Руза в 1812 году

В первые месяцы войны Руза выступала как один из центров концентрации и формирования военных резервов. В августе 1812 г. на территории города комплектовались два батальона 1-го егерского полка Московского ополчения 116, созданного на деньги Н. Демидова 117. Вплоть до конца августа здесь же располагалась одна из команд Московского гарнизонного полка 118. С 18 по 23 августа в городе находился 4-й пехотный казачий полк Московского военного ополчения 119. 21 и 22 августа в Рузу вступили два ополченческих егерских полка. В связи с приближением генерального Бородинского сражения все части срочно отправились в Можайск, к главной армии 120. Последние подразделения ушли из Рузы 26 августа 121. На этот день в городе оставались 169 ратников Московского ополчения. Из них 59 были больны 122. Кроме того, функционировала военная инвалидная команда 123.

После отступления русской армии из Можайска противник получил возможность взять под контроль территории, лежащие к югу. Кроме того, продвигаясь параллельно русским войскам через Рузу и Звенигород на Москву, Наполеон, по-видимому, стремился угрожать флангам и русской армии, сдерживать ее отход и навязывать действия в своих интересах. Приказ на выполнение маневра был отдан командующему 4-м итальянским корпусом Е. де Богарне.

28 августа124 корпус Е. де Богарне выступил на Рузу. Благодаря оперативности старшего унтер-офицера Рузской инвалидной команды Г. Ф. Сафронова, жители города были заранее оповещены о движении в их сторону неприятеля125. В результате у кого-то из них появилась возможность снасти себя и хотя бы наиболее ценную часть имущества. Впрочем, судя но воспоминаниям непосредственного участника этих событий, появление неприятеля оказалось для многих местных совершенно внезапным. Кроме того, стремительное дальнейшее продвижение французских и итальянских частей по дорогам уезда, резко уменьшило шансы на спасение для тех, кто уже успел покинуть город. Вражеские солдаты догоняли беженцев, перехватывали повозки и активно грабили имущество.

28 августа125 передовые части 4-го корпуса вошли в Рузу. При приближении неприятельского авангарда несколько человек (по-видимому, инвалидная команда и оставшиеся ополченцы ) попытались оказать отпор, но были смяты 127.

Момент входа корпуса Е. де Богарне в Верею сохранился в воспоминаниях одного из офицеров штаба 4-го армейского корпуса капитана Л. Э. А. де Лабома 128: «Так как Руза лежит в пяти или шести милях от главной дороги, то жители надеялись, что мы не пройдем через их город; они спокойно ж или в этом убеждении. Каково же было их изумление или, вернее, страх, когда досланный принцем [командующим 4-м армейским корпусом Е. Богарне], и явился перед Рузой с баварскими стрелками! Надо было видеть всех этих крестьян 129, в ужасе выбежавших из домов, запрягавших лошадей и гнавших их, чтобы скорее убежать. Однако же те, которые должны были принять участие в ополчении, вооруженные кольями, копьями, или косами, собрались на площади, призываемые своим помещиком, и сейчас же двинулись против нас; но это местное население не могло сопротивляться нескольким привычным к бою солдатам и сейчас же пустилось в бегство. Только помещик выказал большое мужество; он ждал нас на площади и, вооруженный кинжалом грозил всем, требовавшим чтобы он сдался. “Как я могу пережить бесчестье моей родины? - воскликнул он в бешенстве. - У нас нет больше алтарей, наша империя обесчещена! Берите мою жизнь, она мне ненавистна...” Его хотели успокоить и отобрать у него кинжал; но, рассвирепев еще больше, он ударил им нескольких наших солдат, которые и прикололи его своими штыками. Сейчас же вслед за этим наш авангард вступил в Рузу. Когда я рассказал все солдатам, они сейчас же пустились в погоню за крестьянами, бежавшими со всем своим имуществом и скотом; их скоро настигли. И вот эти тоже из беглецов; но входите в город, и вы их увидите еще больше. По мере приближения мы встречали массу маленьких повозок, сопровождаемых нашими кавалеристами; они были нагружены детьми и немощными стариками; с сокрушенным сердцем думалось о том, что скоро все эти повозки, лошади - все, являющееся единственным достоянием этих отчаявшихся семейств, будет отобрано и разделено.

Наконец мы вступили в Рузу и вплоть до середины площади видели только толпу грабивших дома солдат; они не слушали ни криков хозяев, ни слез матери, которая, чтобы тронуть победителей, указывала на своих стоявших на коленях детей; сложив руки, обливаясь слезами, эти невинные создания умоляли только, чтобы их оставили живыми. Эта горячность грабежа у некоторых вполне оправдывается тем, что, умирая от голода, они стремились только найти нишу; но многие другие под тем же предлогом грабили и тащили все вплоть до платья с женщин и детей. Как только слухи о том, что мы взяли Рузу (9 сентября), дошел до окрестных крестьян, и они узнали, как безжалостно мы расправились с тамошними жителями, так тотчас же все население лежащих нам на пути в Москву деревень обратилось в бегство. Мы всюду нагоняли ужас, и многие, бежавшие в последнем порыве отчаяния, сжигали свои дома, усадьбы, хлеб и новый урожай и только что снятый с лугов сенокос». И далее: «... и дома и усадьбы были разрушены и опустошены, мебель переломана, провизия расхищена; все это представляло полную картину разрушения...» 130

Оторвавшись от неприятеля, русская армия двигалась к усадьбе и селу Вяземы 131. Ожидаемый отдых был прерван сообщением о крайне опасной активности неприятеля: обходном марш-маневре 4-го итальянского корпуса Е. де Богарне. Удача маневра могла иметь самые непоправимые последствия для русских. Дабы предотвратить это, М. И. Кутузов приказал генерал-майору Ф. Ф. Винцингероде задержать неприятеля.

В ночь с 28 на 29 августа корпус Ф. Ф. Винцингероде подошел к Рузе. По воспоминаниям одного из высших офицеров этого соединения А. X. Бенкендорфа (будущего главы III отделения «Канцелярии Его Императорского Величества»), они собирались штурмовать город, но узнав о многочисленном превосходстве неприятеля  (1300 против 10 тысячи человек всего 4-го итальянского корпуса Е. де Богарне) отступили, но не вернулся к армии, а спешно увели свои войска на восток ближе к Звенигороду.

Цитируется по изд.: Белов А.В. 1812 год в судьбе русского города: влияние наполеоновского нашествия на состояние городских поселений Центральной России и жизнь их обитателей. М., 2018, с. 38-41.

Примечания

116. Бродский Г. Е„ Тихонов И. С. Указ. соч. С. 92.

117. Куценко Е. В., Рязанов А. М„ Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... С, 45.

118. Бродский Г. Е., Тихонов И. С. Указ. соч. С. 92; Куценко Е. В., Рязанов А. М., Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... С. 45.

119. Куценко Е. В., Рязанов А. М., Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье...  С. 45.

120. Малышкин С. А. Рузский уезд Московской губернии в эпоху Отечественной войны 1812 года / / Материалы научной конференции Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997. С. 36.

121. Куценко Е. В., Рязанов А. М., Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... С, 45.

122. Малышкин С. А. Рузский уезд Московской губернии в эпоху Отечественной войны 1812 года... С. 36.

123. ЦГА Москвы. Ф. 20. Оп. 2. Д. 1545. Л. 67-89 и др.

124. Куценко Е. В., Рязанов А. М„ Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... С. 45.

125. Малышкин С. Л. Рузский уезд Московской губернии в эпоху Отечественной войны 1812 года... С. 36.

126. Лабом Е. Путь в Москву / / Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. Кн. 1. М., 2004. С. 255-256.

127. Куценко Е. В., Рязанов А. М„ Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... С. 45.

128. Лабом Е. Указ. соч. С. 255-256.

129. Речь шла и о жителях окрестных сел, и о горожанах. Для иностранца облик русского уездного города, пространство которого было наполнено садами и огородами, напоминало скорее деревню. Отсюда и наименование всех одним словом - крестьяне.

130. Лабом Е. Указ. соч. С. 257.

131. Куценко Е. В., Рязанов А. М., Ушаков В. К. 1812 год в Подмосковье... 2002. С. 7.