Золотая Орда: территория и границы в XIV веке

В первой половине XIV века Золотая Орда достигла вершины политического могущества и экономического расцвета. Правление Узбека (1312—1342 гг.) характеризуется разносторонними дипломатическими связями и бурным расцветом внешней торговли со странами Востока и Запада. Введение мусульманства благотворно отразилось на общем уровне культурной жизни, способствовало развитию городов и увеличению их числа. Однако попытки Узбека расширить территорию государства особого успеха не имели. Это удалось осуществить, да и то на короткое время, лишь правившему после него Джанибеку (1342— 1357 годы). Дальнейшее течение золотоордынской истории принимает столь резкий поворот, что государство оказывается на грани полного политического краха и территориального развала. Спасли его от этого лишь щедрая помощь Тимура и энергичные действия Тохтамыша, занявшего престол в 1380 г. Новый хан предпринимал отчаянные усилия для воссоздания былой военной мощи и политического влияния Золотой Орды на международной арене. В определенной мере и на небольшой срок эти попытки привели к военным и дипломатическим успехам. Необратимые качественные изменения, приведшие к окончательному развалу некогда грозной державы, произошли в последнее десятилетие XIV века в результате двух походов Тимура. Дальнейшие попытки возрождения государства захлестнула междоусобная борьба феодальных группировок, закономерно приведшая к образованию нескольких независимых ханств.

Самое начало XIV века ознаменовалось для Золотой Орды некоторым сокращением территории на западных границах, что явилось прямым следствием победы Токты над Ногаем в 1300 г.121. Гибель самого Ногая и разгром его армии резко изменили соотношение сил монголов и местного населения, проживавшего на южных склонах Карпат и в районах левобережья Дуная. В результате самая западная часть бывшего улуса Ногая — Северинский Банат — в 1307 г. оказалась во власти Венгерского королевства 122. Области между Карпатами и левобережьем Дуная вплоть до р. Сирет на востоке начали осваивать волохи, положившие начало Мунтянскому княжеству 123. В результате западные границы Золотой Орды переместились в междуречье Прута и Сирета. Это хорошо подтверждается и иллюстрируется нумизматическим материалом. Ареал интенсивного обращения серебряных и медных золотоордынских монет в XIV века на западной окраине государства ограничивается Пруто-Днестровским междуречьем 124. Находки джучидских монет в районах западнее Прута до предгорий Карпат единичны 125. Крайне небольшое количество их известно на территории современной Румынии, вдоль левого берега Дуная, где изредка встречаются только серебряные монеты. Характерное отсутствие медных монет также свидетельствует о том, что местная мелкая торговля была вне сферы влияния Золотой Орды 126. Археологические раскопки и разведки выявили в бассейнах рек Днестра, Прута и Сирета многочисленные оседлые поселения с характерными чертами золотоордынской синкретической культуры 127. Подавляющее большинство их располагается между Днестром и Прутом, но несколько золотоордынских населенных пунктов открыты и в междуречье Прута и Сирета. По всей видимости, река Сирет и была тем рубежом, далее которого к западу собственно золотоордынских поселений не существовало. Район к западу от Сирета, непосредственно соприкасавшийся с золотоордынскими владениями, являл собой характерный пример нейтральной пограничной, полосы, хозяйственное освоение которой велось крайне медленно из-за опасной близости монголов 128. Частые военные нападения монголов, предпринимавшиеся с грабительскими целями, привели к концентрации местного населения в труднодоступных горных и лесных районах. Западные соседи Золотой Орды постоянно руководствовались принципами осторожности и нежеланием иметь близко соприкасавшиеся с монгольскими владениями границы 129.

Южная граница Золотой Орды в этом регионе, так же как и в XIII веке, проходила по нижнему течению Дуная, за которым находилась раздробленная на отдельные княжества Болгария 130. Территориальные утраты в начале XIV века на западных рубежах не вызвали со стороны сарайских ханов каких-либо особых действий, направленных на возвращение левобережья Дуная и Бэрэганской степи. Поставленный в начале XIV века правителем бывшего улуса Ногая сын хана Токты Тукулбуга 131 удовлетворился землями Пруто-Днестровского междуречья. В источниках нет сведений о том, что он пытался вернуть потерянные районы Нижнедунайской низменности. В первую очередь это свидетельствует об активизации волошского населения, начавшего активное освоение этих районов 132. Косвенно это может указывать также и на то, что территории вдоль Дуная к западу от Сирета были захвачены и освоены самим Ногаем в 60—70-е годы XIII века, действовавшим с основного плацдарма, находившегося в Пруто-Днестровском междуречье. В таком случае они могли расцениваться центральным правительством как собственное (личное) приобретение владельца улуса, а не как принадлежащие хану земли государства, вошедшие в его состав сразу же после окончания похода 1242 г. Скорее всего, сарайские ханы именно поэтому и не предприняли никаких мер для их возвращения.

Описанное выше сокращение владений Золотой Орды на западе было единственной крупной территориальной потерей начала XIV века. Что же касается остальной территории и границ государства, то на протяжении всей первой половины XIV века они не претерпевают каких-либо заметных изменений в сторону увеличения или сокращения. Северные районы, пограничные с русскими землями, в этот период сохраняются в обрисованных пределах XIII века. При этом, однако, нельзя говорить о полной стабильности русско-золотоордынского пограничья. Именно в эти годы, характеризующиеся значительным по сравнению с предыдущим временем уменьшением военной активности монголов в северном направлении, отмечается постепенное хозяйственное освоение русскими порубежных районов. Процесс этот менее заметен (н, видимо, был менее интенсивен) на линии соприкосновения степей и лесостепей, где в летний период постоянно находились монгольские кочевья. В отличие от них сравнительно быстрыми темпами шло освоение русским населением лесистых пространств, где монголы появлялись только в силу особой необходимости. Наиболее ярким примером в этом отношении могут служить земли на правобережье нижнего течения Оки, примыкавшие к владениям Нижегородского княжества. К сожалению, имеющиеся в источниках данные не позволяют проследить этот процесс поэтапно, так как фиксируют лишь его конечный результат.

В районах Волжской Булгарин н Приуралья на протяжении первой половины XIV века также не отмечается значительных территориальных изменений. Основные пограничные рубежи сохраняются здесь в пределах, зафиксированных в XIII веке. Судя по сообщениям арабских географов и историков, помещающих восточные пределы государства в районе рек Иртыша и Чулымана 133, эти границы в рассматриваемый период также не претерпели изменений. Отрезок границы, проходившей по территории Средней Азии, также не подвергся особым изменениям. Озеро Балхаш отделяло государство от находившегося южнее Могулистана 134. Район среднего и нижнего течения Сырдарьи с городами Отрар, Сайрам, Сыгнак, Дженд составлял главную часть владений ханов Кок-Орды 135. Одним из важных в культурном и хозяйственном отношении был улус Хорезм, до 60-х годов XIV века являвшийся составной частью Золотой Орды 136. На Кавказе восточным опорным пунктом границы продолжал оставаться Дербент. Захваты Узбеком и Джанибеком Азербайджана и северного Ирана носили кратковременный характер, поэтому граница большую часть времени их правления проходила через Дербент и Северный Кавказ. Крым на протяжении всего XIV века находился под властью Золотой Орды, но здесь продолжали существовать небольшие самостоятельные анклавы с итальянским и греческим населением.

С самого образования Золотой Орды и до конца 50-х годов XIV века территория и границы государства претерпели минимальные изменения. Немаловажную роль в сохранении такой стабильности сыграли внешнеполитические факторы: феодальная раздробленность и отсутствие сильных соперников-соседей. При этом нельзя забывать, что экономическое и политическое развитие последних во многом сдерживалось специально на это направленной золотоордынской политикой. Сама Золотая Орда в первой половине XIV века достигла зенита могущества и расцвета при ярко выраженном усилении центральной власти ханов. Однако к концу 50-х годов положение в самом государстве резко изменилось. На первый план выступают внутренние проблемы, связанные с сепаратизмом крупных феодалов 137. Наступивший период сумятицы и междоусобной борьбы привел к развалу государства и крупным территориальным потерям. В течение 20 лет (60—70-е годы XIV века) золотоордынские феодалы полностью были поглощены внутренней борьбой за власть в государстве, не уделяя внимания отдаленным окраинным улусам. Сложившейся ситуацией воспользовались ближайшие соседи монголов, предприняв энергичное наступление на окраинные районы государства.

В 60-е годы XIV века произошли крупные территориальные изменения в западных районах Золотой Орды, имевшие необратимый характер. Первое из них тесно связано с образованием в восточном Прикарпатье около 1359 г. новой политической единит  — Молдавского княжества 138. Ко времени его возникновения Пруто-Днестровское междуречье представляло собой окраинный западный улус Золотой Орды, хорошо освоенный в хозяйственном отношении 139. В южной, степной, части этого района располагались кочевья, в северной — жило оседлое население, размещавшееся в основном в небольших поселках 140. Археологическое обследование показало, что золотоордынские поселения были довольно густо распределены между Днестром и Прутом, а также к западу от Прута, до рек Бырлад и Сирет 141. Молодое Молдавское княжество, удачно использовав внутригосударственную сумятицу в Золотой Орде, предприняло наступление на восток, закончившееся полным выдворением монголов за Днестр. Материалы раскопок показывают, что все золотоордынские населенные пункты (поселки, деревин и города) были уничтожены на этой территории в результате военных действий в 60-е годы XIV века 142. Вынужденное отступление монголов за Днестр подтверждают и данные нумизматики: золотоордынские монеты на территории Молдавии исчезают в 60-х годах XIV века 143. Потеря Золотой Орды самого западного улуса привела к крутому изменению политической ситуации в данном регионе, открыв широкие возможности для политического развития местных народов.

Несколько восточнее описанного региона, в междуречье Днепра и Днестра, в это же время монголам был нанесен еще один ощутимый удар. В 1363 г. объединенная армия местных феодалов была разгромлена литовским князем Ольгердом в битве у речки Сннне Воды (ныне Сннюха), левом притоке Южного Буга 144. Одним из последствий сражения явилось освобождение подольских земель от уплаты дани Золотой Орде. Судя по сообщению летописи, Ольгерд не удовольствовался победой в одном сражении, а предпринял рейд в глубь степей, преследуя разрозненные монгольские отряды. В результате его войска достигли района Белобережья, располагавшегося между днепровскими порогами н устьем Днепра  145. Краткость летописного сообщения не позволяет категорично утверждать, что после этого похода междуречье Днепра н Днестра было полностью освобождено от монголов. Однако несомненно, что военные ус-пехи Ольгерда крайне осложнили их положение в этом районе, по меньшей мере значительно оттеснив кочевья к побережью моря. Об утверждении литовского влияния на этой территории свидетельствует н тот факт, что несколько позднее Витовт поселил здесь бежавшего к нему Тохтамыша с его окружением 146.

События 60-х годов XIV века привели к резкому сокращению территории Золотой Орды на западе. Письменные источники в конкретной форме не фиксируют земельных утрат Золотой Орды в этом регионе, ограничиваясь констатацией самых основных фактов политической истории. Однако археологические данные (в первую очередь раскопки в Молдавии) со всей очевидностью свидетельствуют о том, что монголы вынуждены были после ряда крупных военных столкновений навсегда отказаться от обладания западными улусами. После 60-годов XIV века нет каких-либо летописных указаний на то, что их владения простирались к западу от Днепра. Конечно, процесс вытеснения золотоордынских феодалов с этой обширной территории нельзя изображать мгновенным событием или следствием одного крупного военного поражения. Скорее всего, он подразделялся на несколько последовательных этапов, хронологически укладывавшихся в рамки 60-х годов XIV века.

К востоку от Днепра северная граница Золотой Орды в XIV веке совпадала с распространением степной и лесостепной полос. Русское население в это время не пыталось сколько-нибудь активно осваивать открытые пространства, что было вызвано не только соображениями безопасности, но н устоявшимися традициями ведения хозяйства. В определенной степени на стабильность русско-золотоордынского пограничья влияло н заметное сокращение монгольской военной экспансии на север. Летопись сообщает, что при Иване Даниловиче Московском наступила «тишина велика на 40 лет, и престаша погании воевати Русскую землю» 147. Такая благоприятная для Руси обстановка не могла не сказаться на изменении отдельных, сравнительно небольших участков границы. Особенно это относится к районам верховьев Дона и Волго-Окского междуречья.

На протяжении всего XIV века не изменилось положение Тулы и окружающих ее земель. Московский н рязанский князья давали друг другу обязательства не занимать этот район. Договоры между ними 1382 и 1402 годов трактуют статус Тулы и ее округи как нейтральный 148. Можно не сомневаться, что конкретная золотоордынская власть над районом Тулы в конце XIV века (особенно после Куликовской битвы) выражалась лишь формальным пережитком недавнего прошлого. Основа же сохранения нейтралитета Тулы покоилась на желании и Москвы и Рязани присоединить ее к своим владениям.

Русским князьям удалось использовать период золотоордынской «великой замятии» для некоторых территориальных приобретений, что несколько изменило границы северных улусов. Об этом можно судить по княжеским договорным грамотам, в которых упоминаются «татарские места», отнятые Дмитрием Московским и Олегом Рязанским 149. Судя по контексту грамот, территории эти находились на правобережье Оки, в бассейне рек Мокши и Цны 150. Они не могли быть очень большими по площади и затрагивали в основном места расселения мордовских племен.

Для определения границ Золотой Орды с Рязанским княжеством неоднократно привлекались грамоты митрополитов о пределах Рязанской и Сарайской епархий 151. Само появление таких грамот может служить свидетельством того, что четкая пограничная межгосударственная линия в этом районе отсутствовала. Однако в данном случае обращает на себя внимание то, что пограничный вопрос решался не политическими, а религиозными деятелями. На основании этого можно считать, что проблема состояла не в уточнении границы между государствами, а в разделении сфер влияния двух крупных религиозных общин. Основная суть ее состояла в том, какая из епархий вправе получать «церковную пошлину» 152 с прихожан, живших в пределах Червленого Яра 153 вплоть до реки Великой Вороны, протекающей по территориям современных Пензенской, Тамбовской и Воронежской областей. В государственном отношении все эти обширные пространства никак не могли принадлежать Рязанскому княжеству, так как даже самые верховья Дона считались уже территорией Золотой Орды. Это вытекает из летописного сообщения о том, что Куликовская битва происходила на «ординских землях» 154; об этом же свидетельствует наличие золотоордынских населенных пунктов на территории нынешней Воронежской области 165. Косвенно это подтверждается и расположением улуса с центром в г. Мохши, находившемся значительно севернее Червленого Яра 156. Следовательно, в данном случае границы епархий не совпадали с государственными, с чем не хотел примириться Сарайский митрополит. Распространение же власти рязанской епархии основывалось на ряде грамот митрополитов и особом решении по этому вопросу, принятом на соборе в Костроме 157 Обращает на себя внимание особое упоминание в грамоте митрополита Алексея «полоняников» 158, что лишний раз свидетельствует о территориальной принадлежности Червленого Яра Золотой Орде.

Судя по описанию путешествия Пимена 159, земли в верхнем и среднем течении Дона в конце XIV в, использовались в Золотой Орде только для летних кочевок. Русские путешественники, проехавшие по всему Дону в апреле 1389 г., впервые столкнулись с золотоордынским населением лишь в районе Перевоза, или Переволоки 160, т. е. в том месте, где Дон ближе всего подходит к Волге. Сезонные передвижения со стадами скота, когда все кочевое население в летние месяцы поднималось к северу, упоминались еще Карпини 161. Рассматривавший этот вопрос А. Н. Насонов отмечал, что монгольские кочевья в XIV веке доходили до верховьев Дона 162. Что же касается отсутствия в описании путешествия Пимена сведений о золотоордынских населенных пунктах, то они в этом регионе хорошо известны по археологическим исследованиям и средневековым картам. Возможно лишь предположить, что в годы «великой замятии» часть из них прекратила свое существование, а часть находилась не на Дону, а по его притокам, что будет показано ниже. Это свидетельствует об определенном сокращении территории постоянного обитания населения Золотой Орды в последней четверти XIV века. Такая ситуация позволила русским начать освоение отдельных районов на правобережье Дона, где к этому времени уже существовало Елецкое княжество 163.

Юго-восточнее рязанских земель, за рекой Цной, находился значительный по размерам северный улус Золотой Орды с центром в г. Мохши. С севера улус соприкасался с обширными лесными пространствами, населенными мордовскими племенами, находившимися в полной зависимости от Золотой Орды. Судя по археологическим данным, они занимали лесные районы к юго-востоку от Оки в бассейнах рек Вада, Мокши, Алатыря, Пьяны 164. На протяжении первой половины XIV века Нижегородское княжество расширило свои пределы к востоку и к югу, где оно вошло в соприкосновение с мордвой 165. В результате наиболее северная граница Золотой Орды в этом регионе проходила в бассейне Пьяны. Причем в первой половине 70-х годов XIV века русские освоили не только левый берег реки, но и Запьянье. После набега 1375 г. рати из «Мамаевы Орды», которая в Запьянье «все пограбиша и пусто сотвориша и людей посекоша, а иных в полон поведоша» 166, можно было бы предположить, что этот район запустел. Однако под тем же годом летопись сообщает о другом набеге на Запьянье, во время которого золотоордынские войска «волости повоевали, а заставу Нижняго Новагорода побили, а иныхъ множество людии потопло...» 167. Но даже и вторичный погром не заставил нижегородцев отказаться от продолжения хозяйственного освоения Запьяиья. Судя по описанию побоища 1377 г., в Запьянье оставались «зажития» 168, т. е. специально устроенные заимки, или лабазы, служившие для складирования собранных с окружающих угодий сельскохозяйственных продуктов. Освоенная нижегородцами территория в это время, скорее всего, ограничивалась районом Межпьянья; в верхнем течении Пьяны, судя по археологическим памятникам, проживало мордовское население 169.

От Пьяны к северу рубеж между русскими и золотоордынскими владениями проходил по реке Суре. Археологические данные свидетельствуют, что левобережье Суры в XIV веке было заселено русскими 170. На правобережье этой реки выявлены остатки поселений с хорошо выраженными булгарским и чертами материальной культуры, что говорит в пользу принадлежности территории Золотой Орде 171. При этом не исключено, что какие-то участки правобережья Суры во второй половине XIV века были освоены русскими, на что указывают летописные сведения о разграблении Засурья в 1377 г. Арапшой 172. Правда, в летописи не содержится разъяснений об этнической принадлежности населения, пострадавшего от этого нападения.

В Заволжье, на территории бывшей Волжской Булгарии, во второй половине XIV века происходит заметное перемещение населения на правобережье Камы, где осваиваются глухие лесистые районы 173. В результате северная граница золотоордынских владений отодвигается за р. Казанку. Причина таких перемен коренилась в многолетних феодальных усобицах, основным местом действия которых служило левобережье Камы.

Далее к востоку границы государства в XIV веке определяются по письменным источникам лишь суммарно. Арабские и персидские авторы относят к владениям Золотой Орды Башкирию, Сибирь и Ибирь. Крайним восточным пределом у разных авторов называются реки Иртыш и Чулымаи 174, откуда граница поворачивала к югу, спускаясь к озеру Балхаш. Оно отделяло владения Джучидов от возникшего на развалинах улуса Джагатая Могулистанат 175. От озера Балхаш южная граница тянулась к среднему течению Сырдарьи, от низовий которой она поворачивала на запад, проходя южнее Аральского моря и захватывая территорию Хорезма 176. Здесь она проходила в районе между главным городом Хорезма Ургенчем и Хивой, находившейся во второй половине XIV века во владениях Тимура. Плато Устюрт и п-ов Мангышлак также составляли владения Золотой Орды.

На западном берегу Каспийского моря важной пограничной крепостью, отделявшей владения Золотой Орды от территории Хулагуидов, длительное время оставался Дербент 177. Постоянные столкновения с южным соседом заставили джучкдских ханов держать здесь значительный военный гарнизон 178. Борьба эта долго не приносила перевеса ни одной стороне, но во второй половине XIV века Золотой Орде дважды удалось расширить свою территорию, завоевав Азербайджан и частично северный Иран. Впервые это произошло во время правления Джанибека в 1357 г. В результате удачного похода Золотая Орда присоединила к своим владениям Азербайджан и довольно обширную область южнее Куры с городами Ардебиль, Тебриз, Маранд 179. Однако вновь приобретенные земли оставались во власти сарайских ханов всего лишь около полугода, после чего граница вновь отодвинулась к Дербенту. Вторично Азербайджан и северный Иран были захвачены Тохтамышем в 1385 г.180 На этот раз вновь присоединенные области золотоордынскому хану, судя по монетам, удалось удерживать около двух лет 181. Расширение территории Золотой Орды за счет земель Азербайджана и северного Ирана было последним крупным увеличением владений сарайских ханов. Вся политика более поздних ханов была направлена уже не на приращение владений, а на сохранение их от окончательного распада.

Предкавказские степи в XIV веке полностью принадлежали монголам, чего нельзя категорично утверждать о районах предгорий. Населявшие их горские племена оказывали длительное и упорное сопротивление завоевателям. В XIV веке монголам удалось подчинить своей власти некоторые горные районы, о чем свидетельствуют археологические, эпиграфические и нарративные источники. Борьба за важный в стратегическом отношении район побережья Каспия и Дербент длилась еще много лет после основания Золотой Орды, о чем можно судить по сообщению Рубрука 182. Однако в XIV веке власть монголов распространилась и в некоторые глубинные районы Кавказских гор 183. Судя по сообщениям письменных источников, более напряженная обстановка в XIV веке оставалась у черноморского побережья, где расселялись черкесы. Часть их, проживавшую на Таманском полуострове и вдоль Кубани, удалось подчинить еще в XIII веке. Но жившие по черноморскому побережью до современного района

Туапсе так называемые белые черкесы не были подчинены даже в XIV веке 184. Восточные источники свидетельствуют, что хан Узбек в конце 20-х годов XIV века все еще вел с ними войны 185. Противодействие черкесов не позволяло Золотой Орде распространить свои владения далеко на юг вдоль берега Черного моря.

Крымский полуостров в XIV веке был одним из улусов Золотой Орды, однако сами монголы предпочитали располагаться только в его степных районах. Горная часть и южное побережье полуострова находились на особом положении. Во второй половине XIV века южный берег Крыма на всем его протяжении был занят генуэзскими городами-колониями, административным центром которых служила Кафа (Феодосия). Большинство населенных пунктов южного побережья представляли собой небольшие замки с располагавшимися неподалеку деревнями 186. Естественной границей, отделявшей политически автономные владения генуэзцев от золотоордынских степей, был горный хребет. На западе полуострова на протяжении всего XIV века существовала еще одна автономная в политическом отношении единица — княжество Феодоро, одноименная столица которого находилась на горе Макгуп 187. В первой половине XIV века это княжество занимало юго-западную часть Крымского полуострова. На севере граница его владений проходила в районе р. Качи, за которой находились золотоордынскне кочевья. На западном побережье Феодоро принадлежал порт Каламита (Инкерман) и Гераклейский полуостров, где находился потерявший свое былое значение Херсон. На южном побережье важным портом феодоритов был Чембало (Балаклава). К востоку территория княжества включала ряд небольших крепостей и деревень, тянувшихся до Алустона (Алушты) 188. Географические особенности расположения княжества нашли отражение в титуле его правителей, именовавшихся «владетелями города Феодоро и берега». Во второй половине XIV века территория княжества довольно значительно сократилась в результате военных действий генуэзцев. В 1357 г. они захватили важный в торговом отношении порт Чембало 189, а затем подчинили своей власти и все более мелкие населенные пункты, располагавшиеся вдоль берега к востоку вплоть до Кафы 190. В результате у Феодоро сохранился единственный выход к морю в районе Каламиты, которую генуэзцы также подвергли разрушению, пытаясь окончательно отрезать от морских дорог своего торгового конкурента.

*

В XIV в. Золотая Орда претерпела не только крупные территориальные утраты, приведшие к значительным сокращениям ее владений и изменению пограничных линий. Отпадение окраинных улусов было закономерным явлением, вызванным внутригосударственными процессами. В середине XIV века внутреннее положение в Золотой Орде заметно н резко изменилось. Ханская власть лишь прикрывала, но уже не могла сдержать происходившие в недрах общества процессы неуклонного возрастания экономической мощи отдельных представителей знати. Этому способствовали грабительские войны и дань с подчиненных народов, выгоды от внутренней и внешней торговли и тарханство (освобождение от налогов). Нельзя также забывать н того, что любой из улусов фактически представлял собой самостоятельную в экономическом отношении единицу, удовлетворявшую собственными силами все жизненно важные потребности. Характерным примером в этом отношении являлся Хорезм, улусбек которого Кутлуг-Тимур благодаря полной экономической независимости н удаленности от Сарая именовал себя чрезвычайно пышным титулом, в котором слово «царь» было самым скромным 191. Этим влиятельный улусбек хотел подчеркнуть и утвердить свою политическую автономию, считая себя не правителем одного из улусов Золотой Орды, а главой государства, находящегося в вассальной зависимости от хана. Темники, стоявшие на социальной лестнице несколько ниже улусбеков, также располагали огромными материальными ресурсами и значительной судебной н административной властью в границах своих владений. Источники сообщают, что каждый из крупных золотоордынских феодалов получал со своих земельных владений огромные доходы: 100—200 тысяч динаров в год, что в переводе на имевшие хождение в Золотой Орде серебряные монеты составляло 600—1200 тысяч диргемов 192.

Политическая власть феодалов опиралась и на собственные значительные военные силы. Так, у пяти эмиров было 30 тысяч хорошо вооруженных всадников 193. Военная и экономическая мощь отдельных аристократов становилась грозной силой в случае объединения нескольких представителей знати. Крупные феодалы, управлявшие городами, превращали их в свои оплоты, выжимая максимальный доход из городской и транзитной торговли, ремесленного производства н сбора общегосударственных налогов. Центральная власть, не имевшая возможности и не решавшаяся пресекать подобные действия крупной аристократии, быстро теряла авторитет в глазах городского населения. С приходом к власти в 1357 г. Бирдибека резко сократилась внешнеполитическая активность Золотой Орды — дипломатическая н военная. Это привело к потере обширных и богатых областей Азербайджана и северного Ирана, завоеванных Джанибеком. Фактическое прекращение войн, бывших одним из основных источников обогащения кочевой аристократии, настраивало ее против ханской власти, пробуждая в этой среде сильные сепаратистские устремления. Интересы феодальной верхушки вступили в конфликт с центральной властью. Причем конфликт этот явился показателем не каких-то коренных расхождений, а отразил внутреннюю непрочность всего государства, разобщенность отдельных его частей и резко возросшую роль феодалов во всех сферах политической жизни Золотой Орды. Одновременно характерная черта этого периода золотоордынской истории состояла в том, что борьба шла и внутри самого класса феодалов. Крупнейшие его представители яростно боролись между собой за право оказывать влияние на внутреннюю и внешнюю политику государства. Созданию такой внутриполитической ситуации во многом способствовала структура самой золотоордынской государственности, при которой экономическая мощь аристократии, базирующаяся на собственных улусе и юрте, усиливалась политической мощью, основанной на крупных госу-дарственных должностях. В результате феодалы выступают против ханской власти не единым фронтом, а образуя отдельные, соперничающие между собой группировки, стремившиеся к достижению одной и той же цели — максимальному расширению своей власти в политическом и территориальном аспектах. Наличие многих коалиций феодалов подчеркивает не случайность их выступлений, обусловленную выгодным стечением обстоятельств, а историческую закономерность процессов, происходивших в золотоордынском обществе и приведших к разжиганию междоусобной двадцатилетней борьбы. Феодалы борются за захват ключевых государственных постов, за возможность оказывать давление на хана в решении государственных дел» а в случае неудачи в этом — за возведение на ханский престол во всем послушной марионетки.

Логическим продолжением процессов, происходивших в золотоордынском обществе в 50-е годы XIV века, явилась всеобщая междоусобная война 60—70-х годов, во время которой Золотая Орда перестала существовать как единый государственный организм, развалившись на несколько враждовавших между собой частей. Правители каждой из них старались проводить собственную политику, направленную на упрочение своей внутренней власти, увеличение контролируемой территории и обеспечение безопасности от посягательств более сильных соседей. Политическая борьба отдельных феодальных группировок наиболее наглядное отражение получила в историко-географическом аспекте, позволяющем проследить все этапы дробления государства.

Один из основных поводов развязывания междоусобной войны появился после смерти в 1359 г. хана Бнрдибека. Он сводился к тому, что в государстве не осталось ни одного представителя ветви Джучидов, ведущих свое родство по прямой линии от хана Бату 194. В связи с этим на сарайский престол предъявляют претензии Джучиды кок-ордынской ветви, ведущие свое происхождение от старшего брата Бату — Орда-Ичена. Местная сарайская аристократия, не желавшая примириться с этим, пытается захватить власть в свои руки, выдвигая на престол явных самозванцев, не состоящих в родстве с Джучидами Именно в этой сложной обстановке весной 1361 г. на политической арене Золотой Орды появляется фигура Мамая. При Бирдибеке он занимал должность беклярибека — высшую в государстве, да к тому же был женат на дочери хана 195. Однако сам Мамай, не принадлежа к роду Чингизидов, не спешил провозгласить себя ханом, ибо законными правителями в Золотой Орде и других монгольских государствах считались лишь те лица, которые по прямой линии родства восходили к Чингисхану. В связи с этим он предпочел, не вызывая излишних страстей вокруг вопроса о престолонаследии, укрыться за спиной марионетки, не имевшей никакой фактической власти. Первым марионеточным ханом при всесильном беклярибеке стал Абдуллах (1361—1369 гг.). Прикрываясь его именем, Мамай весной 1361 г. выступает против Тимур-ходжи, захватившего сарайский престол. После убийства Тимур-ходжи 196 Мамай со своей ордой и Абдуллахом переправился на правый берег Волги 197 и ушел в принадлежавший ему улус Крым 198. Именно там он рассчитывал пополнить свои войска, после чего, вернувшись, вновь вступить в борьбу за сарайский трои. Пока Мамай в Крыму готовил силы для решительной схватки, на сарайском престоле сменились три хана: Ордумелик, Кильдибек и Мюрид. Причем последний, разбив войска Кильдибека и уничтожив его самого летом 1362 г. 199, готов был торжествовать полную победу в борьбе за верховную власть в государстве. Помешало ему неожиданное появление Мамая из Крыма, явно нацеливавшегося на захват Сарая ал-Джедид. Возвращение армии Мамая и Абдуллаха к Волге в Рогожском летописце отнесено к 1362 г. 200

Изложенные исторические события имеют прямое отношение к географии Золотой Орды, так как они вплотную подводят к рассмотрению важного вопроса о расколе государства в 60-х годах XIV века. Одновременное существование в государстве на протяжении почти двадцатилетнего периода двух ханов (одного — сидевшего на престоле в Сарае ал-Джедид и другого — находившегося при Мамае) свидетельствует о возникновении противостоящих друг другу крупных политических группировок. Каждая из них контролировала какую-то определенную территорию, предпринимая попытки расширения ее за счет соперника. Разграничение владений Мамая и сарайских ханов можно установить путем анализа нумизматических данных. Кильдибек, включившийся в борьбу за верховную власть в самом конце лета или в начале осени 1361 г., начал чеканить монеты со своим именем в 762 г. х. (с 11.11.1360 по 30.10.1361 г.) в Сарае ал-Джедид и Азаке 201. Это свидетельствует о том, что его власть признавалась как на правом, так и на левом берегу Волги. Правившие после него Мюрид, Хайр-Пулад, Пулад-ходжа, Азиз-шейх, Пулад-Тимур, Джанибек II, Тулунбек, Черкес, Каганбек, Тохтамыш и Арабшах выпускали монеты в городах, расположенных исключительно на левом берегу Волги (чаще всего в Сарае ал-Джедид и Гюлистане) 202. Что же касается монет с именами ханов, находившихся при Мамае (Абуллах и Мухаммед-Булак), то они чеканились в городах, находившихся на правом берегу Волги 203.

Такое резкое разграничение центров монетных чеканок разных ханов, находившихся одновременно у власти, является веским доказательством того, что в результате мятежа Мамая Золотая Орда в 1362 г. раскололась на две враждующие части, границей между которыми стала Волга. Районы между Волгой, Доном и Днепром, Северный Кавказ и Крым находились под властью Мамая и его марионеточных ханов. Левобережье Волги со столицей государства Сараем ал-Джедид и прилегающими к нему районами составляли противовес Мамаю, основную роль в котором играла столичная аристократия, от прихотей которой зависели довольно часто сменявшиеся сарайские ханы. Проходивший по Волге рубеж, расколовший государство, довольно устойчиво существовал вплоть до 1380 г. Правда, Мамаю, предпочитавшему более действенную наступательную политику, удавалось захватывать Сарай ал-Джедид в 1363, 1368 и 1372 годы. Об этом свидетельствуют монеты с именами Абдуллаха и Мухаммед-Булака, выпускавшиеся в эти годы в столице 204. Однако все три захвата левобережных районов Волги Мамаем были очень кратковременными и не ликвидировали раскола государства.

Раскол государства на два враждебных лагеря, проводивших самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, — основное, но не единственное последствие феодальных усобиц начала 1360-х годов. Им далеко не исчерпывается характеристика внутреннего состояния Золотой Орды в это время. Сложность положения дополнительно усиливалась сумятицей в политической жизни расколотого государства, так как борьба велась не только между Мамаем и сарайскими ханами. Она постоянно вспыхивала и внутри этих крупных группировок. Кроме того, в различных частях государства то и дело появлялись отдельные феодалы, в большей или меньшей степени проявлявшие сепаратистские наклонности и пытавшиеся быть независимыми и от Мамая и от сарайских ханов.

В 1361 г. от Золотой Орды откололся улус Хорезм, издавна бывший носителем сепаратистских тенденций. Произошло это во время правления хана Хызра или сразу же после его убийства. Во всяком случае, имена золотоордыноких ханов, правивших в годы «великой замятии», не встречаются на монетах Хорезма после 762 года хиджры, когда они чеканились от имени Хызра 205. Власть правивших перед ним ханов Кульны и Ноуруза, судя по монетам, признавалась здесь 206. Но в 1361 г. в Хорезме выпускаются новые монеты, без имени какого-либо правителя 207, что было равносильно объявлению независимости от власти золотоордынских ханов. Превращение Хорезма в самостоятельную политическую единицу связано с выдвижением здесь местной династии — Суфи. Отделение Хорезма, несомненно, нанесло крупный — не только политический, но н экономический — урон Золотой Орде. В международной караванной торговле того времени Хорезм занимал ключевую позицию на пути из Европы на Восток. Потеря этого развитого в хозяйственном и культурном отношениях улуса заметно ослабила позиции сарайских ханов, лишив их важной опоры в борьбе против Мамая.

На левобережье Волги, оплоте сарайских ханов, положение осложнялось постоянными распрями между крупными феодалами. Одни из них стремились стать независимыми от ханской власти, другие сами надеялись занять престол. Трудно точно очертить размеры территории, которая находилась под контролем хана, сидевшего в Сарае ал-Джедид, но то, что она в разное время была более или менее ограничена, не подлежит сомнению. Арабские источники сообщают, что несколько крупных эмиров, перессорившись, самостоятельно управляли своими владениями в окрестностях Сарая ал-Джедид 208. Хаджитар- ханом (Астрахань) с прилегающими районами завладел некий Хаджи-Черкес. Еще два крупных феодала — Урусхан и Айбек- хан — управляли в этом регионе своими уделами 209. В крупном городе Сарайчике (на р. Урал), занимавшем ключевую позицию в начале торгового пути из Золотой Орды в Хорезм, Иран, Монголию, Китай и Индию, шла борьба между Ильбаном и Алп-ходжой, которые в 1373—1374 гг. чеканили здесь монеты 210. Во второй половине 70-х годов правителю Хаджитархана Черкесу на короткий срок удалось объединить под своей властью левобережные районы Нижнего Поволжья. Он изгнал Мамая из Сарая ал-Джедид (в третий раз захватившего столицу) 211, что произошло, скорее всего, в 1374 г., так как Черкес, судя по монетам, правил в Хаджитархане в 1374—1375 годы 212. В результате под его властью оказалось все левобережье — от Хаджитархана до Сарая ал-Джедид. А. Н. Насонов предполагал, что владения Черкеса были более обширны, включая в них еще два улуса — Мохши и Хорезм. При этом в качестве доказательства он приводил сведения (без ссылки на источник) о монетах с именем Черкеса, чеканенных в этих центрах 213-214. На основании таких данных А. Н. Насонов сделал вывод о том, что владения Черкеса врезались клином между русскими княжествами и ордой Мамая, отделяя их друг от друга и одновременно отрезая сообщение последнего с территорией бывшей Волжской Булгарии *. По мысли А. Н. Насонова, отделение русских земель от территории Мамая полосой владений соперничавшего с ним сарайского хана придало московскому правительству решимости в борьбе против южного соседа. Именно из такой ситуации А. Н. Насонов выводил причину крутого поворота русской политики, принявшей в этот период открытую и острую антимамаевскую направленность 215. Однако подобные построения нельзя считать правильными, так как

данные А. Н. Насонова о монетах Черкеса, выпускавшихся в Мохши и Хорезме, не подтверждаются никакими источниками. Кроме того, сарайские ханы придерживались исключительно пассивной оборонительной позиции и даже не пытались организовать нападение на подвластное Мамаю правобережье Волги. К этому можно добавить, что положение самого Черкеса было чрезвычайно сложным н не позволяло ему даже помышлять о захвате находившихся за сотни километров от Сарая улусов. Что касается Хорезма, то выше уже говорилось о том, что здесь в эти годы правила династия Суфн.

На правом берегу Волги, во владениях Мамая, обстановка была несколько иной. Ему удалось удержать под своей властью Крым, степные пространства между Днепром н Волгой и пред- кавказские степи. Феодалы, пытавшиеся объявить независимыми свои владения, находившиеся на .этой территории, быстро поняли, что им не устоять против Мамая и нашли выход из создавшегося положения. Они бросили свои улусы, расположенные в степных, центральных районах Золотой Орды, н отправились к ее окраинам, захватив там обширные владения и укрепившись в них. Характерным примером в этом отношении являлся Тагай, правитель Бельджамена (русск. Бездеж), находившегося на правом берегу Волги, в месте ее наибольшего сближения с Доном. Археологическое обследование остатков этого города выявило недостроенный земляной вал со рвом 216. Возможно, что эти укрепления начал возводить именно Тагай в начале 1360-х годов, но, оценив обстановку (явное преобладание сил Мамая, двигавшегося из Крыма), он оставил незаконченные укрепления и ушел на север, в район Мохши, где, по сообщению русской летописи, «Наручадь ту страну отнял себе, ту живяше и пребываше» 217. Здесь, вдали от Мамая чувствуя себя в безопасности (по крайней мере какое-то время), он начал чеканить собственную монету 218 и предпринимать нападения на близлежавшие русские княжества. Мамай в это время был целиком поглощен борьбой за Сарай ал-Джедид, поэтому Тагаю удалось продержаться в Мохши довольно долго. Летопись сообщает, что «Тагай из Наручади» в 1365 г. напал на Рязанское княжество, взял Переяславль, но был разбит 219. После этого поражения имя Тагая больше не упоминается в источниках. Скорее всего, воспользовавшись выгодным моментом, власть в районе Мохши захватили местные мордовские князья, в дальнейшем ставшие верными вассалами Мамая. Несколько восточнее Тагая, в районе южнее реки Пьяны, обосновался некий Секиз-бей 220. Причем он постарался обезопасить себя крепостными сооружениями, видимо опасаясь не только близости русских, но и окружавших его мордовских феодалов, а также своего соседа Тагая. Краткость летописных сообщений не позволяет конкретно обрисовать территории, подчинявшиеся Тагаю и Секиз-бею. Можно лишь предположить, что она не была большой и не имела четких границ.

Еще один крупный золотоордынский феодал — Булак-Тимур — захватил город Булгар и «отнял бо Волжьскы путь» 221. Удерживать за собой Булгар ему удавалось вплоть до 1367 г., когда он был разбит русскими войсками и бежал на Нижнюю Волгу, где и был убит ханом Азизом 222. После гибели Булак-Тимура власть в Булгаре захватил местный князь Хасан, также не подчинявшийся Мамаю. Ему удалось сохранить свою автономию до 1370 г., когда при прямой помощи русских войск Мамаю удалось посадить здесь своего ставленника Мухаммед-Султана 223. Хасан предпочел мирно уступить власть и использовать тактический прием, широко применявшийся феодалами в годы «великой замятии», — уйти в окраинные районы. Он покинул исконно булгарские земли, переправился на малозаселенное правобережье Камы и утвердился здесь, основав в 70-х годах новый город — Казань 224. С установлением власти Мамая на территории бывшей Волжской Булгарии ему удалось надежно изолировать Сарай ал-Джедид территориально от русских княжеств, где теперь мятежный беклярибек выступал в роли единственного главы Золотой Орды. С этого времени в русских летописях прекращаются какие-либо упоминания о сарайских ханах вплоть до 1380 г., когда на Нижней Волге появился Тохтамыш.

В результате развившихся центробежных устремлений территория Золотой Орды в 60—70-х годах XIV века являла собой значительное число сравнительно мелких и более крупных владений отдельных феодалов, находившихся в состоянии постоянных междоусобиц. Эта борьба, несомненно, меняла соотношение сил феодальных группировок и территориального распространения их влияния. Судя по источникам, Мамай действовал в отношении конкурентов, находившихся на правобережье Волги, более энергично. В летописных статьях 70-х годов отсутствуют сведения о каких-либо крупных феодалах на этой территории, не подчинявшихся власти беклярибека. Постепенно ему удалось подавить сепаратистские устремления аристократии и в 70-е годы объединить под своей властью всю территорию Золотой Орды западнее Волги вплоть до Днепра. В отдаленной от центральных районов Волжской Булгарии Мамай посадил в 1370 г. своего ставленника Мухаммед-Султана. Это была единственная область левобережья Волги, признававшая власть временщика.

Двадцать лет непрерывной, изнурительной для обеих сторон борьбы не принесли явной победы ни сарайским ханам, ни Мамаю. К 1380 г. основная территория государства оставалась расколотой на два противостоящих лагеря, разделенных Волгой. В этой обстановке Мамай резко меняет основную линию своей политики, откладывая дальнейшие беоплодные попытки захвата столичных областей волжского левобережья. Укрепление своего явно поблекшего среди соплеменников авторитета и получение новых материальных ресурсов для -продолжения борьбы с саранскими ханами он решает осуществить путем организации нового крупного ограбления русских земель. Последовавший за этим полный разгром армии Мамая на Куликовом поле резко изменил соотношение сил в группировках, претендовавших на установление единой верховной власти в Золотой Орде. Военная мощь и политическая власть мятежного беклярибека были фактически сведены к минимуму, что объективно способствовало облегчению задачи Тохтамыша по восстановлению единства государства. Он включился активно в борьбу за сарайский трон еще в 1376 г., появившись на берегах Волги из района Кок-Орды. При поддержке Тимура ему удалось тогда захватить Сарай ал-Джедид и удерживать его около двух лет. Основанием для такого утверждения служат чеканив-шиеся здесь в 777—779 гг. х. (с 2.6.1375 по 29.4.1378 г.) монеты с именем Тохтамыша 225. Однако окончательно укрепиться в столице Золотой Орды ему не удалось, й он был вынужден на какое-то время уступить власть Араб-шаху. Монеты последнего известны лишь от 779 года хиджры (с 10.5.1377 по 29.4.1378 г.) и в небольшом количестве 226. Временно отступивший Тохтамыш на протяжении 1379 г. собирал силы для нового удара, который последовал весной или летом 1380 г. На этот раз он окончательно захватил не только Сарай ал-Джедид, но и первую золотоордынскую столицу Сарай (известную также под именем Сарай-Бату или Старый Сарай), а также Сарайчик и Хаджи-тархан, т. е. практически все области, располагавшиеся восточнее Волги. Явно руководствуясь достижением определенных внутриполитических выгод, среди которых не последняя роль отводилась укреплению собственной власти, новый хан организовал во всех этих городах чеканку монет от своего имени, на которых стоит дата 782 год хиджры 227 (с 7.4.1380 по 27.3.1381 г.). За многие годы это был первый хан, юридические права которого на сарайский престол были неоспоримы, ибо он являлся настоящим Чингизидом. Кочевое и оседлое население присарайских областей, измотанное бесконечными усобицами, отнеслось к нему явно благосклонно. Притом за спиной Тохтамыша стоял Тимур, считавший в это время честью для себя оказать помощь настоящему Чингизиду.

Несколько иная точка зрения на события, происходившие в районе левобережья Волги в конце 70-х годов, высказана Ю. К. Бегуновым 228. По его мнению, Тохтамыш захватил Сарай ал-Джедид лишь весной 1381 г. При обосновании этой даты Ю. К. Бегунов некритически подошел к сообщениям некоторых восточных источников, использовал во многом устаревшие зарубежные исследования и не привлек данных нумизматики. Публикации многочисленных монет Тохтамыша не оставляют сомнений, что его вторичное появление на Волге относится к весне или лету 1380 г. На эту же дату утверждения Тохтамыша на золотоордынском престоле косвенно указывает сообщение IV Новгородской летописи. Под 1382 г. здесь говорится: «Бысть  в 3-ее лето царства Тахтамышева, царствущоу емоу в Орде в Сараи» 229, т. е. первым годом правления Тохтамыша летописец явно считал 1380. Наконец, восточные источники сообщают, что зиму 1379/80 г. Тохтамыш провел в столице Кок-Орды Сыгнаке на р. Сырдарье и, «когда наступила весна, привел в порядок войско и завоевал государство и область Мамака» 230. К осени 1380 г. Тохтамыш завладел уже всем левобережьем Волги. Опираясь на этот плацдарм, он переправился на правый берег во владения Мамая и встретился с его отрядом на р. Калке. Сражение, видимо, не состоялось, так как соратники Мамая «сшедше с коней своих н биша челом царю Тохтамышу, и дата ему правду по своей вере, и пиша к нему роту (присягу. — В. Е.), и яшася за него, а Мамая оставиша» 231.

Имеющиеся источники не содержат каких-либо подробностей, проливающих свет на действия Тохтамыша, связанные с утверждением его власти во всех частях Золотой Орды и объединением ее в единое государство. Можно лишь предполагать, что процесс этот был не мгновенным и вызвал определенное противодействие со стороны какой-то части сепаратистски настроенных феодалов. Однако, судя по тому, что в 1385 г. Тохтамыш начал проводить активную агрессивную политику против своего недавнего союзника и благодетеля Тимура 232, можно с уверенностью утверждать, что объединение государства к этому времени было закончено.

Территория, находившаяся под властью Тохтамыша, рисуется в следующих пределах. Западные районы государства были ограничены течением Днепра. Заднепровские области находились под контролем Литвы 233, хотя здесь в какой-то мере осталось кочевое население, располагавшееся вдоль черноморского побережья. Крымский полуостров также составлял часть владений Тохтамыша. Эта картина полностью согласуется с замечанием восточного хрониста о том, что Тохтамыш «овладел властью во всем улусе от границы Либка (Литвы.— В. Е.), крайнего населенного места на севере, до пределов Кафы н сделал своей столицей Сарай султана Берке» 234. Степные пространства между Днепром, Доном, Волгой н Уралом, как н прежде, составляли ядро государства. Районы бывшей Волжской Булгарии и Башкирии также признали власть нового хана, о чем свидетельствует описание его похода 1382 г. на Москву 235. Территория Кок-Орды, послужившая Тохтамышу плацдармом для завоевания сарайского престола, с самого начала правления составила часть его владений 236. Вопрос о политической зависимости левого крыла улуса Джучи, находившегося на территории нынешнего Северо-Восточного, Центрального и Южного Казахстана (Кок-Орда), путанно и неверно изложен в «Истории Казахской ССР» 237. Авторы соответствующих разделов этой работы сначала утверждают, что левое крыло улуса Джучи «в XIV в. окончательно обособилось от Золотой Орды» 238 и правившие здесь ханы «окончательно порвали даже с номинальной зависимостью от Золотой Орды» 239. А несколько ниже признают, что власть Тохтамыша распространялась на оба крыла улуса Джучи — Ак-Орду и Кок-Орду 240.

Известные в настоящее время письменные источники со всей категоричностью опровергают тезис о политической независимости Кок-Орды и правивших в ней потомков Орда-Ичена от сарайских ханов. Согласно их сообщениям, на протяжении XIV века сидевшие в Сыгнаке ханы всегда признавали верховную власть наследников Бату, царствовавших в Сарае. Это говорится о хане Сасы-Буке, который «по-прежнему соблюдал правила подчинения и повиновения. Он правил 30 лет и за это время совершенно не сходил с большой дороги службы Тугрул-хану и Узбек-хану и не уклонялся ни от одного вызова и курилтая» 241. То же самое сказано о его преемнике Эрзене, который сделался ханом по указу Узбека и, несмотря на то что «степень его положения стала близкой к величию Узбек-хана, он таким же образом проявлял повиновение и подчинение» 242. Наследовавший Узбеку Джанибек также сохранил и применял право утверждать на престоле ханов Кок-Орды из ветви Орда-Ичена 243. Все эти факты никак не могут свидетельствовать об «окончательном» освобождении от «номинальной зависимости» ханов левого крыла Золотой Орды по отношению к сарайским правителям. Речь в данном случае может идти лишь о полной экономической независимости. Что же касается политической самостоятельности Кок-Орды, то она действительно существовала лишь в годы «великой замятии», когда сменявшиеся один за другим на сарайском престоле ханы не имели никакой конкретной власти. Однако этой самостоятельности пришел конец в 1380 г. с воцарением Тохтамыша, вновь объединившего обе части государства.

Тохтамышу удалось также полиостью подчинить Хорезм, о чем свидетельствуют выпускавшиеся здесь монеты с его именем 244. Что касается восточных границ Золотой Орды при этом хане, то определенных сообщений о их прохождении в источниках нет. Однако, учитывая более поздние события, связанные с бегством Тохтамыша после разгрома его армий в Сибирь, можно утверждать, что они находились в районе Иртыша и Оби 245.

В таких границах Золотая Орда пережила кратковременный последний подъем, во время которого Тохтамыш даже предпринял усилия по расширению своих владений. Ему удалось захватить Азербайджан с частью северного Ирана и удерживать их, судя по чеканившимся здесь монетам, около двух лет 246. Однако в борьбе с Тимуром он потерял Хорезм в 1388 г. 247.

Последнее десятилетие XIV века связано с полным крахом Золотой Орды как государства. После двух походов Тимура (1391 и 1395 гг.) внутренняя административно-политическая структура государства была полностью разрушена: исчезли многие города, прекратилась международная караванная торговля, резко упало ремесленное производство, перестали функционировать важные в социальном отношении институты. Территориально золотоордынские владения в это время занимали степные пространства от Днепра до Урала. Едигей присоединил к ним в 1406 г. область Хорезма 248, что удалось осуществить в связи со смертью Тимура. В то же время некоторые окраинные районы государства проявляют полное неповиновение ханской власти. Об этом свидетельствует, например, позиция владетеля Дербента 249, отказавшегося подчиняться приказам золотоордынского правительства.

Расщепление и сокращение территории Золотой Орды, приведшее к изменению ее рубежей, нельзя связывать только с конкретными событиями военно-политической истории. Отдельные сражения и даже крупные военные кампании, в которых Золотая Орда терпела поражения, представляли собой лишь заключительные этапы сложных и длительных процессов, происходивших как в самом государстве, так и на международной арене. В XIII веке стабильности золотоордынских границ способствовала не только мощь созданного ханом Бату государства, но и та внешнеполитическая ситуация, которая во многом явилась следствием опустошительных походов монгольских армий 1236—1242 годов. С особенной яркостью это можно видеть при сопоставлении положения земель Северо-Восточной и Юго-Западной Руси во второй половине XIII в. Северо-восточные княжества подверглись наиболее жесткому, длительному, планомерному и неоднократному разгрому, надолго подорвавшему их экономический потенциал и лишившему сил для решительного продолжения борьбы. Юго-западные районы не испытали столь опустошительного нашествия и, несмотря на установление политической зависимости от Золотой Орды, во многом успешно сопротивлялись его притязаниям. Об этом можно судить по прямому противодействию киязя Даниила попыткам монголов установить свою власть на русских территориях (в Бакоте и Болоховской земле 250). Наконец, летопись конкретно свидетельствует о том, что Даниил «держаше рать с Коуремьсою и ииколи же не бояся Коуремьсе» 251. В результате хан Берке для обеспечения безопасности своих границ и удержания в подчинении Юго-Западной Руси вынужден был прислать насмеиу Куремсе Буруидая, который пришел «со множеством полков» и «в силе тяжьце» 252. Этот факт недвусмысленно указывает на то, что при столкновении с сильным противником Золотой Орде приходилось прибегать к значительным усилиям для поддержания своего господства и сохранения государственных рубежей.

На протяжении следующего столетия произошли крупные изменения не только в международной ситуации, но и внутри самой джучидской державы, что немедленно сказалось иа ее территориальной целостности. В это время в Восточной Европе с особой силой начинают проявляться тенденции территориального формирования и активного включения в сферы международной и антиордынской политики Московского, Литовского и

Молдавского княжеств. Молодое Молдавское княжество и усилившаяся Литва, удачно воспользовавшись взрывом давно подспудно назревавших внутрифеодальных усобиц, разгромили оказавшихся без поддержки -владетелей западных улусов Золотой Орды, навсегда лишив ее этих земель. Это лишний раз подтвердило искусственность и слабую взаимосвязь отдельных, особенно окраинных, улусов монгольского государства. Победа на Куликовом поле во многом способствовала постепенному, но неуклонному продвижению русских княжеств на территории нейтральных или контролировавшихся Золотой Ордой областей. В первую очередь началось освоение земель на правобережье Оки и в верховьях Дона. В целом тенденции развития окружавших Золотую Орду государств географически сводились к вытеснению ее в чисто степные пространства. Это был один из начальных, но важных аспектов освобождения от ее политической власти.

Определенную, хотя далеко не первостепенную роль в сохранении значительного и постоянного основного ядра Золотой Орды сыграли природные, или физико-географические, условия, характерные для территории этого государства. Обладание обширными степями на протяжении еще довольно длительного периода после фактического распада Золотой Орды и полного краха ее государственности создавало у их обитателей иллюзию политической мощи, которая питалась воспоминаниями о былом величии. Абсурдность таких претензий со всей ясностью проявилась в 1480 г. во время стояния на Угре.

Цитируется по изд.: Егоров В.Л. Историческая география Золотой орды в XIII – XIV веках. М., 2010, с. 47-68.

Примечания

* Так как г. Мохши находился на территории современной Пензенской обл., у г. Наровчата.

121. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. ИЗ.

122. Panaitescu P. P. Op. cit., р. 308.

123. Ibid.

124. Нудельман А. А. К вопросу о составе денежного обращения в Молдавии в XIV — начале XVI в.—В кн.: Карпато-Дунайскке земли в средине века. Кишинев, 1975, с. 107.

125. Там же.

126. Iliescu О. Op. cit., р. 265.

127. Полевой Л. Л., Бырня П. П. Указ. соч., с. 5—12.

128. Полевой Л. Л. Указ. соч., с. 29.

129. Параска П. Ф. Политика Венгерского королевства..., с. 44.

130. История Болгарии. М., 1954, т. 1, с. 148.

131. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 117.

132. Полевой Л. Л. Указ. соч., с. 28.

133. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 197, 206, 236. 240.

134. История Казахской ССР. Алма-Ата, 1979, т. 2, с. 156—157.

135. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 236, 459.

136. Там же. с. 307, 459.

137. Егоров В. Л. Развитие центробежных устремлений в Золотой Орде— Вопр. истории, 1974, /А 8.

138. Мохов Н. А. Молдавия эпохи феодализма. Кишинев, 1964, с. 103; Параска П. Ф. Золотая Орда...; Полевой Л. Л. Указ. соч., с. 33.

139. Древняя культура Молдавия. Кишинев, 1974.

140. Полевой Л. Л., Бырня П. П. Указ. соч.

141. Полевой Л. Л. Указ. соч., с. 86, Примеч. 2.

142. Там же, с. 30, 121; Древняя культура Молдавии.

143. Полевой Л. Л. Городское гончарство Пруто-Днествовья в XIV веке Кишинев, 1969, с. 10; Нудельман А. А. Указ. соч., е 107.

144. ПСРЛ. Пг., 1922, т. 16, вып. 1, стб. 75.

145. Молчаыовский И. Очерк известий..., е 14.

146. Ляскоронский В. Указ. соч., с. 21.

147. ПСРЛ. СПб., 1913, т. 18, с. 90.

148. ДДГ, с. 29, 53.

149. Там же, с. 29, 54.

150. Там же с. 53, 54.

151. АИ, СПб., 1841, т. 1, с. 1—2, грамота М 1; с. 3—4, грамота М 3.

152. Там же, с. 2.

153. О локализации Червленого Яра см.: Насонов А. Н. «Русская земля» и обра-зование территории древнерусского государства. М., 1951, с. 213.

154. ПСРЛ, СПб., 1859, т. 8, с. 38.

155. Левашова В. П. Золотоордынские памятники в Воронежской области,— Труды ГИМ. 1960, т. 37, с. 175.

156. Кротков А. А. Указ. соч.

157. АИ, с 4.

158. Там же, с. 4.

160. ПСРЛ. СПб., 1897, т. II, с. 95—96.

161. Там же, с. 96.

161. Путешествия в восточные страны..., с. 70.

162. Насонов А. Н. Монголы н Русь. М.; Л.. (940, с. 124.

163. ПСРЛ, т. 11, с. 96; ДДГ, с. 285.

164. Степанов П. Д. Древние памятники..., с. 9; Мартьянов В. Н. Указ. соч., с. 157.

165. Кучкин В. А. Нижний Новгород и Нижегородское княжество в XIII— XIV вв. — В кн.: Польша и Русь. М., 1974, с. 242.

166. ПСРЛ. Пг., 1922, т. 15, вып. I. стб. 109.

167. Там же, стб. 112—113.

168. Там же, стб. 118.

169. Алихова А. Е., Жиганов М. Ф., Степанов П. Д. Указ. соч.

170. Каховский В. Ф. Новые археологические памятники Чувашского Присурья.— Труды НИИЯЛИЭ при Совете министров Чуваш. АССР, Чебоксары, 1978, вып. 80, с. 15.

171. Там же, с. 17; Каховский В. Ф. Булгарское селище близ деревни Досаево.— Труды НИИЯЛИЭ при Совете министров Чуваш. АССР, вып. 80, с. 29; Федоров-Давыдов Г. А. Досаевский клад золотоордынских монет.—Там же, с. 30.

172. ПСРЛ. т. 15, вып. 1, стб. 119—120.

173. Фахрутдинов Р. Г. Указ. соч., с. 69—70.

174. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 206, 236, 240, 378.

175. История Казахской ССР, т. 2, с. 156.

176. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 236, 378. 459.

177. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., М.; Л., 1941, т. 2, с. 71.

178. Там же.

179. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 94—96.

180. Там же, с. 97, 109.

181. Савельев П. С. Монеты джучидов, джагатаидов, джелаиридов и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша. СПб., 1857, вып. 1, с. 122, 123, 125, 127. 128.

182. Путешествия в восточные страны..., с. 111, 186.

183. Шихсаидов А. О пребывании монголов в Рича и Кумухе (1239—1240 гг.).— Учен. зап. Даг. ин-та ист., яз. и лит. им. Г. Цадасы, Махачкала, 1958, т. 4,' с. 7—11; Атаев Д. М. Христианские древности Аварии.—Там же, с. 179; История Кабардино-Балкарской АССР. М., 1967, т. 1, с. 80—86.

184. Врун Ф. К. Восточный берег Черного моря по древним периллам и компа- совым картам.—Зап. Одес. о-ва ист. и древи., 1875, т. 9, с. 420.

185. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 92.

186. Домбровский О. И. Средневековые поселения и «исары» крымского южно- берсжья.— В кн.: Феодальная Таврнка. Киев, 1974, с. 5—55.

187. Веймарн Е. В., Лобода И. И., Пиоро И. С., Чореф М. Я. Археологические исследования столицы княжества Феодоро.— В кн.: Феодальная Таврнка, с. 123—138.

188. Домбровский О. И.. Махнева О. А. Столица феодоритов. Симферополь, 1973, с. 11—17.

189. Зевакин Е. С., Пенчко Н. А. Очерки по истории генуэзских колоний иа западном Кавказе в ХШ и XV вв.— Ист. зап., 1938, т. 3.

190. Бертье-Делагард A. J1. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде.— Зап. Одес. о-ва нет. и древи.. 1915, т. 32, с. 243.

191. Якубовский А. Ю. Развалины Ургенча. Л., 1930, с. 36.

192. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 244.

193. Там же, с. 113.

194. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 129.

195. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 389.

196. ПСРЛ, т. 18, с. 101.

197. Там же.

198. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 389.

199. ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 73.

200. Там же.

201. Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидских монет.— В кн.: Нумизматика н эпиграфика. М., 1960, т. 1, с. 134, 136, 138, 141—143, 145—150, 157, 159.

202. Там же, с. 133. 134 136, 138. 139, 141—143. 144, 145, 148, 151, 156. 157, 159; Федоров-Давыдов Г. А. Находки джучидских монет.— В кн.: Нумизматика и эпиграфика. М. 1963, т. 4, с. 186, 187; Марков А. К, Инвентарный каталог мусульманских монет императорского Эрмитажа. СПб., 1896, с. 477, 479.

203. Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидскнх монет, с. 143, 144, 146, 151, 155, 157 163.

204. Там же, с. 134, 136, 141, 148, 159; Савельев П. С. Монеты ДЖУЧНДОВ, джагатаидов, джеланридов и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша. СПб., 1858, вып. 2, с. 40.

205. Федоров-Давыдов Г. Л. Нумизматика Хорезма золотоорды некого периода.—В кн.: Нумизматика и эпиграфика. М., 1965, т. 5, с. 184.

206. Там же, с. 183.

207. Там же, с. 184.

208. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 389.

209. Там же.

210. Марков А. К. Указ. соч., с. 477.

211. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 1, с. 391.

212. Федоров-Давыдов Г. А. Находки джучидских монет..., с. 200.

213-214. Насонов А. Н. Монголы и Русь с. 131.

215. Насонов А. Н. Монголы я Русь, с. 131.

216. Егоров В. Д., Полубояринова М. Д. Археологические исследования Водянок ого городища в 1967—1971 гг.—В кн.: Города Поволжья в средние века. М., 1974, с. 39—41.

217. ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 70.

218. Кротков А. А. Два собрания джучидских монет.— Труды Нижневолж. о-ва краеведения, Саратов, 1930, вып. 37, с. 7.

219. ПСРЛ т. 16, вып. 1, стб. 80.

220. Там же стб. 71.

221.Там же стб. 70.

222. Там же, стб. 85.

223. Там же, стб. 92.

224. Егоров В, Л. О времени возникновения Казани. Сов. археология, 1975, № 4, с 80.

225. Марков А. К. Указ. соч., с. 479.

226. Там же, с. 477.

227. Там же, с. 480.

228. Бегунов Ю. К. Об исторической основе «Сказания о Мамаевом побоище».— В кн.: «Слово о полу Игореве» и памятники куликовского цикла. М.; Л., 1966. с. 479.

229. ПСРЛ. Л., 1925, т. 4, вып. 1, ч. 2, с. 326—327.

230. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 109, 150.

231. ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 141.

232. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 109.

233. Мухлинекий А. Исследование о происхождении и состоят литовских татар. СПб., 1857, с. 17.

234. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 133.

235. ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. ИЗ.

236. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 108—109.

237 История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. В 5-ти Т. Алма-Ата, 1979. Т. 2. Кок-Орда в этом издании именуется Ак-Ордой; о соотношении этих названий см. ниже, гл. IV.

238. Там же, с. 149.

239. Там же, с. 152.

240. Там же, с. 153.

241. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 129.

242. Там же, с. 129.

243. Там же, с. 130.

244. Савельев П. С. Монеты джучндов..., вып. 1, с. 118—120.

245. Тизенгаузен В. Г. Указ. соч., т. 2, с. 133.

246. Савельев П. С. Монеты джучндов.., вып. 1, с. 120—128.

247. Тизенгаузен В. Г. Указ, соч., т. 2, с. 155.

248. Там же, с. 193.

249. Там же, с. 133—134.

250. ПСРЛ, 1908, т. 2, стб. 828—829, 838.

251. Там же, стб. 846.

252. Там же.