Восточная Сибирь: присоединение к России

Присоединение Восточной Сибири к России было логическим продолжением процесса, началом которого было крушение Сибирского ханства и переход в русское подданство западносибирских народов. Правительство царя Федора Ивановича уже в конце 1584 г. считало нужным в дипломатических отношениях с другими государствами подчеркивать, что «Сибирская земля вся, и Югра, и кондинский князь, и пелымский князь, и вогуличи и остяки, и по Оби по великой реке все люди государю добили челом и дань давать начали. И ныне те все земли с Сибирью государю послушны» 1. Позднее, в 1617 г. в тех же дипломатических целях Посольский приказ предписывал Ф. П. Барятинскому, возглавлявшему посольство в Швецию, проводить мысль о прочности политической и экономической связи Сибири со всем государством, которая проявилась даже в годы «смутного» времени начала XVII века. По наказу русский посол должен был инфор-

[08]

мировать шведское правительство, что в то «безгосударное время» Сибирь «ни в чем не поколебилась и от Московского государства не отставывала, и в нем меж людей никакие смуты, и розни, и несогласия, и рати, и войны не бывало, то в Сибири всякие люди наживали и богатели» 2.

Органичность этой связи определялась не только признанием сибирскими народами российского подданства, но и таким фактором, как заселение и освоение сибирских земель стихийным потоком русских переселенцев.

Освоение Сибири началось с ее северных районов. Есть все основания полагать, что в Восточную Сибирь русские промышленники стали проникать до похода Ермака за Урал. Известно, что Строгановы основали свою факторию на островах Новой Земли не позже середины XVI века, а плавания русских полярных мореходов из Поморья к устью Оби происходили и того ранее — в конце XIV — начале XV века. В 70-х годах XVI века в междуречье Оби и Енисея, на реке Таз, уже существовал поселок поморов-промышленников, а в 80—90-х годах этого же столетия они начали осваивать низовье Енисея, бассейн Пясины и южные районы Таймыра. Уже во втором десятилетии XVII века плавания промышленников по полярным морским водам в устье Енисея и на Пясину были обычным явлением. Именно в это же время, приблизительно в 1617 г., одна из промысловых экспедиций попыталась обогнуть морским путем Таймырский полуостров и погибла в районе залива Симса 3. Сохранившиеся до нашего времени остатки снаряжения дают представление о высоком уровне развития полярного мореходства.

Одновременно на рубеже XVI—XVII веков начался процесс вхождения большинства восточносибирских племен в состав России, который продолжался до 50—70-х годов XVII века. Енисейский край вошел в состав России на протяжении первых трех десятилетий XVII века. На Севере, в междуречье Оби и Енисея, в 1601 г. был основан центр Мангазейского уезда — город Мангазея, быстро ставший важнейшим перевалочным пунктом между Сибирью и европейской частью страны, центром организации пушных и рыбных промыслов, а также торговли 4.

Целые поколения поморских промышленников преемственно были связаны с пушными промыслами в Енисейском крае. Промышленники основывали там многочисленные зимовья и даже «городки», служившие опорными и перевалочными пунктами, устанавливали с местными жителями разнообразные связи — экономические, бытовые, а иногда и родственные. Известно, что еще в начале XVII века один из родов хантыйских энцев назывался родом Яши Вологжанина 5. Приблизительно к середине 30-х годов XVII века было завершено объясачивание самодийских и тунгусских племен и остяков по рекам Таз и Турухан, в низовьях Енисея, на Нижней и Подкаменной Тунгусках и на Таймыре, т. е. на огромной территории, составлявшей Мангазейский уезд 6. К этому времени русские промышленники хозяйственно освоили весь район.

[09]

В первой половине XVII века мангазейскими промышленниками были основаны на Енисее Туруханское и Хантайское зимовья (1626), в которых обитало постоянное население. В силу специфики промыслового быта русские промышленники довольно медленно оседали на Севере. Тем не менее к середине XVII века в Мангазее, слободах и зимовьях по Енисею от его низовьев вплоть до устья Подкаменной Тунгуски, а также в верховьях Нижней Тунгуски образовалось ядро постоянного русского старожильческого населения. К концу XVII — началу XVIII века подавляющая часть его проживала в низовьях Енисея, по восточному берегу Енисейской губы вплоть до побережья Ледовитого океана, а также на Таймыре вдоль берегов рек Пясины, Хеты и Хатанги. Учитывая специфические климатические условия и возможности ведения промыслового хозяйства в тундре, абсолютный и относительный рост постоянного оседлого русского населения в этих районах с середины XVII века и до начала XVIII века нельзя не признать весьма значительным (с 300—400 человек до двух тысяч) 7.

Описанный процесс хозяйственного освоения русским населением северной, тундровой и тундро-таежной части Енисейского края был характерен и для других, более восточных, в климатическом отношении сходных районов Якутии и Северо-Восточной Сибири.

Районы среднего и частично верхнего бассейна Енисея стали входить в состав России в первое десятилетие XVII века. После основания в 1618 г. на реке Кети Маковского острога, а в 1619 г. — Енисейского, на реке Ангаре Рыбенского (1628) и Братского (1631) острогов, а на реке Илим — Ленского (Илимского, 1630) было завершено создание сети административного управления уезда, центром которого стал Енисейск. Вся эта территория была заселена кетоязычным населением, различными тунгусскими и отчасти бурятскими племенами, принявшими русское подданство. Уже в 20-х годах XVII века на берегах среднего течения Енисея начало складываться постоянное земледельческое русское население и создаваться значительный сельскохозяйственный район. В отличие от северных промысловых районов оседало здесь русское население более компактно, а селения, часто значительные по своим размерам, располагались обычно гнездами, образуя своеобразные микрорайоны (от правого притока Енисея Пита до Енисейска, от устья Ангары и выше его — до Красноярска).

С середины XVII века особенно интенсивно заселялись берега левого притока Енисея — реки Кеми и его притока реки Белой; во второй половине XVII века и позднее, вплоть до первой четверти XVIII века, этот район считался наиболее заселенным русскими крестьянами. Одновременно росли русские поселения по нижнему течению Ангары, ее южному притоку Тасеевой и впадающей в нее Усолке. К 70-м годам XVII века в Енисейском уезде насчитывалось более 60 земледельческих поселений, а спустя полвека число их удвоилось 8. Если по данным 1669 г. все мужское население уезда составляло 2 тысячи человек, то к 1719 г. оно возросло более чем в четыре раза, причем в большинстве своем (три четверти) это были крестьяне и посадские люди. Об-

[10]

разовалось это население главным образом в результате стихийного заселения берегов Енисея и его притоков.

Во второй половине XVII века Енисейск стал важным ремесленным и торговым центром. В городе и уезде получили распространение различные ремесла — металлообработка, судостроение, кожевенное, мыловаренное и мукомольное дело. На базе местных руд в окрестностях Енисейска к концу XVII в. получила развитие металлургия, сыгравшая заметную роль в дальнейшей истории края. С 40-х годов XVII века на реке Тасеевой и Усолке сложился центр солеварения, обеспечивавший своей продукцией весь край 9.

Упрочение русской государственности в бассейне Енисея выше Красноярска, а также по его притокам Кану, Тубе и Абакану заняло весь XVII век. После постройки в 1628 г. Красноярского острога русское население довольно плотно заселило берега Енисея до Казачинского порога и выше его, где во второй половине XVII века также образовался сельскохозяйственный район с центром в с. Казачинском.

К 1700 г. в Красноярском уезде насчитывалось 42 деревни с русским населением, а его общая численность за 1671—1710 годы возросла почти вчетверо (с 1100 человек м. п. до 4100) 10. Южнее Красноярска русские селения стали возникать только в XVIII веке, хотя местные племена там довольно рано начали переходить в русское подданство (с 1609 г. и на протяжении последующих десятилетий XVII века). Это разноплеменное и этнически пестрое население (кетоязычное, тюркское, саянская самоядь), в дальнейшем сыгравшее существенную роль в этногенезе тувинского и хакасского народов, беспощадно разорялось «князцами» енисейских киргизов и пыталось найти в русском подданстве защиту, Однако киргизские «князцы», опиравшиеся на сильные политические образования в Западной Монголии — сначала на государство Алтын-ханов, а во второй половине XVII века на джунгарских владетелей, ожесточенно отстаивали свое «право» на грабеж этого населения, постоянно вторгались в русские пределы и приносили огромные бедствия. Как увидим ниже, эти вторжения отражались на русской политике в Центральной Азии и серьезно затрудняли борьбу за упрочение русских границ на юге Восточной Сибири вплоть до XVIII века.

В 20-х годах XVII века началось присоединение к России Прибайкалья и Якутии. Русские промышленники и служилые люди проведали туда пути из Мангазеи и Енисейска по Нижней и Подкаменной Тунгускам и Ангаре в 20-х годах XVII века. В 1628 г. енисейский казачий сотник П. Бекетов впервые прошел по Ангаре в Западную Бурятию и объясачил часть бурятского населения. Присоединение Западной Бурятии к России имело свои особенности и осложнялось внешними обстоятельствами. Бурятские «князцы» до рассматриваемого времени подчинили себе часть эвенков, проживавших по Ангаре, и даже стремились поставить под свою зависимость приенисейское тюркское население. В свою очередь, буряты подвергались постоянным набегам феодалов Халхи. Широкие слои бурятского населения

[11]

были заинтересованы в союзе с русскими, чтобы противостоять грабительским вторжениям более сильных соседей, а также расширить свои торговые связи. Той же позиции придерживалась и значительная часть бурятских «князцов», но они не желали терять своих данников по Ангаре и противились включению их русскими властями в общую систему ясачных отношений. Обстановка осложнялась межплеменной рознью среди бурят, что использовали различные халхаские ханы 11. После основания Ленского (Илимского, 1630) и Братского (1631) острогов некоторым бурятским «князцам» удалось спровоцировать несколько выступлений своих соплеменников против русских властей. Поэтому присоединение Западной Бурятии затянулось до середины XVII века, что, в свою очередь, отразилось на состоянии внешнеполитических отношений России с Северной Монголией.

Бурятское население, обитавшее вблизи Байкала, стало входить в состав России в начале 40-х годов XVII века. В 1641 г. был построен Верхоленский острог. После сооружения Удинского (1648), а затем на Ангаре Балаганского (1654) и Иркутского (1661) острогов Прибайкалье) окончательно закрепилось в составе России. С середины XVII в. западно-монгольские феодалы усилили набеги на бурятские земли, но это лишь ускорило окончательное вхождение в состав России бурятского населения, что способствовало его хозяйственному и этническому развитию. Только за 60 лет (1670—1730) численность верхоленских бурят возросла более чем вдвое 12.

Одновременно по Ангаре определился путь, по которому направлялся в Прибайкалье поток русских промышленников и переселенцев.

Ленский волок с середины 30-х годов XVII века был основной дорогой в Якутию, по которой ежегодно проходили сотни русских промышленников, выходцев непосредственно из-за Урала, а также крестьян, переселявшихся из более западных областей Сибири. Часть их оседала в Бурятии и в Прибайкалье, начинала заводить земледельческие хозяйства. С этого времени русские землепашцы появились на Ангаре и Илиме, т. е. на основных колонизационных путях Восточной Сибири. Образование постоянного русского земледельческого населения в Прибайкалье и верховьях Лены проходило настолько энергично, что Илимский уезд уже к середине XVII века стал местной сельскохозяйственной базой. Непосредственно в бассейне верхнего течения Лены первые сельскохозяйственные поселения возникли в устье р. Куты в 40-х годах, вслед за ними — в устьях Киренги и Чечуя, затем в устьях Витима, Пеледуя, Олекмы. В Прибайкалье вокруг Балаганского и Иркутского острогов, Бирюльской, Банзорской, Илгинской и Тутурской слобод росли сельские поселения с многочисленными заимками. Именно «в этом юго-западном углу Ленского района к концу XVII века сосредоточилась большая часть земледельческого населения района. Здесь создавалась житница Якутии» 13. Крестьянское население там росло довольно интенсивно. 3а. 70 лет, с 1652 по 1722 г., количество крестьянских хозяйств в Илимском уезде выросло со 136 до 924. Наиболее плотно заселялись Нижне-Илимская, Чечуйская,

[12]

Братская, Криволуцкая и Киренская волости 14. С развитием земледелия русское население начало разработку полезных ископаемых. Около Усть-Кутского острога проводилась крупнейшая в Восточной Сибири выварка соли. С 1655 г. в Балаганском остроге началась добыча железа; в 1667 г. в Илимске была пущена домница; железоделательное производство было налажено и в Идинской слободе 15. Одновременно, особенно со второй половины XVII в., в Прибайкалье проводились многочисленные разведки горнорудных богатств, положившие начало расцвету местного горного дела 16.

Присоединение Якутии к России началось с расширением пушного промысла от Енисея на восток. Впервые русские промышленники проникли в Якутию в начале 20-х годов XVII в. В 30-х годах они уже активно осваивали районы по среднему течению Лены и ее притокам — Вилюю, Алдану, Амге и др. Основная часть якутов, проживавшая в центральной части Якутии по берегам Лены, приняла российское подданство в 1632—1636 годы 17. Отряды русских служилых людей проходили в Якутию по Нижней Тунгуске или по Ангаре. Характерная особенность процесса политического вхождения Якутии в состав России заключалась в том, что проникновение промышленников на Лену сплошь и рядом опережало движение правительственных отрядов и предшествовало установлению там воеводской власти. В Сибирском приказе, центральном правительственном органе, осуществлявшем управление Сибирью, считали даже необходимым использовать промышленников в качестве проводников. Так, в начале 40-х годов мангазейскому воеводе князю П. М. Ухтомскому предписывалось, чтобы в дальние походы «небольших служилых людей одних бес промышленных людей не посылали, чтоб в том нашему делу порухи не было, а нашим бы мангазейским служилым людям на таких дальних службах урону не было» 18. Известны также случаи, когда в 30-х годах правительственные отряды, впервые пришедшие в те или иные районы Якутии, встречали там русских промышленников и собирали с их пушного промысла установленную пошлину. В частности, известно, что отправленный в 1639 г. из Бутальского зимовья на Алдане на Охотское побережье отряд казаков под командой И. Ю. Москвитина даже в этом удаленном районе взимал пошлину 19. Промысловое освоение Якутии отнюдь не ограничивалось деятельностью отдельных партий промышленников. В самом начале 30-х годов XVII века известный московский купец Н. Светешников начал вкладывать огромные суммы в пушной промысел, и его приказчики провозили в Якутию муку и другие товары па тысячи рублей. Другие московские предприниматели сами руководили там промыслами. Размах промыслового движения в Якутию в 30-х годах был настолько велик, что на Ленском волоке, где строились суда для дальнейшего плавания по Лене, «судового» леса не оставалось — «вынят весь на суды» 20.

В 1630—1640 гг. приток русского населения в Якутию был более сильным, нежели в последующие десятилетия XVII века. В 40-х годах

[13]

в Якутии вместе со служилыми людьми находилось до 4,5 тысяч русских промышленников и торговцев и их численность равнялась десятой части всей численности коренного населения 21.

Начало принятия якутами русского подданства и установления ясачного режима относится к 30-м годам, когда в Якутию прибыли правительственные отряды под командой атамана И. Галкина, а затем сотника П. Бекетова 22. Соперничество самостоятельно действовавших ясачных сборщиков, приводившее к «насильствам» и вооруженным столкновениям, ускорило установление на Лене воеводской власти. В 1641 г. в Якутию явился первый воевода П. П. Головин. Еще в 1632 г. П. Бекетов в центре Якутии на Лене поставил острог; несколько раз его местоположение менялось, но роль опорного пункта «на многих на больших дорогах в ыные землицы» оставалась неизменной. Острог быстро превратился в крупный торговый пункт и стал центром административного управления вновь образованного Якутского уезда — Якутском.

Первоначально якутские «князцы» и тойоны попытались отстоять свое исключительное право на эксплуатацию своих соплеменников и начали выступать против установления ясачного режима. В 1634 г. некоторые «князцы» создали довольно крупное объединение родов, нанесли поражение отряду И. Галкина и два месяца осаждали его в Ленском остроге. Противоречия среди родоплеменной верхушки привели к распаду этого объединения. Начатая борьба, в которую были втянуты рядовые улусные люди, однако, не являлась определяющей тенденцией в истории присоединения Якутии к России. Отряды русских служилых людей были настолько немногочисленны (30—50 чел.), что, несмотря на превосходство в вооружении, практически не могли установить насильственный контроль над местным населением, которое тем не менее принимало русское подданство.

В 1642 г. воевода П. П. Головин впервые ввел для якутов твердые, причем высокие индивидуальные ясачные оклады. Установление этих окладов проводилось на основе переписи скота в каждом хозяйстве. Перепись была воспринята якутскими массами как признак усиления эксплуатации и вызвала восстание, жестоко подавленное воеводой. Есть основание думать, что против П. П. Головина была настроена и часть русских промышленников, не желавших усиления контроля над их пушными промыслами и торговыми оборотами.

Восстание 1642 г. против ясачного режима было наиболее драматичным событием в истории присоединения Якутии к России. Задолго до него якутское население поняло экономические выгоды, вытекавшие из взаимосвязей с русскими промышленниками и торговцами. Для русских промысловое освоение Якутии было невозможно вне контактов с якутами. Эти связи усиливались по мере того, как широкие массы местного населения убеждались в выгодности мирных отношений, несмотря на различные «неправды», столкновения, неэквивалентный обмен и т. д.

Во второй половине XVII века по мере упадка соболиных промыс-

[14]

лов значительная часть русских промышленников стала уходить из Якутии. Другая, меньшая их часть начала оседать отдельными группами в наиболее удобных для зверового и рыбного промысла районах. Тем самым было положено начало формированию русского старожильческого населения в низовьях Лены и Оленека, на Колыме и Анадыре. Несмотря на суровые климатические условия, русское население с середины XVII века стало пытаться основать земледельческое хозяйство около Якутска, в верховьях Лены, на среднем течении Амги, в устьях Олекмы и Витима 23.

Почти одновременно с освоением промысловых пушных угодий в центральной части Якутии начались походы русских промышленных и служилых людей по Лене к Ледовитому океану и далее в северо-восточные районы. В 1633 г. И. И. Ребров и И. Перфильев впервые по Лене вышли в океан и, следуя морским путем на восток, достигли устья Яны, а затем Индигирки, открыв Юкагирскую землю. Одновременно через Верхоянский хребет был открыт сухопутный путь к верховьям Яны и Индигирки. Вскоре на Яне возникли Верхо- (1638) и Нижнеянское зимовья, Подшиверское, Зашиверское (1639), Уяндинское (1642) и Олюбенское (1641) зимовья на Индигирке, Алазейское (1642) на Алазее. В 40-х годах русские землепроходцы (М. В. Стадухин и другие) проникли на Колыму и основали Средне- (1643), Нижне- (1644) и Верхне-Колымское (1647) зимовья 24. К 1648 г. относится знаменитый морской поход С. И. Дежнева и Ф. А. Попова, в результате которого русские мореходы впервые обогнули крайнюю северо-восточную оконечность Азиатского материка, открыли пролив, отделяющий его от Америки, и прошли им в Тихий океан к устью Анадыря. В 1650 г. на Анадырь сухопутным путем прошли с Колымы М. В. Стадухин и С. И. Мотора.

Эти замечательные путешествия отражали общее направление русского торгово-промышленного движения, которое начало охватывать, особенно в 40-х годах, новые северо-восточные районы. На основе этого движения началось политическое вхождение в состав России местного населения — преимущественно юкагиров. В 40—50-х годах значительная часть русских промышленников стала сосредоточиваться в бассейнах именно этих северных рек. В 1643 г. на Оленеке их было не менее 156 чел., в Жиганском зимовье в низовьях Лены — 461; в 1647 г. на Колыме собралось 396 чел. и т. д. 25

Присоединение восточных от р. Лены областей вплоть до Охотского побережья, также начавшееся в 30-х годах, несколько затянулось. Тунгусское и якутское население на Алдане и Мае управлялось из Усть-Камнунского зимовья (1634), Бутальского острога (1637), Учурского и Тонторского (1662) зимовий, стоявших от устья р. Маи вверх по Алдану, и зимовий по Мае. Охотская группа тунгусского населения была подведомственна Тауйскому и Мотыклейскому зимовьям и Охотскому (1647) острогу, расположенным на побережье Охотского моря. Наконец, удская группа тунгусов, территория обитания которых соприкасалась с бассейнами северных притоков

[15]

Амура — Зеи и ее притока Селемджи, Бурей и Амгуни, управлялась из Тугурского зимовья (1652) и Удского острога (1679). Восточные земли вплоть до Охотского побережья, граничившие с Приамурьем, административно подчинялись воеводскому управлению в Якутске. К 70-м годам XVII в. число ясачных плательщиков там достигло максимального уровня и в целом стабилизировалось 26.

Таким образом, за исключением Крайнего Северо-Востока Сибири, Камчатки, Забайкалья и Приамурья, сибирские земли вошли в состав Русского государства к середине XVII века. Важнейшим фактором, обусловившим их политическое вхождение в состав государства, было стихийное хозяйственное освоение земель русскими переселенцами. Выдающийся исследователь Сибири академик А. П. Окладников очень точно отразил социальный аспект диалектики присоединения Сибири: «Господствующему классу противостояли угнетенные низы. И для них приобретение Сибири имело совершенно другой смысл, иные, контрастно противоположные, классово иные цели, иную внутреннюю необходимость, главную для самой России, для Русского государства как такового. Эта диалектическая сущность освоения земель Сибири состояла прежде всего в том, что продвижение русских землепроходцев за Урал являлось естественным и закономерным завершением процесса складывания многонационального Русского государства. Это освоение отвечало жизненным интересам русского крестьянина, искавшего на востоке землю, свободную от помещиков» 27.

Промысловое предпринимательство сыграло большую роль в общем процессе присоединения Сибири, первоначальном ее изучении и образовании отдельных групп постоянного русского населения в тундро-таежной полосе. Неизмеримо большее значение приобретало для Сибири сложение постоянного русского земледельческого населения. На протяжении уже первой половины XVII века были заложены основы земледельческого хозяйства в целых районах не только Западной, но и Восточной Сибири — по Енисею и на Лене, которое обеспечивало во второй половине века потребности в хлебе.

Виднейший историк Сибири В. И. Шунков подчеркивал принципиальное значение русского земледельческого хозяйства в преобразовании производительных сил Восточной Сибири: «Пашенные поля появились в краю, до этого не знавшем земледелия даже в его первичных формах. Ни якутское, ни эвенкийское население не занималось земледелием. Русский человек впервые поднимал здесь землю и совершал переворот в деле использования природных богатств края» 28. По первым, наиболее точным данным, в начале XVIII века в бассейне Енисея, в Прибайкалье, на Лене и иных северных реках только мужской состав русского населения превышал 30 тысяч человек, причем большая часть его занималась производительным трудом. К этому же времени первые в Восточной Сибири русские города — Енисейск, Иркутск, Якутск — стали местными центрами ремесла и торговли, втягивавшимися в образующийся всероссийский рынок.

[16]

Цитируется по изд.: Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984, с. 8-16.

Примечания

1. Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI — начале XVIII века. М., 1972, с. 46.

2. Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы, т. 1. М., 1969, № 19, с. 65 (далее — РКО, т, 1).

3. Александров В. А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. (Енисейский край). М., 1964, с. 13—15; Окладников А. П. Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра. М.—Л., 1948; Исторический памятник русского арктического мореплавания XVII века. Сб. ст. М.—Л., 1951; Б е л о в М. И., О в с я н н и к о в О. В., С т а р к о в В. Ф. Мангазея. Мангазейский морской ход, ч. I. Л., 1980, с. 30.

4. Б е л о в М. И., О в с я н н и к о в О. В., С т а р к о в В. Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI—XVII вв., ч. II. М., 1981.

5. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960, с. 130, 133.

6. Александров В. А. Указ, соч., с. 62—64.

7. Там же, гл. 3.

8. Шунков В. И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1956, ч. 1, очерк IV; Александров В. А. Указ, соч., гл. 4, § 3.

9. Александров В. А. Указ, соч., гл. 10, § 1; Копылов А. Н. Русские на Енисее в XVII в. Новосибирск, 1965, гл. 2.

10. Александров В. А. Указ, соч., с. 96, 117.

11. Окладников А. П. Очерки из истории западных бурят-монголов (XVII— XVIII вв.). Л., 1937, с. 23—97; Александров В. А. Указ, соч., с. 40; 3алкинд Е. М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958, с. 15 и след.

12. 3алкинд Е. М. Указ, соч., с. 35—38; Долгих Б. О. Указ, соч., с. 284, 285.

13. Шунков В. И. Указ, соч., с. 168.

14. Там же, с. 163; Якутия в XVII в. (Очерки). Якутск, 1953, с. 372 и след.; Шерстобоев В. Н. Илимская пашня, т. 1. Иркутск, 1949, с. 258.

15. К о м о г о р ц е в И. И. Из истории черной металлургии Восточной Сибири.— Материалы по истории Сибири. Сибирь периода феодализма. Вып. 1. Новосибирск, 1962, с. 100—103.

16. Хрестоматия по истории СССР. XVI—XVII вв. М., 1962, № 150, с. 563—566.

17. Об их племенном составе см.: Долгих Б. О. Указ, соч., с. 353 и след.

18. Александров В. А. Русские промышленники в Якутии до образования Якутского воеводства (1641 г.). — Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, с. 239.

19. Там же, с. 239.

20. Там ж е, с. 240; Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века. Сб. док. М., 1951, гл. 3.

21. Гурвич И. С. Этническая история Северо-Востока Сибири. М., 1966, с. 54.

22. Материалы по истории Якутии XVII века (документы ясачного сбора), ч. Ill, М., 1970, с. 1067—1096.

23. Гурвич И. С. Указ, соч., с. 58—62; Сафронов Ф. Г. Русские крестьяне в Якутии (XVII — нач. XX в.). Якутск, 1961, с. 13—30; е г о ж е. Русские на Северо-Востоке Азии в XVII — середине XIX в., М., 1978, с. 112— 117, 138.

24. История Сибири, т. 2 , Л., 1968, с. 49; О к л а д н и к о в А. П., Г о г о л е в 3. В., А щ е п к о в Е. А. Древний Зашиверск. М., 1977, с. 38, 74.

25. Г у р в и ч И. С. Указ, соч., с. 54, 55.

26. Долгих Б. О. Указ, соч., с. 491—493.

27. О к л а д н и к о в А. П., Г о г о л е в 3. В., А щ е п к о в Е. А. Указ соч., с. 33.

28. История Сибири, т. 2, с. 74.