Эволюция политического строя

Политический строй является официальным выражением строя общественного и потому полнее представлен в источниках. Литва не всегда имела государство и была политически единой. Современники, сами жившие при дворах феодальных государей, единодушно утверждают, что и древние литовцы, и пруссы обитали среди болот, не знали государства и не были опасны соседям.

Во времена Владимира Мономаха Русь могла не опасаться за свои западные рубежи, ибо тогда «Литва из болот на свет не выникиваху»,— писал автор «Жития» князя Александра Невского (XIII век) 1, давая понять, что в его время положение в корне изменилось. То же сообщали о пруссах их западные соседи. Пруссы жили «sine rege, sine lege» 2, —отмечал Галл-Аноним; они селились среди недоступных болот, не терпя в своей среде никаких господ,— вторил ему Адам Бременский 3, словом, как выразился папа, gens hujusmodi olim solita lege naturae viveгe 4.

Иной предстает в источниках Литва середины XIV века. Это сильное, объединенное Литовское великое княжество со столицей в Вильно; оно успело завладеть Белоруссией, наступает на Украину, соперничает с Польшей и Русью и в то же время упорно отражает натиск Ордена. Как произошла эта перемена, какова была политическая структура древней, не знавшей государства Литвы, каким образом эта структура трансформировалась в государственную организацию, какие формы приняла последняя и почему? Вот вопросы, которые подлежат рассмотрению в данном параграфе.

_____

1. Житие князя Александра, стр. 188.

2. МРН, t. I, р. 478.

3. См. часть I, § 2.

4. См. Р. Klimasi, str. 58.

[332]

Источники застают литовскую землю уже знающей территориальное деление, возникновение которого восходит к до-государственной старине. С. Заянчковский и Г. Ловмяньский много потрудились над определением элементов до-государственного территориального деления Литвы и пришли к вы-воду, что древнейшей территориальной организацией, сочетающей в себе черты общественные и государственные, была волость 5.

Выводы польских исследователей нуждаются в существенном уточнении. Низшей первоначальной общественной организацией, длительное время сочетавшей в себе функции власти и управления, была сельская община, ясно отраженная в Помезанской Правде, община средним размером в двенадцать дворов, со сходкой, старостой и прочими признаками 6. Впрочем, и из исследований названных авторов вытекает, что волость, возникшая вследствие распада племени, а затем земли, состояла из деревень  7.

Волость лучше, чем община, отражена в хрониках. По данным хроник Петра Дюсбурга, Германа Вартберге, Виганда Марбурга и других, это terra, territorium, regio, lant, districtus 8. Судя по источникам, волости уже находятся во власти разного рода нобилей, которые, как мы видели, владеют здесь укрепленными замками-усадьбами и простирают свое управление на окрестные села.

Среди волостей есть и такие, центрами которых были бывшие общинные укрепления, служившие опорными пунктами народной обороны от врагов. Это territorium castri. В них укрывались жители нескольких волостей: например, в 1336 г. в замке Пиллепе нашли убежище 4 тыс. человек четырех земель  9. Таковы волости Бизены, Оукаймы, Сиздитена, Вислоны и другие, позднее попавшие под контроль государственных гарнизонов  10.

Пруссия насчитывала одиннадцать земель, хорошо известных источникам, каждая из которых, как мы видели из Христбургского договора, делилась на изрядное число волостей. Число деревень в волости зависело от размеров последней. Нечто подобное обнаруживается и в Литве. По сообра-

________

5. S. Zajaczkowski, str. 407. Что «племена» IX—XIII вв.— территориальные союзы, полагают и археолога (П. 3. Куликаускас, стр. 46).

6. Помезанская Правда, ст. 20, 39, 93; В. Т. Пашуто, стр. 39—41.

7. Н. Lowmianskis, t. II, str. 141—149.

8. S. Zajaczkowski, str. 400—402; см. К. AviSonisi, S. 20.

9. SRP, t. II, p. 488.

10.  PD, III, 222, 247, 276, 290, 321; Lites, lb, p. 137.

[333]

жени ям Г. Ловмяньского, Аукштайткя первоначально распадалась ва четыре земли: Налыпенайскую, Делтуву, собственно Литву и Упите, а Жемайтия состояла из пяти земель: Цеклисской, Коршувской, Мединицкой, Шауляйской, Кнетувской 11. Следовательно, в Литве могло быть девять земель. Причем в Жемайтии имелось не менее 43 волостей, часть которых была весьма устойчива и дожила до XVI века 12.

Размеры волостей неодинаковы. В Пруссии они, как видно из Христбургского договора, сравнительно невелики; в Литве, по примерным подсчетам, довольно значительны: в Аукштайтии на 6 тыс. кв. км приходится 16 волостей, т. е. по 375 кв. км на волость; в Жемайтия на 9 тысяч кв. км — 32 волости, или, в среднем, около 280 кв. км на волость 13. Как ни шатки эти расчеты, они позволяют предполагать объединения значительных групп сельских общин, деревень, сел в пределах одной волости.

Источники знают военные выступления целых земель, например, всей Литвы 14, всей Жемайтии 15, всей Ятвягии 16, прусских земель. Это заставляет предполагать существование каких-то органов управления, уходящих корнями в племенное прошлое. Подобные органы управления должны были стоять уже высоко над общиной.

Пытаясь заглянуть в до-государственную историю Литвы, мы заранее должны примириться с тем, что увидим лишь отмирающие остатки прошлого. Мы уже знаем, что в Литве развивается крупная земельная собственность, что имущественного и общественного равенства нет, значит мы не найдем ни родовой организации, ни племенного строя, ни народных собраний. В лучшем случае мы можем найти остатки этих форм народовластия, под которыми скрывается новое содержание. Обратимся к источникам.

Прусские материалы (в частности, Вульфстан и жития) рисуют нам местное общество, уже в IX веке находящимся под контролем людей власть имущих, которые правят в «городах» и крепостях, воюют и ссорятся друг с другом. В XIII веке эти нобили управляют военными делами прусских земель, вступают друг с другом в союзы, заключают договоры с противником, зачастую изменяют общему делу и предают свой народ 17. Их в Пруссии множество, это мелкие вотчинники, ве-

_________

11.  Н. Lowmianskis t. II, str. 105—106.

12. Ibid., str. 144.

13. Ibid., str. 140.

14.  ГЛ, XI, 5: «послали по всей Литве собирать большое войско» (1207 г.).

15. ПСРЛ, т. II, Стб. 897.

16. Там же, стб. 810.

17.  См. часть III, раздел второй, § 2.

[334]

дущие политические дела своих общин, а вместе с себе равными — дела групп общин, объединенных в волости, и, наконец, дела групп волостей-земель. Они все свободны, знатны, равноправны. Оли возвышаются над простым народом, который состоит из лично свободных, вооруженных главным образом пеших воинов.

Какова политическая структура власти в Пруссии этой до-государственной поры? Это конфедерация одиннадцати этнически родственных земель бывшего племени пруссов, каждая из которых ведет дела под управлением местных нобилей так, как ей заблагорассудится.

Вопрос о конфедерации земель как одной из переходных форм от до-государственной политической организации общества к государственной изучен недостаточно, и здесь можно коснуться его лишь в той мере, в какой это позволяют сделать прусские источники. Прежде всего надо подчеркнуть, что обособление аппарата управления как надстройки находилось в прямой причинной зависимости от процесса формирования классов.

Принудительная власть, как известно, возникла раньше, чем раннефеодального государство; эта власть существует во всяком человеческом обществе и при родовом, и при патриархально-общинном строе. Отправной точкой в изучении и этого вопроса является община.

В основе политического господства повсюду лежало отправление какой-либо должностной функции. Исконными функциями собрания членов общины были охрана недвижимой и движимой собственности, самой личности общинника, определение порядка землепользования, пастьбы скота и т. п. Кое-что из этих функций отразилось и в Помезанской Правде. С самого начала существования общины охрану некоторых общих интересов земледельцев пришлось возложить на отдельных лиц или группы лиц. Облеченные общественными полномочиями, они действовали под надзором общества: собирали сходку, разрешали споры, осуществляли репрессии (в частности, поток и разграбление, известный житиям) против лиц, превысивших права или нарушавших обычаи (вспомним кару за непогребенные кости, упомянутую Вульфстаном); надзирали за безопасностью и поддержанием в исправности деревенских дорог, а также засек, общинных городищ-убежищ, сигнализации кострами ит. п.; наконец, па некоторых из них падало и исполнение языческих обрядов при погребении, гадании, принесении жертв богам и пр.

Люди, ведавшие подобными делами, были, понятно, облечены известной властью, которая и представляла собой зачаток власти государственной.

[335]

Наши источники, в частности Вульфстан, жития, Кишпоркский договор и Помезанская Правда, сохранили об этом лишь отрывочные сведения, так как в пору возникновепия этих источников уровень общественной жизни пруссов был иным, более высоким, население уже объединялось в несравнимо более крупные единицы — волости и земли. Органами власти земли (к XIII веку таких земель в Пруссии известно одиннадцать), состоящей из нескольких волостей, были советы знати (старейших, лучших, нобилей и т. п.); они существовали для охраны общественных интересов и для пресечения их нарушений. Понятно, что они значительно дальше отстояли не только от отдельного общинника, но даже от той или иной общины или группы общин.

Иначе и быть не могло. С переходом от патриархально-общинного устройства к общине сельской, с превращением земледельцев в обособленных производителей еще больше увеличилась отчужденность между ними и носителями общественных функций. Развитие института наследования в обществе повело к установлению наследственности общественных должностей (его мы встречаем в прусских и литовских источниках XIII века многократно), исполнители которых все чаще избираются из числа более состоятельных земледельцев, располагающих ббльшими возможностями к поддержанию общественного порядка п безопасности, особенно в пору нередких конфликтов между землями и вторжений врагов извне. Эта зарождающаяся государственная власть еще незначительна, почти незаметна, так как общество еще не знает противостоящих друг другу классов.

Функции власти земли (совета знати и веча  18) много шире функций общинной и волостной власти. Совет знати земли разбирал споры между волостями и между более крупными общи-нами (например, в связи с гонением следа); решал вопросы войны и мира с другими землями 19, ведал сбором общего веча, народного ополчения  20, охраной главных путей и оборонительных сооружений земли; из числа знати земли выходили и более крупные жрецы, князья-волхвы, кобники  21. Наследственное выполнение 22  общественных функций вело к развитию права собственности знати на движимое и недвижимое имущество в силу титула.

_______

18.  PD, III, 4 (у галиндов), 184 (у скалвов); LR, S. 87 (у самбов); PD, III, 210, ср. 204 (у судовов); 34, ср. 73, 89 (у пруссов, союзных Святополку).

19. LR, S. 87; PD, III, 4.

20. LR, S. 89; нобили-воеводы — PD, III, 20, 89, 188, 332.

21. PD, III, 4; ПСРЛ, т. II, стб. 776.

22. PD, III, 73.

[336]

Нобили, ведавшие управ лени ем земель, крупнее и богаче тех, что руководили жизнью общин и волостей, их замки мощнее, в их собственности уже не несколько дворов, а зачастую несколько сел  23; их дружина, состоящая из слуг, насчитывает несколько сот воинов 24 и является ядром ополчения земли; в среднем (по данным Петра Дюсбурга) каждая из прусских земель могла выставить не менее 2 тысяч конницы и много тысяч пешего ополчения  25, а более сильные земли — Самбия — 4 тысячи всадников и 40 тысяч пеших, Судовия — 6 тысяч всадников и «бесчисленное множество пехоты».

В Пруссии имелись «multa castra et firma»; полагают, что здесь насчитывалось свыше 200 замков и 4000 укреплений 26. Прусское войско было вооружено копьями, щитами, мечами, шлемами, панцирями. Оно применяло камнеметы и осадные машины 27; оно умело блокировать 28  и брать крепости, как показали события освободительной борьбы. Пруссы действовали не только на суше, но и на воде 29.

Наши источники, характеризуя деятельность прусского и литовского нобилитета, гораздо лучше отразили этот этап истории политической власти, хотя они относятся уже к той стадии ее развития, когда в Пруссии возникает конфедерация земель.

Конфедерация земель Пруссии не была прочным политическим союзом, какой возник позднее в Литве. Едва ли пруссы всех земель выступали когда-либо едино. Этому препятствовали распри в среде нобилитета. Но источники свидетельствуют, что в ряде случаев некоторые прусские земли действовали заодно против Ордена. Нобили трех земель — Помезании, Натангии и Вармии — совместно вели и войну с Орденом и дипломатические переговоры с ним, подписав Кишпоркский договор; подобные действия наблюдались и в других частях Пруссии, а также в Жемайтии. Возможно, что возникала и жреческая организация, признанная всеми землями Пруссии. Прусская конфедерация не успела оформиться в относительно прочный союз под властью более состоятельных в экономическом и военном отношении князей — нобилей одной из земель.

В то же время часть знати различных земель действовала вопреки интересам своей страны, вступала в сношения с неприя-

________

23. PD, III, 48.

24.  Ibid., 76, 408, 209, 211.

25. Ibid., 3.

26. Н. Crome. Die Burgen der alten Preupen.— Mitteilungen fur Geschicbte Ost-und Wcstprcuftan, 3. Jalirgang.

27. PD, III, 94, 117—119, 422: ПСРЛ, т. II, стб. 810

28. PD, III, 95, 102 (Кенигсберг), 117 (Визенбург), 118 (Крейцбург), ср. PU, I, 1, № 279.

29. Adam Bremonsis, IV, 18; PD, III, 102.

[337]

телем, шла к нему на службу. В этом отношении надо отдать должное эмиссарам курии: они выбрали весьма подходящий момент для вторжения рыцарей. Существовавшая структура власти оказалась наименее пригодной для борьбы против вторжений врага. Нобили, как правило, находились в сложных родственных отношениях между собой. Иногда они выступали совместно, образуя союзы, но гораздо чаще распри из-за территорий, где они собирали дань, или из-за самих даней раздирали прусскую землю. Набеги пруссов па соседей, начавшись в XII веке, были относительно успешны, пока они, составляя обширные пешие рати и сильные конные дружины, сообща искали добычи в феодально-раздробленных землях Руси и Польши. Вторжение Ордена и его умелая политика изоляции и разгрома земель поодиночке привели к краху обширной прусской конфедерации  30. Это произошло в течение каких-нибудь пятидесяти лет на глазах у Литвы.

Что же за политический строй был в это время в самой Литве? Отличался ли он от прусского и чем именно? До XIII века мы не располагаем сведениями по этому вопросу. Зато Галицко-волынская летопись сохранила нам ценнейшее сообщение о русско-литовском договоре 1219 года, заключенном Волынскими князьями с союзом литовских князей. Оно гласит: «Божним повелениемь прислаша князи Литовьскии к великой княгини Романовой и Данилови и Василкови мир дающи.

Бяху же имена Литовьских князей,

се старьшии: Живинъбоуд, Давъят, Довъспрунк, брат его Мидог, брат Довъялов Виликаил;

а Жемоитскыи князи: Ерьдивил, Выкынт;

а Роушьковичев: Кинтибоуть, Вонибоут, Боутовить, Вижеик и сын его Вишлий, Китений, Пликосова;

а се Боулевичи: Вишимоут, его же уби Миндогот и жену его поял и братью его побил Едивила, Спроудойка;

а се князи из Дяволтвы: Юдьки, Поуксик, Бикши, Ликяик.

Си же вси мир даша князю Данилови и Василку и бе земля покойна. Ляхом же не престающим пакостящим и приведе на ня Литву. И воеваша Л я хы и много убистваствориша в них» 31.

__________

30. См. часть III, раздел второй, § 2.

31.  ПСРЛ, т. И, стб. 735—736.

[338]

Видимо, составитель холмского летописного свода имел полный текст договора, но счел нужным оставить лишь имена литовских князей, снабдив их кое-где своими комментариями, да в приписке показав, что договор имел характер военного союза.

Для историка, изучающего проблему образования Литовского государства, этот документ имеет неоценимое значение.

Во-первых, мы видим, что из числа князей—правителей отдельных литовских земель — выделилась группа «старших» князей — это, прежде всего, Живинъбуд и, вероятно, его сыновья, владевшие землями в Аукштайтии. Если это князья «старшии», то, но принятой русской юридической практике, остальные князья — «младшие», т. е. в какой-то мере вассальные.

Во-вторых, договор подписали князья и другой крупной земли — Жемайтии, а также Делтувы. В договоре участвовали еще две группы литовских князей (Рушьковичи, Буленичи) без указания тех земель, где они правили, и определить их владения пока невозможно.

Едва ли вызовет возражение утверждение, что отраженная в договоре великокняжеская власть («старьшии»), опирающаяся па зависимых или союзных князей, свидетельствует о наличии в Литве относительно единого государства. Объединение литовских земель еще свежо, степень связи между князьями и зависимость одних от других не слишком велика, и для лучшей гарантии договора его подписали (как это делали в свое время и русские князья, а позднее — прусские и жемайтские нобили) все князья, в известной мере зависящие от «старших» из Аукштайтии 32.

Из договора можно заключить, что прежде и в Литве, в ее землях Аукштайтии, Жемайтии, Делтуве и, очевидно, других, правили так же, как и в Пруссии, независимые друг от друга князья — нобили. Это тоже была конфедерация земель как переходная форма от патриархально-общинного строя к государственному. Существенная разница состоит лишь в том, что Литва опередила в своем общественном развитии Пруссию; здесь из среды нобилей уже успели выделиться сильнейшие, и конфедерация литовских земель сменилась их союзом, действующим под руководством нобилитета во главе с более сильными князьями.

Что это предположение основательно, показывают также наблюдения С. Заянчковского над жемайтским нобилитетом, который дольше сохранял свои старые порядки  33, получив известную автономию в рамках государства. Это «kunige von

________

32. Ср. Н. Р a s z k i е w i с ze, str. 305.

33.  S. Zajaсzкоwsкi str. 395 и сл.

[339]

Sameiten» 34 или mobiles per quos Samethia tung regebatur» 35. В массе — они владельцы имений и укрепленных пунктов с относительно небольшим объемом территориальной власти; в их среде сложился слой высшей знати. Нобиля управляли волостями, землями, всей Жемайтией. Они ведали делами войны и мира: например, войны против Ордена в 1256 и 1259 годы 36, предводительствуя в ней  37; их князья — участники мира с Русью 1219 г.; перед ними держат отчет жемайтские послы, прибывшие из Риги в 1259 году 38; с ними позднее заигрывает правительство Ордена, стремясь усилить жемайтский сепаратизм 39.

Жемайтские князья появились, вероятно, одновременно с аукштайтскими, но лишились своих владений и власти в их пользу, и потому позднее здесь не видно местной вассальной иерархии; это — следствие незавершенности феодализма в Жемайтии. Под властью великого князя нобили несут службу, возглавляют вооруженные силы, ведают обороной крепостей. Последний раз жемайтские нобили упоминаются в отчете легатских посланцев 1324 года 40; на рубеже XIV—XV веков они выступают уже в качестве боярства, отстаивающего свои сословные права во время борьбы Литвы с Орденом.

Характер государственной организации, отраженной в договоре 1219 года, соответствует представлению советских историков о государстве раннефеодального периода, которое представляло собой еще не иерархию феодальных сеньорий, а комплекс различных территорий, находившихся на разных ступенях общественно-экономического развития, причем их связь с главой государства кое-где основана на вассалитете без ленов или на ленах, составляющихся из даней.

Неизвестно, было ли отмеченное в договоре 1219 года объединение литовских князей первым союзом такого рода, но источники говорят нам, что это объединение и его структура не были окончательными. Развитие государства продолжалось в направлении укрепления великокняжеской власти. Источники не сообщают, когда сошел с политической арены великий князь Живинъбуд, они лишь отмечают, что следующим по времени великим князем (hoeste konic) сделался Миндовг 41; впрочем, они знают, что его отец располагал большой властью  42

______

34. LR, SS. 106—107, w. 4625, 4653.

35. pd in 259.

36. LR, SS.' 94—95, VV. 4085—4118, 4653—4674.

37. Ibid., S. 117, vv. 5094—5095.

38. Ibid., S. 106, vv. 4625—4628.

39. PD, III, 259 (1294—1300 гг.).

40. PJIA, № 67= LU, t. VI, № 3073.

41. LR, S. 63, v. 2732.

42. LR, S. 146, v. 6383.

[340]

 (din vater was ein konic grdz). Следовательно, власть в среде крупной знати, как и собственность, передается по наследству. Выдвижение Миндовга — не случайность: выше мы видели, что он выступает в источниках как владелец земель, городов, движимого имущества; отсюда можно заключить, что он располагал крупной вооруженной силой, состоящей как из дружины, так и из пеших полков крестьянства подвластных земель.

Источники позволяют в некоторой мере осветить методы, применявшиеся Миндовгом для объединения литовских земель; эти методы характерны для правителей раннефеодальных государств. Если проследить судьбу некоторых князей, подписавших договор 1219 года, то можно отметить, что Миндовг истребил всех Булевичей. Упомянув в договоре старшего из Булевичей, князя Вишимута, холмский летописец, как мы видели, заметил: «его же уби Миндогот, и жену его поял, и братью его побил — Едивила, Спрудейка». Как-то подчинил Миндовг и князей Рушьковичей, ибо позднее мы видим князя Сирвида Рушьковича нападающим на Русь совместно с воеводой Миндовга Хвалом и его «людьми» 43. Великий князь заставил на время смириться и жемайтских князей, воспользовавшись их внутренними усобицами: князья Выкпят и Единид после недолгого сопротивления были разбиты, а сын Выкипта Тройнат признал власть великого князя  44.

Что касается князя Нальшенайской земли Довмонта, то он, по словам нашей летописи, «мысляше бо абы како убити Миндовга, но не можаше, зане бысть сила его мала, а сего велика» 45. В Черной Руси, которой Миндовг овладел в 40-х годах XIII века, воспользовавшись тяжелыми для Русской земли последствиями монгольского нашествия, квяжил его сын Войшелк, но он стоял в зависимости, был вассалом великого князя: Миндовг сам держал Новогородок, а сыну передал только Слоним и Волковыйск 46.

Несколько иначе сложились отношения великого князя с ятвяжскимн нобилями, которые поддерживали жемайтского князя Выкинта  47, а с Миндовгом имели «многи брани». Великий князь был вынужден прибегнуть к иному сродству — он подкупил ятвяжских князей: «убеди я серебром многим» 48. Добился он преобладания и в Земгалии. Русский летописец так охарактеризовал объединительную политику Миндовга:

________

43. ПСРЛ, т. II, стб. 840; ср. стб. 797 (о князе Айшьвно).

44.  См. часть III, раздел второй, § 2.

45. ПСРЛ, т. II, стб. 860.

46. Там же, стб. 831.

47. Там же, стб. 815.

48. Там же, стб. 820.

[341]

 «Нача [Миндовг] избивати братью свою и сыновцо свои, а другия выгна из земле, и нача княжити один во всей земле Литовьской» 49.

За этой лапидарной формулой скрывается итог длительной социально-экономической эволюции и политической борьбы — возобладания крупной собственности на землю и превращения одной из привилегированных групп нобилей в «старейших» князей сперва Аукштайтии, а затем и всей Литвы. Возникшее государство (как и все государства подобного типа) не было достаточно единым, монолитным ни в смысле этническом, пи в смысле уровня развития своих частей (Аукштайтия, Жемайтия, Черная Русь, позднее — вся Белоруссия). Историю формирования литовской монархии мы рассмотрим ниже 50, здесь же соберем сведения о складывании отдельных государственных институтов — органов власти и управления.

Князь. Великокняжеская власть в древней Литве была настолько сильна, что некоторые историки сочли возможным писать об абсолютизме 51. Это — глубокое заблуждение. Абсолютизм — категория совершенно иного этапа истории феодального общества. Перед нами раннефеодальное государство, источник силы которого коренится в особенностях породившего его общественного строя. Это несомненно сильная власть, которая переживает период своего наибольшего подъема в пору быстрого расширения государственной территории.

Упрочение власти нашло отражение прежде всего в титулатуре. Потерпев неудачу в попытке завоевать Литву, се соседи должны были признать силу Литовского государства и его правителей, которая явно отличалась от менее устойчивой княжеской власти в феодально раздробленных странах. Волынский летописец именовал Миндовга «самодержцем» 52, новгородский — «великим князем 53. Через столетие Гедимин титуловался уже иначе, это «rex sivo dux Litwanorum», затем — «rex Letwinorum et Ruthenorum» и, наконец, «Letphinorum Ruthenorumque rex, princeps et dux Semigallie» 54.

Сами великие князья, разумеется, были склонны считать себя неограниченными властителями, при удобном случае подчеркивать это и сурово расправляться с соперниками. Тройден называл «мужиками и псами» своих «королевских людей», захваченных с товарами Ригой, но в качестве ответной меры

_________

49. ПСРЛ, т. II, стб. 858.

50. См. часть III, раздел второй, § 1—2.

51. К. Avizonisi, S. 73; ср. W. Kamienecki str. 27. Уже Г. Ловмяньский справедливо усомнился в литовском абсолютизме (Н- Lowmi anski4t str. 216).

52. ПСРЛ, т. II, стб. 858.

53. НПЛ, стр. 84.

54. См. J. Adamus, str. 313 и сл.

[342]

все же задержал ливонского посла  55; Гедимин утверждал, Что волен распоряжаться жизнью и смертью своих подданных 56; Кейстут велел повесить боярина Войдилу — придворного Ягайлы 57; Ягайло погубил видных нобилей, среди которых был дядька матери Витовта 58, и велел казнить двух бояр, противников унии 59; Ягайло и Витовт писали тиунам-наместникам, что медлящим с христианизацией грозит «шея», т. е. высшая кара.

Власть литовских князей с начала XIII века была наследственной, что свидетельствует об ее устойчивости  60 и одновременно бесспорно подтверждает господство принципа наследственной собственности в общественном строе. Великий князь мог лишить стола любого из вассальных князей (не говоря уже о держаниях бояр): по смерти полоцкого князя Воина здешний стол получил не его сын Лобок, а Наримунт, сын великого князя.

Его отношения с крупными князьями династии регулировались договорами, с подвластными землями «рядом», переросшим в привил ей. Великий князь жаловал земли магистру, прусским переселенцам (в Черной Руси 61), при его дворе находили прибежище и русские, например, рязанские бояре 62, и т. д. Умирая, великий князь «городы и княженья раздаял есть»  63.

Из привилеев 1387, 1413, 1434, 1447 и 1492 годов, расширявших иммунитетные права боярства (юридическая сторона этого процесса хорошо раскрыта М. Красауекайте), узнаем, что великий князь мог нарушать наследственные нрава бояр на землю (привилей 1387 года), привлекать их к ответственности по явному и тайному доносу (привилей 1434 года), карая не только виновного, но и его родственников (привилей 1447 года); великий князь бесконтрольно распоряжался раздачей должностей; юридически не были ограничены его прерогативы в отношении финансов, а также в области внешней политики (привилей 1492 года).

Наконец, создается впечатление, что в Литве великие князья первоначально исполняли и функции верховных жрецов. Так

__________

55. LU, t. I, № 507, р. 628.

56. LU, t. II, № 690.

57. ПСРЛ, т. XVII, стб. 74, 87, 195.

58. Там же, стб. 76, 89,147.

60.  См. Приложение 1.

59. ПСРЛ, т. VIII, стр. 51.

61. ПСРЛ, т. II, стб. 874.

62. Возможно, что упомянутый летописью Остафий — сын Константина, князя рязанского (ПСРЛ, т. VII, стр. 125, под 1217 г.), изгнанного Даниилом из Перемышля (ПСРЛ, т. II, стб. 793, ср. стб. 855, 861).

63. Троицкая летопись, стр. 402.

[343]

было в Ятвягии, где князь Скомонд был «волъхв и кобник нарочит» 64, так было и в Литве, где Миндовг сам «жряше» языческим богам 65, что требовало соответствующих знаний, судя по выражению хрониста о действиях жемайтского жреца-волхва (blfibekirl): «nach ir alden site; als cr wol wistc» 66.

Но видя лишь эту сторону великокняжеской власти, мы не поймем ее дальнейшей эволюции. Власть Миндовга была, конечно, велика и олицетворяла прогрессивное развитие объединенной страны; однако ведь Миндовг пал под ударами местных династов, готовых поделить его «землю и добыток» 67.

Единая общелитовская государственная власть стала условием дальнейшего существования Литвы; это было ясно видно из опыта прусской истории и из опыта правления Миндовга, поэтому, когда с продолжением объединительной политики выступил Войшелк, сын Миндовга, нашлись достаточно прочные общественные силы, которые его поддержали: убили Тройната «конюси»— паробки Миндовга по тайному сговору («поча думати») между собой. Войшелк, вероятно, знал об этом, ибо он тотчас возвратился в страну, причем не один, а собрав полки и двор своего покойного отца («съвкупи около себе вой отца своего и приятели»), а также русские новогородские и пинские рати 68.

Гедимин был сильнее Миндовга, но когда он в соответствии с древним литовским правом передал столицу Вильно в наследство младшему сыну Явнуту, то более сильные наследники — князь Трок Кейстут и князь Крево и Витебска Ольгерд — аннулировали этот акт. При этом, как отмечено в мемориале Витовта, князья, в частности Кейстут, получили поддержку: di land-lеutе all hildten sich an jn, vnd alle ander huzer gaben sich jm 69. Следовательно, за распрями князей постоянпо видны те общественные силы, волею которых они действуют.

Если с этой точки зрения проанализировать государственные акты великих князей, то станет ясно, что последние далеко не так полновластны, что они осуществляют политику угодную нобилитету, из среды которого вышли. Даже

_______

64. ПСРЛ, т. II, стб. 799.

65. Там же, стб. 817.

66. LR, S. 108, v. 4681—4683.

67. ПСРЛ, т. II, стб. 860—861.

68. НПЛ, стр. 85; ПСРЛ, т. II, стб. 861. Поэтому нельзя согласиться с Г. Пашкевичем, полагавшим, что государственная власть при Миндовге еще на пустила глубоких корней, держалась на дружине, без которой она беззащитна (Н. Paszkiewicz„, str. 77). Во-первых, дружину надо кормить, а это можно сделать лишь владея землей и крестьянами, а, во-вторых, погиб Миндовг, но институт власти, притом наследственной, остался. См. часть III, раздел второй, § 1.

69. SRP, t. II, р. 712.

[344]

3. Ивинскис в ту пору, когда он был относительно объективным исследователем, должен был признать, что политика, например, Витовта, была дворянской политикой (он выражается более осторожно — adelsfrcundlich) 70. Спрашивается, а какова была политика его предшественников? Тройдон заключал договор с немцами «pro se et omnibus sibi subiectis» 71. Едва ли он сделал это единовластно. Во всяком случае Гедимын заключал договор 1323 г. consilio et consensu (mit г a d e unde mit vulvorde) discretorum virorum nostrorum  72. Тогда дипломаты поговаривали, что попытка князя Гедимина ввести в стране христианство по католическому образцу сорвалась вследствие сопротивления русских бояр и жемайтских нобилей 73. Договор 1338 г., отражая интересы «господ земли», был подписан Гедимином от имени своих сыновей, литовских бояр, епископа полоцкого, князей полоцкого и витебского и самих этих городов 74. Подделывая в середине XIV века жалованные грамоты Миндовга, Орден счел нужным указать, что они выданы литовским князем при участии Лингевина (sororius noster), в них отмечены «nostri barones et consanguinei» и пр.  75

Совет. Если договор подписан mit rade или с согласия стольких лиц, то, очевидно, мы вправе предполагать существование или феодальных съездов или совета. Введению convent iones и parlamenta, как постоянных сословных институтов литовских феодалов, предусмотрено прквилеем 1414 г. Но значит ли это, что прежде не было подобного органа при великом князе? 76 Формуляры договоров, да и другие источники, говорят об обратном.

Уже при князьях середины XIII века были боярские советы. Полоцкий боярин Прокопий выдал намерение князя Товтивила убить Тройната и стать великим князем. Прокопий «провесе думу» своего князя, т. е. выдал то, по-видимому, что было решено па «думе»; сам он, вероятно, был «думец» княжеский.

Петр Дюсбург сообщает, что литовский король «имел около себя всех, как бы лучших людей королевства (или: он, подобно королю, имел около себя лучших людей королевства), со-

_____

70. Z. Ivinskis, S. 98.

71. LU, t. I, № 507.

72. LU, t. II, № 693.

73. PЛA, № 67—LU, t. VI, № 3073, p. 482.

74.  См. часть I, § 4, стр. 157.

75. LU, t. I, № 354.

76. Так думал M. К. Любавский (М. К. Любавский, стр. 10, 37, 43—44), считавший, что князь был «главным вождем, самым сильным к влиятельным из других вождей». Не решился на вывод о существовании государственного совета и К. Авижонис (см. К. Avizonisi, S. 76). Ср. иной взгляд Г. Ловмянъского (Н. Lowmianski4, str. 237).

[345]

бранных в некоем совете» (in quod am tractatu, seu parlamento) 77. Допустим, что это было какое-то единовременное совещание  78. Но для подписания международных договоров этот совет также собирался. Более того, переговоры правительства Гедимина с послами папских легатов в 1324 г. тоже велись с участием совета, где заседала знать, советники — consiliarii, числом около двадцати; среди них advocatus (тиун), а также иностранные духовные советники 79. В совет входили представители высшей знати (principes et barones). В совете и Ольгерда и Ягайлы сидел, например, Кейстут (он приезжал «ко старым доумамь») 80. Еще до унии грамота Витовта слуге (1383 г.) была составлена «с палы радами нашими» 81. Понятно поэтому, что на съезд в Люблин в 1386 г. должны были прибыть, кроме Ягайлы с братьями, также земяне всех званий (et terrigenis suis, cuiuscumque exist ant condition is 82). Таким образом, есть достаточно оснований признать совет в качестве органа власти литовского правящего сословия. Он возник как совещательный орган князей и верхушки дружины; по мере укрепления крупной собственности на землю его функции усложнялись, а значение повышалось 83.

Постепенно складывались и другие государственные органы высшего (дворцово-вотчинного) и местного управления.

Двор. великого князя, его устройство и аппарат управления раннефеодальной поры нам почти неизвестны. Мы внаем лишь, что этот двор был и служил в качестве хозяйственного и политического центра. Миндовг отправлял грамоты из такого двора (curia). Двор предполагал совокупность хозяйственных построек; здесь, судя по упоминанию паробков — конюших при дворе Миндовга 84, находились государевы конюшни; была здесь и баня (по пути до «мовници» 85 был убит Тройнат). В состав дворцового аппарата, помимо государственного совета, должен был входить печатник-канцлер, так как уже

________

77. PD, III, 291.

78. В 1313 г. литовский король «et omnis Letbowia cum ео»приняли решение послать флот в 100 судов под командой Сурмине на Христмемель post raulta consilia (PD, III, 179); ср. NE («und mit den Sinen ubete // manchin rat und manche list»).

79. РЛА, № 67-LU, t. VI, № 3073, p. 478. См. также И. Малиновский!, ч. 2, в. 1, стр. 76—77.

80. ПСРЛ, т. XVII, стб. 72, 143, 193.

81. АЗР, т. I, № 6.

82. AU, № 2.

83. См. М. А. Ю ч а с», стр. 207 и сл.

84.  ПСРЛ, т. II, стб. 861. По сообщению смоленского автора XV в., при дворе Ягайлы находился «паробок невольный» Войдило. Сперва он служил пекарем, потом князь сделал его своим постельничим, поручил «постелю слати и воду давати себе нити» (ПСРЛ, т. XVII, стб. 72).

[346]

Гедимин скреплял договоры своей печатью; неизбежно присутствие здесь штата дворни — коморников 86 и таких лиц, как дядька (упомянут при Витовте), ключники и пр.

В составе великокняжеской дворни были и иностранцы. Виганд упоминает немца, девять лет жившего при дворе Гедимина. Это был «отрок» — дружинник — socius (libjunge) великого князя. Когда два прусских викинга бежали к Гедимину и сообщили ему удобное время похода для захвата Байербурга, то этот libjunge выдал Ордену планы великого князя 87.

Государственная канцелярия и архив возникли вместе с государством. Нам известно достаточно большое число внешнеполитических соглашений и договоров, заключенных литовским правительством, но они сохранились в архивах других стран. В государственный архив, окончательно оформленный в виде Литовской метрики (Acta magni ducatus Lithvaniae) середины XV века 88, эти документы не попали: древнейшим актом Метрики считается договор Ольгерда с Орденом (1367 год). Вероятно, древний литовский архив погиб во время пожаров.

Опорными пунктами государственной власти в стране были крепости, где стояли гарнизоны; эти крепости служили одновременно центрами местного управления — административного 89, судебного, финансового. Формально вся земля — собственность великого князя, но фактически дело обстояло иначе, ибо земли находились в управлении, «держании» его вассалов. Эти вассалы были, в основном, двух видов: более крупные и знатные — князья; те, что поменьше — бояре. Сила и значение князей и бояр определялись размерами их собственности.

Формы государства развились из форм хозяйствования того времени, которое строилось па передаче земли в ленное владение за определенную личную службу и часть ренты с населяющих эту землю крестьян. Это практиковал уже Миндовг. Отбирая у местных династов их фамильную собственность, он компенсировал их держаниями на Руси 90. Слияние нобилитета в одно господствующее сословие представляло собой сложный процесс: это был сгон с земли непокорного нобилитета великокняжеской властью и поддерживающими ее силами как Аукштайтии, так и других частей страны; одновременно отнятые и другие земли раздавались княжеским дружинникам и части лично свободных. В Аукштайтии этот процесс проходил интенсивнее, сопровождаясь перераспределением собственности

____

86.  ПСРЛ. т. II, стб. 861.

87. Wig, pp. 493, 495.

88. Н. Г. Бережков, стр. 140 и сл., 152 и сл.

89. Дюсбургом упомянут camerarius regis, который вел рыцарей к Гродно (PD, III, 312).

90. ПСРЛ, т. II, стб. 815.

[347]

 (см. ниже, часть III, раздел второй, § 1); в Жемайтии он коснулся главным образом лишь правящего княжья; в захваченных землях Белоруссия отношения собственности регулировались «рядом», по которому вассалы литовского великого князя и их дворы-дружины получали доходы.

Понятно, что политическая структура возникшего таким образом Литовского великого княжества характеризовалась значительным разнообразием.

Яркое представление о структуре государства и взаимоотношении великого князя с другими князьями дает договорная грамота Ягайлы со Скиргайлом (от 28 апреля 1387 г.). Отраженное в ней положение сложилось, конечно, задолго до этой даты, а потому документ пригоден и для нашей темы. Ягайло заключает перемирие с братом, подтверждает его владения и делает ему новые пожалования. Король обещает «держати» его «вышей всей нашей братьи» и «слушати» его «боле всех своих приятелей и братьи». Он подтверждает владения Скиргайлы на землях Белоруссии и в коренной Литве.

В грамоте перечислены белорусские земли, с которых идут доходы в пользу Скиргайлы. Здесь назван Минск «и со всеми людьми, и с землею и со всякою пошлиною и с доходом и князи служебные» (последние — это вассалы Скиргайлы). Видимо, на тех же условиях получил Скиргайло и Полоцк («што еще отец ему уделил, також и мы ему даем»). Перемирная грамота упоминает далее Бобруйск и волость Свислочь «с данью и с землею и с людьми и со всеми доход ы», а также Речяцу, Любечно, Любошаны, Игумен, Логожск, Пропошеск, причем с последнего шла «дань серебреная». Относительно «Логоской дани, людей и всего дохода», что «Воишвилт держал» (до 1387 г.), сказано, что она была пожалована церкви монастыря св. Иоанна, а потому уточнен состав доходов: «что ни есть дохода, дань серебреная, бобры, белки и лукна вся и люди вси». Б числе пожалований Скиргайле есть несколько сел, в частности, село Лебедево и «што к Лебедеву тягло и т я гнет» и др.

Как видим, литовское правительство управляло Белоруссией через своих князей-вассалов, под которыми сидели служебные князья. Налицо феодальная иерархия. Акт 1387 года рисует нам феодальную эксплуатацию белорусских земель, крестьянство которых «тягло и тягнет» к городам и крупным селам; крестьяне жалуются вместе с землей, доход состоит из даней (в том числе денежных, меховых, медовых) и т. п.

Помимо обширных владений в Белоруссии, Скиргайло получил богатые пожалования в юго-западной Литве.

[348]

Привилей характеризует государственное управление и коренной Литвой. Скиргайле даны Троки с некоторыми из прилегающих земель «но старый рубеж». Это выражение свидетельствует о том, что здесь издавна земли находились в государственном управлении, и границы всех владений были четко определены. Как видно из документа, города являются центрами волостей. Упомянут, например, «рубеж от Мерецкого города поколя Мерецкая волость»; сами Троки лежат в окружении сел, бывших волостными центрами: «А около Троков села: Лепуны ис волостью, другое Перелая ис волостью, на Виникая тая [должно быть: Вилкиницкая) волость, Сомилишки и Стрявиники волость, Троки, Попорти и Новое Село».

Ниже названы «около Троков тая места», из которых жалуется «город Радыня и вся тая волость со всякою службою, вси люди и села и всякий доход»; также и город Солчники. Упомянуты и другие «городки», также возглавлявшие управление волостями: «Новый город на Вельи против Шатеев поставили есьмы князю Скиргайлу, а стеречи и помагати нам всем с единого»; на Немане Скиргайле переданы «городки» Немунек, Олита, Пуня, Бирштан с «волостками», а также другие земли и села.

Все эти земли, все эти села были и прежде в держании феодалов: «село Иваново, что Андрей держал Борисовичу а ныне князю Скиргайлу; також и Ментвино село, что Яц держал...; також, то на Баце село, што Борис держал... и с тым, шток тому тягло и тягнет» и пр. Едва ли нужно доказывать, что по своему положению Войшвилт, Андрей Борисович, Яц и им подобные принадлежат к тому же сословию, что Козлейке, Войдило и другие, известные нам из «дорожников», хроник и грамот. Это сословие феодалов, живущее эксплуатацией тяглых крестьян окрестных сел, волостей и волосток. Прав был Я. Якубовский, когда приводил эту грамоту в качестве свидетельства в споре с теми, кто пытался изобразить языческую Литву запустелой и дикой 91.

Вместе с тем уже известные нам пряв и леи виленским церковникам, упоминающие старинные славянские формы повинностей (полюдье, уставное лукно, конокормцы, язь и т. п.), и содержание жалованной грамоты Скиргайле достаточно характеризуют тесную взаимосвязь литовских и русских (точнее, белорусских) общественных и правовых отношений.

Знатные вассалы использовались великим князем в качестве воевод целых областей: достаточно вспомнить Сударгаи

__________

91.  J. Jakubоwskij, str. 32. Текст грамоты там же, str. 44—46. Ср. грамоты Скиргайлы.— CEV, № 33 (от 18 июня 1387 г.).

[349]

Сурмине в Жемайтии или Давыда городенского; Давыд владел землей на правах лена как кастелян (castellan — burcgreve) 92. Крупные вассалы чувствовали себя уверенно в своих владениях, где каждый из них, подобно упомянутому Дюсбургом нобилю, был «как бы вторым после короля литовцев»  93. В крупных городах, таких, как Вильно, Троки, Ковно и другие, сидели великокняжеские тиуны-наместники, источники отмечают их и в XIV и (для подвластной Литве Земгалии) в XIII веке 94.

Великий князь имел в качестве вассалов прежде всего своих сыновей: при Миндовге в Черной Руси правил Войшелк, при Гедимине в Кернове — Монвид, в Троках и Жемайтии — Кейстут,и т. д. Высшую знать использовали и в качестве руководителей посольств в Новгород 95 , в Ригу 96 и т. д.

Более крупные вассалы и города (например, Ковно 97) имели свои гербы и печати. Известна, например, печать боярина Войдилы (1380 г.) на русском языке 98. Но это было не везде: жемайтские бояре еще своих печатей не имели 99. Вассалы обладали тем большими правами, чем крупнее были их владения. Некоторые из них располагали и внешнеполитическими функциями. Это видно из грамоты 1387 г. Любарта Гедиминовича, по вопросу о подчинении Волыни киевскому митрополиту, посланной им византийскому императору, минуя великого князя Ольгерда 100; о том же свидетельствует трактат о взаимопомощи Любарта с Казимиром 101 («а князю Дмитрию помагати королеви на всякого неприятеля, опроче своее братье»; «а коли братья княжя пойдут на короля, князю Дмитрию братьи не помагати») и др. Но это были пока исключения.

Как правило, на вассалов падала обязанность участия в военных предприятиях великого князя (в привилее 1387 года это уже старый обычай) 102, причем каждый снаряжался за свой счет.

_______

92.  PD, III, 349 (1324 г.).

93. Там же, 228.

94.  CEV, р. 129 (староста жемайтский извещает в. князи [в 1406 г.]: wir batten ипэегп tolg gesanth czu dem houbtmanne czar Wille und Tracken und unsern schriber czu dem t b e i v n e n czu Kawen); LR, SS. 207, 210 (Намейсис — houbet zu Terwetein; по пленных немецких рыцарей он отсылает в Литву. Ibid., S. 201, w. 8756—8757).

95. НПЛ, стр. 98 (1326 г.).

96. PD III 359.

97. М. G u m о w s k is, str. 265.

98. W. S е m к о w i с z,, str. 410.

99. CEV, № 67—68 (1390 г.).

100. I. Wolf fj, str. 73; А. С. Павлов, стр. 15. Ср. РИБ, т. VI, лрил. № 3 и 7, сто. 31; ср. грамоту Дмитрия Ольгердовича от 1388 г.— САЛ, № 4, стр. 6.

101.  AKL, t. I, № L (1366 г.).

102. УГ, т. I, № 3 (1352 г.); ср. ZPL, р. 1—2, пункт 5.

[350]

Рассматривая в общей форме политический строй Литовского великого княжества, надо иметь в виду, что в XIV веке он был не тот, что в XIII веке, когда господство великих князей в Жемайтии и Белоруссии лишь утверждалось. Ознакомление с привилеями, данными белорусским землям, показало, что здесь литовское правительство не меняло прежней структуры власти. М. В. Довнар-Запольский хотя и не видел классовой природы отечественного «земства» и феодального, завоевательного характера литовской власти, по, изучив права украинских и русских земель по уставным грамотам XVI века, храпящим глубокие следы старины, обнаружил широкое развитие иммунитета, включая экономические (владение, завещание, наследование, торговля) и судебные права. Он пришел к выводу, что Литовское великое княжество — «федеративное государство», которое сохранило «все главнейшие черты удельно-земского строя древнерусской истории» 103.

Это правильно, если под земским строем понимать боярско-вечевой строй феодальной раздробленности, а в федерации видеть результат сговора литовского и белорусского боярства за счет местного крестьянства. Земли Белоруссии оставались в составе Литовского великого княжества раздробленными, что ясно видно из договора Новгорода с Казимиром: «или учинится пеня в Новегороде полочанину, или витблявину или литъвину или русину с нашего великого княженья» 104.

В Белоруссии литовские князья-вассалы сидели в окружении своей дружины, местного боярства (оно, а не литовское боярство, выступает во всех договорных документах этой поры рядом с литовскими князьями белорусских земель), церковной знати и мужей градских. Старая структура власти (земли, княжества, волости и пр.), как это подтверждают гродненские материалы XV века, осталась неизменной 105. Территория захваченной Белоруссии была в несколько раз больше литовской. Местная гнать была привлечена к решению важных вопросов внешней политики (переговоры с папством в 1324 году 106) и торговли (договор 1338 года 107), она влияла на решения великого князя и по другим политическим вопросам; русская звать несла и дипломатическую службу; посол Лессе в 1326 году вспоминал о русских, бывших вместе с ним в посольстве (socios... videlicet Ruthenos una mecum missos 108); она, в свою очередь, служила великому князю и с литовских земель (как свидетель-

____

103. М. В. Довнар-Запольский, стр. 35, 84.

104. ГВНиП, № 70 (1440—1447 гг.).

105. См. М. Ф. Владимирский-Будано Be, стр. 14—15.

106. LU, tr. VI, № 3073, р. 482.

107. См. часть I, § 4.

108. LU, t. VI, № 3075, р. 487.

[351]

ствуют русские имена держателей). Вместе с ней в литовское делопроизводство входило русское право, русский язык 109, он проникал и в геральдику. Но все это служило интересам власти, в первую очередь, литовского правящего сословия. Следовательно, перед нами — неравноправная федерация.

Синтез русских и литовских политических порядков — тема широкая, и мы здесь отмечаем только начальные ее фазы. Мы ничего не поймем в этом синтезе, если будем вместе с М. К. Любавским считать, что в пору захвата Белоруссии в Литве были лишь «зародыши государственной власти», что «социальное разделение» было только «простым фактом», что все было «шатко и изменчиво» и т. д. 110 Ничего не даст и предложенное Н. Максимейко простое сопоставление сходных статей Русской Правды и Статутов, особенно если следовать его мысли, что в Литве XIV—XV веков «действовало русское, а не иное какое-либо право» 111. Эта мысль неверна, она опровергается фактами. В 1387 г., как отмечалось, в Вильно действовало и литовское, и русское, и польское право.

Весьма любопытные выводы дает сопоставление литовских уставных грамот белорусским, украинским и русским землям не только с новгородскими договорами периода феодальной раздробленности, но и с привилеями Жемайтии. Древняя Жемайтия, как и Пруссия, представляла собой конфедерацию общинных земель и владений нобилей. Признав власть литовского великого князя, большинство из них осталось при своих владениях, облекшись в формы иммунитета, сходные с теми, какие мы видим в Белоруссии.

Наступательная политика литовских феодалов па Руси, которую они продолжали, не считаясь с тем, что там складывалось и крепло Московское великое княжество, привело к ослаблению позиций Литвы в борьбе против Ордена, к временной утрате Жемайтии 112. Конечно, грамота 1492 года, к которой мы сейчас обращаемся, источник поздний 113, но, во-первых, она, как установил И. Якубовский, частью восходит к началу XV века и отражает права, полученные местным нобилитетом от литовского правительства, вместо прусского права, данного ему Орденом; кроме того, в грамоте есть прямые указания на давность тех или иных установлений.

Привилей подтверждает («подтверждаем и умоцпяем») старые привилеи, данные Ягайле, Витовтом и Казимиром. Формаль-

_______

109. Из русского языка проникли в литовский такие слова, как дума— duma, суд — sodas и др. (V. Кiрагsкy, Р. 31).

110. М. К. Л ю б а в с к и й, стр. 16.

111. Н. М а к с и м е й к o, стр. 3.

112.  Подробнее см. М. А. Ючaс, стр.10—11.

113. АЗР, т. I, № 103; ZPL, str. 58—66.

[352]

но он обращен ко всем жемайтам, но в первую очередь к нобилитету — боярству: «всим особом шляхте, бояром и кметем, мужом старым и молодым и всему поспольству» (quomodo omnibus et singulis nobilibus et bojaris, cmetonibus, viris, senibus et juvenibus ac toti communitati).

Жемайтия, провозглашается в привилее, добровольно вошла в состав государства: жемайты не насильем, «але з доброю волею пристали». Если так пишется в конце XV века, то еще больше приходилось считаться с жемайтским боярством в начале XV века, когда оно имело возможность вести торг с врагом Литвы — Орденом.

Далее следует своего рода подтверждение коллективного иммунитета и вассалитета жемайтских нобилей. Привилей подтверждает наследственные права на земельные владения. Средний размер штрафа, охраняющего жизнь нобиля, установлен по нормам кульмского (хельминского) права в 60 руб.: «И теж, если бы никоторому шляхтичу або боярину пригодило бо ся ишь бы забил другого шляхтича, або собе равного брата (vel similcm sibi fratrum, ср. ст. 14 Помезанской Правды), тогда тот мает дааи и заплатити за мужобойство 60 рублев (scudos)». Таким образом, жемайтские нобили получили от Вильно то, чего им не дал Мариенбург.

Привилей подтверждает права тех, кто был признан шляхтой яри Витовте и позднее (quinobiles fuerunt); нобилям жалуется свобода от государственного тягла — замковых работ и гарнизонной службы, кроме посполитого рушения. Подтверждается их судебный иммунитет: «Теж децких (ministeriales) только по реку Несвежу маем слати». (Впрочем, эта статья, быть может, появилась после привилея 1447 г.). Никто не мог быть судим вне пределов Жемайтии; и не мог быть осужден па основании жалобы или доноса без предварительного разбирательства на основе литовского права: «Теж, если бы были некоторый жалобы попротивку им, и естли бы теж был хто обважен альбо обвинен, тогды не мает быти нарок, только наперед правом Литовским (juditio legitime) мает быти сужон».

Наконец, речь шла и об органах управления. Жемайты (нобили, понятно) имели право выбирать старосту (capitaneum), утверждавшегося затем в качестве королевского наместника; они могли ставить воевод (wojewodos) и тиунов (civonos): «Теж жадных наших воевод и тивунов но мамы им давать, одно тых, которых бы они собе обралл, альбо хотели обрати [съ] своих поветов (districtibus), або которых бы у нас просили».

Как видим, литовское правительство достаточно гибко управляло отдельными частями великого княжества. Воссоединив в начале XV века Жемайтяю после ее временного пребывания под властью Ордена, оно предоставило местному боярству ши-

[353]

рокий иммунитет. Для нас этот факт важен тем, что он подкрепляет достоверность содержания грамоты 1416 года о давнем и широком развитии в Жемайтии крупного боярского землевладения.

Неоднородность составных частей, бывшая следствием исторических условий образования Литовского великого княжества, неизбежно породила пестроту ив ее правовом устройстве. В Белоруссии применялась Русская Правда, в Жемайтии — Помезанская Правда, в Аукштайтии — и литовско-прусское, и русское, и польское право 114. В соответствии с этим действовал и суд. В Белоруссии он был давно и прочно организован; в коренной Литве он был укреплен в связи с унией, когда было решено ввести в каждой волости судей и судебных исполнителей 115. Это не значит, что в языческой Литве отсутствовал суд, он был и не только в Аукштайтии, но даже и в Жемайтии (например, в Ейраголе), где имелись и тюрьмы 116.

Государственные доходы, как следует из всего, что нам до сих пор известно, слагались первоначально из даней и добычи, а затем, с утверждением государственной власти в основных центрах страны, — из натурального оброка — дякла с домена и частновладельческих земель (до привилей 1434 года), а также «сребщизны» (до привилея 1447 года). Впрочем, такие пережитки раннефеодальных форм сбора доходов, как «посед», сохранялись в Жемайтии еще и в XVI веке. Посед — это остановка княжеских людей во время объезда подвластных земель; он бывал обычно три раза в год: осенью, зимой (коледы) и весной. Во время остановок в той или иной волости окрестные крестьяне должны были кормить и угощать их в течение определенного времени («делать» поседи) и давать в размере, определенном обычаем, дары и оброк хлебом, овсом, медом, хмелем, соном, дровами и др. Если объезда не было, то население свозило эти кормы (будущие стации) в указанные места или вносило деньги 117.

К числу доходов надо добавить разного рода пошлины, в том числе торговые. Впрочем, длительное время важное финансовое значение сохраняли и окупы с русских городов — с Порхова, Опок, был, например, взят окуп в 1346 году 118, со Смоленска — в 1387 году 119.  Еще и в 1428 году с Новгорода и Порхова

________

114. О возможных пережитках мести см. ПСРЛ, т. II, стб. 897.

115. См. Н. Low m i a iisk i, str. 114, 122.

116. PD, III, 294.

117. M. K. Л ю б а в с к и й, стр. 442, 448, 449; см. также К. JаbIоnskis, pp. 171—180; см. выше (стр. 314) грамоту 1387 г.

118. НПЛ, стр. 358. »

119. ПСРЛ, т. VIII, стр. 52.

[354]

был взят окуп в 11 тысяч руб., т. е. более 2,2 тонн серебра, что равнялось половине государственного дохода Литовского великого княжества по волочной реформе 120.

Войско. Военная организация более подробно отражена в источниках, и это важно, ибо «ничто так не зависит от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в данный момент ступени производства и от средств сообщения» 121. Мы уже говорили, что литовское оружие с самого начала XIII века рассматривалось и русскими, и немцами как ценная добыча. Вооружение состояло из мечей, шеломов, панцирей у дружины 122; простые воины были вооружены копьями, боевыми топорами, щитами; у ятвягов были дротики — сулицы 123. Во время нападения рыцарей в 1336 году на Пиллене сюда собралось около 4 тысяч крестьян окрестных деревень, die Waff on und Schwert fureten 124. Жители Колтынянской волости лапали в 1375 году на рыцарей в лесу, где in eos inf[j]ciunt lanceas, petras, kambucas, letaliter vulnerando, non obstantibus galeis aut loricis 125. Луков литовцы первоначально не применяли; с подчинением белорусских земель в состав их войска вошли русские лучники, они были, например, в войске Тройдена (RuBen schutzon waren komen) 126; видимо их подразумевает Петр Дюсбург, которым упоминаются при осаде Виловы «sagittarii cum telis» 127.

Земгалы — соратники литовцев умели пользоваться самострелами (armbruste) 128; литовцы должны были их тоже применять, коль скоро они научились строить даже осадные машины: их употреблял Миндовг при осаде Амботе 129; позднее они применялись все более успешно при осаде Гейлигенберга 130, Дияабурга и других крепостей. В 1338 году немецкие рыцари ввели в действие огнестрельное оружие —telo igneo 131; вскоре

______

120. НПЛ, стр. 415; Н. Lowmianski, str. 251, пр. 118. Поддержка Риги помимо торговых выгод приносила литовскому правительству, вероятно, и прямой денежный доход (плату 8а помощь). Ср. литовско-польские отношения 1330 г.— Wig, р. 472.

121. Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1953, стр. 156.

122. LR, S. 273, v. 11966. Обширные сведения о вооруженных силах народов Прибалтики собрал Н. L о w m i a n s k ij, t. IJ, str. 206 и сл.

123. ПСРЛ, т. II, стб. 818.

124.  SRP, t. II, р. 489.

125. Ibid., р. 583.

126. LR, S. 188, v. 8217.

127. PD, III, 122.

128. LR, S. 198, v. 8640 и сл.

129. Ibid., S. 58, v. 2505.

130. LR, S. 229, v. 10025 (sie bfiweten ribalde grofi); S. 230, v. 10042; под Мемсльбургом — PU, h, № 279—1254 r.

131. SRP, t. II, p. 493.

[355]

Оно оказалось и у литовцев: в 1382 г. Кейстут штурмовал Юрборк cum bombardis 132.

В состав вооруженных сил входили конные дружины и пешие ополчения; имелся также и флот. Дружины использовались прежде всего при кратковременных набегах на земли противника; именно литовская дружина совершила набег на Пересопницу, так как об ее поражении сказано: «бежащим же им, падаху с коней» 133; при походе к Луцку войско было и конное, и пешее, причем численность пехоты во много раз превышала количество дружинников 134, насколько можно судить из слов летописца о действиях литовцев, которых разбили и оттеснили в озеро: «имется десят(ь) муж одиного коня, мняше яко конь вынесет яы, — и тако погрязаху». Большая роль пехоты понятна: великие князья могли бросать в походы десятки тысяч крестьян-ополченцев. Особенно велика роль пехоты была в Ятвягии: местный князь Скомонд «пешь бо ходя, повоева землю Пиньскую и ины страны» 135; великий князь Тройден, «послав пешьце, татем воевашеть» волынские земли 136.

Пехота и конница взаимодействовали при обороне; в описании нападения рыцарей на Оукаим (1292 г.) читаем об этом: quia equites huius tcrritorii pridie iverunt ad clamorem, quern fratres circa castrum Junigedam excitaverant, solum pedites sequebantur cos 137; когда рыцари напали на Гродно (1305 г.), то столкнулись неподалеку от крепости с литовской конницей 138. Большие ополчения призывались во время походов па Орден с целью занять повоева иную землю: Миндовг двинул в землю куршей 30-тысячное войско; большую роль играли ополчения в отпоре нашествий Ордена на литовские земли; местные ополчения, наряду с гарнизонами, вынесли на себе основную тяжесть обороны жемайтского пограничья. В этом отношении чрезвычайно интересно заявление орденского маршала Генриха Дусмера, который, готовя в 1338 году свое войско к столкновению с литовцами, уверял, что разбить их ничего не стоит, так как лучшие силы литовцев погибли под Байербургом (в 1337 году), и сейчас придется иметь дело с людьми, не отличающимися от крестьян, лишенными представления о полевой войне. Маршал сказал: «die pesten, vornemesten vnd werhafftesten weren dort erschlagen vnd gefangen worden; dise weren lauter fluchthensen, die ins gemein yhrer nachpare, bauren

_____

132. SRP. t. И p. 613; см. также M. А. Ючac, стр. 216 и сл.

133. ПСРЛ, т. II, стб. 798.

134. Там же, стб. 840.

135. Там же, стб. 798—800, ср. 811.

136. Там же, стб. 871.

137. PD, III, 247.

138. Ibid., р. 289.

 [356]

vnd baurengenossen hetlen aufgedrieben, welch с so burtige kriegsleute weren, das der mebrern teil nie keine rechlschaffene kriegsleute im felde bei einander gosebcn» 139. Впрочем, маршал предусмотрительно добавил, что если литовцы выдержат натиск рыцарей, то последние должны сражаться стойко, ибо в противном случае они попадут в плен, где их либо сожгут, либо обратят в холопов.

Литовцы умело действовали и на воде. Петр Дюсбург оставил некоторые сведения о крупном литовском воеводе Сурмине (он именуется то capitaneus,то castellanus; у Ерошина —haubt- man): когда в 1290 году рыцари пришли на кораблях в составе 2-тысячного войска под Колаине, его войско нанесло им тяжелое поражение и они бежали 140; возможно, что в битве участвовали и литовские суда. Во всяком случае, когда в 1313 году рыцари на судне приплыли из Рагинта, под Юнигеде, тот же Сурмине с сотлей судов напал на них и сжег их корабль 141. Цифрам Дюсбурга верить нельзя; он, конечно, преуменьшал силы рыцарей: нападать с одним кораблем на Юнигеде рыцари никогда бы не решились. Видимо, произошла крупная битва на реке; в ней погиб и Сколдоне, брат Сурмине. Кстати, это подтверждает, что местные нобили наследственно занимали высокие посты в войске.

Позднее в вооруженные силы вошли и так называемые latrunculi («разбойники»). Это были небольшие отряды добровольцев, которые осуществляли смелые набеги па земли врага. С литовской стороны их действия можно приравнять к партизанским. Они играли немалую роль и даже стали позднее объектом договоров Ордена с Литвой в 1367 и 1390 годы (pax latrun-culorum) 142. Официально правительство могло их и не поддерживать, но оно и не мешало им, хотя иногда latrunculi действовали, кажется, и вопреки его расчетам: Рига, например, жаловалась на них Гедимину 143.

Организация вооруженных сил. Первоначально в Литве была довольно пестрая военная организация. В Аукштайтии действовали дружины великого князя, а в Жемайтии еще собирались смешанные ополчения во главе с советом из группы нобилей разных земель, но постепенно дело шло к объединению вооруженных сил и упорядочению их организации 144.

________

139. Wig, р. 496. Вторая часть рассуждения маршала была приведена нами выше на стр. 307.

140. PD, III, 238.

141. Jbid., 318.

142. LU, t. II, №1041.

143. РЛА, № 53=LU, t. VI, № 3068, p. 466.

144. См. также в настоящей работе, стр. 294—295, 314, 341, 350, 418, прим. 171.

[357]

На всех вассалов великого князя падала обязанность участия в его военных предприятиях; и государственные и частновладельческие крестьяне несли повинность строительства крепостей, мостов, дорог, засек и поддержания их в должном виде. Опорными пунктами вооруженной организации были крепости—замки. Особенно много было их в Понеманье на границе с Орденом. Орден принес в Прибалтику с Ближнего Востока тактику войны с помощью крепостей, которые возводились па каждом вновь занимаемом участке земли. Опыт войны в Пруссии раскрыл сильные и слабые стороны этого способа ведения войны.

Литовское правительство, в свою очередь, применило его против Ордена. Оно взяло под контроль все старые общинные городища, усилило их укрепления и осуществляло руководство их обороной и всей пограничной стражей. В этом и была сила Литвы в сравнении с Пруссией, где каждая земля оборонялась на свой лад, зачастую враждуя с соседями. Именно на эту особенность литовской военной организации и обратил внимание Петр Дюсбург, когда писал: «Было у литовцев в обычае, что король их назначает для несения охраны в пограничных укреплениях известное количество воинов, которые, пробыв на страже в укреплении месяц или более, сменяются другими» 145.

Вместе с белорусскими землями Литва приобрела важные крепости. Черная Русь меньше других юго-западных земель зависела от татарских ханов, и здесь возникли более мощные сооружения — каменные башни (например, в Гродно), способные выдержать штурм с применением баллист. Волынское оборонительное зодчество сыграло важную роль в защите Литовского великого княжества от наступления Ордена и оказало заметное влияние на развитие литовской архитектуры 146.

От общинной организации обороны государство унаследовало сотни укрепленных городищ, оборона которых была тесно связана с особенностью естественных условий — лесами, болотами, реками, — которые дополнялись завалами и засеками из деревьев и земляными валами; такие укрепления имелись и между землями и волостями; они не были уничтожены и при государстве  147. Пограничные засеки не могли остановить врага, они лишь задерживали его, давая возможность страже с помощью сигналов кострами 148  известить ближайшие районы

_____

145. PD, III, 300. Рыцари нападали, выбирая момент смены гарнизонов. Ibid., 328, 329 (в Бизене).

146. См. П. A. Раппопорт, стр.223; Н. Н. Воронина, стр. 152 и сл.

147. SRP, t. II, р. 709; NE, S. 532.

148. PD, III, 334. Л. Крживицкий установил, что звенья сигнализации кострами шли вдоль западного края приюрских лесов и вдоль Немана, т. е. по наиболее удобным для рыцарей путям (Л. Крживицкийь стр. 117—118).

[358]

об опасности, а гарнизонам и ополчениям изготовиться к отпору в укрепленных замках, обеспечить их довольствием; население и имущество из окрестных сел укрыть в лесах. Оборона замков оставалась обязательной повинностью населения волости, это — custodia castrum, как общая обязанность отмочена Петром Дюсбургом 149. Когда рыцари в 1320 году напали на Меденики, то «gentes hums territorii, jam parate in armis... hostiliter invaserunt in bolla» 150; в другой раз, при нападении на крепость Юнигеды, «omnes vicine gentes viso fumo ignis predicti convenerant» 151 и ударили на рыцарей.

Дороги в глубь страны шли по трясинам и были фактически заросшими и невидимыми бродами; мосты, т. е. каменные вымощенные броды, также находились под водой. Дороги имели змееобразную, извилистую форму. Строились они следующим образом: дно трясины покрывали несколькими слоями камней, на них насыпали песок, затем вдоль краев укладывали сосновые бревна, а па лих, поперек, другие бревна. Известна дорога Сетува; она имеет ширину лишь в 2 м 74 см. Вероятно, в мирное время дороги были отмечены вехами, но едва на приграничных пилькальнисах загорались костры, как дороги исчезали и оставались только болота. Это и есть знаменитые литовские кодыринды  152, столько хлопот доставлявшие русским, польским и немецким войскам.

Л. Кржиницкий обследовал около двухсот жемайтских городищ, укреплений-пилькальнисов (от глагола pilti — сыпать и kalnas — гора) 153. Размер крепостей не был велик: восемь наиболее крупных из обследованных жемайтских укреплений имели площадь 1 ½  тысячи кв. метров каждая; крепость Медвягола — 2 ½ тысячи кв. метров. Следовательно, ее гарнизон мог состоять из тысячи воинов. Здесь свою роль в обороне должны были играть пригороды, упоминаемые при замках Юнигеде, Пистен, Оукаим, Путеницке, Бизене, Гедимина и др.

Крупные опорные пункты состояли из двух частей: замка (castrum, burg) и пригорода (suburbium=preurbium=vorburg= hackolwerc) 154. У крепости Виелоне было два пригорода, unum in monte, aliud in valle 155; у Бизены — тоже два 156. И в кре-

_______

149. PD, III; 300.

150. Ibid., 338.

151. Ibid., 334.

152. Л. Крживицкий, стр. 124.

153. Там же, стр. 82—129.

154. PD, III, 325; NE, v. 24620 и сл.

155. PD, III, 252.

156. Ibid., 319.

[359]

пости, и в пригородах имелись помещения для воинов 157. Пригород был окружен забором, имевшим ворота; его разоряли в первую очередь, как сообщает Дюсбург относительно Юнигеде, Пистен, Путеницке, Бизены и др. 158 Но он быстро и восстанавливался. Часто крепость окружалась рвом, который был глубок, и потому через него сооружали мост с воротами; подобное наблюдалось в земгальских крепостях Ракете 159, Сидрабе 160, Тервете 161, охрану которых совместно несли литовские и земгальские войска. Использовался для укрепления и вал и в Жемайтии, и в Зомгалии 162. Применяя большие силы, рыцари зачастую не могли взять крепость, а если с трудом и брали ее, то литовцы либо выбивали их, либо строили рядом новую.

Тактика войск зависела от целей похода. Обычные стычки с Орденом и набеги на Русь, которые преследовали захват добычи и пленных, характеризуются внезапностью. Напав, дружина делилась на отряды; они быстро грабили окрестные населенные пункты, а затем собирались в одном месте, если дело было зимой — грузили добро на сани, строили пленных, помещая их в середину своего войска, и быстро уходили. Так выглядит литовский набег на Торейду 163; вероятно, то же произошло, когда дружина Александра Невского разбила одну за другой несколько литовских ратей, не дав им соединиться 164. Сани использовались и в битвах, как заграждение, например, в ледовой битве при Карузене, где рыцари были наголову разбиты литовцами 165; рыцари mit irre banier slurtzeten do//in die slitten; des wurden vro//die heiden und stdchen ir orse tot//die brddere ein toil in der not//lagen da geslagcn nider. На санях жемайты увозили тела убитых 166. Ятвяги тоже имели «колымаги своя, рекше станы» 167.

И литовцы, и ятвяги умели заманивать противника в теснины и затем наносить ему поражение при отходе: так было разбито русское войско в 1132 году 168.  Князь Даниил Романович, большой знаток военного дела, учил своих воинов: «о мужи

________

157. PD, Suppl. 8.

158. PD, III, 252, 254, 271, 298—299, 319, 336 и др.

159. LR, S. 252, v. 11053 (sie lieBenG in den bfisen hgen/Vuud ilten kein der burge tor.// die were begrilfen sie da vor,// ir bruckcn wurfen sie da nider).

160. LR, S. 258. v. 11282.

161. Ibid., S. 123, v. 5379, cp. PD, III, 280.

162. ГЛ, XXIII, 4; LR, S. 184, v. 8019; S. 253, w. 11055—11058.

163. ГЛ, XI, 5, ср. IX, 3.

164. НПЛ, стр. 304; Житие... князя Александра, стр. 191.

165.. LR, S. 181, w. 7885—7889.

166. LR, S. 231, v. 10097.

167. ПСРЛ, т. II, стб. 811.

168. Там же, стб. 294.

[360]

воистии, не весте ли, яко христианом пространство есть крепость, поганым же есть [крепость] теснота» 169.

В открытых битвах литовцы имели свой строй в три ряда: «седоша в три ряды защиты по своему норову» 170; их быстрая конница наводила ужас на немецкое ополчение 171. Литовский строй встречается и позднее: в 1436 году пришел служить русскому правительству один из друцких князей, Иван Баба, «и той наряди свой полк с копьи по литовьскы» 172. Войско имело и такие атрибуты, как хоругви: в Chronicon Dubicense под 1351 годом видим insignia Lithwanorum  173.

Литовский народ многие десятки лет вел борьбу с агрессией Ордена; он нанес ему тяжелые удары в целом ряде битв: при Шауляй, при Дурбе, при Карузене и др. (см. ниже). Зачастую вместе с литовскими действовали белорусские, украинские и русские войска; например, в битве при Стреве (1348 год) участвовали отряды из Полоцка, Витебска, Пинска, Берестья и других городов  174; многократно отмечены совместные действия литовско-русских войск против прусского и ливонского Орденов.

Современники признавали достоинства и прусских, и литовских вооруженных сил. О пруссах Дюсбург писал, что у них были «мужи испытанные и тонкие в военном дело» (viri experti et subtiles in bello) 175; автор Рифмованной хроники постоянно упоминает сильное войско литовцев 176. «Воинственных литвинов» знает эстонский народный эпос 177. Наконец, и русским былинам хорошо известна «хоробра Литва» 178.

Войско — важнейший элемент политического строя, государственного аппарата. Оно находилось в распоряжении великого князя, им управляли представители нобилитета, оно- служило политическим целям феодального сословия.

Религиозные воззрения. Для более полной характеристики политического строя и лучшего понимания литовско-русских отношений уместно коснуться здесь вопроса о роли языческой идеологии в Литве и причинах ее столь длительного существования. Я не буду входить в детали вопроса о верованиях и обычаях, в чем после работ А. Ф. Мержинского, М. Альсейкайте-Гимбутиене, И. Балыса и других едва ли

______

169. ПСРЛ, т. II, стб. 812. Впрочем, эту тактику применяли и русские войска. Там же, стб. 866.

170. Там же, стб. 856.

171. ГЛ, XII, 2.

172. ПСРЛ, т. XVIII, стр. 176.

173. А. Ф. Мержинскийз, стр. 377.

174. SRP, t. II, pp. 75, 511.

175. PD, III, 102.

176. LR, vv. 327—328 и др.

177. Калевипоэг, стр. 312.

178. Былины, т. I, ред. М. Сперанский, М., 1916, стр. 28.

[361]

есть нужда 179. Выше уже отмечалось, что литовские (как и прусские) верования и обычаи во всем существенном сходны с древнеславянскими.

Общность литовских и славянских (позднее древнерусских) обычаев восходит к глубокой старине, когда оба народа были языческими и культ природы и предков составлял основу их воззрений.

Древняя Русь опередила Литву, и язычество в ней уходило в прошлое. Как говорил Кирилл Туровский: «уже бо не нарекутся богом стихии, ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древа». Но древние обычаи были живучи, и русский-христианин легко подмечал в Литве XIII века то, во что верили его собственные деды и прадеды. В Литве существовали зримые остатки тотемизма. Волынский летописец писал, что Миндовг «в лес рощениа въхожаше, в ноу и не смеяше ни розгы оуломити» 180. Но остатки подобных воззрений долго жили и в Белоруссии 181. Вера в души предков — норма жизни в Литве 182, но ведь «навье» еще в 1092 году тревожили покой и полочан. Вера в оборотней в Литве восходит еще к тому далекому времени, когда жители литовской земли назывались (по Геродоту) неврами и были известны греческому историку своей способностью превращаться в волков 183, но, как писал автор «Слова о полку Игореве», подобным свойством обладал и один из полоцких князей, а волынский летописец привел под 1201 г. предание о том, что и половецкий хан по смерти обратился в рыбу: «рыбою оживало» в Дону.

Литовцы, как и славяне, верили в потусторонний мир. Хронист Генрих сообщает, что повесились жены литовцев, погибших от рук рыцарей, и добавляет: «Это потому, конечно, что они надеялись вскоре же встретиться с ними в другой жизни» 184. Подобные факты были хорошо известны и славяно-руссам. Выше мы говорили о развитии литовской языческой идеологии: формировании пантеона богов, о соединении в руках князей функций государственной и жреческой власти.

_________

179. О сходстве литовской и славянской языческой идеологии см. А. В. Успенская, стр. 17.

180. ПСРЛ, т. II, стб. 817.

181. Д. К. Зеленин, стр. 593—598, 628—629.

182. М. Alseikaite-Gimbutienei, SS. 115, 116 и сл.

183. См. В. В. Латышев. Известия древних писателей, греческих и латинских о Скифии и Кавказе, в. 1, 1893, стр. 41—42. Невры оставили по себе память не только в названии р. Вилии (Нерис), но и самой Жемайтии (Нерома, сиречь Жемоить). Ср., впрочем, соображения историков (Е. Воnnеl U, Bd. I, S. 292 и сл.) и филологов о Нерисмаа.

184. ГЛ, IX, 5; см. Д. К. 3еленин, стр. 49—50; Ф. Д. Гуревич, стр. 75—76.

[362]

Литовское язычество, оставаясь идеологией сильного государства, под власть которого входила Белоруссия, где господствовало христианство, вероятно, вело борьбу за сохранение своих позиций. Следы воинствующей языческой идеологии находим в замечательной глоссе к южнорусскому переводу XIII века хроники Иоанна Малалы по поводу ереси Совия. Вера в Совия — проводника душ в иной мир сочетается здесь с утверждением о превосходстве обряда сожжения умерших над другими обрядами. Позволю себе привести отрывок из этого памятника 185.

К умершему Совию явился один из его сыновей, поужинал с ним и занялся устройством отцу ложа: «Сътвори ему ложе и погребе и в земли. На оутрие въпроси его въставшима: добро ли покоище имел еси? Оному же възопившю: ох, червьми изеден бых и гады!

Пакы ж на оутрии сътвори ему веч(е)рю и вложил его в о с к р и н ю древяну и положил и [спать]. На оутрие въпроси и, опъ ж реч(е): яко бчелами и комары многыми снеден бых; оухъ ми, яко тяжко спах!

Пакы ж па оутрие сътворив краду огньиж велику и връже и на огнь. На оутрие ж въпроси его: добре ли почил еси? Оному же рекшю: яко детищь в колыбели сладко спах».

Можно строить догадки об эволюции литовского язычества в течение XIII—XIV веков, но бесспорно, что вплоть до унии (а в Жемайтии и несколько позднее) оно сохраняло свои позиции 186. Теоретически это закономерно, ибо надстройка отстает в своем развитии от базиса. Берования — одна из наиболее консервативных идеологических форм. К тому же в Литве хотя и была политическая потребность в христианской идеологии, но длительное время отсутствовали подходящие исторические условия для ее внедрения. Введение христианства в стране, находившейся в окружении государств, сделавших это самое христианство лозунгом борьбы с ней, — дело не простое. Это, очевидно, понимали и сами литовские князья.

Христианство можно было заимствовать либо из Руси, либо из Польши, либо от немцев (Рига, Орден), или, наконец, непосредственно от курии. Если на Руси князь Владимир, понимая политическое значение подобного акта, решился на него после долгих размышлений, то подобным образом действовали и литовские князья. Политика наступления на Русь не позволяла

_____

185. Он известен в московском списке М. Оболенского XV в. и Супральском списке Ф. Добрянского XVII в.; см. Э. Вольтер, стр. 173—179.

186. Любопытно, что некоторые языческие обряды и верования оказали влияние и на немецких рыцарей (сожжение мертвых, гадание и пр.).

[363]

официально принять православие, как принимали его те литовские князья, которые правили в русских землях; политика борьбы с Орденом (его преобладание в Прибалтике отодвигало на второй план и Ригу и самое курию, как стало ясно после попыток христианизации при Миндовге  187, Витене и Гедимине) не позволяла принять католичество, особенно в силу сопротивления этому и языческой Жемайтии, и православной Белоруссии.

Главным препятствием к принятию католичества Литвой был Орден, который не только сделал религию символом кровавого разбоя 188, но, как это ни парадоксально, деятельно подбивал близких ему жемайтских нобилей к отказу от принятия христианства 189. Такая политика Ордена понятна: он ослаблял единство Литвы и укреплял свое право на существование как воинствующей церковной корпорации.

Литовское правительство избрало единственно возможный при его политическом курсе путь: провозгласило, как это ясно из речи Гедимина к послам папских легатов, полную веротерпимость в великом княжестве. В дальнейшем, когда укрепление Русского централизованного государства сделало проведение принятой внешней политики более трудным, литовское правительство, пойдя па сближение и унию с Польшей, связало с этим актом и принятие христианства 190.

Собранные факты позволяют прийти к таким выводам относительно эволюции политического строя.

1. Политический строй Литвы прошел следующие этапы развития: конфедерация земель, затем их союз, возглавленный князьями Аукштайтии, и, наконец, относительно единая раннефеодальная монархия.

2. Власть монарха (великого князя) выражала интересы феодального сословия, представители которого составляли совет при великом князе. При совете имелось делопроизводство и архив, где хранились печать, договоры, грамоты и т. п.

3. Органы дворцово-вотчинного и местного управления (возглавляемые печатниками, тиунами, конюшими, воеводами, кастелянами и т. п.) также находились в руках нобилей — вассалов великого князя. Вассальная иерархия состояла из князей,

________

187. Интересно, что в пору соглашения Миндовга с курвей не только он сам не оставил языческих верований, по и его войска под Возвяглем вспоминали не деву Марию, а Диворикса и Ангдиеваса (ПСРЛ, т. II, стб. 839).

188. Это подчеркивали сами литовские князья (LU, t. II, № 687); это понимали в Риге и не раз ставили Ордену в вину (LU, t. I, № 584 (1300 г.), Р. 737 и сл.; t. II, № 710 (1325 г.), р. 191; A. S е г а р h i mb VII, 16; XIII, 16; XVIT, 16 и др.

189. РЛА, № 67, р. 47.

190. Подробнее об этом см. М. А. Ючас, стр. 287 и сл.

[364]

служебных князей и бояр. Они ведали не только внутренним управлением, но и внешнеполитическими делами (они входили в посольства для переговоров, заключения соглашений и т. п. с другими странами).

4. Опорными пунктами управления были города-крепости и крупные села; их административная, судебная, финансовая и военная власть распространялась на тяглое и лично свободное население окрестных волостей. С укреплением власти великого князя была введена регулярная гарнизонная служба в крепостях страны.)

5. Особенностью политического строя Литовского великого княжества была неоднородность его состава. Оно делилось на три части — Аукштайтию, Жемайтию и Белоруссию. Такая неоднородность есть результат исторических условий его образования. Превращение Литовского государства в Литовское великое княжество было ускорено потребностью обороны от наступления немецких рыцарей, а также некоторых русских и польских князей; оно произошло поэтому в форме соглашения аукштайтского правительства с жемайтским нобилитетом и белорусским боярством и сопровождалось признанием за ними широкой феодальной автономии и иммунитетных прав.

[364]

Цитируется по изд.: Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. М., 1959, с. 332-365.