Гибель Помпей (Сергеенко, 1949)

К.Брюлов. Последний день Помпеи.

Везувий, погубивший в конце августа 79 года несколько кампанских городов, уже давно считался потухшим вулканом. Известный географ Страбон, проехавший по Италии в начале нашей эры, рассказывает, что Везувий до самой вершины своей был покрыт прекрасными полями, и только сама вершина, «плоская, пепельного цвета, с расщелинами в обожженных, словно изъеденных огнем скалах, позволяет заключать, что здесь раньше были огненные кратеры и все место пылало в огне». Вершина эта густо заросла диким виноградом; здесь нашли себе приют Спартак 1 и его товарищи, бежавшие из гладиаторской школы; будучи осаждены римским войском, они наплели из виноградных лоз лестниц и по ним спустились с отвесных скал, возле которых не стояло никаких караулов, потому что скалы считались неприступными. О пробуждении Везувия возвестило страшнее землетрясение, происшедшее 5 февраля 63 года Сенека 2 вкратце упоминает о бедствиях, причиненных этим землетрясением: в Геркулануме часть построек рухнула, остальные же расшатались; в Неаполе пострадало очень много частных домов; погибло овечье стадо в 600 голов; были люди, которые сошли с ума.

Раскопки в Помпеях показывают, что город в 79 году был охвачен оживленной строительной деятельностью; разрушения, причиненные землетрясением 63 года, были, по-видимому, очень велики:

[05]

еще к 79 году, когда Помпеи были уничтожены, многие общественные здания стояли незаконченными; это, правда, объясняется еще и тем, что городским властям хотелось их отстраивать, руководствуясь требованиями современного вкуса — с большой роскошью и большими удобствами.

Об извержении Везувия, погубившем Помпеи и Геркуланум, имеется свидетельство очевидца: два письма Плиния Младшего, 3 адресованные знаменитому историку Тациту. Автор у этих писем в 79 году было 18 лет; вместе с матерью он находился в Мизене (около 25 км от Везувия и около 30 км от Помпей, считая по прямой линии морем), где стоял флотский экипаж, которым командовал его дядя — Плиний Старший, знаменитый своей энциклопедической ученостью (памятником ее остались 37 книг его «Естественной истории» ) и беззаветной преданностью науке. Он погиб во время катастрофы смертью, достойной воина и ученого: «отправившись на помощь бедствующим, он поспешил туда, откуда другие бежали; направил путь свой прямо на самую опасность, при этом с полным бесстрашием — таким, что отмечал и велел записывать все изменения, происходившие в страшном облаке». Это облако, которое Плиний сравнивает с высокой и раскидистой пинией («вулканическая пиния» над Везувием столь характерная для периодов его деятельности), представляло собой массу горячего пара «местами белого, местами грязного, как бы смешанного с землей или пеплом». В доме Плиниев первая заметила это страшное облако около часу дня 24 августа мать Плиния Младшего, обратившая на него внимание и других членов семьи. Она вместе с сыном осталась в Мизене и после отъезда брата — Плиния Старшего. Ночью началось такое землетрясение, что «казалось, все не только колеблется, а просто переворачивается». Наступило утро 25 августа; вокруг стояли сумерки, здания тряслись и рушились. Плиний с матерью решили, наконец, бежать из Мизена. Сделать это, однако, было не так-то просто. «Наши повозки, находившиеся на совершенно ровном месте, кидало из стороны в сторону; даже с помощью камней нельзя было удержат ь их на том же месте. Мы видели, как море отходит от берега; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его от себя. Оно

[06]

отступало: на песке лежало много морских животных. С другой стороны [т. е. со стороны Везувия] в черной страшной туче там и сям вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскалывалась длинными полосами пламени, похожими на молнии, но большими...* Туч а эта стала опускаться на землю, покрыла море, опоясала Капреи [остров Капри] и скрыл а их; унесла из виду Мизенский мыс... Стал падать пепел, пока еще редкий; оглянувшись, я увидел, ка к на нас надвигается густой мрак — не такой, ка к в безлунную или облачную ночь, а такой, какой бывает в закрытом помещении, когда огни потушены. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин: одни звали родителей, другие детей, третьи жен или мужей, силясь узнать их по раздававшимся зовам; одни оплакивали свою гибель; другие — гибель своих: некоторые в ужас е перед смертью молили о смерти; многие воздевали руки к богам, но большинство утверждало, что богов больше нигде нет и что для мира настала последняя вечная ночь. Не было недостатка в людях, которые увеличивали подлинную опасность страшными выдумками. Рассказывали, что в Мизене одно рухнуло, другое горит: это была неправда, но им верили. Чуть-чуть посветлело; это был, однако, не дневной свет: к нам приближался огонь. Он остановился вдали; вновь настали потемки; пепел посыпался частым тяжелым дождем. Мы все время вставали и стряхивали его — иначе нас раздавило бы под его тяжестью... Наконец, мрак стал рассеиваться, превращаясь как бы в дым или туман; скоро настал настоящий день, и даже блеснуло солнце, но желтоватое и тусклое, ка к при затмении. Все представилось изменившимся глазам еще трепетавших людей: все, было засыпано, ка к снегом, глубоким пеплом». Геркуланум вообще исчез с лица земли; на том месте, где стояли Помпеи, кое-где из пепла торчали самые верхушки зданий; под глубоким слоем камешков пемзы И под пеплом лежала долина Сарна (теперь Сарно ) и склоны гор, замыкающих ее с юга.

________

* Эти электрические явления обычны, когда при высоком давлении вырывается огромное количество пара. Описание Плиния и верно и очень живо.

[07]

Катастрофа произвела потрясающее впечатление на современников. Марциал 4 запечатлел в коротких и сильных стихах контраст между прежним цветущим краем и теперешней выжженной пустыней, лежащей «под мрачным пеплом». Тацит, начиная свою «Историю» перечислением бедствий, выпавших на долю его современников, упоминает «провалившиеся или засыпанные города на благословенном кампанском берегу», а Стаций 5 меланхолически спрашивает: «Поверят ли грядущие поколения, когда эта пустыня вновь зазеленеет, что под ней скрываются города и люди!»

Время шло, рассказ Плиния, которому так удалось передать жестокий и бесстрастный трагизм событий, стал казаться потомкам слишком сухим и бескрасочным. Событие, страшное само по себе, начало обрастать подробностями из страшных сказок: у Диона Кассия 6 перед началом катастрофы вокруг Везувия бродят и летают по воздух у какие-то гигантские фигуры; люди видя т их и во время извержения среди мрака и дым а слышат трубные звуки; «словно бычачий рев стоял над землей; подземные звуки напоминали гром; одновременно загудело море, и эхом откликнулись небеса». Когда после 18 веков молчания и сна Помпеи стали подниматься из своей могилы, воображение тех, кто присутствовал при этом воскресении, слышал или читал о нем, было, по-видимому, так поражено судьбой города и в то же время было настолько бессильно представить себе весь ужа с происшедшего, что действительность начали дополнять вымыслом, порой высоким, порой сентиментальным: совсем недавно автор одного английского романа вспомнил, вслед за Бульвер-Литтоном, никогда не существовавшего римского часового, которого бушевавший Везувий не смог заставит ь сойти с поста.

История двух влюбленных, погибших в объятиях друг друга, приведенная Брюсовым как документальное доказательство величия и всемогущества любви, сама по себе весьма вероятна, но мы напрасно стали бы искать ее среди подлинных свидетельств о катастрофе. Раскопки сообщили столько страшных и совершенно достоверных подробностей относительно гибели людей

[08]

при извержении вулкана , что всякие фантазии по этому поводу кажутся сейчас и неуместными и ненужными.

Помпеи не были залиты раскаленной лавой, ка к это иногда думают, и не были охвачены огнем. Случайные пожары, возникшие в некоторых местах от разожженного очага или забытой лампы, в счет не идут. Такие предметы, как дерево, хлеб, зерно сохранились в Помпеях обугленными, а не превратились в кучи золы, ка к это было бы неизбежно при общем пожаре. Свинец найден не расплавившимся, кости и мрамор не кальцинировались. В некоторых домах желта я охра, которой были окрашены стены, изменила свой цвет в красный: такое явление происходит действительно под влиянием жара, но опыты показали, что медленное воздействие воды приводит к такому же результату.

Город был погребен под двойным слоем вулканических пород: сначала слоем в среднем до 7 м выпали «камешки» (мелкие кусочки пемзы, величиной от горошины до грецкого ореха; камни диаметром в 30 см и больше попадаются очень редко), а затем их прикрыло пеплом на 1—2 метра в высоту. В некоторых местах Помпей (например, в конце улицы Изобилия, на «Новых раскопках») эти два слоя очень легко различимы.

Население города не было застигнуто катастрофой врасплох; из письма Плиния это совершенно ясно.* У людей было время бежать: вулкан пробудился от своей спячки поутру, но каменный дождь пошел только после полудня. Большинство, действительно убежало. Исходя из числа найденных скелетов, полагают, что в городе погибло около 2 тысяч человек, между тем как все население Помпей исчислялось тысяч в 20—30. Погибли те, кто рассчитывал пересидеть опасность, забившись куда-нибудь в укромный уголок дома, например в глухой коридор или в погреб, или же те, кто вышел слишком поздно — после того, как прошел каменный дождь. С трудом пробираясь по грудам мелких камешков, в которых вязли ноги, они были застигнуты дождем

__________

* Сообщение Диона Кассия, что в это время «в театре сидела, толпа», отнюдь не соответствует истине, — это тоже позднейшая выдумка, ярко оттеняющая по контрасту ужас происходившего.

[09]

пепла и, выбившись из сил, задохнулись под ним. Большинство трупов найдено именно в этом верхнем слое пепла.

Одновременно с пеплом или сейчас же после него хлынул горячий ливень; вода, смешавшись с пеплом, образовала массу, которая плотно облепила тела погибших, проникнув во все складки одежды, во все углубления на теле, во все морщины. Масса эта засохла и окрепла, сохранив точный отпечаток лежащего в ней тела. После его разложения и распада в ней осталось пустое место, где лежал скелет погибшего. Один из руководителей раскопок, Фиорелли, придумал заливать эти пустоты раствором гипса: отвердевший гипс представлял собой точный слепок с погибшего и с абсолютной верностью передавал его позу и даже выражение лица в момент смерти.* Эти вытянутые руки со сведенными пальцами, эти искаженные черты красноречивее всяких слов говорят о безнадежной борьбе и мучительной агонии. Вот мужчина огромного роста, — выбившись из сил, он упал на спину, судорожным движением приподняв кверху зажатый в руке край одежды; вот женщина, задохнувшаяся в тяжких страданиях, о которых говорят запрокинутое лицо, сведенные ноги и конвульсивно сжатая в кулак рука. В коридоре одного дома нашли скелет собаки и растащенные человеческие кости: человек, не будучи в силах выбраться из засыпанного помещения, умер голодной смертью, а собака некоторое время питалась трупом своего хозяина. В доме богатого помпейца, Везония Прима, хозяева, убегая, забыли отвязать цепную собаку, и бедный пес карабкался по нарастающей груде пепла, пока позволяла длина цепи; выбившись из сил, он упал и погиб в жестоких мучениях, о которых красноречиво свидетельствует сделанный слепок (рис. 1).

Страшна я трагедия разыгралась в одном загородном доме — так называемой «вилле Диомеда». Человек с золотым кольцом на пальце, несомненно хозяин дома, в сопровождении раба, который нес фонарь и полотняный мешок с семейным серебром

________

* Слепки эти хранились до II мировой войны в маленьком Помпейском музее, выстроенном у Морских ворот.

[10]

И деньгами, решил искать спасения в бегстве; с ключом в руке он направлялся к садовой калитке, выходившей в поле. Ни ему, ни его спутнику не удалось даже выйти за пределы усадьбы: вблизи от калитки найдено было два скелета. Вс я семья — восемнадцать взрослых женщин и двое детей — укрылась в подвальном сводчатом помещении, служившем винным погребом. Все они погибли под пеплом, засыпавшим подвал сквозь маленькие окна-отдушины. Удалось сделать слепок с верхней половины туловища одной жертвы; суд я по слепку, это была совсем молодая девушка редкой красоты, одетая в тончайшие ткани. Возле нее находилась женщина с ребенком на руках и другим, постарше, который сидел рядом. Защищаясь от горячего пепла, они накинули себе на головы покрывала. В погребе вперемешку с костями нашли кольца, ожерелья и золотые вещи.

Рис. 1. Погибшая собака Везония Прима (гипсовая фигура, сделанная по методу Фиорелли).

В карцере гладиаторской казарм ы лежало два скелета: наказанные не смогли убежать, хотя и были только заперты, а не за-

[11]

кованы. В маленькой улочке, недалеко от форума, найдено было несколько скелетов (ее так и назвали «Переулок скелетов»): молоденькая девушка , в вышитых сандалиях, вместе с матерью, беременная женщина со связкой ключей, запасливо захваченных из дома, и двум я серебряными вазами, солдат — все они, решив сначала переждать катастрофу у себя дома, слишком поздно спохватились и, выбравшись через окна (узка я улочка была уже засыпана на несколько метров — дверей было не раскрыть), погибли, как и остальные, под дождем пепла.

Часть бежавшего населения направилась к гавани, лежавшей в некотором отдалении от города, рассчитывая спастись морем. В 1880—1881 годы метрах в 500—600 от Стабийских ворот найден был ряд строений и в них очень много скелетов, при которых оказалось большое количество золотых вещей. Предполагают, — и предположение это очень вероятно, — что в то время гавань была именно здесь и сюда в момент катастрофы собралось много людей, тщетно искавших спасения; если в гавани и стояли суда, то они были засыпаны извержениями Везувия.

Когда Везувий затих, все успокоились и страх улегся, пострадавшие начали возвращаться на старые места. Ориентируясь по торчавшим крышам и верхушкам зданий, они искали свои дома, чтобы извлечь оттуда оставшиеся ценности и вообще всякую утварь , которая могла пригодиться и облегчить жизнь на новом месте. Были здесь и хозяева, были, конечно, и воры. Эти первые раскопки засыпанного города, которые велись самими помпейцами, по результатам своим были, надо думать, очень богатыми. Проникнуть в дом не представляло труда. Если крыша сохранилась, ее проламывали и попадали в комнаты; если она рухнула под тяжесть ю камней, то искатель оказывался стоящим на уж е отвердевшем пепле. Пробить слой этого пепла было нетрудно, также как и перебросать из помещения в другое место легкие кусочки пемзы. Археологи в Помпеях нашли сравнительно мало денег и мало домашней утвари: очевидно, удача сопровождала первых искателей. Забирали не только вещи и деньги, уносили и строительные материалы: мраморные плиты, глыбы, иногда даже целые колонны. На форуме, например, от ряда мраморных

[12]

сооружений на месте уцелели только жалкие остатки. Никаких реальных мер, чтобы помочь пострадавшим, со стороны правительства принято не было. Император Тит назначил комиссию из числа сенаторов «для восстановления Кампании»; «имущество погибших, если у них не имелось наследников, он назначил для восстановления пострадавших городов» (Светоний). 7

 Ничего, однако, восстановлено не было; уцелевшее население нашло себе приют в других городах; с течением времени разведки и раскопки в Помпеях, естественно, прекратились: было взят о и унесено все, что можно было взят ь и унести. Теперь единственной хозяйкой и распорядительницей разрушенного города осталась «равнодушная природа», вновь засиявшая «красою вечною» на опустелом и покинутом месте. На д бывшим городом раскинулся роскошный зеленый покров; вулканический пепел, докончивший разрушение Помпей, сообщил почве неиссякаемое плодородие; роскошные виноградники и фруктовые сады протянулись над старыми улицами и площадями. О Помпеях вовсе забыли, и только какое-то безотчетное воспоминание о том, что здесь стоял некогда город, жило в названии этого урочища a Citta» («Город» ) — названии, смысл которого для ряда веков и поколений оставался непонятным.

[13]

Цитируется по изд.: Сергеенко М. Е. Помпеи. М.-Л., 1949, с. 5-13.

Примечания

1. Спартак — знаменитый вождь большого восстания рабов I в. до н. э.

2. Сенека — римский философ-моралист I в. н. э.

3. Плиний Младший — римский прозаик I в. н. э. Славу ему создали его «Письма», сообщающие о многих событиях его времени.

4. Марциал — римский поэт I в. н. э., автор многих язвительных эпиграмм.

5. Стаций — римский поэт I в. н. э.

6. Дион Кассий — историк (II—III в. н. э.). Написал по-гречески историю Рима до 22 9 г. н. э.

7. Светоний — современник Плиния Младшего. Составил биографии 12 цезарей.