I

К 60-м годам XIX века британские миссионеры прочно закрепились на островах Кука, чувствовали себя их хозяевами и потому весьма ревниво следили за подозрительными действиями конкурентов: как за представителями соперничавших христианских миссий, так и за проникавшими сюда купцами.

В это время на тихоокеанской сцене купцы из Европы и Северной Америки выступали главными действующими лицами. Их привлекали в Океании китобойный промысел, сандал, золото, гуано и дешевые рабочие руки. Выгодное географическое положение Тихоокеанских островов, лежащих на морских путях, связывающих Америку с Китаем, Индией и другими азиатскими странами, явилось также немаловажной причиной возникшего к ним большого интереса.

Правительства европейских держав и США в этот период в основном избегали прямых колониальных захватов, вмешиваясь лишь в том случае, когда затрагивались интересы их торговцев и предпринимателей.

Более того, они в ряде случаев даже отклоняли просьбы местных вождей об установлении протектората и охлаждали пыл своих ретивых представителей в Океании, самовольно объявлявших суверенитет их стран над Тихоокеанскими островами.

Так, Англия в 1843 г. отклонила обращение гавайского короля о передаче островов под власть британской короны. «Лорд Эбердин не думает, что было бы полезно и политично, — говорилось в ответе министерства иностранных дел, — создать преобладающее влияние Великобритании на этих островах. Все, что возможно здесь предпринять, это помешать другой державе получить большее влияние, чем то, которым обладает Великобри-

[24]

тания». Под «другой державой» Эбердин понимал Соединенные Штаты 1. Примерно в то же время лорд Эбердин от имени британского правительства отклонил и предложение королевы Таити об установлении над островом британского протектората.

Сходную позицию в отношении Тихоокеанских островов занимали и другие великие державы, имеющие здесь свои интересы.

В 1813 г. Портер, капитан первого американского военного судна, появившегося в водах Тихого океана, объявил над островом Нукухива власть США. В декларации об аннексии острова 17 ноября 1813 г. Портер, движимый колонизаторскими чувствами, вдохновенно писал: «Аборигены должны понять, что только необходимость дружественной охраны, в которой они нуждаются, вынудила нас принять их в великую американскую семью, чья республиканская политика так близка их собственной» 2. Однако правительство США не приняло этого подарка своего воинственного гражданина.

Что касается германского правительства, то оно вплоть до 80-х годов XIX века не уставало повторять о своей незаинтересованности в колониальных захватах на Тихом океане. В 1872 г. Бисмарк отклонил обращение короля Фиджи об установлении германского протектората над островами. Он заявил со свойственной ему экспрессией: «До тех пор пока я являюсь имперским канцлером, мы не будем вести колониальной политики» 3.

В подобной позиции в отношении островов Океании колониальных и в скором времени ставших таковыми держав нет ничего удивительного.

В период процветания свободной конкуренции капиталистические державы вяло реагировали даже на возможность приобретения куда более богатых стран, чем маленькие вулканические и коралловые острова Тихого океана, отделенные от них многими тысячами миль морского пространства. Даже Африка, всегда интересовавшая Европу, к середине 70-х годов XIX века была колонизирована европейскими державами лишь на 10%. Известны знаменитые слова Дизраэли: «Колонии — это мельничные жернова на нашей шее». Более того, буржуазные политики самой крупной колониальной державы мира — Англии — «были против колониальной политики, считали

[25]

освобождение колоний, полное отделение их от Англии неизбежным и полезным делом» 4.

Тем не менее уже в 40-х годах Великобритания, а за ней и Франция совершают свои первые прямые колониальные захваты в Океании.

В первой половине 60-х годов в поле зрения колонизаторов попадают и острова Кука. Все больший интере: к ним проявляет Новая Зеландия. Газеты Окленда 5 все чаще говорят об «открытии Раротонги» 6. В номере от 13 августа 1864 г. газета «Окленд уикли ньюс» выступила с предложением начать перенаселение коренных жителей Новой Зеландии — маори — на Раротонгу, а освободившиеся земли, в свою очередь, распределить между белыми колонистами в Новой Зеландии. Подобные выступления были отражением рождавшейся в то время колониальной политики тихоокеанской «белой колонии» Великобритании.

В 1865 г. вожди островов Кука под нажимом британских резидентов обратились через генерал-губернатора Новой Зеландии Дж. Грея с петицией к правительству Великобритании об установлении английского протектората над архипелагом, но эта петиция была отвергнута британским правительством. В то же время сами новозеландцы пытались захватить более внушительную добычу: острова Самоа и Фиджи, ценность которых в глазах европейцев и североамериканцев значительно возросла к началу 70-х годов XIX века.

Дело в том, что окончание в 1869 г. строительства транс-американской железной дороги сделало более целесообразной транспортировку товаров из Европы в восточные страны, Австралию и Новую Зеландию через американскую территорию, нежели по старому пути — вдоль Африканского материка мимо мыса Доброй Надежды. Американские дельцы начали проявлять серьезный интерес к новым тихоокеанским морским путям. Поскольку паровые суда того времени не могли совершать большие переходы без пополнения запасов топлива, встала необходимость найти в Тихом океане пункты для организации угольных станций. На первых порах американцы исследовали с этой целью острова Микронезии.

В 1870 г. капитан Труксон на корабле «Джемстаун» совершил трехмесячное плавание в Микронезию. В своем отчете он отрицательно отозвался о возможности

[26]

для США практически использовать острова Феникс, Гилберта и Маршалловы. Каролинские острова, по его мнению, могли бы представить некоторую ценность лишь в случае значительного увеличения торговли Австралии с Китаем, в то время как сами по себе они не являются сколь-нибудь выгодным полем деятельности для американского бизнеса.

В этом же году крупный нью-йоркский судостроитель и судовладелец В. Вебб передал на рассмотрение правительства США проект, в котором предлагал связать пароходной и почтовой линиями Сан-Франциско с Австралией. Его поддержали государственный департамент и почтовое ведомство.

Видя активность американских дельцов, новозеландцы решили их опередить. Инициативу взял на себя Оклендский провинциальный совет. В ноябре 1870 г. совет обсудил необходимость создания пароходной линии, соединяющей Новую Зеландию с островами Фиджи. Специальный комитет экспертов при совете подтвердил целесообразность такого рода проекта. Один из членов комитета, И. Мосс, заявил, что Окленд сможет обогнать Сидней и Мельбурн в торговых оборотах с Фиджи и тогда Новая Зеландия «станет естественным центром островной торговли, которая будет играть для нее такую же роль, как Вест-Индия для Англии в аналогичных обстоятельствах» 7. А другой член комитета, Д. Грехем, пошел еще дальше. «Фиджи, — сказал он, — находятся в таком непосредственном соседстве с Новой Зеландией, что могут рассматриваться почти как часть колонии, и я надеюсь увидеть их частью Новой Зеландии» 8. Комитет одобрил проект организации пароходной линии, а в январе 1871 г. Оклендокий провинциальный совет его утвердил. Действовать пароходная линия начала с июня 1873 г. Но на этом оклендцы не успокоились. Они продолжали создавать проекты новых пароходных линий, в частности на островах Самоа и Тонга, и соответствующие документы направляли правительству колонии, у которого находили полную поддержку. Практическому осуществлению этих проектов помогло неожиданное обращение к новозеландскому правительству уже упоминавшегося нами американского дельца В. Вебба.

Предложение Вебба о создании новой тихоокеанской линии не нашло положительного отклика в конгрессе

[27]

США. И тогда он попросил правительство Австралии и Новой Зеландии оказать ему финансовую помощь, прекрасно понимая, что эти страны более, чем США, заинтересованы в такой линии. Новозеландцы не заставили себя долго уговаривать, и в 1871 г. тихоокеанская почтово- пароходная линия начала действовать. Именно с именем Вебба связана первоначальная история новозеландского «локального империализма».

Ю. Фогель, уроженец Лондона, прибыл в Новую Зеландию в период «золотой лихорадки» в качестве журналиста. В 1863 г. он был избран в палату представителей, через шесть лет вошел в состав правительства, а в 1873 г. стал премьер-министрам Новой Зеландии.

Он первым !из новозеландских политических деятелей откровенно высказался за захват в той или иной форме островов Самоа и Фиджи. Под его нажимом правительство колонии в декабре 1871 г. послало на Самоа специального представителя Вильяма Сида, занимавшего пост секретаря таможенного управления (управляющим являлся Фогель). Через полтора месяца Сад представил Фогелю доклад, в котором утверждал, что и самоанцы, и проживающие там европейцы будут приветствовать установление британского протектората над островами. Он подчеркивал также достоинство гавани Паго-Паго с точки зрения устройства там угольной станции для морских судов. Доклад Сида заканчивался выводом о том, что правительство Новой Зеландии должно убедить британское правительство распространить свой суверенитет на Самоа, а непосредственное управление архипелагом передать новозеландцам, как имеющим опыт в обращении с маори, что устранит многие трудности, которые «могут возникнуть, если управление островами будет передано лицам, плохо знающим или совсем не знающим характер и предрассудки полинезийских аборигенов» 9.

Фогель немедленно послал доклад Сида в обе палаты новозел а адского парламента, а также в британское министерство колоний. В официальном ответе министерства сообщалось, что, хотя британское правительство и понимает растущее значение Тихоокеанских островов, оно не готово к установлению протектората над Самоа.

Однако Фогель не думал сдаваться. Активность, которую проявили на Самоа США, а затем Германия, побудила его действовать настойчивее.

[28]

Узнав о заключении американским капитаном К. Мейдом договора с самоанцами о строительстве станции в Паго-Паго, он послал 9 июня 1872 г. новую записку английскому правительству, а 25 июля 1873 г., уже будучи премьер-министром, еще одну, написанную в весьма решительных выражениях, где от имени новозеландского правительства требовал принять срочные -меры, чтобы Самоа не попали в руки какой-либо иностранной державы, а в случае если британское правительство не захочет этого сделать, то предоставить возможность Новой Зеландии самой защитить свои интересы на островах.

И опять новозеландцы получили отрицательный ответ правительства Великобритании. Но Фогель продолжал упорствовать. 17 октября 1873 г. он направил британскому правительству меморандум, в котором настаивал на захвате не только Самоа, но и всех других «ничейных» островов Тихого океана. Ссылаясь на британские традиции, взывая « колониальным, коммерческим и политическим интересам, он просил Англию взять на себя заботу о распространении «цивилизации на благодатных островах Тихого океана» и обещал самую горячую поддержку Новой Зеландии. Новозеландские министры «осмеливаются утверждать, — не преминул заметить Фогель, — что Великобритания... может справедливо гордиться своим перевоплощением в „Великобританию Южных морей", как удачно назвали Новую Зеландию» 10.

Однако и на этот раз он не получил положительного ответа британского правительства. Министерство колоний сообщало, что правительство ее величества не может санкционировать какие-либо шаги, которые привели бы Великобританию к необходимости вмешаться в самоанские дела. «Я против аннексии этих островов или вмешательства в их дела, — заявил министр колоний лорд Кимберли.— Могло бы быть правомерным заключение договора, предоставляющего равные возможности британским подданным, торгующим с Навигаторскими островами, но в настоящее время представляется нежелательным такое действие, поскольку это может привести к спорам с Соединенными Штатами... Учитывая большое количество мест в мире, которые мы аннексировали, нам не следует препятствовать другим морским державам в получении для них нескольких станций» 11.

[29]

Столь снисходительная по отношению к действиям США позиция Великобритании в то время объяснялась довольно просто: Англия была поглощена фиджийскими делами. Новозеландское правительство вместе с правительствами австралийских колоний, видя заинтересованность Англии в островах Фиджи, начало проявлять активность в фиджийском вопросе, и имперскому правительству пришлось недвусмысленно указать новозеландцам и австралийцам их место.

Говоря в английском парламенте о судьбе островов Фиджи, лорд Карнарвон полностью исключил возможнось передачи их в управление британским «белым» колониям в Южных морях, считая, что они еще не достигли того уровня развития, который позволил бы им взять на себя подобную ответственность. «Их собственная ноша и так тяжела, и, хотя с их стороны имеется добрая воля и они обладают уже значительной политической компетенцией, тем не менее они еще не созрели для того, чтобы взяться за управление делами молодой независимой страны». Однако британский министр колоний не собирался представлять Фиджи самим себе. «Трудности настолько возросли, что гражданская война была предотвращена только благодаря находившемуся здесь одному из кораблей королевского флота. Многочисленные английские поселенцы, большой английский капитал и английские интересы требуют мира на островах, поэтому мы не можем убрать наши руки и сказать, что не хотим ничего делать с этими островами». Единственный выход — это передача Фиджи Великобритании. «У правительства ее величества существует единственное условие... оно состоит в том, что передача островов во всех отношениях будет абсолютно безоговорочная и мы получим полную свободу управления делами островов» 12.

Не менее настойчиво и темпераментно продолжал политику Новой Зеландии в отношении Тихоокеанских островов и Дж. Грей, сменив Фогеля на посту премьер-министра.

Правительство Великобритании по-прежнему проводило политику сдерживания своих ретивых представителей в колонии, но новозеландцы тем не менее упорствовали в благом желании подарить британской короне новые земли.

Когда возникла угроза германского захвата Новой

[30]

Гвинеи, новозеландское правительство и правительство австралийских колоний собрались в декабре 1883 г. на совещание в Сиднее и заключили конвенцию, которая признала захват Новой Гвинеи (кроме ее западной части, принадлежавшей Голландии) и прилегающих к ней островов. Она объявила, что дальнейшие захваты какой- либо державой территории в западной части Тихого океана южнее экватора представят собой угрозу безопасности британских владений в Океании и что «ни одно приобретение или потенциальное приобретение земли, сделанное до установления британской юрисдикции, а также владения в Новой Гвинее или на других островах Тихого океана... не будет признано, за исключением небольших участков земли, занятых миссионерами или в торговых целях» 13.

Акцентируя внимание на общеимперских интересах в своих колониальных проектах, новозеландская буржуазия ни на минуту не забывала, однако, о своих собственных. Ю. Фогель, являвшийся, как мы видели, энтузиастом британских захватов в Тихом океане, организовал движение среди белых колонистов Фиджи за федеративное объединение островов с Новой Зеландией. На Фиджи происходили бурные митинги, принимались резолюции, ратовавшие за объединение обеих колоний. Соответствующие петиции направлялись в новозеландский парламент. В июле 1885 г. специальная комиссия парламента рассмотрела эти обращения и поддержала их. Но новозеландские органы власти, имея статус колонии, не могли принимать самостоятельные решения по территориальным вопросам без санкции английского правительства. А одобрения своих намерений в отношении Фиджи они от Великобритании не получили. Министерство колоний отказалось заниматься предложениями об объединении Фиджи с Новой Зеландией.

Выше упоминалось о том, что новозеландское правительство горячо выступало за захват Англией островов Самоа. Оно послало на острова ловкого оклендского политика Джона Лундона, который склонил самоанских вождей обратиться в ноябре 1884 г. с петицией к английской королеве, прося ее распространить свою власть на Самоа и сделать их британской колонией или передать Б управление Новой Зеландии.

Используя страх самоанского короля Малиетоа перед

[31]

немцами, Дж. Лундон добился того, что король в феврале 1885 г. направил в самоанский парламент проект акта о передаче островов под власть Новой Зеландии и о посылке самоанской депутации в Новую Зеландию для доставки этого акта новозеландскому правительству. Со своей стороны последнее через своего представителя в Лондоне всячески старалось склонить британское правительство к аннексии Самоа и передаче их в управление Новой Зеландии.

Однако Англия, занятая сложной политической игрой с Германией и США, оставалась глуха к колониальным устремлениям новозеландцев. Маневры великих держав в самоанском вопросе окончились подписанием 2 декабря 1899 г. англо-американо-германского соглашения, по которому Англия отказывалась от своих «нрав» на Самоа и получала компенсацию в Тонга, на Соломоновых островах и в Западной Африке. Для новозеландского правительства это было большим ударом. В сильном раздражении тогдашний премьер-министр колонии Р. Седдон назвал действия Англии предательством.

Главным врагом Британии на тихоокеанской сцене Седдон считал Соединенные Штаты и потому всеми силами стремился не допустить американцев на Самоа и Гавайи. В июне 1897 г. по пути в Англию Седдон посетил Гонолулу. В конфиденциальном письме английскому правительству, посланном в Лондон 23 июня 1897 г., он изложил свои взгляды. Но английское правительство продолжало спокойно взирать на энергичные действия своего тихоокеанского конкурента.

Отношение англичан к попыткам США захватить Гавайи было двойственным. Эта аннексия вызывала у них чувство протеста. Англия имела с Гавайями давние связи и предпринимала попытки распространить свой суверенитет на острова. Прекрасно сознавая стратегическое и коммерческое значение Гавайев, она понимала, насколько усилится позиция США в бассейне Тихого океана в результате их аннексии. Все это заставляло Англию внимательно следить за событиями на Гавайях и по мере сил оказывать влияние на их развитие.

Официально же английское правительство старалось избегать таких действий и заявлений, которые вызвали бы неприязнь США или обострение отношений с ними. Некоторые шаги, предпринятые Англией, напротив, ука-

[32]

зывали на ее желание достичь более тесных контактов с Соединенными Штатами (возведение британского посланника в Вашингтоне в ранг посла и др.), что явно проявилось позднее, в период испано-американской войны.

Примечательна в этой связи статья в британском либеральном органе «Спикер» от 4 февраля 1893 г. «Мы должны поддерживать Америку, — говорилось в ней,. — в ее попытках расширить спои интересы. Политика в союзе с Америкой даст нам возможность удовлетворить без риска и ущерба наши собственные интересы или интересы наших колоний в Тихом океане». В номере от 18 февраля эта мысль еще более конкретизировалась: «Английские государственные деятели должны понимать, что американские интересы на Гавайях значительно превосходят интересы любой другой державы и, несмотря на возражения колоний, захват островов должен явиться... первым и, вероятно, наиболее важным шагом на пути к англо-американскому союзу в будущем...»

Р. Седдон, как и его предшественники Фогель и Грей, был одержим идеей максимально широких британских захватов на Тихоокеанских островах и передачи власти над ними Новой Зеландии. Совершая вояж по островам якобы с целью поправить здоровье, Седдон в мае 1900 г. приехал на Тонга, которые незадолго до того были переданы под «протекцию» Великобритании. Там он сразу же вступил в контакт с представителями белых колонистов, выражавших желание, чтобы Тонга были аннексированы Новой Зеландией. Седдон заручился поддержкой влиятельнейшего на острове человека — англичанина Беккера, бывшего миссионера, а теперь занимавшего пост премьер-министра тонганского правительства, и британского вице-консула на островах Р. Лифа.

Однако решительных действий Седдон не предпринимал до мая 1902 г., когда умер король Тонга. Узнав о его смерти, Седдон немедленно телеграфировал об этом британскому правительству, прося разрешения на аннексию Тонга. Но Лондон ответил отказом, считая, что «Новая Зеландия слишком торопится» 14.

Такой же неудачей окончилась попытка Седдона поставить острова Новые Гебриды под новозеландский контроль. Седдон ездил и в Англию, и в Австралию, вел длительные переговоры с имперским и австралийским правительствами, и все напрасно. Смерть настигла его в

[33]

июне 1906 г. на пути из Австралии в Веллингтон, куда он возвращался после очередных переговоров.

Рассматривая события тех лет, современный новозеландский историк К. Синклер справедливо замечает: «Гигантская эпидемия шовинизма... которая охватила многие европейские народы в это время, вовлекла Соединенные Штаты в войну с Испанией, Германию привела к Weltpolitic и несчастьям, в британских странах приняла форму джингоизма...

Этот вид истерического „империализма", соединивший в себе грубые и нетерпимые расовые предрассудки и милитаризм с любовью к родине, сохранялся в Новой Зеландии в течение долгого времени» 15.

Р. Седдон был ярким представителем новозеландского «колониального джингоизма». Его неудача в стремлении добыть Новой Зеландии собственные колонии не поколебали его преданности британскому империализму. «Президент Рузвельт сказал, что звездно-полосатый флаг будет господствовать над Тихим океаном. А я говорю, — заявлял Седдон, — что если какой-либо флаг и будет господствовать в Тихом океане, то лишь „Юнион Джек"» 16.

Потерпев ряд неудач при попытке поставить под свой контроль относительно крупные архипелаги Океании, новозеландцы стали более внимательно присматриваться к мелким, часто незаселенным островам, которые пока еще оставались вне поля зрения мировых держав.

Именно такие острова лежали в 600 милях на северо- восток от Окленда. Заинтересоваться необитаемыми островами Кермадек, не имеющими не только удобных гаваней, но и приличных якорных стоянок, было трудно. Но когда в 70—80-х годах XIX в. начался быстрый процесс колониального раздела Океании между европейскими державами, новозеландцы решили объявить их своей собственностью. 28 октября 1885 г. новозеландский кабинет обратился к британскому правительству с меморандумом, в котором говорилось, что острова Кермадек должны рассматриваться как неотъемлемая часть Новой Зеландии и поэтому должны быть ею аннексированы.

Министерство колоний передало меморандум новозеландцев на изучение в Адмиралтейство и министерство иностранных дел. И то и другое ведомство не возражали

[34]

против аннексии островов Новой Зеландии, причем Адмиралтейство откровенно объяснило причину: невозможность использовать их в военных и коммерческих целях. После этого английское правительство официально уведомило новозеландцев о согласии на захват островов Кермадек.

31 июля 1886 г. капитан Ф. Клейтон поднял британский флаг на самом крупном острове — Сандей — и объявил суверенитет королевы Англии над всей группой островов. Через год, 17 августа 1887 г., на Сандей прибыли представители новозеландского правительства и объявили об аннексии островов Кермадек Новой Зеландией. Таким образом, был создан важный для новозеландцев прецедент. Первая удача окрылила их, и следующей жертвой неутоленных колониальных вожделений правительства Новой Зеландии пали острова Кука. Но этому предшествовала довольно долгая и сложная история.

Еще в 1865 г. под нажимом британских резидентов местные вожди обратились через Дж. Грея с петицией к английскому правительству об установлении протектората над островами Кука. Эта петиция, подобно многим другим, была в то время отвергнута. Следует сказать, что тогда, да и позднее, вплоть до начала 80-х годов, сами новозеландцы не обращали серьезного внимания на острова Кука, сосредоточившись на попытке захвата островов Самоа и Фиджи. Лишь потерпев там неудачу, они изменили свое отношение к островам Кука.

К тому же в это время пристальное внимание новозе- лгндцев стали привлекать притязания Франции на острова Кука. Так, 10 августа 1881 г. к Раротонге подошел французский военный корабль под командованием капитана Лайарда. Как сообщал британский миссионер Г. Гилл, французский капитан, прежде чем нанести визит королеве Макеа, встретился с купцами-европейцами, стараясь получить от них информацию о положении на острове. Когда же он предстал перед Макеа, то попытался склонить ее к тому, чтобы прекратить торговлю с Новой Зеландией, а продавать свои товары на Таити. Он даже пытался вручить королеве подарки, но они не были ею приняты.

Новая Зеландия решила форсировать захват островов Кука. В сентябре 1885 г. специальный комитет палаты представителей новозеландского парламента вынес

[35]

резолюцию о целесообразности установления британского суверенитета над островами Кука. У правительства Англии это не нашло поддержки, поскольку, как сообщало министерство колоний, из-за отсутствия хороших гаваней эти острова не представляют интереса для империи. Но новозеландский кабинет теперь уже проявил большое упорство и продолжал настаивать на необходимости аннексии островов. При этом новозеландцы указывали на значительный объем торговли с островами Кука, достигший в 1884 г. 11 тыс. ф. ст. по экспорту и 24 тыс. ф. ст. по импорту. Они указывали также на желание королевы видеть острова Кука под властью Британии. Тут же высказывались опасения захвата островов другими державами, и в первую очередь Францией, проявлявшей большую активность в Восточной Полинезии. В случае согласия Великобритании новозеландское правительство выражало готовность вступить в переговоры с Макеа Арики — королевой острова Раротонга.

В октябре 1885 г. королева Раротонги с мужем посетила Новую Зеландию, где подтвердила свое желание видеть острова Кука под властью Англии. Активизировалось и европейское население островов, обратившееся к английскому и новозеландскому правительствам с аналогичной просьбой.

Английское правительство медлило с ответом. В то время оно вело переговоры с Францией по поводу Новых Гебрид и опасалось, что аннексия островов Кука помешает их благополучному завершению. Полученный наконец ответ английского правительства был, по сути дела, отрицательным. В письме министерства колоний от 23 ноября 1885 г. сообщалось, что острова Кука не представляют интереса из-за отсутствия удобных гаваней, но одновременно было обещано прислать более подробный ответ после консультации с министерством иностранных дел и Адмиралтейством. Спустя полгода министр колоний Э. Стенхоуп сообщил о результатах переговоров. Великобритания давала согласие на установление своего протектората над островами Кука при условии, что Новая Зеландия оплатит все связанные с этим расходы. Однако назначение колониальной администрации будет происходить из Лондона и подчиняться она будет британскому правительству.

Эти условия были отвергнуты новозеландским прави-

[36]

тельством, которое в своем письме от 28 июня 1887 г. предложило в качестве компромисса решить вопрос об управлении островами Кука аналогично тому, как было решено с Новой Гвинеей, где после установления британской юрисдикции фактическое управление передали Квинсленду, британской колонии в Австралии. Новозеландцы предлагали превратить острова Кука в британский протекторат, управляемый губернатором Новой Зеландии. Но Великобритания не согласилась с этим предложением.

В 1888 г. слухи о возможной аннексии французами островов Кука стали широко распространяться. Это было связано со строительством Панамского канала, руководимым французским инженером Лессепсом. Характерной в этом отношении была статья «Положение на Тихом океане», опубликованная в то время в английской газете «Тайме», где говорилось: «Раротонга станет главнейшей угольной станцией для французских кораблей, плывущих через Панаму в Австралию» 17.

В мае 1888 г. королева Макеа вновь обратилась с петицией к английскому правительству об установлении протектората над островами Кука. На этот раз британское министерство колоний благосклонно отнеслось к призыву королевы и согласилось установить протекторат, что и получило поддержку министерства иностранных дел.

В результате правительство Великобритании отдало приказ о немедленном объявлении островов Кука британским протекторатом. Этот приказ был практически реализован 27 сентября 1888 г. английским вице-консулом на острове Раротонга Р. Эксхемом. Месяц спустя капитан Э. Бурк, обойдя на корабле «Геоуинт» все острова архипелага, поднял на каждом из них британский флаг и передал верховным вождям — арики декларацию, в которой объявлялось о распространении на остров протекции британской королевы. Управление же новым протекторатом внешне возлагалось на Новую Зеландию: она должна была направлять и содержать резидента на островах.

В октябре 1890 г. резидентом был назначен Фредерик Мосс из Окленда. Практически он приступил к выполнению своих обязанностей в апреле 1891 г. Мосс, однако, назывался «британским резидентом» и подчинял-

[37]

ся британскому верховному комиссару в западной части Тихого океана. Сложилась своеобразная ситуация: Новая Зеландия посылает своего представителя на острова Кука, оплачивает расходы по управлению ими, но сама, по существу, не имеет права оказывать влияние на управление протекторатом.

II

В письмах, которые капитан Бурк оставлял вождям островов Кука, содержалось явное противоречие в определении нового статуса архипелага. «Английское правительство, идя навстречу ходатайствам, — говорилось в первой фразе писем, — ставит острова Кука под протекцию британского флага...» Заканчивалась же фраза словами: «территория становится частью британских владений» 18.

Когда в середине февраля 1889 г. английское министерство иностранных дел получило копии писем Бурка, опасаясь, вероятно, возможных осложнений в отношениях с другими державами, имевшими интересы в Тихом океане, оно обратило внимание на это обстоятельство министерства колоний. Министерство иностранных дел указывало на то, что в письмах ставится знак равенства между установлением протектората и аннексией. Оно настаивало на том, чтобы вождей островов Кука немедленно информировали: их острова не стали частью владений британской королевы, она лишь распространила на них свою протекцию.

В своем ответе министр колоний лорд Натсфорд, согласившись, что было неразумно объявлять об аннексии островов, тем не менее не советовал менять форму декларации Бурка. С его точки зрения, это может быть превратно истолковано в британских колониях, иностранными державами и на самих островах Кука, где местные вожди не в состоянии понять юридические тонкости. Поэтому лорд Натсфорд рекомендовал объявить «туземцам островов Кука, что в намерения правительства ее величества не входит в настоящее время распространение на острова полного суверенитета или создания там гражданской администрации, которая была бы слишком дорога для них сейчас, и что власть Британии на островах будет осуществляться в форме протектората».

[38]

Лорд Натсфорд одновременно указывал на необходимость прямой аннексии острова Аитуитаки после того, как там будет создан порт. Он также советовал, чтобы назначенный правительством британский резидент на островах Кука в самом первом своем акте объявил, «что, так же как в Новой Гвинее, все европейцы могут приобретать права собственности на землю на островах этой группы только через представителя ее величества и что на острове Аитуитаки земля вообще не будет продаваться, так как он может стать важным морским портом» 19.

Предложения лорда Натсфорда были приняты. Не трудно заметить, что спор между министерствами был «исто казуистического характера — об оформлении установления фактического господства Великобритании над островами Кука.

Капитан Бурк составил подробный отчет о своем пребывании на островах Кука, который дает представление об общей обстановке, условиях жизни на архипелаге накануне установления британского господства. Он свидетельствует, что управление островами фактически осуществлялось миссионерами. В их руках была и полиция. Они ввели на всех островах свой кодекс законов. Р. Эксхем, временно представлявший британскую корону на островах, не внес ничего нового в управление новым владением Великобритании в Тихом океане. Первый же постоянный резидент, Ф. Мосс, сменивший Эксхема в 1890                г., напротив, был весьма активен в реформах управления.

Одним из его мероприятий было введение конституционного акта на островах Кука. Согласно этому акту в 1891 г. был создан законодательный орган — Федеральный парламент, в который входило по три представителя от каждого острова, и Исполнительный совет, состоящий из верховных вождей островов. Председателем совета была избрана королева Раротонги Макеа. Существовал и верховный суд. Однако все эти органы не имели фактической власти. Она сосредоточивалась в руках резидента, который утверждал все законодательные и административные акты и одновременно являлся главным судьей верховного суда. Тем не менее на каждом острове были созданы свои законодательные и исполнительные органы.

Когда Ф. Мосс прибыл на Раротонгу, он, по его сло-

[39]

вам, нашел там законы, представлявшие «смесь церковных и светских правил» 20. Свод их в последний раз составлялся в 1879 г. С 1879 по 1891 г. был введен лишь один новый закон. Ф. Мосс потратил немало усилий, чтобы найти этот свод законов. Наконец он обнаружил кодекс в миссионерской библиотеке на Раротонге. Оказалось, что это был единственный экземпляр на острове.

В период 1891—1901 годов законодательная деятельность на островах Кука шла значительно оживленнее. Помимо законов, определявших структуру и функции федеральных и островных органов управления, было принято не менее пятидесяти актов, относившихся к самым различным сферам: акты, каравшие за изнасилование и колдовство, устанавливавшие федеральный флаг, регулировавшие развод, запрещавшие высадку на берег больных моряков и использование динамита для глушения рыбы, ограничивавшие допуск на острова китайцев (на том основании, что среди них распространена проказа), курение опиума и т. д. Существовавшие ранее законы были кодифицированы и пересмотрены. Так, например, на острове Аитуитаки в 1899 г. были отменены законы, по которым полиция имела право подвергнуть судебному преследованию забеременевших незамужних женщин и лиц, игравших в карты, а также законы, запрещавшие ходить по улице с женщиной в обнимку, татуироваться, уходить с незамужней женщиной в глубь острова. Все эти пуританские акты были установлены в период господства миссионеров на островах Кука.

Что касается экономической жизни архипелага, то она к началу XX века не претерпела никаких заметных изменений.

[40]

Цитируется по изд.: Малаховский К.В. История Островов Кука. М., 1978, с. 24-40.

Примечания

1. W. Luke. Islands of the South Pacific. London, 19G2. c. 77—78.

2. W. P. Strauss. Americans in Polynesia 1783—1842. East Lansing, 1963, c. 85.

3. «German Colonization». London, 1920, c. 25.

4. В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма. — Полное собрание сочинений. Т. 27, с. 375.

5. Здесь имеется в виду порт Новой Зеландии.

6. Е. В е a g l е h о I е. Social Change..., с. 93.

7. A. Ross. New Zealand Aspirations in the Pacific in the Nineteenth Centura. Oxford, 1964, c. 90.

8. Там же.

9. Там же, с. 108.

10. Там же, с. 113.

11. J. I. Brookes. International Rivalry..., с. 329--330.

12. «Hansard's Parliamentary Debates». Third Series, vol. 221. London, 1874, c. 182, 183, 185—186.

13. «German Colonisation», 1920, с 75.

14. A. R о s s. New Zealand Aspirations..., c. 283.

15. K. S i n k l a i r. A History of New Zealand, c. 197—198.

16. Там же, с. 287.

17. Цит. по: W. Р. Morrell. Britain in the Pacific Islands .., с. 283.

18. E. В e a g l e h о l e. Social Change..., c. 102.

19. Там же, с. 103.

20. Там же, с. 113.