Боровицкая улица и Московский Кремль

Боровицкая улица идет от Боровицких ворот Кремля до Ивановской площади. Вдоль правой ее стороны, по бровке кремлевского холма у склона его к Москве-реке, тянется решетка. Левую сторону занимают здание Оружейной палаты и Большой Кремлевский дворец. За ним на улицу выходят Благовещенский и Архангельский соборы.

Однако в таком виде улица сложилась лишь в XIX в. До этого она шла от Боровицких ворот только до церкви «Иоанна Предтечи, что на бору», находившейся от этих ворот на расстоянии около 100 м. Дальше к востоку вся улица была застроена.

Проходя через Боровицкие ворота и далее от них к дворцу, посетитель Кремля ясно ощущает некоторый подъем. В старину, до постройки нынешнего Большого Кремлевского дворца, спуск к Боровицким воротам и далее — к устью реки Неглинной был круче, чем теперь. При закладке нового дворца эту крутизну срезали, а у Неглинной произвели подсыпку грунта, что и сделало склон более отлогим.

Боровицкая местность — древнейшая по времени застройки. Однако точных исторических или археологических материалов по этой местности ранее XIV века не имеется. Известно, что недалеко от Боровицких ворот в XIV столетии стояла деревянная церковь «Иоанна Предтечи, что на бору». По словам летописца XV в., это была «первая церковь на бору, в том лесу и рублена, и была соборная при Петре митрополите». В 1461 г. она была заменена каменной, но та в пожар 1493 г. сгорела, и в 1508 г. зодчий Алевиз построил новую церковь, которая была снесена в 1847 г.

Можно предполагать, что первая, деревянная церковь была построена на месте некогда бывшего здесь языческого капища, так как в 1847 г., при сносе алевизовской церкви, под ее алтарем были найдены лошадиная голова, бычьи и коровьи кости — вероятно, остатки жертвоприношений.

Первое известие о Боровицких воротах мы имеем от 1423 г. — из духовной грамоты великого князя Василия Дмитриевича. В ней говорится о воротах в белокаменном Кремле Дмитрия Донского, но они здесь, несомненно, существовали и ранее — и в дубовом граде Ивана Калиты, и в крепости Юрия Долгорукого.

Современная Боровицкая башня построена при Иване III, в 1490 г. Она поднимается от земли на 54,05 м. Длина ее — 19,8 м, ширина — 12,8 м. Низ ее четырехгранный. На нем три, также четырехгранных, яруса, один меньше другого. На верхнем из них поставлена восьмигранная вышка, а над нею возвышается восьмигранный шатер. Шатер этот сооружен лишь в 80-х годах XVII столетия. При Борисе Годунове над башней стояла деревянная крыша шатровой формы. Когда в 1680-х годах ее заменили каменным шатром, то сбоку главной башни построили особую отводную стрельницу. В ней был сделан проезд в Кремль. Из всех кремлевских башен Боровицкая в наибольшей мере сохраняет суровый вид крепостного сооружения, каким она первоначально и была.

В XIV в. к западу от церкви Иоанна Предтечи стоял двор Ивана Калиты, а к северу — митрополита Петра, оба, конечно, с деревянными хоромами и службами. В 1493 году был на их месте новый обширный двор князя И. Ю. Патрикеева, двоюродного брата Ивана III.

На месте Оружейной палаты в XV в. были, по-видимому, дворы различных мастеров, в том числе и иностранцев, с конца же XVI до середины XIX в. — царский Конюшенный двор.

Оружейная палата — старейший музей нашей страны. Ее экспозиция дает яркое представление о развитии русского декоративного и прикладного искусства. Из хранящихся в ней ценностей многие связаны с большими историческими событиями. Великолепны собрания древнего русского вооружения, ювелирных изделий, золотой и серебряной посуды, тканей и одежд. Высокую историческую ценность представляют предметы великокняжеского и царского обихода (троны, регалии, царские венцы, в том числе знаменитая шапка Мономаха). По уникальности собранных в Оружейной палате произведений искусства она является музеем мирового значения.

Следующая за Оружейной палатой территория нынешнего Большого Кремлевского дворца в конце XIV в. частично была занята деревянным великокняжеским дворцом. Он доходил с востока лишь до середины современного Большого дворца; отсюда же до Боровицких ворот располагался великокняжеский двор. На этом дворе с начала XIV столетия стояла деревянная церковь «Спаса на бору». В 1329—1330 гг. Иван Калита построил на ее месте каменную церковь с монастырем при ней, получившим название Спасского. В 1488 г. здания этого монастыря сгорели, и Иван III, чтобы расширить свой двор, перевел монастырь под именем Новоспасского, на берег Москвы-реки, где его здания (XV—XVIII вв.) стоят по сей день. Но церковь Спаса была оставлена и после пожара 1547 г. заменена даже новою.

В 1487 г. архитектор Марко Руффо поставил на месте восточной части нынешнего Большого Кремлевского дворца каменную палату, по близости своей к Москве-реке получившую название Набережной палаты. В 1487—1491 гг. он же совместно с Пьетро Антонио Соляри закончил строительство Большой, или Грановитой, палаты.

Оба эти здания предназначались не для жилья, а для различных торжеств — приемов, совещаний, оглашения важных государственных актов. В 1492 г. Иван III, решив строить для себя каменный жилой дворец, распорядился старый разобрать. К постройке нового дворца приступили лишь в 1499 г., а окончательно она была завершена в 1508 г., уже после смерти Ивана III. От этой постройки остались два первых этажа современного Теремного дворца.

Жилые деревянные хоромы великого князя и его жены, называвшиеся Постельными, стояли на этих двух каменных этажах. В каменном же втором этаже находилась церковь Рождества богородицы, а близ нее — приемная великой княгини. Она называлась Западной или Задней. Двери из нее вели на Постельное крыльцо, примыкавшее к сеням Грановитой палаты и соединявшееся с Красным крыльцом, которое выходило на Соборную площадь. С Постельного крыльца лестница шла и во двор, к церкви Спаса на бору.

Между Набережной и Грановитой палатами поставили Среднюю, или Золотую, палату, а к западу от нее — Столовую палату, иначе называвшуюся «избой», которая соединялась с Набережной крыльцом. Кроме того, за Набережной палатой к западу была построена еще одна палата, известная под названием палаты Софьи Фоминичны (жены Ивана III - Софьи Палеолог).

От юго-западного угла палаты Софьи Фоминичны, позади алтарей церкви Ивана Предтечи, до бровки холма и по ней до Боровицких ворот при Иване III была построена высокая каменная стена, вследствие чего через Боровицкие ворота можно было проехать только во двор великого князя. Стена перегораживала посреди трассу современной Боровицкой улицы.

В 1547 г. страшный пожар опустошил Кремль. Погорели все деревянные и каменные постройки дворца. Иван IV уехал на Воробьевы (Ленинские) горы и проживал там во дворце своего отца, пока для него в Кремле не был построен новый дворец. В 1560 г. Иван IV велел сделать новый двор для своих подросших сыновей — царевичей Ивана и Федора. Местом для него был избран так называемый «взруб» — нижняя, подгорная часть Кремля, обращенная к Москве-реке и укрепленная срубами. Севернее была построена церковь Сретения и за нею — ворота во внутренний двор — Колымажные.

При сыне Ивана IV Федоре Ивановиче дворец был приведен в цветущее состояние. Большая (Грановитая) и Средняя (Золотая) палаты украсились живописью. Для царицы Ирины (жены Федора Ивановича, сестры Бориса Годунова) была сооружена Малая Золотая палата.

В 1601 —1603 гг. на взрубе, вместо деревянного дворца царевичей, были поставлены вытянутые в длину (свыше 123 м) каменные двухэтажные палаты — Запасный дворец Бориса Годунова. В 1606 г. здесь, в особо построенных для него деревянных хоромах, проживал самозванец — Лжедмитрий I. Здесь он в мае этого же года был убит, когда, спасаясь от преследователей, выпрыгнул из окна и сломал себе ногу.

Существующий поныне Теремной дворец образовался в 1635—1636 гг., когда русские «каменных дел мастера» Важен Огурцов, Антипа Константинов, Трефил Шарутин и Ларя Ушаков возвели над бывшими здесь ранее двумя каменными этажами еще три, взамен прежних деревянных Постельных хором.

Около этого же времени на крыше годуновского Запасного дворца был разведен сад, получивший название Верхнего набережного. В 1633 г. в него провели йоду из Водовзводной башни. В 1633— 1635 гг. в здании, стоявшем рядом с Верхним набережным садом, но ниже его, был устроен Нижний набережный сад. При царе Федоре Алексеевиче набережные сады назывались Красными. В каждом из них было по пяти оранжерей, где выращивались диковинные чужестранные растения и южные плодовые деревья. Верхний сад был украшен «водометами» (фонтанами) и прудами, где плавали рыбы. В одном из таких прудов, дно и стенки которого обложили свинцовыми листами, маленький Петр I пускал игрушечные кораблики.

Когда Петр I переехал в Петербург, опустевшие 59 палат Большого Кремлевского дворца были заняты Коллегиями, как назывались в то время центральные государственные учреждения, заменившие прежние приказы.

В 1737 г. сильно обветшавший дворец пострадал от пожара. В 1749—1753 гг., при царице Елизавете Петровне, архитектор В. В. Растрелли на уцелевших сводах и стенах подметного этажа выходившей к реке Москве части старого дверца воздвиг огромный новый дворец, в котором, вместе со старыми погребами, насчитывалось более тысячи отдельных помещений.

При этой стройке были снесены Набережная палата, несколько церквей и другие здания. В 1767—1770 гг. та же участь постигла годуновский Запасный дворец, Житный двор, стоявший ниже дворца, под горой, и старый Денежный двор. А в 1801 г. были снесены церковь Сретения и Колымажные ворота, значительный архитектурный памятник. По тогдашнему обычаю, бояре оставляли свои колымаги перед воротами и далее шли пешком. Отсюда и название ворот. На их башне был укреплен государственный герб, почему эти ворота называли еще и Гербовыми. Снесенные ворота были построены в XVII в., но до них, несомненно, существовали здесь же другие. Дворец, построенный Растрелли, простоял почти столетие; он был разобран в 1838 г., и на его месте архитектор К. А. Тон построил к 1838—1849 гг. современный Большой Кремлевский дворец.

С Большим Кремлевским дворцом связаны многочисленные события из истории нашей страны после Октябрьской революции. В 1920—1921 гг. здесь собирались первые конгрессы III Коммунистического Интернационала, в работе которых принимал участие В. И. Ленин. В нем проходили съезды Коммунистической партии Советского Союза, на которых решались вопросы социалистической индустриализации страны и коллективизации ее сельского хозяйства.

В 1934 г. Андреевский и Александровский залы дворца, по проекту архитектора И. А. Иванова-Шица, были реконструированы и соединены в один большой зал, в котором с тех пор собираются съезды партии, сессии Верховных Советов СССР и РСФСР. В этом зале 5 декабря 1936 г. на Чрезвычайном VIII съезде Советов был принят Основной Закон нашего государства — Конституция СССР. Здесь же в 1956 г. работал исторический XX съезд КПСС *.

В Большом Кремлевском дворце искусно использованы остатки древних дворцов XV, XVI и XVII веков. Связующим звеном между старыми и новыми частями Большого Кремлевского дворца является Владимирский зал. Из него можно пройти в Грановитую палату, Золотую царицыну палату и в Теремной дворец.

Цитируется по изд.: Сытин П.В. Из истории московских улиц (очерки). М., 1958, с. 35-44.

Примечания

1. Как уже упоминалось в общем очерке, в Кремле кет улиц и площадей обычного типа, т. е. сквозных проездов. Некоторые из кремлевских улиц и площадей не имеют и твердо присвоенных наименований, а носят названия, издавна установившиеся за ними. Так мы будем их называть в этом и в других очерках.

Примечания «ИГ»

* — «…Здесь же в 1956 г. работал исторический XX съезд КПСС…» — Цитируемое издание вышло в свет в момент воцарения Н.С. Хрущева на должность Первого секретаря ЦК КПСС. Собственно этим моментом был закрытый доклад Н.С. Хрущева на упомянутом XX съезде. Прочитанный им текст состоял из ряда заведомо ложных тезисов, не получивших подтверждения в открытых для доступа архивных документах. Все тезисы доклада были ложными. Однако партийная пресса преподносила это выступление первого секретаря как «историческое», судьбоносное. На самом деле суть доклада сводилась к массированной клевете на И.В. Сталина и близких ему государственных деятелей – обвинению их в развязывании репрессий 1937-1938 годов. В ходе названных репрессий сам Н.С. Хрущев, тогда первый секретарь ЦК КП Украины, отметился небывалой инициативностью и требованиями к ЦК ВКП(б) увеличить список подлежащих расстрелу на Украине. Ему не разрешали расстреливать больше, чем он хотел. А теперь, на XX съезде палач обвинял других государственных деятелях в собственных грехах.