Псков в первой половине XVII века (Тихомиров, 1935)

Псков в первой половине XVII века занимал особое положение в Московском государстве. Географическая обособленность Пскова, его порубежное положение и отдаленность от центра создавали благоприятные условия для сохранения здесь особых порядков, восходивших еще к эпохе псковской „вольности". Правительство Московского государства с особой осторожностью относилось к Пскову. Псковский летописец в 1510 г. прямо говорит, что Василий III не шел на Псков с войском, боясь, что псковичи будут искать помощи в Литве.

Падение Пскова в 1510 г. сопровождалось сохранением некоторых старинных привилегий. Об них говорит сам великий князь Василий Иванович, требуя выполнить его волю, уничтожить вече и принять двух наместников. Василий обещает соблюсти псковскую старину, обнадеживая псковичей словами: „вы еще в старине проживете". В этом же году он дает псковичам уставную грамоту, как им „впредь жити". В чем заключалась эта грамота, мы не знаем, но за то псковский летописец сообщает нам о том, как организован был суд после взятия Пскова. В суде с (наместниками и тиунами сидели 12 городничих, 12 московских старост и 12 псковичей, назначение которых было „правды стеречи".

Слова о старине псковской нельзя рассматривать как простую формальность. Режим в Пскове имел крупные отличия от московских городов. Новгород и Псков имели уставные грамоты, по которым они жили после уничтожения самостоятельности и присоединения к Москве. В рассказе летописи о насилиях наместников над псковичами встречаем характерную фразу: «псковитин, кто молвит великого князя грамотою, почему от поруки имати велено, и оне того убьют». Следо-

[09]

вательно, в уставной грамоте давались Пскову определенные судебные льготы. Несомненным возвращением к этим судебным льготам была грамота псковичам 1541 г. «судити и пытати и казнити псковичем разбойников и лихих людей».

Характерным пережитком псковской самостоятельности в XVI веке был обычай московских великих князей вести переговоры с некоторыми странами через псковских и новгородских наместников. Еще в 1521 г. ливонские немцы заключали договоры с Новгородом и Псковом, причем крест целовали выборные от Пскова. 4

В начале XVII века, при Василии Шуйском, Псков фактически получил самостоятельность. В этот период времени главными органами управления стали земская изба и мирской сход, который назван в одном памятнике «вечем» по явному сходству с вечем древнего Пскова.

Пережитки псковской вольности особенно ярко проявились в органах самоуправления. Посадское население Пскова выбирало старост н выборных людей во всегородную или земскую избу. Всегородная изба особенное значение приобрела в эпоху больших восстаний начала XVII в. В это время она была настоящим центром Пскова, заменив собой власть воеводы. Но и в мирное время псковская всегородная изба обладала крупными правами. Стоило только ослабнуть центральной власти, как всегородная изба в Пскове и Новгороде выделялась на первое место.

Новгород и Псков сохраняли и другую особенность, восходившую к эпохе их самостоятельности, — самоуправление сотен н улиц.

Сотни в Пскове носили ярко выраженный характер административно-общественной единицы. В Петровском конце можно насчитать до 6, в Полоницком до 9 сотен. Название сотня возвращает нас к очень отдаленным феодальным временам. В XVII веке псковские сотни сохраняли еще значение мелких городских единиц, группируясь вокруг приходских церквей. Характерно, что рядом со старыми названиями сотен (Раковское сто, Боловинское сто и т. д.) некоторые сотни прозывались по своим приходским церквам (Никольское, Якиманское, Воскресенское сто). У нас есть сведения о населении

[10]

ряда псковских сотен в первой половине XVII века. В Пятенном сте Петровского конца было, например 33 соседа или «суседа». Из них известны промыслы 21 соседа. В Пятенном сте жило 6 солодовников, 4 мясника, 2 сусленника, 2 огородника, 2 бочара, 1 шапошник, 1 вершаник (верша — зерно), 1 сапожник, 1 замочник, 1 сырник. Получаем, как будто, очень пестрый состав, объединенный только территориальным признаком соседства. На самом же деле Пятенное сто носило довольно яркий производственный характер. В нем жили, главным образом, люди, связанные с квасоварением и пивоварением. Из 21 соседа с этим промыслом были связаны, по крайней мере, 10 человек (6 солодовников, 2 сусленника и 2 бочара).

Еще ярче основной производственный облик подчеркнут в Кстовском сте того же Петровского конца, где жило 47 соседей (из них 38 «суседей», занятия которых можно установить по их прозвищам). В первой половине XVII в. в Кстовском сте жило 11 кожевников и 5 сапожников. Таким образом, основной специальностью этой сотни было кожевенно-сапожное дело. В Мокролужском сте из 22 соседей, известных нам по прозвищам, 7 было кузнецами.

Даже эти отрывочные данные говорят нам, что псковские сотни были не только административно-политическими единицами, Но носили на себе черты цехового строя: ведь, и в средневековом западно-европейском городе представители даже замкнутых цехов не представляли всего населения отдельных городских кварталов и улиц, определяя только их лицо своим большинством.

Во главе сотни стоял сотский и при нем сотенный дьячок, надо думать, бывший в то же время дьячком приходской церкви.

В челобитных, составленных «всем Псковом», сотни выступают, как отдельные юридические лица, причем подпись сотенного дьячка или другого доверенного лица заменяет подписи всех граждан-соседей. 5

Псков в первой половине XVII в. все еще принадлежал к крупнейшим торговым городам Московского государства. Торговое значение Пскова поддерживалось его географическим положением на двух рубежах, литовском и „свейском", или

[11]

шведском. В Псков вели дороги из северной Литвы, и съезжались торговые люди из Полоцка, Орши, Себежа, Витебска и даже Вильны и Могилева. Для литовских купцов Псков являлся крупным рыночным местом. Они возили в Псков на продажу, главным образом, пеньку, сало, воск и сукна, продавая их на немецком гостином дворе, находившемся в Завеличье. Впрочем, к половине XVII века псковская торговля с литовскими городами имела уже второстепенное значение и обращалась, главным образом, в сторону Ливонии и [Швеции. Через Псков шел наиболее удобный путь в Ливонию, по которому ездили не только псковские, но и новгородские купцы. От Пскова до Риги считалось 270 верст, до Юрьева Ливонского 130 верст сухим путем и 120 верст водою, до Ревеля (Колывани) около 280 верст и до Ивангорода —180 верст. До Ивангорода существовал и водный путь. Дороги от Пскова на эти города хорошо были известны псковским торговым людям. В 1656 г. по случаю войны составлено было подробное описание водных и сухопутных дорог в ливонские города.

Торговые сношения с Ливонией и Швецией были довольно оживленными. Главными псковскими товарами являлись продукты сельского хозяйства: лен, пенька, сало и кожи. Некоторое значение имела торговля зерном, но отпускные способности Пскова по зерновым товарам были невелики. Сельскохозяйственные продукты скапливались в Пскове не только из самой псковской округи, но также из ближайших новгородских областей и даже из северной Литвы. К половине зимы готовили лес, сухие снетки и рыбу, к весне — пеньку, сало, кожу. Ливонские и шведские купцы, в свою очередь, привозили ткани, железные и медные изделия и другие готовые товары. В половине XVII в. торговые люди из Ливонии и Швеции определенно преобладали на псковском рынке. По признанию самих московских приказов, в половине XVII века на гостином дворе в Пскове «опричь свейских людей, торговать некому».

О псковской торговле с иноземцами дает представление выписка из таможенных книг немецкого гостиного двора о торговле Пантелея Иванова, немца из Любека. Выпись относится к осени 1631 г. Пантелей Иванов покупал кожи, топленое сало и лен. О размерах продажи говорят такие цифры.

[12]

Крыльцо XVII века в Пскове (дом Сутоцкого)

[13]

[ИЛЛЮСТРАЦИИ]

[14]

Немчин купил 342 лосины стоимостью более, чем в 1000 руб., 670 яловичных кож ценою в 236 руб. и т. д. Сало и лен тот же немчин покупал берковцами и также на значительную сумму.

В свою очередь, псковские торговые люди вели значительную заграничную торговлю, отправляясь с товарами в Ригу, Ревель и даже в Стокгольм. На этой почве между ними и иноземными купцами порою создавались прочные деловые связи, скрепленные обменом дружественных писем и взаимными угощениями. Например, торговый человек Федор Емельянов вел дружбу с ругодивским немчиком Арманом. Они писали „друг к другу братством" и обменивались взаимными гостинцами. На такие сношения псковская администрация смотрела сквозь пальцы, тогда как во многих других городах Московского государства они вызвали бы подозрения.

В переговорах между Швецией и Московским государством в 1649 г. вопрос о псковской торговле занимал немаловажное место. Шведское правительство старалось всячески укрепить свое торговое положение в Пскове, требуя ряда льгот. В особенности шведское правительство добивалось согласия Москвы на перенос торгового шведского двора с Завеличья в самый город Псков. Однако, этот перенос не состоялся, потому что московское правительство с чрезвычайным подозрением относилось к иностранцам, боясь от них измены. Шведское правительство добилось только одной уступки, — права для торговых людей ходить в Псков для челобитья. 6

Торговое значение Пскова подчеркивалось значительным посадским населением. Посад Пскова в XVII в. отличался относительным многолюдством, в особенности по сравнению с Новгородом. Но порубежное положение Пскова наложило на него свой отпечаток. Псков был не только торговым городом, не и крупным военным пунктом.

Не только точную, но сколько-нибудь приблизительную цифру населения Пскова установить нелегко, хотя по сравнению с другими городами, именно, для Пскова имеются более полные данные о количестве населении. По росписи 1626 г. в Пскове было «ратных и всяких людей 2660 человек». Роспись 1633 г. показывает примерно то же число (2681 чел.).

[15]

В 1644 г. расписной список показывает уже несколько больше — 2712 человек. Но эти цифры сами по себе еще мало говорят о численности всего городского населения в Пскове, потому что речь идет только о боеспособных людях. Поэтому рядом с цифрой населения отдельно указывается, сколько человек может выступить с тем или иным родом оружия, с самопалами, копьями, бердышами или топорами. Не только женщины и дети, но и такой весьма многочисленный общественный слой, как духовенство, не вошел в опись. Зато в нее попали дворяне и дети боярские, которые в мирное время жили в своих поместьях.

Матерьял росписей чрезвычайно показателен для характеристики социального состава псковского населения. Посадское население уступает массе военных и прочих служилых людей. По росписи 1626 г. показано всего 1080 посадских людей из общего числа в 2 660 человек, способных к ношению оружия, в 1633 и 1644 гг. еще меньше (997 и 747). Перед нами, таким образом, типично военный, порубежный город, в котором служилые люди составляют чуть ли не половину боеспособного населения.

Как и Новгород, Псков имел крупное административное значение. В Пскове сидел воевода с дьяком. Псковская съезжая изба ведала всей Псковской землей. Все пригороды в нужных случаях должны были сноситься с псковским воеводою, которому были подчинены воеводы в Гдове, Острове, Изборске и Опочке.

Псков в XVII веке был центром епископии. С конца XVI века была образована особая псковская кафедра с архиепископом во главе, носившим титул псковского и изборского. Но по сравнению с новгородскими митрополитами псковские архиепископы пользовались несравненно меньшим влиянием и богатством. «Троицкий дом» был в Пскове явлением новым и имел гораздо меньшее значение, чем Софийский дом в Новгороде.

Внешний облик Пскова в XVII в. носил яркие черты крупного торгового и в то же время военного центра. Первое, что бросалось в глаза путешественникам, были величественные укрепления Пскова, его стены и башни.

[16]

Псков был обнесен кольцом стен. Одной своей стороной город примыкал к глубокой (до 18 м глубины) реке Великой, а река Пскова делила его на две неравные части. Кругом

СХЕМА ПСКОВСКОЙ КРЕПОСТИ В 1650 Г.

1. Власьевские ворота.

2. Мстиславская башня.

3. Спасские ворота.

4. Георгиевские ворота.

5. Покровская башня.

6. Свинусская башня.

7. Великие ворота.

8. Лужские ворота.

9. Петровские ворота.

10. Гремячья башня.

11. Варлаамские ворота.

12. Трупеховские ворота.

  х Место собраний «Мирского схода» у Рыбницкой башни.

города на протяжении нескольких километров шли каменные стены Окольного города и Запсковья, сохранившиеся до нашего времени. Эти стены в XVII веке составляли главную твердыню Пскова. В осаду 1581 и 1616 годов, войска осаждающих

[17]

не продвинулись дальше некоторых участков Окольного города. Внутри последнего находились более древние стены Середнего города, а в центральных частях Пскова, на берегу реки Великой, стоял Кремль или Кром. Таким образом, Псков был укреплен тремя рядами укреплений и представлял довольно внушительную крепость.

Псковские стены укреплены были рядом башен, иногда большой величины. Эти башни большей частью также сохранились до нашего времени. Особенной величиной отличались башни в местах, наиболее доступных для нападения. Ясное представление о Псковской крепости дает роспись 1633 г.

Роспись начинает описание города с Кремля и Застенья, находившегося за Довмонтовой стеной. Почти рядом с Довмонтовой стеной на реку Великую к пловучему мосту выходили Власьевские ворота, имевшие важное значение в административной и торговой жизни Пскова и соединявшие центр города с Завеличьем. Через Власьевские ворота шел главный торговый путь в Ливонию, „в немцы". На реку Великую далее к югу выходили Плоские ворота. От наугольной круглой Мстиславской, или Кисловской, башни, стоящей на берегу Великой, начиналась стена Середнего города. В росписи 1633 г. эта башня не упомянута совсем, потеряв, по-видимому, свое прежнее положение в связи с постройкой Окольного города. Укрепления вдоль реки Великой кончались наугольной Покровской башней. Отсюда стена Окольного города делала поворот и удалялась от реки Великой. За Покровской башней следовали Свинарская (Свинусская) башня и Великие ворота, где в 1633 г. стояли 5 пищалей, несомненно, в виду крайней важности этого района в военном отношении.

Стена Окольного города от реки Великой до Псковы имела целый ряд сильно укрепленных ворот: Сокольские, Трупеховские и Петровские ворота следуют одни за другими^ завершаясь Михайловской башней. У реки Псковы находилась Грановитая башня (или Плоская). Стена Окольного города продолжалась и за рекой Псковой. Здесь на берегу Псковы находилась громадная «Гремячья башня», за которой следовал ряд башен и «захабов». От Загряжской башни стена Окольного города заворачивала к реке Великой, завершаясь круг-

[18]

[ИЛЛЮСТРАЦИИ]

[20]

лой Варлаамской башней. Отсюда стена опять шла вдоль реки Великой вплоть до Власьевских ворот.

Укрепления Окольного города имели в XVII веке наибольшее значение, а стены Середнего города сохраняли значение запасной внутренней линии защиты. Река Пскова, протекающая по городу, была защищена как при своем вступлении в Псков, так и при впадении в реку Великую, башнями и решотками.

Середний город срыт в настоящее время до основания, но стены Окольного города сохранились сравнительно хорошо. Стены Пскова и теперь производят внушительное впечатление, но боевое их качество стояло невысоко, так как они сложены были из рыхлого песчаника, легко разрушающегося под действием даже примитивной артиллерии. Пушки Стефана Батория продырявили стены и башни Пскова в один день. Очевидец осады из стана Батория восклицает по этому поводу: „Стены клубились как дым; мы не думали, что они будут так непрочны". Тем не менее, Псков удачно защищался и заставил Батория снять осаду. Главной защитой города являлись не стены, а выгодное стратегическое положение и крепкий гарнизон. — „Не так крепки стены, — говорит тот же очевидец осады Батория, — как твердость и способность обороняться, большая осторожность и немалый достаток орудии, пороху, пуль и других боевых материалов".

В XVII веке Псков делился на 5 главных районов: Кром, Середний город, Окольный город, Запсковье и Завелпчье. Наименее важной частью было неукрепленное Завеличье, на-ходившееся на левом берегу реки Великой и связанное с городом пловучим мостом. Но в мирное время здесь жило довольно многочисленное население. В Завеличье стояли два больших каменных монастыря и несколько церквей. Здесь же находился немецкий двор, так как по старым обычаям вход для иноземцев в самый город был запрещен. В Кроме и по близости от него были расположены правительственные учреждения — съезжая или воеводская изба и княжий двор. Тут же находился двор архиепископа. Середний и Окольный город делились на «концы». Под словом «конец» в XVII веке понимали не административную, а территориальную единицу. В Околь-

[21]

ном городе нам известны Петровский и Полоницкий концы. Петровским концом обозначалась часть Окольного города, примыкавшая к реке Пскове. Полокицким концом называлась остальная часть Окольного города, выходившая к реке Великой. Кроме того, термином Запсковский конец иногда обозначалось Запсковье.

«Любуемся Псковом. Господи, какой большой город! Точно Париж» — восклицает один из спутников Стефана Батория, любовавшийся городом издали. Оценка, безусловно, преувеличенная, но все же отражающая впечатление, производимое Псковом на иностранцев. Среди городов Московского государства, за исключением самой Москвы, Псков был едва ли не самым укрепленным и архитектурно-оформленным городом. Особенно поражало обилие каменных храмов, так резко выделявших Псков среди других московских городов XVII века с их деревянными церквами. В XVII в. были уже и каменные гражданские постройки, но они тонули в общей массе деревянных строений. Псковичи, как и в других городах Московского государства, жили отдельными дворами. Такой двор состоял из нескольких деревянных строений, соединенных общими сенями.

Строения в Пскове XVII века стояли разбросанно и в городе было много пустующей земли, огородов, выгонов и даже «ржаные нивы». Огороды и нивы продолжались тотчас за стенами Пскова. 7

[22]

Цитируется по изд.: Тихомиров М.Н. Псковское восстание 1650 года. Из истории классовой борьбы в русском городе XVII века. М.-Л., 1935, с. 9-22.

Примечания

4. Об уставных грамотах в Пскове см. Полное Собрание Русских Летописей, т. IV, стр. 285, 287, 297, 304 и 305; о договоре с немцами там же, стр. 294. В начале XVII в. Псков получил жалованную грамоту об отмене зазывных грамот — Русская историческая библиотека, том XXXV, № 424.

5. Состав псковских сотен выясняется в следственном деле о псковском воеводе кн. Д. М. Пожарском. (Чтения в Общ. ист. и др. Росс., 1870, кн. I), где перечислены люди, опрошенные в обыске. О том, что люди каждого ремесла в XVI в. жили; в Пскове особо, говорит Бундеpep (Ключевский. Сказания иностранцев о Московском государстве Птгр., 1918, стр. 243).

6. О торговле Пскова дает интересные сведения „Книга царских доходов" с Пскова, 1631 г. (Документы Псковского музея, № 366). В 1631 г. учинился недобор, в таможенных сборах, который был объяснен так: „в прошлых де годех приезжали во Псков из литовских городов: из Вилна и из Полоцка, из Орша и из Могилева, и из Витебска, из Себежа литовские торговые люди с пенькою" и с салом и с воском и с сукнами и со всякими своими товарами торговали во Пскове на гостине немецком дворе со псковичами, с приезжими торговыми и с иноземцы, с неметцкими людми". Заставы на рубеже помешали торговле и учинился недобор. Описание дорог в Ливонию см. в Сборнике Моск. архива М. Юстиции, т. VI, стр. 134—140. Очень много о торговле со шведами говорится в наказе русским послам в Швецию в 1649 г. (см. Якубов, стр. 98—139 и далее), о сношениях Емельянова с иноземцами см. там же, стр. 349, см. также Доп. к Актам историч., т. 5, стр. 1—3. О торговле и ценах в Пскове интересные сведения читаем в статье в Псковских губ. ведомостях за 1864 г., № 16 (17 апреля), см. также Сборник Русск. историч. общества, т. 38, стр. 240.

7. О количестве ратного населения и укреплениях Пскова дают понятия росписи, напечатанные в Сборнике Моск. архива М. Юст., т. V; роспись 1626—27 года (стр. 22—23), 1633 г. (стр. 40—53), 1644 г. (стр. 87—94), 1655 г. (стр. 124—132) к др. Отзывы очевидца осады Пскова в 1581 г. см. у Милевского. Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию, Псков, 1882, стр. 91—92 и пр. О внешнем виде Пскова говорят сочинения иностранцев (см. Ключевский. Сказания иностранцев о Московском государстве, Птгр., 1918 г., стр. 242—244). Описание псковского посадского двора взято из Документов псковского музея, № 70 (данная 1591 г.).