Урарту: общество (Дьяконов, 1989)

Урарту было наименее доступной врагам областью нагорья, а потому располагало наиболее благоприятными условиями развития. Для того чтобы сохраниться рядом с могущественной и воинственной Ассирией, царство Урарту должно было быстро сравняться с неб по уровню развития военной и административной техники и по мощи завоеваний. И Урарту этого добилось. С царствования Аргишти I (если не ранее) в урартской армия были, по-видимому, введены ассирийская структура подразделений и система обучения. Снаряжение и вооружение (пластинчатые панцири, остроконечные бронзовые шлемы, большие круглые бронзовые щиты, сравнительно длинные стальные мечи и лук с колчаном на 36 стрел, с железными, реже — бронзовыми наконечниками) было подобно ассирийскому, хотя трудно сказать, откуда шло влияние — из Урарту на Ассирию или из Ассирии па Урарту. Что касается урартской административной системы, то со второй половины VIII в. ее стала копировать Ассирия. Целью как урартских войн, так и «мирной» администрации завоеванных областей был прежде всего захват материальных ценностей, при этом нарушению торговых путей придавалось мало значения; ценности скапливались на царских и храмовых складах ради престнижа, обмена подарками с другими дворами и содержания придворного штата, чиновничества и армии; в значительно меньшей мере они поступали в оборот: товарное хозяйство в горных областях Передней Азии было развито низко. В то же время скопление металла и пленных (в том число ремесленников) в центрах Урарту способствовало высокому развитию литейного и вообще металлургического, а также ювелирного мастерства.

В Урарту не было крупных царских рабовладельческих, земледельческих хозяйств. Принадлежащие царю земли были сравнительно невелики, и продукты полеводства поступали в урартские «дворцы»-крепости главным образом в виде натурального налога с населения. В этих крепостях находились склады хлеба и фуража для войска, винные кладовые, здесь же были мастерские для первичной переработки поступающего сырья, для изготовления оружия и т. д., располагались гарнизоны и помещались наместники со своим штатом. Лучше всего такой «дворец»-крепость изучен на материале древнего города Тейшебайни, ныне городища Кармир-блур в Ереване; однако за последнее время раскопаны некоторые подобные крепости и на территории Турции и Ирана.

В Тойшебайни, городе, заново построенном урартами в VII веке, дома, по-видимому, строились сразу целыми кварталами, одновременно с основанием крепости. Каждая семья обитала в жилище, состоявшем из двух-трех помещений, из которых одно было только до половины крыто кровлей, покоившейся на деревянных столбах. Другая его половина служила двориком. Здесь находился врытый в землю очаг. Жители дома не имели собственных постоянных хранилищ для продуктов, не держали при доме скота: видимо, здесь жили люди, работавшие в мастерских цитадели или служившие в гарнизоне или на низших административных должностях. Мебели почти не было; главную утварь составляла глиняная посуда: в ней варили пищу, хранили зерно, масло, пиво, мелкие вещи. Из кости и дерева изготовляли коробочки, ложки, совки, гребни и т. п. В пищу шел ячмень, просо, бобовые, кунжут (на масло), виноград и изюм, а также иногда выдававшееся из дворца мясо. Известны некоторые орудия урартского земледельца: железные серпы, вилы, лопаты, грубые зернотерки из двух камней, каменные ступки-крупорушки.

Образцом другого, более органично выросшего типа города на нагорьях может служить нынешнее городище Хасанлу на юго-запад от озера Урмия. Здесь вместо прямых, единовременно проложенных улиц — лабиринт естественно складывавшихся переулков, больше имущественного расслоения, выражающегося в различном богатстве и размерах отдельных строений. В Урарту были известны и многоэтажные городские дома, в которых, возможно, жили большими семьями общинники. Большесемейные поселки типа хурритских «башен» были распространены и в сельской местности.

Урартское общество не было этнически однородным. Помимо собственно урартов, жителей бассейна озера Ван, здесь обитали «хетты» (т. е. лувимцы и прото-армяне), хурриты, а также северные (прото-грузиноязычные и другие) кавказские племена.

Разноплеменным и разноязычным, вероятно, было и войско, что должно было сказаться в периоды военных неудач (или хотя бы отсутствия побед).

Урартские надписи и титулатура царей объединяют основную массу населения под термином шурели (буквально «оружия», т. е. «воинства» или «вооруженные племена»). Они были обязаны воинской и другими повинностями и жили большими общинно-родовыми поселениями, сгруппированными вокруг окруженных степами самоуправляющихся и царских поселений-крепостей. Так, существовали целые поселения из родичей царя. Среди царских людей (урурда) выделялась высшая группа — мари. Военная и служилая знать, может быть, восходила по происхождению к местным знатным родам различных племен.

Важнейшим культовым центром был муцацирский храм бога Халди; он был местом коронации урартских царей и одновременно их сокровищницей. Наряду с храмами (под двускатной крышей с колонным залом и иногда с портиком) в культе Халди существовали святилища под открытым небом — перед нишей в скале или каменной стелой («вратами» бога Халди); как храмы, так и «врата» владели огромными стадами, образовавшимися на царских пожалований и обязательных даров на жертвы, которые приносили семьи общинников; но нет никаких данных о том, чтобы храмы обладали полевыми хозяйствами. Вообще на территории Урартского царства из непромышленных отраслей хозяйства более всего было развито отгонное скотоводство (разводились главным образом овцы, крупный рогатый скот и кони); но урартские цари уделяли исключительное внимание и развитию земледелия и виноградарства — видимо, страна с трудом обеспечивала себя хлебом и вином.

Из каждого похода урартские войска пригоняла наряду со множеством скота также очень много пленных — конечно, преимущественно из мирного населения. Судя по данным надписей, за каждое поколение перемещались сотни тысяч людей. Большинство пленных отдавали царю (так же как ему же, очевидно, переходила и опустошенная и вновь заселенная земля), но многие доставались и воинам. Однако хозяйство страны было не способно использовать такую массу несвободной рабочей силы, поэтому более половины взятых в плен умерщвляли, а из оставленных в живых (преимущественно мальчиков и молодых женщин) далеко не все переносили тяготы угона. Несомненно, что рабы использовались в скотоводстве и в ремесле; в какой мере и как они использовались в земледелии, неясно. Есть основание полагать, что с ними поступали так же, как в Ассирии, т. е. главным образом сажали на землю в качестве «илотов» царя или его подданных, которые вели хозяйство индивидуально, отдавая значительную часть продукта своего труда. Многих мальчиков кастрировали, пополняя евнухами штаты не только царя, но, вероятно, и областеначальников, жриц и т. п. Важно отметить, что пленных воинов часто включали в урартские пограничные части, где простое чувство самосохранения вынуждало их сражаться против врагов Урарту.

Цитируется по изд.: История Древнего мира. Под ред. И.М. Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С. Свенцицкой. Расцвет древний обществ. Изд. третье, испр. и доп. М., 1989, с. 57-59.