Социально-экономические предпосылки ревизии традиционной модели развития

В результате крупных социально-экономических преобразований в аграрном секторе и промышленности, а также мер по защите национального суверенитета к концу 30-х годов XX века. в Мексике сложилась своеобразная социально-экономическая система, которую можно охарактеризовать как модель государственного капитализма национал-реформистского толка. Ее цель - утверждение экономического суверенитета страны, структурная перестройка хозяйства в интересах национальной (в том числе мелкой) буржуазии города и деревни. Наиболее характерные черты - высокая степень прямого и косвенного участия государства в экономической жизни нации и связанное с этим возрастание роли и удельного веса госсектора в экономике, с одной стороны, и активное социальное маневрирование - с другой. В последующие 30 лет, несмотря на очевидное усиление правоавторитарных тенденций в политике правящих кругов, государство продолжало оставаться первостепенным фактором в процессе накопления капитала и системе распределения. Вместе с тем стратегия “импортзамещающей индустриализации”, а затем курс на интенсификацию экономического развития на основе привлечения во всевозрастающих масштабах иностранного капитала обусловили существенные изменения в структуре мексиканской экономики. Повысился уровень концентрации национального промышленного и финансового капитала, а также удельный вес иностранных компаний во многих наиболее динамичных отраслях промышленности, образовалась финансовая олигархия.

Итогом этих изменений стало формирование новой модели, представляющей собой мексиканский вариант государственно-монополистического капитализма. Его специфические характеристики - слияние государства с монополиями и финансовой олигархией, опора на иностранный капитал при сохранении определенных позиций как немонополистического национального капитала, так и архаичных, докапиталистических форм производства. В сжатом виде формула новой модели представляла собой диалектическое единство трех основных экономических агентов: государства, крупного национального капитала и иностранного капитала.

Что касается государства, то ему в Мексике с самого начала отводилась чрезвычайно важная роль в экономическом и социальном развитии страны. Став по существу двигателем этого развития, оно построило производственную инфраструктуру, обеспечившую осуществление индустриализации, взяло на себя многие другие обязательства, вытекающие из задач укрепления экономической независимости. Неуклонно росло число государственных предприятий: с 16 в 1930 году до 760 в 1976 году и 1115 к моменту прихода к власти администрации Мигеля де ла Мадрида в 1982 году. 1

Однако процесс промышленной экспансии был все же частичным и сориентирован главным образом на замещение импорта, в частности предметов по-

_____

1. El Nacional. 1990. 15 mar.

[17]

требления. Условия жизни широких масс населения в течение всех 50-х годов также оставались крайне низкими. Согласно данным анкетирования 67-80% населения имели доходы ниже прожиточного минимума. Узость внутреннего рынка не позволяла в должной мере задействовать весь промышленный потенциал страны, недогрузка которого (50% в 1963 г.) стала хроническим явлением. Ограниченные возможности внутреннего рынка создавали значительные трудности как для государства, так и для частного сектора. В связи с этим была разработана стратегия “стабилизирующего развития”, которая стала официальной идеологией в 1961-1970 годы 2.

Вместе с тем правительства, управлявшие страной после революции 1910-1917 годов, создали необходимые условия для развития предпринимательской деятельности, которая распространилась на торговлю, промышленность, а в некоторых зонах даже на сельское хозяйство и другие отрасли. Через собственные организации (палаты), которые начали возникать в Мексике в конце 20-х - начале 30-х годов, предприниматели получили возможность выражать свое отношение к политике правительства и защищать профессиональные интересы. В результате класс буржуазии завоевал значительное политическое пространство, хотя его влияние на развитие и функционирование общества поначалу было довольно ограниченным.

Со временем в процессе экономического роста страны, а также благодаря поддержке, полученной от правительства, организационные структуры предпринимателей укрепились, повысилась их роль в разработке конкретных политических задач, стоящих перед Мексикой. Одновременно с этим в различных отраслях экономики все больше стали доминировать интересы финансового капитала и монополистических групп, которые начали объединяться в промышленно-финансовые консорциумы.

Среди наиболее мощных консорциумов, имевшихся в Мексике к началу 80-х годов, выделялась “группа Монтеррея”, связанная с другими группами Пуэблы, Сатильо, Гуадалахары и северо-запада страны. Начав с производства пива, “группа Монтеррея” постепенно перешла к производству картона, проката, стекла, стали, станков, химических продуктов. Она владеет супермаркетами, банками, финансовыми компаниями, телеканалами на севере и западе страны, финансирует частные колледжи и университеты.

Другая не менее могущественная группа - КОМЕРМЕКС, почти все предприятия которой к указанному времени входили в число 300 наиболее важных компаний страны. Сфера ее деятельности - нефтехимия, металлургия, горнодобывающая и автомобильная промышленность, электроника. В ее ведении находились крупные телевизионные каналы, радиостанции и газеты. Она пользовалась большим влиянием в главных предпринимательских конфедерациях - КОНКАМИН (промышленность), КОНКАНАКО (торговля), КАНАСИНТРА (обрабатывающая промышленность).

Третьей и, может быть, наиболее важной группой до 1982 г. являлась группа, возглавлявшаяся тремя банками: БАНАМЕКС, БАНКОМЕР и КРЕМИ. Не будучи прямо связанной с государством, она контролировала - вместе с Ассоциацией банкиров Мексики - свыше 1/3 банковского капитала страны, оказывая большое влияние на решения правительства в финансовой и валютной областях.

_____

2. Mejia David Torres. La estabilizacion del subdesarrollo mexicano (1960-1970) // Revista mexicana de ciencias politicas у sociales. 1985. N 119. P. 95.

[18]

Разумеется, частный сектор Мексики, в который в общей сложности входило свыше 1,5 млн предприятий, был далеко не однороден. Наряду с крупным капиталом к нему относилось значительное число мелких и средних промышленников, торговцев, бизнесменов сферы услуг, судьбы которых напрямую зависели от расширения внутреннего рынка и укрепления национальной экономики. В целом же, по данным Центра экономических исследований частного сектора, удельный вес последнего в ВВП никогда не опускался ниже 75%. Кроме того, на его долю в 1981 г. приходилось 55% всего объема капиталовложений и он на 80% обеспечивал занятость населения 3.

Третьим экономическим агентом Мексики и неотъемлемым компонентом всех имевших место в ее истории социально-экономических моделей (хотя его роль на различных этапах, естественно, не оставалась неизменной) является иностранный капитал. За период 1940-1974 гг. произошел перелив зарубежных инвестиций из отраслей, которые традиционно являлись объектом их приложения (добывающая промышленность, транспорт, производство электроэнергии), прежде всего в обрабатывающую промышленность как самую динамичную и сулящую наибольшие прибыли. В результате иностранные капиталовложения в обрабатывающую промышленность с 1940 по 1970 г. возросли в 65 раз. К этому времени иностранный капитал обеспечил себе полное господство в химической отрасли промышленности (67,2% в стоимости продукции), электротехнической (79,3%), резиновой (84,2%), табачной (79,7%) и машиностроительной (62,0%). При этом 78,6% прямых иностранных инвестиций приходилось на долю США 4. В дальнейшем североамериканские капиталовложения в указанные отрасли продолжали расти, увеличившись к 1985 г. в 2 раза. Все большую роль в экономике Мексики стали играть филиалы ТНК, на которых к началу 80-х годов производилось свыше v3 промышленной продукции (в том числе предметов длительного пользования - свыше 60%) 5.

Итогом экспансии иностранного капитала в наиболее динамичные и капиталоемкие отрасли экономики Мексики стало вытеснение местных монополий с ключевых позиций, которые они занимали до 60-х годов. Казалось, что подчиненное, зависимое положение национальных монополий должно было бы вызвать с их стороны протест. Однако этого не произошло. Более того, многие из них заняли позицию открытой поддержки иностранных инвестиций.

Правда, существовал и принципиально иной подход. Его поборниками выступали мелкие и средние промышленники, сгруппировавшиеся в Национальной палате обратывающей промышленности (КАНАСИНТРА), а также так называемая “Новая группа”, немало сделавшая в свое время для разработки стратегии “импортзамещающей индустриализации”. Суть этого подхода заключалась в требовании полного вытеснения иностранного капитала из основных отраслей мексиканской промышленности и принятия мер по ее защите от посягательств со стороны зарубежных монополий.

Президент Лопес Матеос пытался примирить обе стороны, втянутые в полемику об иностранном капитале. Хотя он и сделал некоторые уступки националистам (национализация электроэнергии в 1960 г., закон о горнорудной промышленности в 1961 г. и другие меры, проведенные под несомненным влияни-

_______

3. Uno mas uno (Mexico). 1989. 29 die.

4. Cordera R., Tello C. Mexico: la disputa рог la nacion: Perspectivas у opciones del desarrollo. Mexico, 1981. P. 35.

5. Mejia David Torres. Op. cit. P. 110.

[19]

ем Кубинской революции), местные монополии от этого не пострадали, как не пострадали и доходы иностранных, прежде всего североамериканских, компаний. Их прибыли, по данным ЭКЛА, только в обрабатывающей промышленности достигли в период 1960-1968 годов 48% на вложенный капитал.

Таким образом, протесты мелкой и средней национальной буржуазии против экспансии иностранного капитала и предоставления ему неоправданных преимуществ в конечном счете ни к чему не привели. 70-е годы характеризовались дальнейшим, еще более интенсивным притоком прямых частных инвестиций (в среднем по 200 миллионов долларов, в год), что отчасти было связано с начавшимся нефтяным бумом. К 1980 г. иностранный капитал контролировал уже 2/5 обрабатывающей промышленности, а в некоторых отраслях (автомобильной, химической, фармацевтической, электротехнической и электронной) от 2/3 до 4/5.

Не подлежит сомнению, что приток иностранных капиталов в экономику Мексики способствовал укреплению ее промышленного развития. Однако восходящая кривая экономического роста в 60-70-е годы отнюдь не сопровождалась заметным подъемом благосостояния широких народных масс. Экономическое развитие, с одной стороны, и социальное - с другой, так и не были приведены в необходимое соответствие. В результате в 1975 г. около 60% населения страны не получало даже минимального калорийного пайка (по данным Национального института питания он составляет для Мексики 2741 калорию в день на одного человека + 80,9 г протеина) 6.

Главной причиной подобного положения является бедственное состояние мексиканской деревни, сельскохозяйственный и продовольственный кризис, переживаемый страной. Его истоки уходят в послевоенные годы, когда разрабатывалась стратегия развития Мексики. Тогда правительство Мигеля Алемана соблазнилось перспективой быстрой индустриализации и высказалось в пользу привлечения иностранных инвестиций, получения кредитов для создания промышленной инфраструктуры.

Последствия такой политики были катастрофическими. Пауперизация крестьян (из 19 млн мексиканцев, живших ниже черты бедности, 12 миллионов находились в деревне) стала главной причиной их миграции в города. 11-12 млн га пахотных земель, которые обрабатывались раньше, оказались заброшенными (среди них - почти 30% столь ценимых в Мексике орошаемых земель), импорт продовольствия приобрел огромные масштабы. В 1989 г. он составил 4019 миллионов долларов. 7

Хотя главной пострадавшей стороной оказались крестьяне, все сказанное выше не могло не отразиться на уровне благосостояния всех трудовых слоев мексиканского общества. При этом положение в области просвещения, здравоохранения, жилья, социального обеспечения и т.д. было во многом схоже с ситуацией с продовольствием. Правда, по продолжительности жизни (61 год для мужчин и 65 лет для женщин) Мексику в Западном полушарии (1972 г.) превосходили лишь Куба, Канада, США, Коста-Рика, Уругвай, Чили и Сальвадор. Однако страна испытывала хроническую нехватку больниц, врачей, среднего медицинского персонала. Только 35,4% мексиканцев могли пользоваться помощью государственных медицинских учреждений в рамках системы социального обеспечения, в то время как 23 млн человек были лишены ее и могли рассчитывать лишь на услуги дорогостоящей частной медицины 8.

____

6. Excelsior (Mexico). 1990. 17 арг.

7. El Dia. 1990. 20 mayo.

8. Cordera R. Tello C. Op. cit. P. 26-29.

[20]

Забастовка железнодорожников. Мехико, 1958 г.

Острым оставался жилищный вопрос. При общем дефиците в 5 миллионов жилищ 7 из 10 мексиканцев в 1977 г. проживали в помещениях из двух и меньше комнат, на каждую из которых в среднем приходилось 4 человека. При этом только 2/3 имели в своих домах питьевую воду и V2 канализацию. В сельской местности эти показатели составляли соответственно 22 и 14% 9.

Другая характерная черта Мексики - тенденция к возрастанию имущественного неравенства. Так, в 1958 г. 5% наиболее богатых семей имели доходы, в 22 раза превышающие доходы 10% наиболее бедных, в 1970 г. этот показатель был равен уже 39, а в 1977 г. - 50. 40% экономически активного населения получали зарплату ниже установленного минимального уровня 10. Причина подобного положения, как отмечалось на форуме Конгресса труда в 1978 г., в том, что с 40-х годов экономическая политика правительства была в основном ориентирована на содействие частному накоплению капитала, создание модели экономического роста, ведущей к обеднению большинства населения, монополистическому характеру производства и, как следствие, чрезмерной концентрации богатств в руках немногих, а также к усилению зависимости от заграницы. Все сказанное свидетельствует, что сложившийся в Мексике в указанный период тип государства с большой натяжкой можно было назвать социальным, прежде всего из-за сохранявшегося низкого уровня благосостояния широких народных масс.

Однако после крупных забастовок конца 50-х - начала 60-х годов (железнодорожников, учителей, врачей, телеграфистов и др.) правительство Л. Матеоса

___

9. Casanova P.G. El Estado у los partidos politicos en Mexico. Mexico, 1983. P. 22.

10. Ibid. P. 21-22.

[21]

было вынуждено осуществить ряд важных административных и институционных реформ, в том числе в социальной и трудовой сферах. В результате на фоне общего роста государственных расходов (с 10% ВВП при Лопесе Матеосе до 22% при Диасе Ордасе и до 58,6% в 1982 г. - рекордный уровень за всю историю Мексики) заметно возрастают и расходы на социальные цели (с 16,4% в 1960 г. до 27,9% в 1972 г., что значительно выше, чем при Карденасе) 11.

Но несмотря на определенные достижения в плане экономического и социального развития, государству так и не удалось решить такие животрепещущие вопросы, как ликвидация безработицы, неравномерное распределение национального дохода, обеспечение достойной социальной защищенности не только профессионально организованных трудящихся, но и всех других категорий наемных работников. И это при том, что вплоть до 1982 г. постоянно (за исключением нескольких лет в конце 70-х годов) расширялся госсектор, увеличивались ассигнования на социальное обеспечение, образование и здравоохранение. В конечном счете именно неудовлетворенность мексиканцев результатами деятельности всех сменявших друг друга на протяжении трех десятилетий послевоенного периода правительств поставила в повестку дня вопрос о необходимости разработки новой парадигмы экономического и социального развития Мексики.

Дискуссия о путях дальнейшего развития страны, т. е. о поиске оптимальной социально-экономической модели для Мексики, началась, однако, задолго до того, как президентом в 1982 г. стал Мигель де л а Мадрид. Ее катализатором послужили студенческое движение 1968 г., а также глубокий экономический кризис, поразивший страну в 1974 г. В центр споров выдвинулись два проекта, вокруг которых объединились различные классы и социальные группы, а именно неолиберальный и националистический.

Следует отметить, что попытки утвердить доктрину экономического неолиберализма в качестве альтернативы для Мексики, как впрочем и для других стран региона, предпринимались развитыми капиталистическими государствами вскоре после окончания второй мировой войны. Но тогда они не получили поддержки со стороны латиноамериканских правительств, справедливо опасавшихся превращения своих стран в аграрно-сырьевые придатки индустриальных государств. В противовес указанной доктрине латиноамериканцы разработали стратегию “импортзамещающей индустриализации”, в которой государству отводилась значительная роль. Мексика наряду с другими странами региона, сделавшими ставку на развитие национальной промышленности, оказалась в числе наиболее последовательных поборников этой политики.

Кризис 1974 г. расколол некогда монолитный лагерь сторонников националистического курса. Глубокие изменения, происшедшие в Мексике за три десятилетия послевоенного развития, и формирование структур ГМК, сопровождавшееся экспансией иностранного капитала, усилили позиции тех, кто ратовал за либерализацию экономики как внутри, так и вовне. Им противостояли круги (средняя и мелкая национальная буржуазия, независимые рабочие и крестьянские профсоюзы, часть депутатов правящей партии, привыкшие отождествлять национализм и государство-собственника, а также представители левых партий), которые ставили целью осуществление широкой программы экономических и социальных реформ в духе Конституции 1917 г. и карденизма 30-х годов - в кратчайшие сроки преодолеть экономическую и социальную дезинтеграцию (имущественное неравенство и маргинализацию) и тем самым дать дополни-

______

11. Politica. 1990. 7 jun. Р. 14.

[22]

тельный импульс национальному (“националистическому”) проекту развития с акцентом на внутренний рынок.

Ход событий в Мексике после кризиса 1974 г. принял, однако, такой оборот, что вопрос о выборе пути дальнейшего развития страны перешел в практическую плоскость. Прежде всего усилилась инфляция, уровень которой в период 1975-1979 гг. достигал в среднем 20% в год, в то время как рост ВВП сократился до 5,2%, а на душу населения - до 1,6%. Резко подскочили цены на потребительские товары. Одновременно существенно сократились государственные федеральные расходы на нужды общественного сектора: с 25% от всех расходов государства при Л. Эчеверрии до 17% при X. Лопесе Портильо 12. Заметно активизировался крупный национальный капитал, связанный с ТНК. Продолжали расти частные иностранные инвестиции (1,8 млрд долл, в 1981 г.). Участились нападения богатых скотоводов на крестьян-общинников с целью вытеснить их с занимаемых ими угодий. Ухудшилась жизнь 4 млн сельскохозяйственных поденщиков, из которых только 400 тыс. имели работу в течение всего года. Большой остроты достигла проблема внешней задолженности. В 1970 г. обслуживание внешнего долга уже поглощало 60% новых займов; тем не менее через 6 лет этот долг вырос более чем в четыре раза. Почти 3/4 его объема приходилось на госсектор 13. Долговое бремя превратилось в самое большое препятствие на пути роста и развития страны.

В то же время на неолиберальный проект “работал” и так называемый внешний фактор. Непрекращающийся рост инвестиций США в экономику Мексики, а также все большее втягивание страны в рыночные отношения со своим северным соседом (2/3 мексиканской торговли, общая граница протяженностью 3326 км) вновь оживили старую идею о целесообразности объединения двух экономик. В результате получила распространение концепция строительства “глобальной системы взаимного дополнения”, согласно которой США обязываются оказывать Мексике широкую техническую и финансовую помощь, содействие в приобретении новейшей технологии, оборудования, ноу-хау, продовольствия, а также не препятствовать иммиграции в их страну на постоянной или временной основе части мексиканской рабочей силы, не находящей производительного применения на родине. В обмен на это Мексика должна быть готова поставлять на рынок США конкурентоспособные товары и сырье (прежде всего, нефть и газ), предоставить надежные гарантии североамериканским капиталовложениям и открыть свой рынок для американских товаров. Кульминацией этого процесса должна стать промышленная интеграция обеих стран, укрепление уз дружбы и сотрудничества между ними, согласованная внешняя политика.

Следует сказать, что инициатива объединения обеих экономик, условием которого должна была стать либерализация всей экономической политики Мексики, исходила в первую очередь от США. Помимо указанных выше геополитических причин, по меньшей мере еще два фактора сыграли решающую роль в ее выдвижении: нефтяные богатства Мексики и избыточная рабочая сила. Вхождение Мексики в узкий клуб экспортеров нефти и газа позволило ей с учетом растущей нехватки энергоресурсов в мире, осложняющейся обострением положения на Ближнем и Среднем Востоке, играть новую роль в международной экономической системе и повлияло на характер ее отношений со своим

_____

12. Uno mas uno. 1990. 2 mayo.

13. Casanova P.G. Op. cit. P. 20; Politica. 1990. 26 apr. P. 14.

[23]

Добыча нефти

северным соседом. Последний стал рассматривать Мексику как страну, “имеющую стратегическую важность для США”. При этом американскими геополитиками принимались во внимание не только ее огромный энергетический потенциал и независимая политика в области экспорта нефти и газа (Мексика не является членом ОПЕК), но и ее многолетняя политическая стабильность,

[24]

столь контрастирующая с ситуацией в других странах - экспортерах углеводородов. Именно надежность мексиканского рынка нефти, который, по подсчетам американских экспертов, мог бы на 30% удовлетворять импортные потребности США в этом сырье, приобретает в глазах американских политических деятелей чрезвычайную важность для обеспечения национальной безопасности их страны.

Что касается мексиканских специалистов, то, по мнению некоторых из них, реализация указанного проекта могла иметь двоякие последствия для Мексики. С одной стороны, содействовать ускорению темпов ее экономического развития, повышению уровня технологического обеспечения ее промышленности, дать стране валюту, заморозить и даже сократить внешний долг, а также расширить и улучшить народное потребление посредством закупок товаров за границей. С другой стороны, ставка на доходы, получаемые от экспорта сырой нефти и газа, считали оппоненты проекта, могла бы стать причиной отсрочки на длительное время осуществления реформ и экономических программ. Это означало бы консервирование существующих экономических и социальных структур страны, что могло бы привести к застою и даже движению вспять.

Вызывали сомнение и другие аспекты проекта, связанные, в частности, с ролью мексиканского сельского хозяйства. Так, производство зерновых в стране имело бы в этом смысле второстепенное значение, ибо использовался значительно более высокий потенциал США, чьих излишков зерна вполне хватило бы для покрытия его нехватки в Мексике.

Итак, во второй половине 70-х - начале 80-х годов прошлого века Мексика фактически уже стояла на перепутье. Однако потребовалось еще одно серьезное потрясение для того, чтобы чаша весов окончательно перевесила в пользу неолиберального проекта. Им стал кризис 1982 г. - самый острый за всю послевоенную историю страны.

[25]

Цитируется по изд.: История Латинской Америки [4 том]. Вторая половина XX века. М., 2004, с. 17-25.