую) клинопись, был именно Артаксеркс II.

[342]

В А?Р=A²Pa среди представителей входящих в состав державы Артаксеркса II народов402 присутствуют египтянин, сак парадрайя, житель Скудры, ливиец, эфиоп. Однако нам хорошо известно, что Египет отпал от Ахеменидов еще в 401 г. до н.э., и в 359 г. до н.э. страной управлял фараон Нектанеб II [Bresciani, 1985. P. 512, 525]. Естественно, что в такой ситуации в подчинении у персов не могли находиться ни ливийцы, ни эфиопы. Крайне недолгим было и господство Ахеменидов во Фракии (Скудре) [Cook, 1985. P.266–267]. По свидетельству Геродота, персы после поражения Ксеркса потеряли всю Фракию за исключением лишь одного города – Дориска, который они удерживали и в правление Артаксеркса I (Hdt. VII. 106). В последней четверти V в. до н.э. от персидского господства во Фракии не осталось и следа. О признании власти персов саками парадрайя (заморскими, или европейскими скифами) после Дария I говорить также не приходится.

Таким образом, А?Р=A²Pa отражает не реальную административно[1]политическую картину державы Артаксеркса II 403, а ее официальное представление о себе. Что бы ни происходило, какие бы страны и народы не

___________

402 Странно, что некоторые авторы, относя А?Р=A²Pa к Артаксерксу II, тем не менее, считают, что при последнем хорезмийцы стали уже не подданными, а союзниками Ахеменидов [Рапопорт, 1998. C. 33], или видят в упоминании хорезмийцев свидетельство существования в позднеахеменидскую эпоху «довольно свободных» отношений между ними и персидским царем [Vogelsang, 1992. P. 242]. Характер самой надписи не дает никаких оснований для подобного рода выводов.

403. В литературе уже обращалось внимание на то обстоятельство, что ахеменидские надписи игнорировали факты отпадения от империи тех или иных территорий [Shahbazi, 1982. P. 223, not. 157; Roaf, 1983. P. 128; Bosworth, 1995. P. 148; Badian, 1998. P. 207, 220; Балахванцев, 2006б. C. 367; 2013б. C. 52–53].

[343]

отпадали, империя мыслила и представляла себя вечной и неизменной 404.

Следовательно, упоминание хорезмийца в источнике такого рода ни в коей мере не может служить доказательством того, что в конце правления Артаксеркса II Хорезм все еще находился под властью Ахеменидов.

Теперь, после анализа собственно ахеменидских источников, обратимся к античной нарративной традиции, точнее, к толкованию тех данных о Хорезме, которые содержались в дошедшей до нас только во фрагментах «Персике» Ктесия Книдского. В отечественной науке большой популярностью пользуется высказанная И.В. Пьянковым с опорой на Ктесия идея, будто в конце V в. до н.э. Хорезм стал отдельной сатрапией [Итина, Рапопорт, 1974. C. 639; Рапопорт, 1998. C. 33; Болелов, 2012. C. 216]. Считается, что здесь данные письменных источников подтверждаются наличием недостроенной сатрапской резиденции на городище Калалы-гыр 1 [Рапопорт, Лапиров-Скобло, 1963. C. 141–142; Fedorov, 2005. P. 14]. Какие же аргументы выдвигаются в поддержку этой гипотезы?

_____________

404. Стоит напомнить, что для достижения впечатления о вечности и неизменности державы царские надписи оперировали не сатрапиями, число и границы которых постоянно менялись, а списком не совпадавших с сатрапиями [Cameron, 1975. P. 84, not. 23;Vogelsang, 1992. P. 173] dahyu – т.е. стран / народов [Cameron, 1973. P. 48–49], который был окончательно, несмотря на поправки Ксеркса, сформирован еще в DNa – надписи из гробницы Дария I. Этой же цели служило и придворное монументальное искусство, которое после Дария I вполне осознанно избегало воспроизводить в рельефах дворцов и гробниц сцены, связанные с завоеваниями и подавлением народных восстаний: ничто – даже в скрытой форме – не должно было намекать подданным Великого Царя ни на существование независимых от Ахеменидов стран вне империи, ни на возможность сопротивления власти внутри нее.

[344]

И.В. Пьянков рассуждает следующим образом: по Ктесию история Азии представляет собой последовательную смену Ассирийского, Мидийского и Персидского царств. Начиная с первого царя-завоевателя Нина и его сына Ниния, царство «Азия» пребывало неизменным в своих границах и состояло из тех же самых сатрапий, с тем же административным устройством. А поскольку Ктесий не имел для восстановления истории ассирийских, мидийских и ранних персидских царей никаких объективных данных, то ему пришлось проецировать в далекое прошлое события, дворцовые порядки и административное устройство Персии времен Артаксеркса II. Так, И.В. Пьянков, в частности, предположил, что перечисляемые Ктесием в рассказе о завоеваниях Нина и смерти Кира народы, в числе которых находятся и хорамнии (хорасмии) 405, совпадают со списком сатрапий Артаксеркса II [Пьянков, 1965. C. 38, прим. 20; 1975. C. 17, 24].

Что можно заметить по данному поводу? Само по себе предположение о проецировании Ктесием картины административной структуры времен Артаксеркса II на более древние эпохи вполне имеет право на существование. Однако не менее правдоподобной выглядит и альтернативная версия: в своих сочинениях Ктесий столь произвольно соединял заимствованные из жизни факты и собственные выдумки, что для реконструкции окружавшей его реальности эти комбинации оказываются абсолютно бесполезными. Решить же, какое из двух предположений лучше соответствует действительности, можно лишь путем сравнения списка народов, покоренных Нином и получивших административное устройство от его сына Ниния, с данными о сатрапиях Артаксеркса II, происходящими из независимых от Ктесия и более достоверных источников. Необходимость

_________

405. Возникновение общепринятой формы Χωράσμιοι из Χωράμνιοι объясняется переходом -μν -σμ, характерным для аттического народного говора [Schmitt, 1979. S. 132]

[345]

последнего обусловлена тем, что Ктесий имеет в науке крайне дурную репутацию, а специфическая информация, которую он дает, обычно являеся полностью ложной [Дьяконов, 2008. C. 59–64; Cook, 1985. P. 205–206].

К сожалению, И.В. Пьянков этой проверкой пренебрег, и поэтому придется выполнить ее здесь. В списке покоренных Нином стран и народов (Diod. II. 2. 3) 406 обращают на себя внимание Египет, припонтийские варвары, обитающие вплоть до Танаиса 407, и кадусии. Как известно, Египет был потерян персами в самом начале правления Артаксеркса II. До Танаиса владения Ахеменидов никогда не доходили, а при Артаксерксе II возвращавшиеся на родину эллинские наемники Кира Младшего не обнаружили никаких следов персидского господства даже в юго-восточном Причерноморье. Что же касается кадусиев, которых И.В. Пьянков включает в состав мидийско-армянской топархии времен Артаксеркса II [Пьянков, 1965. C. 49], то они, по данным Ксенофонта (Xen. Hell. II. 1. 13), еще в 405 г. до н. э. отпали от Дария II. Свою независимость кадусии сохраняли и при Артаксерксе II (Diod. XV. 8. 5, 10. 1; Plut. Art. 24–25), и подчинить их удалось только Артаксерксу III (Iust. X. 3. 2–3). И хотя Плутарх упоминает об участии предводителя кадусиев Артагерса в битве при Кунаксе на стороне Артаксеркса II (Plut. Art. 9), этот факт вряд ли сможет свидетельствовать против того, что на протяжении всего правления Артаксеркса II кадусии сохраняли свою независимость [Cook, 1985. P. 256]. Дело в том, что на стороне Артаксеркса II против его мятежного брата Кира Младшего сражались и египтяне (Xen. Anab. I. 8. 9), хотя Египет к 401 г. до н.э. уже отпал от державы Ахеменидов. Очевидно, что эти египтяне принадлежали к числу размещенных в районе Ниппура [Zadok, 1977. P. 126] военных

________

406. Иногда высказывается мнение, что отнюдь не весь этот список принадлежит непосредственно Ктесию [Calmeyer, 1982. S. 180, аnm. 232].

407. Судя по контексту, под Танаисом здесь – вопреки И.В. Пьянкову [Пьянков, 1982. C. 34] – подразумевается Дон, а вовсе не Сырдарья.

[346]

колонистов [ср.: Tuplin, 1987. P. 221]. Видимо, и фигурирующие у Плутарха кадусии обладали таким же статусом.

Данное обстоятельство ставит под удар мнение И.В. Пьянкова о том, что упоминаемые Ктесием в рассказе о временах Нина или Кира Старшего народы точно отражают список сатрапий Артаксеркса II. После этого становится очевидным, что подозревать Ктесия в сознательном или бессознательном ограничении своих «археологических» фантазий тесными рамками современной ему административно-политической структуры 408 столь же нелепо, как полагать, будто Змей Горыныч из русских былин списан с одного из реальных представителей фауны южнорусских степей XI–XII вв.

Что же касается археологической составляющей гипотезы о превращении Хорезма в отдельную сатрапию, то необходимо принять во внимание следующий факт: во многих крупных персидских сатрапиях, включавших в себя ряд областей, существовало несколько резиденций – дворцов сатрапов, которые располагались не только в административных центрах, но и в других городах. Так, в сатрапии Кира Младшего дворец находился не только в Лидии (Plut. Lys. 6), но и во фригийских Келенах (Xen.Anab. I. 2. 7). Наряду с этим дворцы сатрапов могли находиться и в сельской местности (Xen. Anab. I. 4. 10; IV. 4. 2; Hell. IV. 1. 15, 33). Поэтому

_______

408. Заметим, что данные Ктесия еще менее применимы для реконструкции административного деления империи Кира Старшего. И хотя И.В. Пьянков пытался доказать, что младший сын Кира Бардия (Таниоксарк) властвовал над Карманией, Бактрией, Парфией и Хорезмом [Пьянков, 1965. C. 37], это кажется абсолютно невероятным. В самом деле, как мог Бардия одновременно править в этих столь отдаленных друг от друга и ничем не связанных между собой странах, когда Кармания даже не имела общей границы ни с Бактрией, ни с Парфией [Briant, 2002. P. 897]. Не вернее ли будет предположить, что Ктесий в своих фантазиях не желал считаться с реальной географией Восточного Ирана или просто ее не знал?

[347]

незаконченная постройка дворца на городище Калалы-гыр 1 сама по себе еще не может служить свидетельством в пользу организации отдельной хорезмийской сатрапии.

Ввиду того, что источники не содержат даже косвенной информации о дате независимости Хорезма и позволяют лишь предположить, что эта страна во второй половине V в. до н.э. все еще принадлежала Ахеменидам, при ответе на этот вопрос придется основываться прежде всего на анализе общеполитической ситуации в персидском царстве в последней четверти V –середине IV в. до н. э. Уже в правление Дария II Нота (423–404 гг. до н.э.) империю стали сотрясать многочисленные мятежи сатрапов и восстания покоренных народов. Наиболее проблемным регионом для персов стала в целом спокойная прежде Малая Азия. Сначала поднял восстание сатрап Лидии Писсуфн 409, после поражения которого эстафетную палочку в 413 г. до н.э. подхватил его сын Аморг в Карии (Thuc. VIII. 5. 5, 28. 3). В 410/409 г. до н.э. восстала Мидия – одна из важнейших областей державы Ахеменидов (Xen. Hell. I. 2. 19). И хотя это восстание было подавлено в том же году, восставшим вслед за мидийцами кадусиям удалось добиться значительно больших успехов. К концу V в. до н. э. от персов отпали также писидийцы и мисийцы, а попытки Кира Младшего покорить их не дали заметных результатов (Xen. Anab. I. 1. 11, 2. 1, 9. 14; II. 5. 13). Не подчинялись персам и ликаонцы (Xen. Anab. III. 2. 23). Около 405 г. до н.э. в Египте восстал Амиртей, и к 401 г. до н.э., несмотря на еще уцелевшие в Верхнем Египте персидские гарнизоны, эта страна была потеряна для Ахеменидов (Xen. Anab. II. 1. 14).

В 401 г. до н.э. против Артаксеркса II выступил его родной брат Кир Младший. И хотя попытка последнего завладеть троном не имела успеха, даже гибель Кира в битве при Кунаксе не привела к стабилизации политической ситуации в Малой Азии. В начале IV в. до н.э. свою

_____________

409. Точная дата восстания неизвестна [Рунг, 1998. C. 62, прим. 9].

[348]

независимость сохраняли писидийцы и мисийцы (Xen. Hell. III. 1. 13; Hell. Oxy. XVI. 1). Против царя выступили и пафлагонцы: сначала во главе с Отием (Xen. Hell. IV. 1. 3), а затем — с Тиусом (Nep. Dat. 2. 3). Непокорность проявляла и Катаония (Nep. Dat. 4. 1–2 ). В 390 г. до н.э. от персов отложился царь кипрского Саламина Эвагор I (Xen. Hell. IV. 8. 24; V. 1. 10), который вскоре овладел всем островом (Diod. XIV.110. 5). Полным провалом закончились попытки Артаксеркса II вновь подчинить себе кадусиев и Египет. Все это имело своим закономерным следствием великое восстание сатрапов 362–360 гг. до н. э. [Мойзи, 2000. C. 146–148], которое привело к временной утрате царем контроля над всей Малой Азией.

И хотя все вышеперечисленные восстания, кроме Египта, кадусиев и некоторых племен, проживавших в труднодоступных районах Малой Азии, достаточно быстро терпели поражение, победы верных царю полководцев приводили лишь к тому, что на смену одному мятежнику являлся другой, в роли которого иногда выступал и сам умиротворитель мятежа. Вместе с тем, эти восстания вызывали серьезное сокращение налоговых поступлений в казну и одновременно требовали от царя огромных денежных затрат на их подавление. Так, десятилетняя война с Эвагором I стоила Артаксерксу II пятнадцать тысяч талантов (Isocr. IX. 60). Естественно, что в такой обстановке усиливался налоговый нажим на те территории, которые еще оставались под властью персов, что, в свою очередь, приводило к новым восстаниям.

Ситуация для Ахеменидов стала меняться к лучшему лишь после воцарения Артаксеркса III. Именно ему удалось подчинить кадусиев. Приморским сатрапам было запрещено содержать наемные войска (Schol. Dem. IV. 19). В 352 г. до н.э. было подавлено восстание Артабаза в Малой Азии. В 344 г. до н.э. Артаксеркс восстановил свою власть в Финикии и на Кипре, а в 342 г. до н.э. персы вновь захватили Египет [Cook, 1985. P. 382–387; Briant, 2002. P. 683–689, 1012–1014].

[349]

Приведенные выше факты делают наиболее убедительным предположение о том, что Хорезм отпал от Ахеменидов между 410 и 360 гг. до н.э. Однако анализ отношений Хорезма с Бессом и Александром в 329–328 гг. до н. э. позволяет значительно сузить тот временной промежуток, в течение которого страна могла стать независимой. Как известно, последний ахеменидский сатрап Бактрии Бесс ожидал, что хорасмии придут к нему на помощь (Curt. VII. 4. 6). И хотя его надеждам не суждено было сбыться, сам факт обращения Бесса к бывшим мятежникам говорит о том, что период «холодной войны» между ними, не говоря уже о прямой конфронтации, остался в далеком прошлом.

В 328 г. до н.э. Александр Македонский заключил дружественный союз с царем хорасмиев Фарасманом (Arr. Anab. IV. 15. 4–5) 410. Некоторые отечественные исследователи с недоверием относятся к этому сообщению Арриана, либо полагая, что Фарасман «назван царем ради вящей славы Александра» [Рапопорт, 1998. C. 34] 411, либо вообще отрицая существование

______________

410. Нет никаких оснований называть его, как это делает И.В. Пьянков [Пьянков, 1983. C. 51], царем апасиаков. Также неверным представляется нам предположение [Ртвеладзе, 2016. C. 343–349], будто при Александре в Хорезме существовало два государства: левым берегом управлял Фарасман, а правым – Фратаферн. Однако опровержение этой точки зрения следует отложить до более удобного случая. Заметим лишь, что, на наш взгляд, в момент отправки посольства правителем Хорезма был Фратаферн, который скончался во время пребывания своего сына Фарасмана у македонян, после чего Александр признал за последним право на царский титул.

411. Однако, как нам уже приходилось отмечать [Балахванцев, 2006б. C.373], спутники и будущие историки Александра вовсе не стремились прославить его путем провозглашения царем любого явившегося к македонянам племенного вождя и удостаивали царским титулом лишь тех правителей, могущество и независимость которых не вызывали никаких сомнений. Поэтому именование хорезмийского правителя царем служило не столько славе Александра, сколько чести Фарасмана.

[350]

в Хорезме этого времени самого института царской власти [Вайнберг, 2004б. C. 237] 412. Однако анализ потестарной терминологии, которую Арриан вслед за этнонимами и топонимами заимствовал у своих главных источников Птолемея и Аристобула [Bosworth, 1980b. P. 17, 290, 358, 367], показывает, что в ее употреблении присутствует определенная закономерность 413. В самом деле, начиная с 330 г. до н.э., когда Александр стал рассматривать себя

__________

412. Мы не согласны с мнением Б.И. Вайнберг, в соответствии с которым сведения о Фарасмане относятся к одноименному царю Иберии II в. н.э. и попали в сочинение Арриана по ошибке, так как историк был римским наместником в Каппадокии и современником Фарасмана Иберийского. Во-первых, Арриан написал «Анабасис Александра» довольно рано, еще до 120 г. н.э., то есть задолго до того, как он стал наместником Каппадокии и лично познакомился с Фарасманом II Иберийским [Bosworth, 1980b. P. 8–11; 1995. P. 4–5], поэтому спутать Фарасмана Хорезмийского Арриану во время работы над своим сочинением было просто не с кем. Во-вторых, смущающее некоторых авторов [Вайнберг, 2004б. C. 237; Яйленко, 2013. C. 42, 232, прим. 409] заявление Фарасмана о соседстве с колхами объясняется как и нежеланием царя преждевременно раскрывать все карты (в прямом и переносном смысле этого слова), так и наводящими вопросами со стороны явно не понявших его македонян [Calmeyer, 1983. S. 148, anm. 266]. Слова Фарасмана наряду с археологическими и нумизматическими источниками свидетельствуют о существовании уже во второй половине IV в. до н.э. Каспийского водного пути, связывавшего Хорезм с Колхидой по Оксу–Узбою, Куре и Фасису–Риони [Балахванцев, 2005г. C. 36; 2012г. C. 65].

413. Она была отмечена Э. Босвортом [Bosworth, 1995. P. 147–148], который, однако, сам ослабил значение собственных выводов указанием на мнимую непоследовательность словоупотребления Арриана.

[351]

в качестве законного преемника Ахеменидов, его спутники и будущие историки именуют царями лишь следующих лиц: правителя скифов, живущих к северу от Танаиса–Яксарта (Arr. Anab. IV. 5. 1), правителя европейских скифов (Arr. Anab. IV. 15. 1–3)414, правителя хорасмиев, а также двух индийских правителей – Абисара (Arr. Anab. V. 8. 3) и Пора (Arr. Anab. V. 19. 1–2, VI. 2. 1), владения которых находились к востоку от Инда. Когда же речь заходит о династах Гандхары, расположенной западнее Инда (Arr.Anab. IV. 22. 6–8, 24. 3–5, 27. 2, 28. 6, V. 2. 2) и областей, лежащих в нижнем течении этой реки (Arr. Anab. VI. 15. 5–7, 16. 1, 17. 2, 5), то титул «царь» не используется ни разу.

Относительно областей и народов, правители которых обладали царским титулом, можно заметить следующее. У нас нет данных, будто на управляемые Абисаром и Пором области Пенджаба когда-нибудь распространялись власть или претензии Ахеменидов415 [Brunt, 1976. P. 544–545]. Что же касается трех других народов, то хотя ахеменидские памятники регулярно отмечают их подчиненный статус, в реальности дело обстояло совсем по-другому. О независимости Хорезма к концу существования персидской державы речь уже шла выше. Европейские (заморские) скифы по

__________

414. В отличие от тех авторов, которые помещают «европейских скифов» Арриана в Среднюю Азию [Bosworth, 1995. P. 15; Гаибов, Кошеленко, 2005. C. 117–118], мы склонны видеть в них обитателей степей Северного Причерноморья.

415. Если Дарию I и удалось завоевать какие-то территории к востоку от Инда, то тогда они должны были отпасть довольно рано, в пределах V в. до н.э., поскольку уже Мегасфен в конце IV в. до н.э. ничего об этом завоевании не помнил (Strab. XV. 1. 6; Arr. Ind. 5. 4–7, 9. 10). См. также: Badian, 1998. P.220.

[352]

сути никогда не подчинялись персам, а азиатские скифы ко времени вторжения Александра в Среднюю Азию стали полностью независимыми 416.

В иной ситуации оказались правители, которым источники Арриана отказывают в царском титуле и в основном именуют, точно так же, как бактрийскую и согдийскую знать, гипархами. С одной стороны, они de facto тоже были независимы417, но с другой, Ахемениды не только не отказывались от своего суверенитета над Саттагидией, Гандхарой и Хинду [Magee et al.,

___________

416. Часть азиатских скифов – саки были союзниками Дария III (Arr. Anab. III. 8. 3), что, естественно, не делает таковыми всех остальных.

417. В процессе движения по Гандхаре, а затем – по среднему и нижнему Инду, Александр не нашел никаких следов существования там персидской администрации. Это обстоятельство хорошо согласуется с восходящим к Онесикриту свидетельством Плиния Старшего, согласно которому владения [поздних – А.Б.] Ахеменидов простирались на восток до реки Гиктанис в Кармании, т.е. не дальше побережья Ормузского пролива (Plin. NH. VI. 98). Ряд исследователей [Brunt, 1976. P. 546; Бонгард-Левин, Ильин, 1985. C. 586], основываясь, в частности, на том, что персидские приближенные Александра ничего не знали о нижнем Инде и морском пути, открытом Скилаком (Hdt. IV. 44) в конце VI в. до н.э., полагает, что низовья Инда были утрачены персами еще в V в. до н.э. Однако данная аргументация не бесспорна. Забвение открытия Скилака – о нем, кстати, не помнили и македоняне (Arr. Anab. VI. 1. 1–5) – связано с тем, что имперская экономика старалась не допускать образования экономических связей между различными частями империи, если они шли в обход центра. К тому же тогда еще не был известен механизм действия муссонов, и персы, сами не будучи мореплавателями и не имея возможности использовать в Индийском океане кого-то вроде финикийцев, предпочли выбрать для связи с Индией сухопутный маршрут [Дандамаев, 1982. C. 120–122]. Поэтому не исключено, что долина Инда была потеряна Ахеменидами только в IV в. до н.э.

[353]

2005. P. 714], но и до самого конца в определенной мере контролировали некоторые индийские территории, примыкающие к Бактрии и Арахосии (Arr.Anab. III. 8. 3, 4, 6).

Таким образом, различия в титулатуре были вызваны различиями в фактическом положении двух этих групп правителей. Очевидно, что унаследовавший великодержавные претензии Ахеменидов Александр рассматривал в качестве своих подданых и именовал гипархами тех династов, которые не только считались подвластными персидскому царю в теории, но и давали для этого хоть какой-то повод на практике [Badian, 1998. P. 222]. Напротив, царского титула «удостаивались» лишь те, могущество и независимость которых не вызывали никаких сомнений, что в полной мере относится и к Хорезму. Вряд ли будет слишком рискованным предположить, что главную роль в решении Александра сыграл превратившийся в освященную временем традицию факт длительного существования Хорезмийского государства. Поэтому мы склонны отнести достижение Хорезмом своей независимости к концу V в. до н. э. 418

_______

418. Обоснованная нами дата [Балахванцев, 2006б. C. 373; 2013б. C. 60]была принята рядом других исследователей [Амиров и др., 2008. C. 116; Болелов, 2012. C. 219; Ртвеладзе, 2012. C. 49].

[354]

Цитируется по изд.: Балахванцев А.С. Политическая история ранней Парфии. М., 2018, с. 339-354.