Генуя – вольный город (Ланге, 1984)

В центре Лигурии, у залива, носящего ее имя. обращенная к лазурному морю, лежит Генуя — вольный город, город-республика, великолепная Генуя. По одну сторону от нее простирались плодородные холмистые земли Савоны, по другую — заросли лавра и виноградники Тосканы.

Такое благодатное географическое положение способствовало ее раннему и бурному расцвету. Генуя уже с X века была городом-республикой и играла в истории Средиземноморья важную роль. Так, в 1099 году генуэзские войска принимали участие в захвате Иерусалима. Позже после длительных боев

[07]

была сломлена и покорена Пиза. И, несмотря на то что Генуя потерпела поражение в 1379 году от венецианского войска и была сильно ослаблена набегами османцев, она продолжала оставаться к середине XV века достойнейшим соперником Венеции. Пусть канули в Лету времена, когда Республика после первых крестовых походов основала колонии на «Святой земле», располагала городскими поселениями в Византии и на Черноморском побережье. Пусть! Великая Генуя еще очень сильна. Она по-прежнему ведет торговлю в Черном море, откуда часто вывозятся христианские рабы, которых затем продают мамлюкским династиям, она управляет несколькими островами, расположенными возле Корсики, а гавань ее считается самой богатой и процветающей гаванью в мире.

Отсюда отплывали в Англию и Фландрию пузатые караки, похожие на сороконожек, «манерные» галеры, изящные каравеллы. Они доставляли в Европу через Черное море русские меха; форштевни их были обращены и в сторону Ближнего Востока и Северной Африки. В близлежащих бухтах располагались верфи. В городе находилось картографическое учреждение, снабжавшее мореходов картами и лоциями. Многие ее граждане имели рискованные морские профессии. Именно из Генуи в 1291 году начали братья Уголино и Вадино Вивальди свой морской путь в Индию в обход Африки. Они не вернулись назад. Канарские острова, именуемые в античные времена Insulae fortunatae (острова Блаженных), вторично были открыты генуэзцами, которые долгое время являлись адмиралами Португалии. Колонизацию Азорских островов начали тоже генуэзцы. Марко Поло, попавший в Генуе из-за военных конфликтов с Венецией в тюрьму, начал писать здесь свои похожие на сказку воспоминания о путешествиях в Азию.

Окрестности Генуи широко использовались земледельцами. Местность, защищенная Апеннинами от холодных северных ветров, орошалась благодатными юго-западными дождями. Здесь на склонах гор до самых вершин располагались пашни, виноградники, пастбища.

Пастбища и виноградники были основой деятельности некоего человека по имени Доменико Коломбо, ткача-шерстянщика, который одновременно торговал сыром и вином. Доменико Коломбо жил с женой, Сусанной Фонтанаросса, дочерью ткача из Бизанго. Дом Коломбо назывался «Каса-ди-Оливелла» и находился у ворот Сан-Андреа. Здесь располагалась мастерская, где пряли купленную у крестьян шерсть, а в соседнем помещении тем же лигурийским крестьянам продавали терпкое искристое вино. В этом доме между 25 августа и 31 октября 1451 года родился первый сын Доменико Коломбо—Христофоро. Точная дата рождения мальчика, как и многое другое о его детстве и юношестве, остается до сих пор предметом изучения. Сам Колумб не придавал дате своего рождения никакого значения, так как в

[08]

те времена праздновали только именины святого, имя которого давалось при крещении. А дожам Генуэзской республики, занятым борьбой с исламскими и христианскими конкурентами и другими заботами, было не до того, чтобы регистрировать даты рождения своих подданных.

Такая же ситуация была и с братьями Христофоро— Бартоломе (родился приблизительно в 1460 году) и Джакомо, более известного под испанским именем Диего (родился около 1468 года). Эти даты неточны, а спор о датах рождения сестры Бьянкинетты и рано умершего Джованни Пеллегрино затрагивает большие, в несколько лет, промежутки времени.

О материальном положении семьи Доменико Коломбо и его не совсем честном характере говорит случившийся на свадьбе Бьянкинетты неприятный эпизод. Зять, торговец сыром, обвинил Доменихо в том, что он не отдает приданое, обещанное за дочерью. Нотариальные акты того времени подтверждают, что финансовое положение Доменико было удручающим. Особенно крупные разногласия с кредиторами возникли из-за дома, в который семья переехала через четыре года после рождения Христофоро. (На фундаменте этого дома позже было построено здание, названное «Каса-ди-Коломбо», а на фасаде в 1887 году вывели надпись: «Ни один родительский дом не может быть так почитаем, как этот. Здесь провел Христофор Колумб детство и раннюю юность».)

И все-таки Доменико Коломбо был уважаемым членом цеха ремесленников. В 1470 году ему доверяют важную миссию в Савону, где он должен обсудить с ткачами возможность введения единых цен на их продукцию. Наверное, поэтому в 70-е годы Доменико Коломбо переселяется в Савону. Там он получает грамоту, в которой значится как «ткач и торговец» (textor pannorum et taber narius). Он по-прежнему торгует вином. Похоже, что после смерти жены и сына, после замужества дочери и ухода из дома старших сыновей Доменико Коломбо стал все чаще и чаще находить утешение в вине.

Хотя Христофоро провел детство, работая за отцовским ткацким станком, все же, видимо, какие-то посторонние влияния направили интересы мальчика в другое русло. Генуя была в то время главной ареной войны между принцем Рене Анжуйским, королем Альфонсо Арагонским и Сицилией за неаполитанскую корону. Часто через городские ворота вливался в город шумный поток ландскнехтов, закованных в доспехи, а в гавани в это время швартовались боевые, великолепно раскрашенные галеры. Благословенные дни рыцарей и рыцарства миновали — наступало время пушек и по договору оплачиваемых наемников, время многочисленных войн и массовой смерти. Еще большее впечатление производила на маленького Христофоро гавань, где толклись и перекликались люди с разным цветом кожи, в бурнусах, кафтанах, европейском платье, где смешивались ароматы экзоти-

[09]

ческих пряностей и тропического дерева с запахами вяленой рыбы, парусов и дегтя. Мальчик с непонятным, тоскливым чувством наблюдал всю эту суету. Для него гавань была приключением, перекрестком дорог князя и нищего, шарлатана и богомольца, войны и чумы. Именно там он узнал, что есть на свете диковинные звери, фантастические растения, невиданные фрукты.

Христофоро не долго оставался сторонним наблюдателем. Предположительно, уже в четырнадцать лет он плавал юнгой в Портофино, а позже и на Корсику. В то время на лигурийском побережье распространенной формой торговли был натуральный обмен. Доменико Коломбо конечно же участвовал в нем, а сын, Христофоро, помогал ему: он сопровождал маленькое, с латинской оснасткой судно, груженное тканями, в лежащие рядом торговые центры, а оттуда доставлял в Савону сыр и вино. Высказывания самого Колумба по поводу его тогдашнего положения вызывают сомнения: какой Адмирал Моря-Океана не захочет приукрасить свое прошлое! Например, он сообщает следующее:

«Король Рене отправил меня в Тунис захватить галеру «Фернандина». Дойдя до острова Сан-Педро, лежащего у берегов Сардинии, мы узнали, что сюда прибыли еще два судна—галера и карака. Люди мои так встревожились, что не стали нападать, а решили вернуться в Марсель за подмогой. Никаким образом я не смог сломить их волю и, с ними якобы согласившись, переставил знаки на картушке компаса и поздним вечером поднял паруса. Ранним утром, при восходе солнца, мы были у мыса Картахена, хоть все полагали, что мы идем в Марсель».

Мне как автору, пятнадцать лет принадлежавшему к племени моряков, нельзя не выразить свое сомнение относительно такой блестящей карьеры молодого Христофоро, который вдруг из «торгово-ткацкого» прозябания пожинает лавры героя-капитана. Следует подчеркнуть, что команда судна капитана Коломбо, видно, состояла из неопытных людей, если они не заметили подвоха, так как тогда даже рядовые матросы умели наблюдать звездное небо и могли определить место нахождения судна после ночной вахты. Но допустим, что рассказ Колумба — правда, тогда неясно, каким образом осталось незамеченным в районе постоянных ветров изменение направления ветра, необходимое для осуществления обмана. За ветром, а особенно за всякого рода его изменениями во времена Колумба следили особенно внимательно. История была скорее всего рассказана для развлечения придворных, только на это она и годилась. А у сведущих людей она вызывала и вызывает недоумение. К тому же расстояние между Сан-Педро и мысом Картахена около 180 морских миль. Колумб, должно быть, хотел обогатить историю парусного мореплавания еще одним рекордом, если он в одну ночь достиг мыса Картахена,

[10]

обогнув при этом опасный мыс Фарина. Во всяком случае при критическом осмыслении подобных сообщений не следует забывать, что история дошла до наших дней из достаточно сомнительной «Vida del Admirate»  *, и сейчас абсолютно не доказуемо, написана она собственноручно Колоном или нет. Напротив, известно, что приблизительно в это время Коломбо состоял на службе у генуэзских торговых домов «Спинола» и «Негро и Чентуриони». Последние имели многочисленные отделения во всем Средиземноморье. Без сомнения, Христофоро плавал на судах «Чентуриони» в Марсель и Тунис, а также неоднократно на греческий остров Хиос, лежащий в сфере влияния Генуи.

31 мая 1476 года из Ноли, расположенного близ Генуи, вышел хорошо вооруженный торговый караван, груженный хиосской мастикой. Гавани, куда направлялся ценный груз, находились во Фландрии и Англии. На одном из судов фламандской «Бехалла» плыл в качестве матроса Христофоро Коломбо. 13 августа около мыса Сан-Висент караван атаковали французские военные корабли под командованием адмирала Гийома Казакова, по прозванию Кулон или Колон. Вполне возможно, что нападение осуществлялось под флагом Карла Смелого, герцога Бургундского и графа Фламандского, воевавшего против французского короля. А может быть, это было самое обыкновенное пиратское нападение? Что же касается сходства фамилии генуэзского матроса и его противника, то оно породило много толков и спекуляций.

Однако на дальнейшем жизненном пути будущего дона Христофора Колумба это сходство никак не отразилось. Важно другое—то, что завязалась жестокая битва. Многочисленные ядра с грохотом крушили корабли. Картечью разрывало человеческие тела, они валялись на палубе, окрашенной кровью и огнем в ярко-красный цвет. Фламандцы и генуэзцы оказались достойными противниками. Погибли и утонули не только сотни людей, но и рядом с гремя генуэзскими погружались в воду четыре пиратских судна.

Согласно легенде, переживший бой Христофоро Коломбо на одном из обломков корабля добрался до порта Лагуша на португальском берегу. Здесь спасшихся приютили и снабдили всем необходимым. Позже о них позаботились члены генуэзской колонии в Лиссабоне. Приключение, если оно не вымысел, стало поворотным пунктом в судьбе Коломбо. Не потому, что он перенес смертельную опасность, а потому, что атлантические воды выбросили потерпевшего крушение, без средств к существованию, но деятельного и любознательного молодого моряка на побережье страны, которая могла предложить наиболее благоприятные предпосылки для развития его талантов.

[11]

Цитируется по изд.: Ланге П.В. Великий скиталец. Жизнь Христофора Колумба. М., 1984, с. 7-11.

Примечания

* Жизнь Адмирала» — биография Колумба, написанная сыном Христофора Колумба— Фернандо Колоном (вес потомки Колумба имеют фамилию Колон). — Прим. перев.